Продолжение 11

Несколькими днями позже к нам в гости приехал генерал Келлер. Причем, не один, а в компании давно обещанной Зиночки, которую все же умыкнул с Юго-Западного фронта. Новенькую наши девчонки тут же утащили к себе в лазарет знакомиться по своему, по-женски, за чашкой чая. А мы с Федором Артуровичем и остальными командирами устроились в канцелярии обсудить текущие и животрепещущие вопросы.

— Я надеюсь, господа, вы уже написали рапорта о поощрении своих подчиненных? — Генерал обводит нас грозным орлиным взором. — Если — нет, поторопитесь. Завтра утром снова уезжаю в Ставку, так что к вечеру, Валерий Антонович, жду сводный рапорт. И не стесняйтесь в количестве. Я думаю, что сумею отстоять все награды.

Теперь, что касается дальнейших действий. Сводный корпус, в который входит и Ваш батальон, отведен в тыл. Новая линия фронта стабилизировалась, и, скорее всего, останется таковой как минимум до окончания весенней распутицы. Поэтому приводите себя в порядок, учитесь, тренируйтесь, готовьтесь к лету. Роман Викторович, Вас это касается более всех.

— Ваше превосходительство, я прекрасно понимаю все, кроме одного. Где мне взять самих артиллеристов? — Берг недоуменно разводит руками. -Мои батарейцы, с которыми выходил из-под Ново-Георгиевска, закроют едва ли четверть вакансий. Из других рот я же не буду забирать людей?

Ага, так я и отдал кого-нибудь из своихдиверсов. У меня все "пятерки" сыграны, притерты друг к другу, понимают с полуслова и полумысли. Надо прикидывать что-то другое.

— Насчет пополнения — подумаем, поищем выздоравливающих в госпиталях, на пересыльно-распределительных пунктах. Без пушкарей мы Вас не оставим. — Успокаивает Романа Викторовича Келлер. — Тем более, что, по всей видимости, корпус выводится из подчинения Западного фронта и будет числиться в резерве Ставки. И все благодаря Вашему батальону. Я был в Могилеве с докладом у Государя и когда назвал цифру потерь, мне поначалу не поверили. Генерал Алексеев, начальник штаба Главковерха, срочно затребовал сводку о потерях во 2-й армии, и был чрезвычайно удивлен. Прорвать укрепленную оборону германцев, отбросить противника на несколько десятков километров и потерять при этом около трех батальонов, а не десятки тысяч солдат, — такого в нашей истории еще не было.

— Могли бы добиться и больших успехов, если бы штабы вовремя подтянули подкрепления. — Невозмутимо замечает капитан Бойко.

— Да, Валерий Антонович, Вы правы. — Генерал саркастически ухмыляется. — Но генералы от инфантерии Рагоза и Эверт мало того, что и пальцем не шевельнули, чтобы помочь, так еще и попеняли за то, что мы не согласовали наше наступление со скоростью передвижения вторых эшелонов. Поэтому, мол, сами и виноваты, что остались без резервов.

— Но это же чистейшей воды ерунда! — Начинает горячиться Дольский. — Нам, что, нужно было стоять и ждать, пока они там телепаются?

— Не кипятитесь, поручик. Базарные склоки никто устраивать не будет. — Федор Артурович устало смотрит на Анатоля. — Вашему покорному слуге ясно дали понять, что если не поднимать шум, все рапорта о наградах и прочих благахбудут поддержаны и армией, и фронтом. Так что пишите максимально подробно... Если вопросов ко мне нет, господа, больше не задерживаю.Кроме штабс-капитана Гурова.

Все расходятся по своим делам, а я остаюсь с генералом тет-а-тет. Федор Артурович, о чем-то задумавшись, несколько раз прогуливается по канцелярии взад-вперед, затем останавливается.

— Вот так вот, Денис Анатольевич. Были бы вовремя подведены резервы, укрепили бы фланги и — вперед. Имели все шансы отбить и Вильно, и Ковно, а при удачных обстоятельствах вышли бы по Неману на балтийское побережье. Отрезав при этом северную германскую группировку от снабжения. И Ригу, и Либаву бы взяли совместно с 1-й, 5-й и 12-й армиями. Купались бы колбасники сейчас в февральской морской водичке. А если бы еще и Балтфлот подоспел... Слава Богу, Иван Петрович адмирала фон Эссена вылечил, буквально с того света вернул.

— Это который вместе с Макаровым в Порт-Артуре воевал? Когда это было?

— Еще до того, как мы встретились, в начале июня прошлого года. Вы, господин штабс-капитан, в то время по немецким тылам гуляли со своими головорезами... В-общем, одни ни здоровья, ни жизни не жалеют, а другие только и думают, как свою... особу бумажками о скорости маршевых подразделенийприкрыть. Государь, когда Верховное командование принял, сто пятьдесят генералов на пенсию отправил. И ничего не изменилось! Одни дураки ушли, другие пришли...

