Команда выбрала меня шкипером тем охотнее, что на должность никто не претендовал. Для безграмотных этих людей сама возможность определять положение судна по светилу казалась неким священнодействием и, узнав, что я таковым умением располагаю, они испытали сильнейшее ко мне уважение. Насчет каюты получилось же следующее: коль скоро, на "Морской Кобылке" их было всего две — судно было небольшое — одну из них Глазки отдала Кривому, в другой же предложила поселиться нам троим, то есть ей, мне и Трине.

Братца своего она предпочла оставить среди остальных, дабы никто не сказал, что она его балует, маленькой же девочке, по ее мнению, в кубрике было не место. Команда порешила, что где и быть девчушке, как не с папашей — то есть со мной — я же со своей стороны дал себе слово ни в коем случае не нарушать клятвы, ибо, если первый раз, когда я поклялся милостью Богов и соблазнился прелестями Трины, мы попали к пиратам, то последний-то раз я поклялся еще и виселицей. Поэтому, выяснив, что кроватей в каюте всего две, я охотно согласился, чтобы мои спутницы спали вместе на одной из них, а мне досталась другая.

Мой милый дружок Трина тоже была в восторге от полученных нами удобств и радовалась тому, что я теперь стал такой важной на корабле персоной. То же, что Быстрые Глазки стала капитаном, воспринималось ею как нечто само собой разумеющееся.

Должен, однако, сказать, что рыжеволосый мой товарищ по плутовству и вольному мореходству испытала в первую же ночь на новом месте некоторые неудобства.

— Трина, маленькая развратница, что ты делаешь?-удивленно спросила она, едва мы заняли свои постели.

— А что?— удивилась моя милая Трина.-Мы со старшей сестренкой все время друг друга трогали перед сном.

— Ты спала в одной постели со своей сестрой?-зардевшись спросила Быстрые Глазки.

— И с младшим братиком,— объяснила девочка.-Мы втроем спали на одной постели.

— И вы все трогали друг друга?-еще больше смутилась Глазки.

— Когда было скучно,— с тем же невинным выражением лица призналась девочка.-Если тебе не нравится, я не буду.

— Ах, не в этом дело! Если хочешь, конечно... Бес В Ребро, не смотри на нас так!-потребовала она, заметив, что беседа эта до крайности меня заинтересовала.

— Послушайте, если вы будете заниматься этим, не нарушите ли вы клятву?-поспешил узнать я.-И потом, видя, чем вы занимаетесь, легко ли мне оставаться в стороне?

— Милостью Богов прошу,— пробормотала Быстрые Глазки,— не мешай нам, мы просто потрогаем друг друга. Может быть поцелуемся.

Я настоятельно посоветовал им вспомнить о виселице, которой мы поклялись, но ничего не помогало. В конце концов, я уснул, готовый в любой момент проснуться с петлей на шее. Но — и вот она справедливость Богов! — ровным счетом ничего не произошло. Боги простили им все эти вздохи, оглаживания и причмокивания.

— 21 —

Прошло несколько дней моего шкиперского существования и я, мало помалу, стал задумываться, не лишаю ли себя из-за глупых страхов немалого удовольствия. Где-то день на четвертый, готовясь ко сну, я, как бы между прочим, присел на край постели, где уже устроились спутницы.

— Трина, любовь моя, а во что еще ты играла с братиком и сестрицей?-полюбопытствовал я, осторожно устремив свою ладонь под одеяло.

— Бес В Ребро, перестань,— заволновалась Быстрые Глазки.-Оставь девочку в покое. Ты вечно пытаешься приобщить ее к какому-нибудь разврату.

— Я никогда не занималась развратом,— улыбнулся мой маленький дружок и обернулась к девице-капитану.-Неужели вам с Крикуном никогда не доводилось спать в одной постели?

— Доводилось, конечно,— ответствовала Быстрые Глазки,— особенно, когда мы были совсем детьми.

— И вы никогда не трогали друг друга?-изумилась милая Трина.-Тебе было не интересно, что есть у него, а ему не интересно — что у тебя?

