Когда начинается смерть

— Вот она!

— Мы не успеем, — покачал головой Фрэнк. — Она угнала наш экипаж. Вы знаете, чем все это грозит не только нам, но и Лондону?

— Я же оставила там зонтик и перчатки! — в ужасе воскликнула я, провожая взглядом отъезжающий экипаж.

Глава 7

— Это никуда не годится! — мистер Хиггинс, главный редактор "Ночного Лондона", недовольно швырнул черновики на стол. — Да что с тобой творится, Саймон, как тебе только в голову пришло такое написать?

— Но...

— Хорошо, я еще могу понять — вампиры, хотя эта тема была избита еще в двадцатые, кого ты этим удивишь? Но сама эта история абсурдна от начала и до конца, кто в такое поверит?

— Но ведь это было на самом...

— И разве вампиры так себя ведут? Конечно, нет! Все знают, как ведут себя вампиры, вот и будь любезен писать так, чтобы люди верили. Да нас же на смех поднимут конкуренты из "Полуночного Лондона".

— Послушайте, мистер Хиггинс, но это не...

— Помнишь материал про валлийских фей? Вот это был настоящий фурор! Тебе удалось заставить поверить даже моего помощника, что та девчонка и правда видела крохотных созданий с крыльями, боже, смех-то какой. И из Уэльса и из соседнего Корнуэла, и даже почему-то из Норфолка приходили письма, в которых читатели признавались, что тоже видели этих несчастный фей, а сейчас что? Это, мистер Гринт, никуда не годится. Мне нужна новая статья, причем немедленно! Напиши про Маленький Народец, что ли, и уж постарайся на этот раз, если не хочешь вылететь из газеты!..

* * *

А тем временем под Уотфордом...

Меня окружала тишина такая пронзительная и звонкая, что я слышала не только как часы отсчитывают свои роковые удары, но и как паук в подвале плетет паутину.

Вцепившись в подлокотник кресла побелевшими пальцами, я наблюдала, как перед моими глазами разворачивается пугающая картина.

Девушка, тяжело дыша и то и дело озираясь, спускалась по длинной темной лестнице, ведущей в неизвестность. Она всматривалась в темноту, пытаясь найти свое спасение, но призраки окружали ее, сгущались вокруг, тянули свои прозрачные руки... Еще несколько шагов и, возможно, она найдет свое спасение, но тени окружали ее, приближались и шептали: "Иди к нам, иди...".

И вот в самый ответственный момент, когда я, нервно покусывая ногти и заедая их печеньем, всеми силами сочувствовала несчастной девушке, в ворота постучали, да так зловеще и пугающе, что книга выпала их моих рук, а сама я вскочила, едва не опрокинув кресло.

— Корделия? — на всякий случай поинтересовалась я.

— Да? — мое привидение было тут как тут.

На самом деле оно уже давно было тут, стояло у меня за спиной и читало вместе со мной, но я решила сделать вид, что не заметила этого, а Корделия в свою очередь сделала вид, что так оно и должно быть.

— Это ты стучишь в дверь?

— Нет, я стою здесь, — резонно ответила призрачная девушка, которая, стоит отдать ей должное, и правда стояла здесь, и я никак не могла с этим поспорить.

— А кто же тогда стучит?

— Видимо, кто-то пришел, — сегодня она решила убить меня непробиваемой логикой.

— Ты... хм... не посмотришь?

— Нет, — довольно улыбнулась она.

— Ну... пожалуйста?

— Не получится, — призрак продолжал радостно улыбаться и не сдвинулся ни на дюйм.

— А если это убийца? Он убьет меня! Убийцы именно этим и занимаются.

— Мне будет тебя очень жалко, — кивнула Корделия, и я пожалела, что не изгнала злостного духа из своего дома.

Мне очень, очень не хотелось идти открывать. Я, знаете ли, маленькая хрупкая женщина, не державшая в своих руках ничего тяжелее пудреницы, и сейчас я всерьез полагала, что приличный человек к приличной даме в одиннадцать часов ночи не придет. И уж тем более не будет так настойчиво стучать в ворота, грозя снести их с петель.

