Тайна третьей планеты

— Конечно. Ефимова Татьяна Игоревна...

Она вошла, поздоровалась и присела на указанное место.

— Расскажите о себе, Татьяна Игоревна, — попросил Сороковиков.

— Чтобы не повторяться анкетными данными, лучше спрашивайте конкретно.

— Почему у вас нет семьи, извините?

— Потому, что дура была в молодости и отдавала всю себя работе. Кандидатскую защитила, а толку-то... Чего уж теперь, теперь только работать.

Сороковиков заглянул в анкету.

— Вам всего сорок, Татьяна Игоревна и...

— Вот именно, что "и", — перебила она, — все мужики уже заняты... Можно, конечно, надеяться на исключения... — она замолчала.

— А чем вы руководствуетесь в своей работе, Татьяна Игоревна?

— Как и все банкиры — "Законом о банках и банковской деятельности". Сокращенно ФЗ 395-1. И подзаконными актами, конечно.

— Если, например, кредитный комитет одобрил выдачу кредита большинством голосов. А сотрудник безопасности накладывает вето. Ваше мнение по этому поводу.

— Так тут двух мнений быть не может. Если безопасник грамотный и честный, то я бы его поддержала. А если нет, то такого гнать надо в шею. Как говорится, кадры выше солнца, — она усмехнулась.

— Ну да, ну да, — улыбнулся Сороковиков. — Вы указали в анкете желаемую должность заместителя по бизнесу...

— Да, хотелось бы общаться с фирмами, а не с розницей.

— А если я предложу вам должность директора? — спросил Сороковиков.

— Кто же откажется от вишенки на тортике, — ответила она, — но вы же не хозяин банка...

— Верно, он заместитель директора по безопасности, — пояснил Фартовый, впервые вмешиваясь в разговор, — и его выбор я одобряю. Он хороший безопасник. Нет, правильнее сказать: лучший. И вам придется частенько прислушиваться к нему, несмотря на его молодость. Так вы согласны на предложенную должность, Татьяна Игоревна?

— Конечно, согласна, — ответила она.

— Тогда поговорим более предметно. Выдача крупных кредитов и любые кадровые вопросы вы без меня, Татьяна Игоревна, не решаете. От вашего имени окончательное решение стану принимать я. У вас три заместителя: по бизнесу, это корпоративные кредиты; по рознице; и по безопасности. Два других заместителя необходимо менять. И срочно причем.

— У вас неплохие замы по рознице и бизнесу, — недоуменно возразила она, — неужели проворовались?

— Нет, здесь другие причины. Я объясню позже. Лучше посмотрите анкеты кандидатов.

Ефимова глянула и практически сразу ответила:

— У вас слабенькие кандидаты, вот Боровикова я бы даже полы мыть в банк не взяла. Если позволите, то я предложу других.

— Конечно, Татьяна Игоревна, я побеседую с ними и приму решение.

Она посмотрела на Фартового. Он отреагировал сразу:

— Иван Федорович Сороковиков, так зовут вашего заместителя по безопасности, Татьяна Игоревна, примет правильное решение, я ему доверяю.

Она хмыкнула.

— Ну да, конечно, как-то я опростоволосилась даже. Сороковиков — о нем уже сейчас ходят легенды в банковской среде. Съесть самого полковника губчека Дрёмова — это вовсе непросто.

— Губчека? — переспросил Фартовый.

— Конечно, он смог половину бизнеса города нагнуть и дивиденды снимать. Прокуратура с ним связываться не желала, Следственный комитет тем более. Вот он и распоясался вовсю. Несогласных коммерсантов бросал в камеру, где они "добровольно" соглашались платить или отписывали бизнес на подставных лиц.

— Татьяна Игоревна, совсем забыл спросить: когда вы сможете уволиться с прежней работы?

— Так я уже уволилась, Иван Федорович, — ответила она. В ответ на изумленный взгляд добавила: — Директор склонял к сожительству. Я хоть и незамужняя дама, но спать с кем попало не в моих правилах.

— Хорошо, тогда завтра к 14 часам приходите в банк. Представлю вас коллективу. До завтра, Татьяна Игоревна, — объявил Сороковиков.