— Попробовал бы он!-рассердилась рыжеволосая.

— И все-таки, что вы еще делали?-полюбопытствовал я, ибо разговор этот изрядно разжег мою похоть.

— Мы с сестрицей никогда не целовали друг друга в то место, куда целуешь меня ты и Быстрые Глазки,— ответствовал невинный ребенок,— но сестрица позволяла себя туда целовать брату.

— Кто из нас развратник, коварная?!-вопросил я как можно суровей уставившись на своего капитана.-Знай же, что я ласкаю ее, как любящий отец свою маленькую дочурку, ты же — как похотливая извращенная женщина. Ибо женщинам более пристало тяготеть к тем органам, что находятся под животом мужчин, нежели к тому, что скрывается меж ног их подруг.

— Но разве она не прекрасна?-смущенно пробормотала Быстрые Глазки.-Разве невинный животик нашей маленькой Трины не должен вызывать умиления, желания его приласкать? Неужели ты не понимаешь, что я столь нежно люблю ее, как любила бы, наверное, свою младшую сестру, если бы таковая у меня была?

— Что то ты не торопишься поцеловать своего братца ниже пояса, хотя, уж верно, его любишь!-продолжил свои обличения я.

— А моя сестрица целовала братца туда,— хихикнула Трина.-Она даже полностью забирала в рот все то, что там находится.

— Трина, мой милый и ласковый дружок, а ты хотела бы, хоть один разок попробовать?..— искушение было слишком велико и в этот момент я забыл и о милости Богов, и о виселице, и обо всем остальном.

— Бес В Ребро!-взмолилась тут Быстрые Глазки.-Заклинаю тебя всем, что только может быть для тебя свято! Неужели ты хочешь осквернить эти невинные детские губы, этот нежный язычок?.. Одумайся, прошу тебя!

— Легко тебе говорить такие слова, когда вы здесь каждую ночь возитесь и целуетесь, оглаживая друг дружку по всяким местам и, уж наверное, получая удовольствие!-укорил в ответ я.-Мне-то каково, ты подумала?

— Бес В Ребро, ты же знаешь, мы сейчас направляемся в порт Жемчужный. Поверь, любая шлюха, которая тебе приглянется, будет твоей и я готова платить за это из своей доли нашей добычи!-продолжила она свои уговоры.-Я знаю, ты заплатил за Трину пять серебряных монет, и я верну тебе их, если это будет тебе угодно!

— Знай же, что ничто на свете не заставит меня расстаться с моим маленьким дружком,— ответил я, обняв и прижав к груди послушно прильнувшую ко мне Трину.-Никакие деньги здесь не при чем. Шлюхи же меня не интересуют вовсе. Но, уж, если Трину не пугает то, чего я хотел бы от нее получить, почему я должен отказываться? Почему бы ей не доставить мне ту радость, которую старшая сестрица доставляла ее младшему братцу? Ты-то, вон, целуешь ее про меж ног и, при том, не считаешь свой рот оскверненным.

— Ты мерзкий, развратный и подлый!-сердито вскричала Быстрые Глазки.-Это случилось только вчера и позавчера, а до этого наши ласки были совсем невинны! Ты же хочешь заставить ее делать то, что обычно делают последние шлюхи, из чего видно, что ты совсем ее не любишь!

— И вовсе не шлюхи, коль это делала ее сестра, которая, я уверен, была невинна!-продолжал спорить я.-Ведь не лишил же я Трину девства, хотя у меня-то, уж верно, была к этому возможность. Так что, люблю я ее не меньше твоего, а разговор у нас вовсе даже не о любви, а только о той похоти, которую каждому мужчине надо время от времени удовлетворять, чтобы чувствовать себя как должно!

Так, в волю накричавшись, мы, наконец, затихли и принялись рассуждать, как выйти нам из того положения, в коем мы неожиданно для себя оказались. Нет сомнения, моя милая Трина готова была предоставить мне то, что я прошу, хоть сию же минуту. С другой стороны, Быстрые Глазки, совершенно неожиданно для себя, вдруг воспылала такой ревностью, что никак не могла этого допустить. Мне же, терпеть воздержание не было уже вовсе никаких сил.

