Баба-Яга на договорной основе. Основания для увольнения

Доставленную во дворец меня торжественно объявили добычей. Ну не так буквально конечно, но смысл сводился к этому. Королевская служба по связям с общественностью быстренько рассказала всем и каждому как принц отважно спас меня от огромного зверя, пожертвовав своими охотничьими трофеями, и даже те, кто был на охоте и видел все своими глазами, тут же поверили в эту версию и интересовались у меня подробностями подвига Анри. Видимо, интересоваться этими подробностями у самого принца они не решались, прекрасно понимая, что для выслушивания этой саги им потребуется вся жизнь. Поняв, что еще немного, и я начну демонстрировать знание не самых приличных выражений, под предлогом головной боли от пережитого страха я сбежала в свою комнату.

А следующим утром началось страшное. В мою комнату ворвался отряд женщин, тут же заполнивших все пространство спальни какими-то коробками, тканями, кружевами, цветами, иголками, лентами и бог знает чем еще. Меня выдернули из кровати, поставили голыми ногами на холодный пол и стали взвешивать, обмерять и измерять в ширину, высоту, глубину, по диагонали, в прыжке, на корточках, в позе лотоса и в позе ласточки, согнутую в три погибели и изогнутую в обратную сторону мостиком. После чего меня стали заматывать в различные ткани, во все по очереди и во все разом, прикладывать ко мне все эти кружева и ленты, прикалывать что-то прямо к тонкой ткани ночной рубашки, не заботясь о том, больно мне или нет, и не обращая внимания на мои вопросы, громко обмениваться замечаниями.

— Нет, этот цвет совершенно не подходит, кожа становиться желтой как у несвежего покойника.

— Какой ужас, абсолютно плоская попа! Куда основу крепить?

— Что мне открывать в декольте, тут же смотреть не на что?

— Куда ты прикладываешь эти кружева? Этот фасон хорошо смотрится только с высокой прической, а у нас тут от волос одно название.

Через два часа все эта орда вместе со своим имуществом без объяснений удалилась, оставив меня стоять на все на том же холодном полу, в полной прострации. Пришедшая горничная умыла, одела и причесала бессловесную меня, и только вопрос о завтраке вернул меня в реальность.

— Что это было? — решила уточнить я. Может, это новые порядки, а я не в курсе.

— Это мадам Лилиана и ее помощницы, — просветила меня горничная.

— А мадам Лилиана у нас кто?

— Это главная портниха королевского дома.

— Вот свезло так свезло, — протянула я.

— Конечно, — горячо воскликнула горничная (надо бы узнать, как ее зовут, а то неудобно). — Она лучшая в своем деле. К ней огромная очередь, и берется она обслуживать не всех. Все мечтают сшить себе платья для бала у нее.

— А ко мне она по какому случаю с утра пораньше? Обновить мой гардероб?

— Так ведь через неделю бал, — удивилась девушка.

— Да ну?

— Ну да.

— А по какому поводу?

— Так это ежегодный бал в честь дня рождения принца, — просветила меня горничная и ушла за завтраком.

— Приехали, — прокомментировала я новость.