— Стучат, — равнодушно заметила Корделия. — Надо бы открыть, не находишь?

— А... кухарка ушла?

— Да.

— А горничная?

— Да.

— А... Все, ладно! Но если меня убьют, это будет только твоей виной!

В тот момент, спускаясь по длинной темной лестнице, ведущей к воротам, я чувствовала, что иду навстречу неизвестности.

— Кто там? — вопросила я, когда до ворот оставалось еще несколько футов.

— Открой, пожалуйста, — попросил меня до боли знакомый голос.

И я пожалела, что это был не обычный убийца, которому отчего-то вдруг взбрело в голову убить меня. Во всяком случае, пудреница в умелых руках может послужить хорошим оружием, и я навскидку могла припомнить пять способов убить ею. Но нет... То, что стояло по ту сторону ворот, хоть и можно было в некотором смысле отнести к убийцам, было в первую очередь вампиром, а во вторую — моей подругой Вики. Или наоборот?

— Т-т-ты? — на всякий случай уточнила я, делая шаг назад.

Кто-то под моим каблуком обиженно квакнул, и я подпрыгнула на месте. Есть несколько вещей, которые я не люблю: это пауки, лягушки и, с некоторых пор, вампиры.

— Это я, Виктория, — ответило существо. — Ты мне откроешь?

— Я в-в-вижу. Но... В смысле, Вики, не то, чтобы я что-то имела против тебя, просто если я открою калитку... Кстати, а что тебе мешает через нее просто перелететь — ну или что там вампиры делают? — и убить меня прямо тут.

— Ну, во-первых, вампиры не должны входить в дом — и на участок, оказывается, тоже — пока их не пригласят, — поведала мне подруга с видом специалиста по вампирам. Собственно, она им и являлась: и специалистом, и вампиром. — А во-вторых, Августа, милая, ну с чего ты решила, что я убью тебя прямо тут? В смысле — что я вообще тебя убью?

— А не убьешь?

Она пожала плечами, и мне оставалось только догадываться, что это могло значить.

— Кстати, у тебя очень миленькое платье, — заметила я, разглядывая ее через кованые решетки. — Тебе идет. Подожди... А откуда у тебя это миленькое платье? Нет, стоп, я не хочу этого слышать, если в рассказе не будут фигурировать деньги и магазин прет-а-порте!

— Это долгая история, — грустно проговорила подруга. — И в ней нет магазинов, зато полным полно крови. И еще там есть убивающий солнечный свет и одна несчастная девушка... Вообще-то две девушки. Или даже три...

* * *

Несколько часов назад

— У вас красивое платье, — произнесла Виктория.

Дама удивленно обернулась.

— Благодарю, — холодно произнесла та. — Позвольте пройти.

— Мне оно нравится. Пожалуй, я бы даже взяла его, — продолжала Виктория задумчиво.

Дама одарила ее удивленным взглядом, а потом удивленно вскрикнула — но позвать на помощь она уже не успела.

А потом Виктория направилась в гости к старой подруге.

Это было сегодня. А еще раньше, вчера...

Вчера она оказалась на свободе, вырвалась из мрачного склепа, где ее держали насильно, как какого-нибудь дикого зверя. Теперь она могла вдохнуть воздух полной грудью — жаль только, ей это было не нужно.

Направо за поворот, вперед, затем налево, а, в общем-то, какая разница?.. Улицы Лондона были многолюдны, несмотря на поздний вечер. Где-то там Кавент-Гарден, а здесь Стрэнд, а вот окна той квартиры, где она жила... В прошлой жизни. Все прошлое вспоминалось как сквозь туман, да и было ли это с ней, или ей снился сон? А может быть, она спит сейчас?

— Мэм, подайте на хлеб, мэм! — к ней подбежала пара босоногих попрошаек.

Виктория обернулась, и... Их лица изменились. Они многое видели на лондонских улицах за свою короткую жизнь, но лицо странно одетой дамы смогло напугать даже их. Она широко улыбнулась, делая шаг навстречу, но это была не улыбка человека, а скорее оскал хищника, очень-очень голодного.

