— Интересно, а чему ты радовался? Если бы я умер, ты бы тоже сдох. Ибо распутать мои узлы невозможно... — язвительно напомнил я и, наконец, догадался прислушаться к тому, что происходит вокруг.

На острове было тихо. Если, конечно, можно считать тишиной относительно негромкий птичий гомон, редкие хлопки крыльев и негромкий плеск волн, накатывающих на края приютившей нас скалы.

Выждав эдак с минуту и не услышав ни скрипа уключин, ни голосов, я заставил себя приподнять раскалывающуюся голову и оглядел ту часть озера, которую мог лицезреть через щели между куском маскировочной сетки и краями расщелины. Затем поднес к глазам бинокль, вдумчиво осмотрел берег и, не обнаружив ни единого признака пребывания иллемарцев, мазнул взглядом по тому месту, где заныкал своих спутников, и вытащил наружу рабочий амулет:

— Что это такое, знаешь?

Пленный знал. Не только 'что это такое', но и как оно работает. А еще очень хорошо помнил наши договоренности, поэтому отвечал быстро, в охотку и без дураков. Отвечал, естественно, не вслух — давать ему возможность поднять в небо весь птичий базар в мои планы не входило — а очень выразительно кивая, вращая глазами или тихонечко мыча.

Несмотря на то, что такое общение было гораздо менее информативным, чем обычная беседа, уже минут через пятнадцать я проникся глубочайшим уважением и к Арвиду ап-Лагаррату, заставившему нас надеть на себя эти амулеты. Ну, и к тому магу-артефактору, кто их создал. Почему? Да потому, что кроме невероятной кучи магических приблуд самого разнообразного назначения в маленький металлический диск, усыпанный драгоценными и полудрагоценными камнями было встроено что-то вроде... как бы выразиться попонятнее... автономной системы жизнеобеспечения. Причем не дешевенькой, 'пучок — пятачок', а дорогущей, доступной лишь самой состоятельной части населения Девяти Миров.

Что интересно, использовать ее можно было как на человеке, так и на любом живом существе: отсканировав организм хозяина в момент активации, она поддерживала его в том же состоянии до момента полной разрядки магических аккумуляторов. Или до механического разрушения. А запас энергии в них — если, конечно дежурный маг гильдии Ан-Мар не лгал — должно было хватить на полгода автономной работы.

— Ну, и по какой причине амулет заработал так поздно? — уложив в голове принципы работы плетения Жизни, поинтересовался я. Да-да, именно такими словами. Ибо успел понять, что магический переводчик, вложенный в мое сознание дежурным магом гильдии Ан-Мар, напрочь отказывается переводить на илли-ти отглагольные прилагательные сексуального характера.

Услышав этот вопрос, пленный завис — видимо, пытался сообразить, как на него ответить, используя только 'да' и 'нет'. Мысленно обозвав себя придурком, я нахмурился и... чуть было не расхохотался в голос: решив, что сведенные брови — первый признак моего гнева, о-Дитар смертельно побледнел, вытаращил глаза и принялся старательно показывать мне на скалу, на которой лежал!

— Неужели из-за корвидалла? — спросил я минуты через полторы.

Пленный, успевший вспотеть от страха перед наказанием, чуть было не потерял сознание от счастья:

'Да! Да!! Да!!!'

— Постой-ка... Его же тут практически нет?!

О-Дитар закатил глаза, потом подумал и прищурился. Явно с намеком...

— Есть, но очень немного?

Он торопливо кивнул, затем вытаращил глаза и... резко склонил голову к плечу, одновременно расслабляясь.

Эта пантомима в объяснениях не нуждалась: если бы мы спрятались не тут, а на любом из островов, расположенных ближе к центру озера, амулет не заработал бы вообще. И непонятная зараза отправила бы нас к праотцам.