— Да-а, — протяжно произнес Фартовый, — занятная бабенка! Многие молодые девушки такой изумительной фигурки не имеют: ножки, личико — всё супер. Ну да ладно, Ваня, что станешь делать дальше?

Завтра с утра уволю Сомова по статье 81. п .7. ТК РФ, то есть по утрате доверия. Вот приказ, подпишите, Николай Иванович. А с замами совместно с новым директором вопрос решим.

— Добро, Ваня, действуй.

Утром он сразу прошел в кабинет директора банка.

— Что за манера у вас, Иван Федорович, входить без стука и доклада секретаря. Если вы любимчик хозяина, то это вовсе не значит, что не должны соблюдаться определенные нормы поведения. Извольте выйти и зайти, как полагается, — решил поставить Сомов своего заместителя по безопасности на место.

— Вот даже как, — усмехнулся Сороковиков, — вечно аморфный Сомов наконец-то решил проявить твердость. Но поздно, Сомов, поздно — вы уволены по пункту 7 статьи 81 ТК РФ. Ознакомьтесь с приказом, пожалуйста.

Сомов осел в кресло и схватился за сердце.

— Только вот не надо разыгрывать здесь сердечный приступ, не надо, это не поможет, гражданин Сомов, — ухмыльнулся Сороковиков.

Лицо Сомова мгновенно стало злым и он произнес с яростью:

— Я сейчас позвоню, и ты окажешься в камере, щенок. А следом и твой хозяин там окажется.

— Да не вопрос, звони.

Он набрал номер, произнес:

— Сороковиков с Фартовым меня увольняют. Я требую немедленного вашего реагирования.

Сомов включил громкую связь в уверенности, что ФСБ в банк отправит группу быстрого реагирования для задержания Сороковикова и Фартового дома.

— Обратитесь в комиссию по трудовым спорам, гражданин Сомов, — прозвучал ответ.

— Вы не поняли что ли? Я Сомов! — закричал он.

В телефоне раздались короткие гудки. А это означало одно: оперативно-следственная бригада ФСБ из Москвы уже прибыла. Иван нажал кнопку селектора:

— Вика, немедленно пригласи в кабинет главбуха, кадровика и охрану. Быстро!

Вошедшим он объявил:

— Гражданин Сомов приказом учредителя уволен с занимаемой должности по п. 7, статьи 81 ТК РФ за действия, приводящие к хищению или утрате денежных и материальных ценностей. Главного бухгалтера прошу провести немедленный расчёт, кадры соответственно заполнить и выдать трудовую книжку, а охрану после этого уполномочиваю выкинуть Сомова из банка. Доступ ему в банк закрыт навсегда. Ключи от сейфа, Сомов, на стол и электронный ключ от дверей.

Сомова увели и Сороковиков вышел в приемную.

— Вика, объяви личному составу сбор в холле в 14 часов.

— А что случилось? — спросила она.

— Вот там и узнаешь, — улыбнулся он, — но тебе скажу: придет новый директор, — Сороковиков приложил палец к губам.

Из бухгалтерии, из кадров или из приемной информация просочилась, но все в банке быстро узнали, что Сомова уволили по недоверию.

ХII

Ефимова Татьяна вернулась домой и налила себе бокал вина. Отпила глоток. Надеялась, что её возьмут в "Бизнесбанк" заместителем, но о получении места директора даже не мечтала. Это была сказочная мечта: работать в мощном, самостоятельном местном банке с выходом на международный уровень. Она позвонила двум своим знакомым, которые тоже работали в банках на руководящих должностях. Нет, подругами они не были, но приятельствовали и неплохо знали друг друга по работе. Она пригласила их к себе домой.

Первой пришла Гаврилова Евгения Трофимовна. Вскоре подошла Полозкова Зинаида Яковлевна и удивилась: втроем они никогда не собирались. Ефимова накрыла на стол, поставила вино.

— Что за праздник, с какого боку гуляем, Танюха? — спросила Гаврилова.

— Нашла работу? — догадалась Полозкова.

— Да, пообщалась с Фартовым, — сообщила она.

— Ты дура что ли, Таня? Извини, конечно, — язвительно бросила Гаврилова, — чего тебя в мафию понесло?