— Бес В Ребро,— после длительного раздумья спросила девица-капитан.-Ты можешь дать самую страшную клятву, что не тронешь Трину вовсе, если я сама сейчас сделаю ради нее то, о чем ты столь настоятельно просишь?

— Я бы мог,— ответствовал я,— но вдруг завтра мне вновь захочется? Да и ладно бы завтра, но через неделю я вновь буду лезть на стену от неудовлетворенной похоти. Трина же будет мне недоступна.

— Будь проклят весь род мужской!-в сердцах произнесла Быстрые Глазки.-Раз в неделю я готова жертвовать собой, лишь бы ты оставил нашу милую девочку в покое.

— Если так, то по рукам,— всесторонне обдумав это предложение, согласился я.-Без твоего позволения я с ней этого не сделаю.

— Такого позволения я никогда не дам,— покачала головой рыжеволосая.

— А можно, я посмотрю, как вы будете это делать?-с самым живым любопытством поинтересовалась наша маленькая невинная Трина.

— 22 —

Вскорости ватаге удалось захватить еще пару кораблей, к тому же к нам присоединилось одно потрепанное пиратское судно, команда которого справедливо полагала, что ходить большой ватагой изрядно безопасней в случае столкновений с королевским флотом. Однажды мы даже встретились с фрегатом, но, устрашенный нашей многочисленностью, он позорно бежал.

Меж тем, провиант и запасы питьевой воды таяли не по дням, а по часам, кроме того, нужно же было продать награбленное и наша эскадра повернула в сторону порта Жемчужный. Свирепая Акула приказал прекратить грабежи и потекли спокойные деньки, во время которых мне только и оставалось, что красоваться на мостике, ровно в полдень делать вычисления по светилу, изредка замерять скорость судна при помощи лага, да отмечать пройденный путь по карте.

Порт Жемчужный появился на горизонте суток за двое раньше, чем я предполагал. Оставалось лишь от души порадовался, что с результатами своих вычислений я никого из команды не ознакомил. Тогда же я решил непременно найти в них ошибку, в чем, каюсь, до сих пор еще не преуспел.

Жемчужный, был одним из многих портов, что принадлежали Лиге Вольных Городов. Во всех войнах Лига держала непреклонный нейтралитет, который приносил выгоду, как правило всем враждующим сторонам, а пуще — самой Лиге. На пиратство здесь смотрели, как на неиссякаемый источник доходов для города и, почти все, что здесь происходило, имело то или иное отношение к порту.

Первые два дня мы были заняты выгрузкой своей законной добычи и я лишь мог любоваться панорамой одно— и двухэтажных домов по берегу гавани. Наконец, от большей части бесполезного барахла удалось избавиться и мы приступили к дележу. И вскоре, распределив вахты, чтобы на судах все время кто-нибудь находился, можно было сойти на берег.

Доля моя составила не много, не мало — две золотых и четыре серебряных монеты, да еще обломок бруска того же металла размером почти в ладонь. Было, правда, еще кое-что из вещей, которые подошли мне по размеру и ржавый кинжал в тусклых ножнах.

Некоторые могут удивиться, как это можно рисковать жизнью за столь низкую плату, которую, вероятно, любой подмастерье, при достаточном усердии, в состоянии заработать за пару месяцев. Но тут я должен сообщить, во-первых, что плавание наше проистекало в неблагоприятное время года, да к тому же, мы не продали захваченные корабли, ибо нашей столь разросшейся команде нужно же было где-то помещаться.

Во-вторых, изрядная доля добычи ушла на закупку продовольствия для такой огромной ватаги.

А, в третьих, с гордостью должен сказать, что мы — вольные мореплаватели — народ настолько отчаянный, что готовы, пусть, лучше с опасностями для собственной жизни, жить разбоем, нежели тянуть постылую лямку честного труда в холе и сытости.