'Система жизнеобеспечения глючила, глючит и будет глючить. До тех пор, пока мы отсюда не уберемся или не сдохнем...' — угрюмо подумал я, вытер потную руку о штаны, пододвинул к себе блокнот и, найдя в списке вопросов фразу 'рассмотреть целесообразность передислокации вглубь архипелага', вычеркнул ее к чертовой матери...

...С полудня и до наступления темноты я терял сознание одиннадцать раз. Самый долгий период беспамятства длился порядка сорока минут, самый короткий — чуть больше пяти. Промежутки между приступами тоже были разными — иногда меня вырубало чуть ли не на второй минуте бодрствования, иногда давало прийти в себя и оклематься, а отходняк после каждого был пропорционален времени, проведенном 'в ауте'. С небольшой поправкой на все увеличивающуюся слабость.

Амулеты моих спутников, вероятнее всего, вели себя так же, как мой — со стороны их убежища изредка доносился то приглушенный кашель, то негромкие хрипы, то еле слышная возня. Впрочем, шум был на грани слышимости, птиц в воздух не поднимал, поэтому я относился к нему философски. То есть, так же, как и к перспективе не пережить очередной глюк.

Рассматривал ли я возможность возвращения на берег в течение дня? Однозначно нет. Ибо прекрасно понимал, что вероятность выжить в незнакомом лесу, без четкого плана действий, да еще и во время поисковой операции, проводимой нашими врагами, исчезающе мала. Поэтому в промежутках между приступами работал — задавал о-Дитару вопрос за вопросом, а получаемые ответы заносил в блокнот.

Писал предельно подробно и разборчиво, а слова не сокращал. Наоборот, старался, чтобы текст был читаемым и предельно понятным. Так, на всякий случай. Поэтому же к некоторым ответам добавлял пространные примечания, в которых высказывал свои догадки и советы.

Получалось довольно неплохо. Только вот радости это не приносило — суть того, что было описано на двадцати с лишним листах, можно было выразить одним-единственным матерным словом. Или двумя не матерными — 'мы попали'. Правда, последним вариантом я не пользовался, так как неплохо обходился первым. И повторял его как перед тем, как на меня накатывал очередной приступ слабости, так и после того, как приходил в себя и перечитывал написанное. Зачем? А просто так. Поднимал себе настроение.

Наступление темноты я встретил в сознании. И несколько изменил стиль общения с Корресом о-Дитаром. Дважды: сначала убрал с его лица скотч и выбил ответы на те вопросы, на которые нельзя было ответить одними 'да' и 'нет', а потом прирезал. Без каких-либо душевных терзаний или мук. А после того, как вытер нож о его же одежду, вдруг понял, почему в древности так любили убивать гонцов, приносящих дурные вести.

Двигаться начал после очередного отката. Сначала аккуратно завернул блокнот в целлофановый пакет и убрал в боковой карман рюкзака, затем нацепил на себя ОНВ и неторопливо скатал маскировочную сетку, а потом встал и, убедившись, что до убежища своих спутников как-нибудь доберусь, поплелся ко второй расщелине.

На мой шепот 'это я, Макс' отозвался только Толян. Причем таким замогильным голосом, что мне ощутимо поплохело. Впрочем, оказалось, что паниковал я совершенно напрасно — и Ольга, и Костик, и Паоло были живы. Просто без сознания.

Быстренько расспросив Коростелева о симптомах их недомогания и убедившись, что они мало чем отличаются от моих, я похвалил его за проявленную выдержку. А затем вручил таблетку 'боевого коктейля', 'закинулся' сам и отправился к озеру.

Колоть стимуляторы остальным, честно говоря, побоялся. Так как не был уверен в том, что химия с Земли не вступит в конфликт с магической начинкой амулета.

Пропѝл, оставленный на скале пилой Джильи , нашелся за считанные мгновения, и я, раздевшись до трусов, с наслаждением скользнул в прохладную воду. А уже через полминуты донырнул до черного целлофанового пакета, висящего в толще воды невидимым с поверхности поплавком.