Один со всей силы дернул другого за рукав, и они бросились прочь что есть мочи, и только пробежав пару кварталов не оглядываясь, позволили себе перевести дух, забившись в подворотню между кучами мусора.

"Я могла бы их убить... Да, я могла бы их убить", — промелькнула мысль в голове у Виктории. Она не пугала, это было скорее сожаление об упущенной возможности. Еда убежала из-под ног, а ведь все, о чем сейчас могла думать вампирша, была кровь. А это, знаете ли, не самые веселые мысли.

— Купите букетик, мисс! Фиалки, незабудки, маргаритки! Мисс, не хотите ли цветов? — молоденькая цветочница, расположившись на обочине дороги, бойко торговала своим товаром, но мало кому нужны были увядающие букетики.

— Цветы? Я... я люблю цветы. Любила.

Она осторожно взяла фиалку. Но запах крови, который она чувствовала даже сквозь кожу молодой девушки, заглушал тонкий аромат цветка.

— Купите? — просияла девушка.

Виктория почувствовала, как кружится голова, и вовсе не от запаха цветов. Ей нужна кровь, сейчас, немедленно, и цветочница ей в этом может помочь. Вампирша огляделась. Люди, кругом эти люди, они наверняка поднимут шум, но не отказываться же от трапезы...

— Пойдем со мной, — прошептала Виктория.

— Куда? Зачем?

— Пойдем.

— Пойдем... А цветы? Как же цветы?

— Иди за мной.

Мягкий голос странной покупательницы заполнил все сознание цветочницы. "Конечно, там, куда мы пойдем, будет много цветов, она знает лучше... И покупатели? Да, конечно, много покупателей. И все будет хорошо. Главное, пойти за ней, она знает лучше..."

Девушка послушно шла за Викторией, не зная, что за участь та ей приготовила, затуманенный гипнозом мозг не мог распознать, кто перед ним, да она сама и не старалась. Может быть там, куда ее приведет вампирша, ее ждет лучшая жизнь?..

Потом она помнила, как оказалась в каком-то закутке вдали от улицы: еще слышен был цокот и стук колес проезжающих экипажей, но уже не было людей, которые могли бы обратить на них внимание. Сосредоточенное лицо девушки приблизилось к ней, рука осторожно убрала с шеи спутавшиеся волосы, а тонкие, словно иглы, клыки проткнули кожу на шее, но цветочница даже не вскрикнула. Боль была, но эта боль — сильная, пронзительная — принадлежала уже другому человеку, сама же торговка будто шла на встречу смерти, спеша расстаться с жизнью, которая ей, в общем-то, ничего хорошего не обещала.

Труп упал к ногам Виктории. Она знала, что, остановись раньше, ее жертва могла выжить. Она знала, но... Ей не было до этого дела. Она подумает об этом завтра. А сегодня...

Сегодня медленно заканчивалось. Вампиры меряют дни по-другому, и Виктория наконец-то поняла, почему.

Где-то далеко-далеко солнце только начало вставать, а она уже почувствовала, что... Ну, представьте, что вы проснулись с ужасной мигренью, и в тот же момент поняли, что свинка, ветрянка и скарлатина решили напасть на вас в один день, атакуя с разных сторон, и к ним уже готовы присоединиться войска инфлюэнцы. А спасением от этого нашествие может быть только темное укромное место, причем немедленно.

Вампирша в панике огляделась. Под мостом? Темно, укромно и, главное, нет времени на поиски чего-нибудь более уютного. Только сидя там, как последняя бродяжка, и сжавшись так, чтобы солнечные лучи не касались ее, она смогла оценить заботу журналиста Саймона Гринта, который запер ее в склепе, куда не проникало солнце.

* * *

— Так зачем ты пришла? — я старалась, чтобы мой голос звучал твердо и уверенно, в конце концов, я натренировалась на Корделии.

— В гости? — предположила Виктория.

— Я... я не могу тебя впустить, извини, Вики.