Оставшиеся до бала дни превратились для меня в один сплошной кошмар. Каждое утро великолепная мадам Лилиана влетала в мою комнату и два часа издевалась надо мной, называя эти издевательства примерками. После мадам за меня брался местный учитель танцев, который, видимо, задался целью научить меня за пару дней тому, чему остальные люди учатся все детство. А по вечерам местный церемониймейстер обучал меня тонкой науке распознавания титулов по одежде, тонкостям светской беседы и правильному реверансу. То есть ребята развлекались за мой счет как могли, а мне оставалось только шипеть и мысленно ругаться. Мелькнувшую мысль обратиться за помощью к Доброй Фее после некоторого размышления я отвергла как непродуктивную. С нее станется наложить временные ограничения или еще какую-нибудь гадость придумать, а мне потом среди шумного бала кусты искать, чтобы свой позор скрыть? Если честно, этих самоограничений, накладываемых добрыми волшебницами на добрые дела я никогда не понимала. Ну что за издевательство отправлять на бал только до двенадцати за два часа до двенадцати, проснуться от поцелуя только через сто лет, стоптать три пары железных туфель, чтобы увидеть любимого мужа в человеческом обличье, а потом еще Бабу-Ягу злой называют. А мы, Бабы-Яги, за все время нашего существования ни одного Ивана не съели! И я, между прочим, считаю, что это подвиг, учитывая, как все эти Иваны и прочие напрашиваются на то, чтобы быть хорошо прожаренными. Правда, сил злиться по-настоящему у меня не оставалось. У меня даже не оставалось сил удивляться тому, что влюбленный принц меня забросил, видимо, занятый собственными приготовлениями к балу. А вот неугомонный Генрих, напротив, тенью маячил на моем горизонте, и временами мне казалось, что и на примерках по утрам он присутствует, переодеваясь в одну из помощниц мадам, но эти свои галлюцинации я списывала на прогрессирующую паранойю. А потом настал день икс.

Бальная зала поражала своим великолепием: зеркальные стены зрительно увеличивали пространство; хрустальные люстры сверкали под потолком; тысячи свечей наполняли комнату, заставляя сверкать драгоценности на дамах. Где-то наверху притаился оркестр; распахнутые балконные двери уводили в сад, где горели огни и взлетали в небо фейерверки, и куда веселье должно было выплеснуться немного позднее, после того как в самом зале станет слишком душно. И апогеем великолепия возвышался возле стены трон, на котором сидел его величество король с супругой, а рядом настоящим оплотом света высился принц Анри. Можно было бы сказать, что принц ослеплял обилием белого, но в этом зале ослепляло все, и принц напоминал еще одну хрустальную люстру, которую забыли поднять под потолок и оставили возле короля для антуража. Хотя, возможно, так казалось только мне из-за естественной вредности. Рядом с троном, недалеко от принца стоял Генрих, и я впервые была искренне рада его видеть, потому что на нем взгляд отдыхал. Генрих был одет в черный костюм, и если и были на нем какие-то украшения, то я их не заметила. Он был словно олицетворением мрака, таинственным рыцарем, которому не хватало только маски для полной романтизации образа, но он не сверкал, не блестел и поглощал все цвета вокруг, и при взгляде на него не приходилось щурить глаза, чтобы не ослепнуть. Я обрадовалась ему так сильно, что чуть было не забыла поприветствовать хозяев бала, но сопровождающий меня церемониймейстер оказался на высоте и не допустил такого конфуза.

— Ваши величества, ваше высочество — присела я в глубоком реверансе, выставляя на всеобщее обозрение созданную портнихами иллюзию.

— Леди Эмма, рады вас видеть, — ответил король за всех, пока Анри пытался оторвать свой взгляд от моего декольте, чтобы осмотреть всю меня.