Пока тянули репшнур, очнулся Костик. В работу включился не сразу, а после более короткого, чем были у меня, отката: помог вытащить лодку, поставить ее на ровный киль и вычерпать оставшуюся воду.

Пока я тщательно маскировал ненужные парашюты, парни перетаскали в лодку оружие, рюкзаки и бессознательные тела Ольги и Паоло, а затем без лишних вопросов уселись на весла.

— Куда плывем? — дождавшись, пока я устроюсь на корме, угрюмо поинтересовался Толян.

— Сначала — к берегу, а потом — к истоку реки Тиермар...

Карту 'открыли' оба. Правда, после того, как сделали первый гребок. После чего одновременно воскликнули:

— Зачем?!

— Нахрена?!

— Уходить по течению Льянмар было бы логичнее... — согласно буркнул я. — Только вот сплавляться по такому водопаду чистой воды самоубийство...

— А спускаться с лодкой на плечах по любому из берегов — охрененный подарок Нюхачам... — догадался Коростелев.

— Угу...

Парни снова занялись созерцанием карты, поэтому лодка слегка снизила темп движения. Пришлось выдергивать их в реальность и рассказывать то, что они могли там увидеть с некоторыми комментариями покойного о-Дитара:

— Тиермар не река — речушка. Довольно спокойная. Водопадов и порогов нет. Вернее, есть, в нижнем течении, но мы до них не доплывем. Отсюда и до его истока — две с половиной чаши хорошего хода...

— Это с поправкой на наше состояние? — уточнил Бардин.

— Нет. Две с половиной чаши — это для четырехвесельной лодки со здоровыми гребцами...

— Значит, чаши четыре-пять... — заключил Коростелев.

Я опять не согласился:

— Очнется Паоло — будем грести вчетвером. Как проклятые. И жрать 'коктейли' без остановки...

Толик сверился с картой:

— Надо проплыть мимо Грениетира до рассвета?

— Да. Местные по ночам не плавают, поэтому от заката и до рассвета река не охраняется. А с первыми лучами солнца на середине реки напротив городской пристани бросает якорь кораблик со стихийником и десятком солдат...

— Таможня берет добро? — хохотнул Костик.

— Угу. И проверяет аусвайсы...

— А прописки у них нет? — нервно пошутил Коростелев.

— Ты удивишься, но есть... — без тени улыбки ответил я. — Но не для всех, а лишь для одаренных и бездарей...

Что такое 'одаренные' и 'бездари', парни, естественно, не знали — ну, не было в инфоблоке Арвида ап-Лагаррата таких понятий. Пришлось устроить краткий ликбез по местным социальным классам. Начав, естественно, издалека:

— Этот мир представляет собой одно-единственное государство. Его главу называют Владыкой, а его вассалов, имеющих собственные домены — Владетелями. Население Иллемара условно можно разделить на три категории — маги, одаренные и бездари. Маги — это люди, способные оперировать магическими потоками как минимум первой ступени. Одаренные — те, кто видит эти самые потоки и в состоянии ими управлять на самом примитивном уровне. Бездари, соответственно, те, кто не видит и не управляет. Если проводить аналогии с Землей, то первую категорию можно считать полноценными гражданами — маги свободны в выборе места жительства, передвижения и волеизъявления. То есть, могут служить Владыке, любому Владетелю, преподавать в академиях или частным образом, заниматься 'наукой' или бездельничать. Две другие категории местных жителей такой свободы лишены: и одаренные, и бездари являются собственностью того Владетеля, на чьей территории проживают...

— Типа крепостных крестьян? — прокомментировал Бардин.

— Не только: и те, и другие имеют право заниматься ремеслом. А одаренные — еще и служить в местных вооруженных силах...

— Нюхачей и Измененных делают из них? — спросил Коростелев.