Ладно, оставим это. В ближайшее время нам с Вами нужно быть в Институте. На следующей неделе туда приедет Великий князь Михаил Александрович. А к его приезду нам еще надо окончательно решить все спорные вопросы и принять основополагающие, стратегические направления для наших действий. Если в двух словах, то какой должна быть Россия и что для этого нужно сделать... Штабс-капитан, в каких облаках витаете? О чем задумались?

— О том, Федор Артурович, как объять необъятное, и совместить несовместимое. Хотел жену отправить домой, к маме, в смысле, к теще. А надо в Москву ехать.

— А что такое? Мадмуазель Даша... Тьфу, простите, Бога ради, Денис Анатольевич, это я по привычке! Ваша жена отнюдь не производит впечатления взбалмошной особы, чтобы сегодня хочу быть здесь, а завтра уже надоело.

— Федор Артурович, очень надеюсь, что скоро появится еще один маленький человечек, который будет носить фамилию Гуров-Томский.

Келлер несколько секунд стоит в оцепенении, потом широко и радостно улыбается и моя совсем не маленькая ладонь утопает в генеральском рукопожатии.

— Ай, молодец, Денис Анатольевич! Очень рад за вас обоих! — Затем улыбка становится слегка издевательской, а Федор Артурович переходит на сдавленный полушепот. — И хочешь жену к маме отправить! Одну! Без охраны!.. Тебе каким солнцем голову напекло, а, штабс-капитан? Насколько я понимаю, Дарья Александровна про тебя все знает, значит, является... как там говорили?.. Секретоносителем высшей категории! Не говоря уж о том, что немцы за твою голову обещали сто тысяч марок!.. А зная тебя... Ты же, невзирая ни на кого, помчишься ее спасать, ежели что!..Тьфу-тьфу-тьфу, не приведи Господь!

Генеральский кулак стучит по столешнице... Блин, оказывается, токсикоз на ранней стадии беременности действует не только на женщин, у мужиков тоже крышу сносит. Хожу, блин, как придурок, в состоянии перманентной эйфории, сам додуматься до таких простых вещей не мог?..

— Простите, Денис Анатольевич, за фамильярность. -Келлер уже успокаивается.

— Ничего, ничего, Федор Артурович, это ефрейтору нельзя было старшим тыкать, а генералам — можно.

— Ладно Вам, не обижайтесь. Посоветуемся с нашим академиком, что-нибудь придумаем... Лучше бы, конечно, Вашу жену в Институт отправить. Под присмотр медицинский и не только.

— Даша хочет ехать к маме. А что такое желание женщины в ее положении, Вы, надеюсь, понимаете? Существуют два мнения. Одно — ее, второе — неправильное.

— Хорошо, уговорите ее подождать, пока Вы не приедете из "командировки"... Теперь, в продолжение разговора о наградах. За прорыв я представил Вас к Анне 2-й степени с мечами. И мое представление утвердили и в штабе армии, и в штабе фронта, так что вопрос можно считать решенным. А вот за самовольные действия по захвату генерала фон Гутьера со всем его штабом Вас, как обер-офицера, по чину награждать уже нечем. — Келлер хитро смотрит на меня, желая увидеть реакцию на свои слова. — Вижу, что особо не расстроены.

— Не за награды воюем, Федор Артурович. И так уже три ордена, не считая союзных, плюс Георгиевское оружие.

— Вот поэтому я имел смелость просить Императора пожаловать Вам чин капитана сразу после сдачи экзаменов в училище. Его Величество обещал подумать, но, скорее всего, согласится. Так что, молодой человек, Вы уж не подведите меня, старика. Времени готовиться Вам осталось до апреля.

— Как — до апреля?! Весенняяэкзаменация в училище в мае-июне!..

— Ну, Вы же самовольничали при выполнении боевой задачи? — Келлер снова хитро улыбается. — Вот и я позволил себе связаться с генерал-лейтенантом Вальбергом и попросить назначить экзаменацию Вам пораньше, мотивируя тем, что в конце весны начнутся активные боевые действия и Вы, как командир батальона, мне нужны будете на фронте. Сославшись при этом на Высочайшее мнение. Иван Иванович счел за лучшее согласиться.

— Так когда я все успею?!

— Успеете, штабс-капитан. Приедем из Института, решите вопрос с Дарьей Александровной и напишите рапорт об отпуске для подготовки к сдаче экзаменов. А когда сдадите, в чем я не сомневаюсь, приедете и примите командование батальоном.

— Стоп, а как же Валерий Антонович? Его куда?