А посмотреть было на что. Портниха действительно создала шедевр, который не только подчеркнул мои имеющиеся достоинства, но и добавлял мне достоинства отсутствующие. Насыщенно синий цвет платья выгодно оттенял карие глаза, тугой корсет создавал действительно осиную талию, светло-кремовые кружева делали кожу белее, чем есть, немного спущенные плечи удлиняли шею, замысловатая прическа с цветочками и камешками добавляла рост, роскошный гарнитур из сапфиров и бриллиантов скрывал все прочие недостатки. Увидев себя в зеркале, я поняла, что всегда недооценивала стилистов, и что по возвращении домой, надо будет разориться на посещение кого-нибудь из этой братии, даже если ради этого придется продать почку. Король взмахом руки отпустил меня, позволив развлекаться, и я тут же попала в цепкие руки Генриха, который видимо должен был за мной следить, пока принц был занят представительскими обязанностями. Но увидев это пятно тьмы рядом с собой, я улыбнулась так счастливо и искренне, что Генрих, явно приготовившейся сказать мне пару гадостей, так и застыл с открытым ртом. Подхватив бокал с каким-то игристым напитком с подноса у проходящего мимо лакея, я поняла, что впервые за этот год с небольшим чувствую себя по-настоящему счастливой, как та Золушка, с тем только исключением, что мне не мучаюсь в хрустальных туфельках и в двенадцать часов мне не грозит остаться в обносках. Я была на настоящем королевском балу, в роскошном наряде, в меня был влюблен принц (ну или говорил, что влюблен), рядом со мной был мужчина, которого можно было использовать как стенку против всех недоброжелателей, и я даже немного умела танцевать, что еще надо для счастья женщине, воспитанной на сказках? Но, оказывается, в каждой бочке меда найдется неприятная вкусовая добавка. Генрих, видимо, закончив свой внутренний диалог с умным человеком, решительно подхватил меня под руку и повел знакомиться с гостями, не объясняя ни причин этой инициативы, ни того, кому она принадлежала. Через сорок минут хождения по людям я поняла, что шпионом мне никогда не быть, потому как такое количество имен мой мозг запомнить не в состоянии, а еще, что реверансы — это хорошее упражнение для мышц спины и бедер, вот только мне оно вообще не нужно. Но, сцепив зубы, я продолжала улыбаться всем этим графам, баронам, герцогам и иностранным послам, придумывая тысячу и один способ накормить Генриха отравленными яблочками и затем жестокого его мучить (практическому исполнению этих планов мешал тот факт, что яблочки были оставлены в избушке).

— Позвольте представить вам леди Эмму, — снова провозгласил Генрих. И я, в очередной раз исполнив требуемое, выпрямилась, разглядывая новую партию мужчин.

— Приятно познакомиться, — склонился в поклоне представительный пожилой мужчина, и в этот момент смутно знакомый голос радостно воскликнул: -Синеглазка? — Его способность игнорировать карий цвет моих глаз меня всегда поражала.

Царевич Иван, а это был именно он, не обращая внимания ни на мое шикарное платье, ни на мою роскошную прическу, ни на покорившее принца декольте, смотрел в мои карие, КАРИЕ, глаза и время от времени неверяще шептал "Синеглазка". Закусив губу, чтобы сдержать нервный смех, я тоже разглядывала несостоявшегося жениха: коротко стриженные русые волосы, серо-голубые глаза, четко очерченные губы, темные круги под глазами и морщинки, как будто он до сих пор участвует в походе ради спасения мира.

— Эмма? А что происходит? — перевал наши гляделки Генрих, и я поняла, что ситуацию надо спасать.

— Синеглазка, почему он называет тебя Эмма? — поинтересовался Иван-царевич.

Вот чем он всегда мне нравился, так это своим умением задавать хорошие вопросы. Еще бы мне научиться находить на эти вопросы хорошие ответы, и мы были бы с ним прекрасной парой. Я нервно схватила проходящего мимо лакея с подносом за руку и принялась методично осушать стоящие на подносе бокалы. Нет, вовсе не в попытке забыться. После самогона Лешего градус этих напитков был, откровенно говоря, низковат, да и количество явно было недостаточным. Просто мне нужно было срочно переключить их внимание, хотя бы на какое-то время. Сначала оба мои визави изумленно таращились на меня, затем одновременно схватили за руки, один за левую, другой за правую. И только я внутренне возликовала, что мне удалось с достоинством выйти из компрометирующей ситуации, как за моей спиной раздался гневный вопль принца:

— По какому праву вы трогаете мою невесту?

— У нас прям сегодня вечер хороших вопрос, — подумала я. — И главное время на размышление всего-то одна минута, как в одной весьма известной игре, а из всех имеющихся знатоков у нас только я в наличии.