— Все знают, что Фартовый лидер ОПГ и место ему на нарах, — подлила масла в огонь Полозкова.

— Девочки, а вы головой не пробовали думать? — с улыбкой спросила Ефимова. — Все знают... А что знают, кроме слухов, домыслов и другой белиберды? Вот Дрёмов — это действительно мафия. И вы знаете об этом не со слухов. Его там в банке новый зам по безопасности к ногтю прижал и уволил.

— Ой, девочки, я слышала, что этот зам просто молодой красавчик, — произнесла Гаврилова.

— Это точно, сама случайно видела — настоящий Апполон, — дополнила Полозкова.

— Да-а, я бы с таким не отказалась любовь покрутить, — произнесла Гаврилова.

— И я бы тоже, — добавила Полозкова.

— Девочки, у вас же семья: муж, дети, — урезонила их Ефимова.

— И что, кому это мешало? — фыркнула Гаврилова, — он же молоденький и у него наверняка всегда стоит, — с воодушевлением размечталась она.

— Я видела его, когда общалась с Фартовым, он совсем юный, — вздохнула Ефимова, — а вам, девки, уже под сорок. Не стыдно? — продолжала она.

— Тридцать пять — девка ягодка опять, — Полозкова демонстративно вильнула задом, — и не стыдно совсем. Ты сама-то, Таня, ещё в самом соку... разве тебе его не хочется?

— Но есть правила, — возразила она.

— Какие правила, Таня?! — возмутилась Гаврилова, — все правила остались в Советском Союзе, а у нас демократия и капитализм. Можешь — бери. Не можешь — носи пояс верности, — рассмеялась она.

Ефимова решила сменить тему.

— Поговаривают, что это Сороковиков в банке почти всем управляет — кадрами, например, обладает правом вето на кредитном комитете.

— Да и бог с этим, — со вздохом произнесла Гаврилова, — ты можешь с ним познакомить?

— Девочки...

— Для себя бережешь, Таня? — подколола Полозкова.

Ефимова пропустила ремарку. Ответила:

— Фартовый предложил мне место директора в "Бизнесбанке", и завтра я выхожу на работу. Пойдете ко мне заместителями?

Минута молчания и открытые рты приятельниц забавляли Ефимову. Она добавила:

— Но никаких шашней я на работе не потерплю. Завтра жду вас в банке к концу рабочего дня.

Женщины ушли, так и не допив вино. Каждая удивлялась необычному назначению Ефимовой и, конечно же, строила планы любовных отношений с Сороковиковым. Теперь они познакомятся и момент не упустят — красавчик попадет в их сети любви. В этом были уверены на сто процентов. Нет такого мужчины, которого бы не смогли соблазнить женщины.

А Ефимова, ранее не думавшая о Сороковикове, как о мужчине , тоже размышляла. "Красавчик — это факт. А сколько же ему лет? На вид он вообще ещё школьник, а мне уже сорок, и я гожусь ему в мамы. В мамы... — она улыбнулась, — разве нет случаев, когда мамы спят со своим пасынком? Хоть временное счастье познать"...

В 14 часов личный состав банка в связи с отсутствием актового зала собрался в холле. Сороковиков сразу же объявил, что Сомов с занимаемой должности уволен учредителем банка по статье о недоверии. Новым директором назначена Ефимова Татьяна Игоревна, прошу любить и жаловать, как говорится. А теперь все по рабочим местам.

Иван провел её в кабинет директора, представил секретаршу Викторию. Пояснил:

— Вика ответит вам на многие вопросы. Если этого станет недостаточно, то мой кабинет рядом. Можете зайти или пригласить к себе.

Немного освоившись на рабочем месте, она вызвала к себе замов по бизнесу и рознице. Положила перед каждой по листу бумаги и авторучке. Объявила сразу:

— Я не смогу работать совместно с вами. Поэтому предлагаю написать заявление на увольнение без отработки. В случае несогласия, а такое право у вас есть, вами займутся следственные органы по поводу необоснованно выданных кредитов. И уволены вы будете в связи с возбуждением уголовного дела. Полагаю, что сказано достаточно и усугублять ситуацию вы не станете. Пишите.