— Не знаю. Об этом я не спрашивал... — буркнул я. Потом вспомнил, для чего все это говорилось, и продолжил: — Так вот, в ауре у каждого иллемарца есть некая метка, видимая любому человеку с даром. А у нас ее нет...

— Мы можем быть уроженцами любого из Девяти Миров... — подал голос Толян.

— Не можем. Во-первых, у нас нет соответствующих меток, а во-вторых, среди нас нет ни одного мага...

— И что?

— Бездари и одаренные могут перемещаться через межмировые и внутримировые проколы ТОЛЬКО в сопровождении своего хозяина...

— А раз хозяина с нами нет...

— ...значит, мы — потомки беглых, преступников или бунтовщиков...

— Почему 'потомки'?

— Потому, что метки в ауры ставят чуть ли не сразу после рождения...

Коростелев вышел из себя: негромко, но очень эмоционально обложил гильдию Ан-Мар, ее хозяина и всех сотрудников, заказчика, клиента и исполнителей, вместо которых выдернули нас, а так же все Девять Миров вместе и по отдельности. Обложил бы, наверное, еще и каждую руну на том портальном камне, на который нас перенесло с Земли, но тут пришла в сознание его хозяйка. Вернее, в сознание она, оказывается, пришла чуточку пораньше, а тут решила подать голос. И сразу же огорошила меня сногсшибательным вопросом:

— Максим, а как насчет водных процедур?

Я завис. Секунды на полторы-две. А она, приподнявшись на локте и брезгливо оттянув штанину, видимо, врезавшуюся между бедром и памперсом, продолжила в том же духе:

— Я понимаю, что мы торопимся. Но очень-очень хочу снять с себя памперс, выкупаться и переодеться...

...Мылись у самого берега. В хорошем темпе. Не выходя из воды и с соблюдением всех мер предосторожностей. Такой хренью, как стеснение, ни мы, ни Фролова не задурялись — стянули с себя пропахшую потом и мочой одежду задолго до того, как доплыли до 'бани', а мылить спину и лить воду на волосы просили того, кто в нужный момент оказывался ближе.

Одевались в лодке. Уже на ходу. Отбиваясь от атак местного аналога комаров. А беседу продолжили только тогда, когда отплыли от берега метров на двести.

Сначала говорила, в основном, Ольга — выясняла, как чувствовал себя я и долго ли продлится наша немощь, рассказывала, какие антибиотики они употребляли в течение дня и как боялись умереть, интересовалась причинами столь быстрого возвращения парней в норму и требовала свою дозу 'коктейля'. При этом она не только тараторила, но и занималась делом — первым делом осмотрела Паоло и ощупала его амулет, затем с моей помощью устроила его поудобнее, а когда поняла, что ей больше нечем ему помочь, перебралась на нос и устроила постирушки.

В этот момент в разговор вступил Толян:

— Максим, я тут пытался анализировать информацию, которую вы... э-э-э... выяснили у 'языка'...

— И?

— Если я правильно понял, вы пытались выяснить, можно ли вернуться на Землю, не выполнив контракт?

— В том числе...

— И к какому выводу вы пришли?

— Нереально...

— А чуть подробнее можно? — напряженным голосом спросила Ольга.

Я поскреб щетину на подбородке и мрачно вздохнул:

— Думаю, что объяснять, почему мы можем уйти на Землю только с портального камня гильдии Ан-Мар, необходимости нет?

— Ну да, если настройки на наш мир в принципе удастся восстановить, то только там... — еле слышно буркнул Костик.

— Так вот, чтобы добраться до их офиса, требуется межмировой портал! На Иллемаре их всего четыре — во дворце Владыки, в замке местной тайной службы, в столичной академии магии и в главном здании торговой гильдии. Охраняются все. Думаю, очень неплохо...

— А порядок цен на межмировые прыжки выяснить не удалось? — подал голос Толян.