Итак, внимание вопрос: что делать в ситуации, когда в наличии у вас есть два жениха, жених прошлый и жених настоящий, оба — королевской крови, и при этом вы не знаете, какая сейчас политическая ситуации в мире, и какие отношения между этими двумя странами, к тому же в результате оба ваши жениха должны стать счастливыми мужьями других женщин? Добавим сюда фактор негативного воздействия в виде Генриха, и фактор неизвестного воздействия в виде Кощея, который видимо опять похитил Синеглазку для каких-то своих целей, а мне ничего не сказал, и как действовать в этой ситуации, чтобы в результате не пострадать, я понятия не имею. Больше всего мне хотелось, чтобы прямо сейчас раздался гром, засверкали молнии и все окуталось мраком, и откуда ни возьмись появился какой-нибудь злой волшебник и похитил меня, спасая от этой комедии абсурда, как обычно бывает в книжках. Но, увы, никакой бог из машины не появился, и никто из окружающих не спешил мне на помощь, как в хороших английских романах. Надо было выкручиваться самой, при этом так, чтобы оба принца, свой и заграничный, остались довольны, и не случилось никакого политического конфуза. Вспомнив многочисленные бразильские сериалы, наполнявшие страстями мое отрочество, я выдернула руку из захвата Генриха и с надрывным криком "Иван, брат мой потерянный" бросилась на грудь царевича, умудрившись между тем быстренько поцеловать его в губы. Противник был полностью деморализован. Иван-царевич потерял дар речи от поцелуя, Генрих был отправлен в нокаут новым поворотом событий, а принц, как лицо изначально дезинформированное, даже не понял, что произошло. Оставался еще этот дипломатический представитель царства царя Берендея, или как здесь его должность правильно называется, но судя по загадочному блеску его глаз, вмешиваться в творящееся безобразие он не собирался. Продолжая нервно обнимать царевича и время от времени целовать его по-сестрински в щеку (дабы молчал подольше), я пыталась продумать свои дальнейшие действия. Все-таки не каждый день у одинокой девушки из лесной избушки находятся царственные родственники. А если еще задуматься о том, что такое родство увеличивает мои шансы на брак с принцем... Вот если бы не Кощей с его брачными контрактами и не мои строго безбрачные контракты, я бы возликовала, и уже тащила принца к алтарю. Хотя, правду говоря, к алтарю я бы с большим удовольствием тащила Ивана. Он все-таки соотечественник, а местного производителя надо поддерживать, да и наличие Генриха не добавляет принцу очарования. Не говоря уже о его вредной для здоровья окружающих привычке сиять по поводу и без.

К счастью, в этот критичный для меня момент местный церемониймейстер объявил первый танец этого бала, на который принц должен был пригласить свою избранницу, и я, решив последовать совету известного ученого, решила не ждать милостей (а то можно и не дождаться или дождаться не того), схватила Анри за руку и вытащила в центр зала, объявив себя избранницей по факту. По залу пробежал слаженный вздох изумления, как признак того, что я явно нарушила какие-то планы или традиции, но в данный момент мне было не до тонкостей этикета, унести бы ноги подальше от скандала, они так утомляют, особенно когда ты к ним не готов и не имеешь хорошо продуманной легенды. Мне нужен был Кощей. А до его появления мне нужна была свобода и не только маневра: не хотелось бы оставшиеся трудовые будни провести за решеткой по обвинению во вранье, а потому остаток вечера я планировала провести рядом с принцем, а принца удерживать как можно дальше от его второй половинки. Да и потом, после всех этих жутких издевательств подготовки к балу закончить его как какая-нибудь Золушка до полуночи?! Не успев ни поесть, ни попить, ни потанцевать, ни пофлиртовать?! Я глубоко вздохнула, вспомнила все прочитанные мной номера Космополитен и принялась петь принцу Анри дифирамбы в ритме кружащего нас танца.