— Есть доказательства? — спросила Антипина, — заместитель по безопасности к нам никаких претензий не имел.

— Есть доказательства, — ответила Ефимова, — вы достаточно накосячили, работая на Дрёмова. И банк делает вам услугу, увольняя без нежелательной записи в трудовой. Есть ещё вопросы?

Заместители взяли авторучки и стали писать заявления. Уже через несколько часов они покинули помещение банка. Антипина всё рвалась к Сороковикову в кабинет, но попасть не смогла. И не дозвонилась.

Секретарша Виктория находилась в шоке. Только пришла директорша и сразу замов уволила. Потом улыбнулась: "А моего-то не тронула, кишка тонка".

Ефимова раздумывала: вызвать Сороковикова к себе или самой сходить к нему? Но ситуация разрешилась сама собой — он зашел к ней сам.

— Иван Федорович, я уволила заместителей и пригласила кандидаток к концу рабочего дня. Побеседуете?

— Конечно, Татьяна Игоревна, вы прелестно выглядите.

Она покраснела и опустила веки. Потом тихо произнесла:

— Я бы хотела пригласить вас, Иван Федорович, в ресторан, чтобы отметить свое назначение на должность. И Николая Ивановича тоже, конечно. Когда это удобно сделать?

— А если вы накроете стол у себя дома, например, в пятницу после работы. Это будет удобно вам?

— Конечно, Иван Федорович, считайте, что вы приглашены. А...

— А Николаю Ивановичу я передам. Уверен, что он не откажется.

Вечером Ефимова позвонила Сороковикову:

— Иван Федорович, кандидатки на должность замов подошли. У меня с ними побеседуете или их к вам направить?

— Сейчас приду, — ответил он.

Сороковиков вошел в кабинет, поздоровался, взял анкеты и стал просматривать. Потом посмотрел внимательно на кандидатов, попросил:

— Пройдитесь, пожалуйста, хочу посмотреть на вас в целом.

Гаврилова и Полозкова вскочили со стульев, прошлись по кабинету, словно по подиуму, виляя бёдрами. Иван заметил, как нахмурилась Ефимова.

— Прелестно, — произнес он, просто прелестно! Декольте почти до сосков и стройные ножки в чулочках с ажурным ободком! Восхитительно, тут сказать нечего. Вот только шеста в банковском кабинете нет, чтобы покрутиться на нем. Вы ошиблись, девушки, банк — это не ночной клуб. Извините, но в принятии на работу вам отказано.

Довольные и радостные лица Гавриловой и Полозковой враз омрачились. Гаврилова заявила:

— А чего вы здесь раскомандовались — вы не директор банка.

Сороковиков подошел к селектору:

— Вика, пригласи охрану, пусть дамочек к выходу проводят.

Когда кандидаток увели, Сороковиков спросил Ефимову:

— Что это было, Татьяна Игоревна?

— Не понимаю, никогда они себе такого не позволяли. Впрочем, догадываюсь: вы юный красавчик, вот они и стремились показать себя в более раскованном образе. Типа "бери не хочу".

Сороковиков хмыкнул. Потом ещё спросил:

— А почему вы отвергли других кандидатов, анкеты которых смотрели ранее?

— Я их совсем не знаю...

— Ну да, ну да... — ответил Иван и более ничего не сказал, уходя.

Ефимова вздохнула. "Мальчик, которого хочется прижать к себе, впустить и не отпускать никогда. И он не просто красавчик, в нём есть что-то такое, которое заставляет женщин сходить с ума, попирая мораль".

Её мысли ещё долго витали вокруг образа Ивана Сороковикова. И внезапно перекинулись на Клеопатру, которая убивала всех мужчин после ночи любви с ними. Но не всех, как минимум двоих она не убила. То были Гай Юлий Цезарь и Марк Антоний. После последнего она убила себя. Царица, что уж тут говорить — наслаждалась, как хотела, и никто несмел осудить её. Убивала простых красавцев из солдат и рабов, а эти двое ими, естественно, не были. Так и Сороковиков не простой... Она довольно улыбнулась своим собственным мыслям, приняв решение.