Будни следствия

— Юрий Петрович, — продолжил говорить Тихомиров, — я взялся защищать обвиняемых Бондарь, Костромина и Серова. Тех самых, которые, якобы, уничтожили пятнадцать человек в частном доме, а потом подожгли его. Мне сразу стало ясно, что схватили вообще непричастных людей и выбили из них показания. Доказательства у меня стопроцентные. Кто из следователей дело вёл?

— Ты хочешь сказать...

— Я не хотел сказать, я спросил, — перебил генерала Тихомиров.

— Но...

— Но мы будем разруливать ситуацию или плеваться вопросами, генерал, — возмутился Тихомиров. — Я бы мог и не приходить. А что было бы с вами и со следователем после оправдательного приговора в суде, после установления факта полностью сфабрикованного дела? Так станем нивелировать возможные углы или плеваться вопросами?

— Ну и выражения у вас, Иван Николаевич. Дело вела Молчанова Нина Борисовна, ты её знаешь.

— Знаю, дочка ментовского генерала, запачканного в этом деле по уши. Что будем с Молчановой делать? Дело-то уже не у неё, а в суде. Что мы можем на этом этапе? Вы меня опытнее, подсказывайте. На Молчанову мне плевать, а вот вас станет жалко. Думайте, что можно сделать?

— Ну, пусть обвиняемые откажутся от показаний на суде.

— Это вас не спасет, Юрий Петрович. Обвиняемые сейчас в санчасти СИЗО с переломанными ребрами, отбитыми почками и порванными задницами, извините. Выход вижу один — увольнение. Иначе вас вообще без пенсии оставят.

— Так всё круто?

— А как вы хотели, Юрий Петрович? Резонансное дело с пятнадцатью трупами и полностью сфальсифицированное, обвиняемые, незаконно обвиняемы в больничке с тяжелейшими травмами. Ну да ладно, я свою совесть очистил. Не как вы с моим увольнением, но я зла не держу. Надеюсь, у вас хватит ума, товарищ генерал, с Молчановой сейчас не разбираться и вообще помалкивать. Всего доброго, Юрий Петрович.

Коновалов схватился за сердце и уехал в медчасть. Его положили в стационар и после он был уволен со службы по состоянию здоровья. Но это произойдет не сегодня, естественно.

А хитрый начальник СИЗО решил помалкивать о разговоре с Тихомировым и ничего не сказал своему начальнику оперчасти. Но команду дал, чтобы в санчасти приняли все меры для выздоровления обвиняемых, а потом поместили их в нормальную камеру.

ХI

Дома Иван, поглаживая ножки Аллы, заявил, что она является единственно отдушиной для него.

— Ты же знаешь, Алла, что я взялся за защиту обвиняемых по убийству пятнадцати человек. Но встретиться с ними в СИЗО пока не смог — они находятся на лечении в санчасти.

— В санчасти? — переспросила Алла.

— В камере их били и насиловали, пока они не подписали признанку, что сожгли дом вместе с живыми людьми. Заблокировали двери, окна и подожгли.

— Бред какой-то... Там людей застрелили, а потом уже сожгли. Я заключение и пули отдала этому подполковнику. Как его... Шахрезадову под роспись. В заключении четко сказано, что люди были застрелены, а потом уже сожжены.

— Да, я помню, ты говорила...

Тихомиров пока умолчал, что в деле этого заключения нет, но есть липовое. Нет и настоящего заключения эксперта-криминалиста, о взрывах в доме, но есть липовое о поджоге. И канистры из-под бензина потом Шахрезадов нашел и изъял в подсобке у сантехников.

"И как теперь быть, — размышлял Иван, — доказывать невиновность обвиняемых в суде или ещё раньше задействовать прессу? В суде это хорошо, но долго, когда ещё суд начнется? И фигуранты некоторые могут скрыться. Необходимо искать другой путь. Другой путь... а чего его искать-то?.."

И Тихомиров сел за написание статьи.

"Уважаемые читатели!

Пресса уже не раз писала о зловещем преступлении в городе Н-ске, где были убиты и потом сожжены пятнадцать человек. Преступники до сих пор находятся на свободе, но были задержаны подполковником Шахрезадовым, а в последствии арестованы судом абсолютно невиновные сантехники, у которых в подсобке обнаружены пустые канистры с бензином. Сантехники о преступлении даже не слышали, но их бросили в камеру к уркам и там били и насиловали до тех пор, пока они не подписали признательные показания, что подожгли дом, предварительно заблокировав окна и двери. Сейчас эти абсолютно незаконно обвиняемые сантехники находятся в медчасти СИЗО с переломанными ребрами, отбитыми почками и разорванными анальными отверстиями. Хотелось бы, чтобы уважаемый читатель и Генеральная прокуратура Российской Федерации обратили внимание на вопиющие факты фальсификации в уголовном деле. Обвинение предъявляется в убийстве путем поджога. И ни слова о том, что перед пожаром было два взрыва в доме, а находящиеся в нем пятнадцать человек застрелены. Но заключения экспертов из дела исчезли и появились липовые о поджоге и заживо сгоревших телах. И кто ответит за липу в уголовном деле, кто ответит за нанесение тяжких телесных повреждений в камере СИЗО абсолютно невиновным сантехникам. Оказывается, у сантехников было железное алиби, но следствие от этого отмахнулось. Пусть эта статья считается заявлением в Генеральную прокуратору России о зверских преступлениях, совершаемых сотрудниками уголовного розыска, следователями СК и сотрудниками ГУФСИНа.

Собственный корреспондент... дальше не подписываюсь, чтобы не убили до приезда оперативно-следственной бригады из Москвы. Факты имею железобетонные, но полагаю, что в ходе проверки и возбуждения нового уголовного дела, они выявятся легко".

Тихомиров скинул статью в интернет и на сайты Генпрокуратуры, СК РФ и администрации президента. ФСБ отреагировала мгновенно, задержав начальников СИЗО, оперчасти, опера Шахрезадова, следователя Молчанову. Позднее был уволен из органов генерал Молчанов и судье Говешокину тоже был дан конкретный совет. Он артачиться не стал и ушел в отставку.

Тихомирову позвонил сам председатель СК России Призняков, попросил приехать в Москву.

— Сергей Богданович, а какой смыл приезда? ФСБ дело ведет правильно и успешно, — ответил Тихомиров.

— Мне самому приехать? — резко спросил Призняков.

— Извините, Сергей Богданович, завтра же вылетаю.

Тихомирова встретили в московском аэропорту и доставили прямо к председателю СК.

— Здравствуйте, Сергей Богданович.

— Здравствуй, Ваня. Я могу так тебя называть?

— Конечно. Не потому, что начальник, а потому, что по возрасту в отцы годитесь, — ответил Тихомиров.

— И знаешь зачем я тебя пригласил? — спросил Призняков.

— Догадываюсь, товарищ генерал-армии.

— Так будет рапорт на предложенную должность?

— Будет, Сергей Богданович.

— Вот и хорошо. Я разговаривал с президентом, завтра тебе присвоят звание генерал-майора юстиции. Хватит бездельничать, Ваня, — улыбнулся Призняков.

Под ошеломленные взгляды сотрудников Н-ского СК на трибуне актового зала появился всем известный Тихомиров в генеральской форме. В качестве начальника его представил генерал-полковник юстиции Востриков, начальник управления кадров.

18.04.2025.