На гостеприимный берег порта Жемчужный я сошел настоящим пиратским шкипером. Наряд мой составляли заметно латаные в нескольких местах красные шаровары, розовый камзол с посеребренными галунами из коих один, правда, был оторван почти до половины. Не желая отягощать себя шапкой, я перевязал голову черным платком на пиратский манер, а на плечи накинул меховой плащ, купленный некогда на ярмарке в Заячьем Зубе. Плащ был не по погоде, ибо зимы в Жемчужном теплые, но зато выглядел достаточно богато и должен был вызывать ко мне уважение. Единственное неудобство составляла сабля заткнутая за мой красный кожаный пояс, которую я решился взять потому что она была менее ржава, чем кинжал.

Мой милый дружок Трина красовалась в легком платьице, которое я ей когда-то подарил. Маленький Крикун был одет неброско, чтобы не выделяться в толпе. Лучше же всех вырядилась Быстрые Глазки, одевшись, по своей привычке, на мужской манер. На ней был отличный камзол из синего бархата, темных тонов штаны, легкие кожаные сапоги и шляпа с перьями. Вооружилась она легкой саблей в богато инкрустированных ножнах.

— В таверну?-оглядев нас предложила Быстрые Глазки и приказала.-Крикун, не морщись, любая таверна в этом городе — тот же бордель.

Ее младший братец заметно повеселел, я же лишь плечами пожал:

— Куда угодно, лишь бы там не кормили солониной. Курица или индейка, вдосталь хорошего вина — вот и все, что требуется утомленному вольному мореплавателю.

— И изюма!— напомнила любимая Трина.

— Изюма будет достаточно,— улыбнулась наша предводительница.-Ты же получила свою долю.

Действительно, подобно всем, девочка получила свою долю от награбленного и, хотя доля эта была меньше, чем у Крикуна, а все ж таки, ей перепало пяток серебряных монет. То есть, ровно та сумма, за которую я сам когда-то ее купил.

Таверн вокруг было неисчислимое множество, но Быстрые Глазки мигом разобралась во всем этом изобилии и выбрала одну, самую добротную на вид.

Сначала я хотел было предложить ей уйти восвояси, до того не понравилась мне толпа беснующаяся вокруг нескольких составленных вместе столов. На столах бездвижно застыли три весьма скромно наряженные особы женского пола, старшей из которых было никак не меньше двадцати, а младшей — не больше тринадцати. Еще одна особа, чьи объемистые груди постоянно выскакивали из глубоченного декольте, металась вокруг них и торопила окружающих приготовиться, ибо действие вот-вот начнется. Потом, спросив у окружающих, что здесь происходит, я и сам весьма заинтересовался.

— 23 —

— Пойдем же наверх, ведь ты был голоден!-дернула меня за рукав Быстрые Глазки.

— Ты что, не видишь, это же аукцион,— объяснил я.-С молотка продают девственность тех троих скромниц.

— Бес В Ребро,— хмуро сказала она.-Разве тебе доставляет удовольствие смотреть на падение несчастных, вынужденных предстать перед этим улюлюкающим сбродом и продавать с торгов то, что только и составляет единственное достояние честной девушки? Разве ты настоль бессердечен?

— Тебе это тоже доставило бы удовольствие,— понизив голос так чтобы не расслышали окружающие пообещал я,— знай ты, что из этих, якобы, девиц, девственность до сегодняшнего дня сохранила лишь одна.

— Откуда тебе это известно?-изумилась она.

— Как? Ты действительно не веришь в магию?-возмутился я.-Ты же слышала своими ушами, что Инкуб снабдил меня талантом с первого взгляда определять девственниц! Нет, ты, определенно, никогда не принимала меня всерьез!

— Прости, Бес В Ребро,— извинилась мой товарищ по разбойничьему ремеслу,— но в это трудно поверить. Хотя, ты говоришь так убежденно, что мне не остается ничего другого. И кто же из них девственница? Наверное та малышка с маленькой детской грудкой, она кажется моложе всех остальных?