— Ты боишься, что я тебя убью?

— Да.

— Но ведь я твоя подруга, Августа. Я бы никогда не смогла... Наверное. В смысле — не буду я тебя кусать, я уже поела.

— Боже мой, Вики...

— Я признаю, сбежать от вас вчера было не лучшей идеей, но все эти люди, и Саймон, который пытался меня убить, и...

— Заходи.

— Что?

— Ты можешь зайти, я приглашаю тебя, что там еще надо сделать? — устало проговорила я.

— Ну, вообще-то можно отпереть ворота, — подсказала подруга.

— Да, точно.

— Спасибо тебе, — проговорила она и улыбнулась.

Все было так... неестественно. Начиная с того, что я говорила с трупом своей подруги, и заканчивая тем, как недоверчиво мы смотрели друг на друга. Вернее, недоверчиво смотрела я, а Виктория пыталась вести себя, как если бы пришла ко мне на обычный журфикс.

— Какой у тебя милый домик, — сделала неловкий комплимент Виктория, у меня самой язык бы вряд ли поднялся назвать это мрачноватое старинное сооружение милым. Но, может быть, вампирам оно и правда может показаться таковым.

— Спасибо, днем он получше выглядит.

— Поверю на слово, — грустно произнесла Виктория.

Оставшуюся дорогу от ворот до крыльца мы шли молча. При скромных размерах участка это расстояние можно пройти за минуту, но сейчас мне казалось, что мы идем уже целую вечность. Или я иду одна? Шагов Виктории не было слышно, но всякий раз, когда я оборачивалась, она оказывалась позади меня. Меня не покидало ощущение, что еще немного, еще секунда, и она набросится на меня, а я — несчастная беззащитная девушка — ничего не смогу сделать.

-Даже не думай! — предупредила я, в очередной раз нервно оборачиваясь назад.

— И не собиралась.

— Августа... — голос вампирши не внушал мне доверия, в нем было что-то такое... двойное. И я приготовилась к чему-нибудь вроде: "Августа... А как ты относишься к небольшому донорству?" Или: "Августа... Извини, но я убью тебя". — Августа... А можно, я немного поживу у тебя?

— Немного у меня что?

— Ну, понимаешь, если я вернусь в свою квартиру, это вызовет некоторое удивление. К тому же она уже больше не моя. И... и мне некуда идти.

— Но не могу же я... Ведь ты... И все это вместе... Ну, ты понимаешь.

— Вообще-то не очень. Но я же все еще твоя подруга! Разве что-то изменилось? Кроме того, что я умерла.

— Во-первых, ты умерла. Во-вторых... Хотя мне кажется, что и "во-первых" хватает с избытком. Ты вампир! Ты убиваешь людей! Кстати, у тебя рот в крови испачкан.

Виктория смущенно отерла следы недавнего обеда рукой.

— И знаешь, что самое ужасно? — продолжала я. — Я просто не могу тебе отказать!

— Правда?

— Ну, вообще-то, могу, но не буду этого делать. Но только с тем условием, что ты мне расскажешь, какой черт дернул тебя умереть. Это далеко не самое логичное решение в твоей жизни!

— О, разумеется, — просветлела подруга, найдя, наконец-то, благодарного слушателя.

— ...А так же пообещаешь не кусать меня, помогать по хозяйству и...

— Кхм!

— Ладно, ограничимся первым пунктом.

Со стороны могло показаться, что ничего необычного не происходит: две подруги, чинно расположившись друг напротив друга, ведут светский разговор. Только вот разговор этот крутился вокруг темы отнюдь не светской...

— И каково это — быть вампиром? — непринужденно спросила я.

— В каком смысле?

— Ну... Умереть? Пить кровь? Что вы там еще делаете?..

— Неплохо.

— Правда?

— Нет! Это ужасно, в этом нет ничего хорошего, и... и мне совсем не нравится.

Я согласна закивала головой.

— Еще бы, быть мертвым, наверное, не самое веселое, да? Бояться крестов, да и зубы эти... Извини, конечно, но тебе они не идут.