— А капитана Бойко я заберу к себе в штаб. Мне там умный и знающий генштабист очень пригодится. Вот так-то... Если вопросов ко мне нет, хотел бы совершить с мадмуазель Зиночкой небольшой вояж по губернскому граду Минску. И не надо так многозначительно ухмыляться, сударь. Генералы — тоже люди и иногда имеют право на увольнение из расположения полка...

*

Справа и слева от дороги стоят еще по-зимнему укутанные в снега деревья, но в воздухе уже почти явственно чувствуется наступление весны. Еле-еле уловимый влажно-теплый запах начинающих таять сугробов и оживающей от морозов хвои. Резиновые гусеницы бодро утрамбовывают в колее остатки недавнего снегопада, в салоне, несмотря на отсутствие печки, холод совсем не ощущается.

Ротмистра Воронцова заметил еще на перроне, а через несколько минут, слегка охреневший от увиденного и тут же чуть ли не общупанного, устроился на заднем сидении полугусеничного авто. Оказывается, Павлов, пока мы воевали, времени даром не терял и вместе с лейб-медиком Боткиным после многочисленных анализов сделали цесаревичу Алексею переливание крови, после которого тому стало легче. Академик для этого специально ездил в Царское Село, где, по словам сопровождавшего его Воронцова, во-первых, познакомился с не очень понравившимся им обоим человеком, неким Распутиным Г.Е., а во-вторых, сумел с помощью присутствовавшего там же принца Ольденбургского заиметь один из Руссо-Балтов с движителем Кегресса из царского гаража. За что, впрочем, пришлось уплатить полную стоимость авто. Зато теперь в Институте есть как минимум одна всепогодная единица техники с относительно повышенной проходимостью. Жаль, что для моих броников эта идея, к сожалению, неприменима. Гусянка резиновая, и вращение от ведущего колеса-барабана передается исключительно за счет силы трения.

— Отличная, на мой взгляд, вещица. — Петр Всеславович, пытаясь перекричать двигатель, затевает разговор и нахваливает автомобиль. — Мы теперь всех важных персон на нем встречаем. Не хотите такие в батальон, Денис Анатольевич?

— Скорее всего — нет. Осколки, колючая проволока, от резины моментально останутся лохмотья. Да и движок слабоват, броню не поставить. — Пытаюсь добавить ложку дегтя в бочку меда. — Покататься по бездорожью, это — да, а в бой на нем сунуться — изощренная форма суицида.

— Ну, тогда, как приедем, поговорите с Иваном Петровичем насчет тракторов. Какой-то полковник купил на свои кровные трактор и взялся его бронировать... А нам пока и этого красавца за глаза хватает. Оп-ля! — Ротмистр смеется и старается удержать равновесие в наклонившемся при наезде на большой сугроб пепелаце. — Как в детстве на санках с горки!..

— На дороге никто не шалит? — Ловлю себя на мысли, что непроизвольно пытаюсь отслеживать места, удобные для засад. — Места здесь глухие...

— Глухие, но спокойные. В доброй половине деревень живут староверы. Народ своеобразный, нелюдимый, но не безобразничают. Пытались наладить с ними контакт, тем более, что наш купец-меценат тоже старовер, но пока без особого успеха. А так один раз какие-то залетные попытались напасть с целью грабежа, но очень неудачно... Ну, сейчас последний поворот, и приехали. Остальные новости Вам Иван Петрович расскажет...

Обещанный разговор не заставляет себя долго ждать. Сразу после обеда все собираются в кабинете Павлова.

— Прежде, чем я займу Ваше внимание, господа, может быть, кто-нибудь хочет поделиться последними новостями? — Иван Петрович вопросительно смотрит на меня. — Как там у Вас дела, Денис Анатольевич?

— Ну, про боевые действия Федор Артурович наверняка Вам уже все рассказал. — Келлер при этих словах согласно кивает головой. — А так... Занимаемся боевой подготовкой, тренируем "варягов", командированных Петром Всеславовичем. Готовимся к летней кампании, осваиваем трофейную артиллерию и броневики.

— Кстати о броневиках. Некий полковник Гулькевич купил в САСШ гусеничный трактор и сейчас бронирует и вооружает его на Путиловском. Может быть, и нам стоит подумать над этим вопросом? Стоят они недешево, по пять тысяч долларов, но все же, два-три экземпляра мы можем себе позволить.

— И когда эти экземпляры прибудут? Через пару лет? — Что-то абсолютно не хочется мне утопизмом заниматься. — Какой в этом смысл?

— Я думаю, что быстрее. Компания, кажется, "Алис-Челмерс", раньше занималась выпуском сельскохозяйственного оборудования. Что, кстати, нам в будущем пригодится. Сейчас дела у них идут ни шатко, ни валко, ухватятся за любую возможность заработать. Составить жесткий контракт, выписать инженеров и монтажников сюда. А в перспективе сборочное производство превратить в полномасштабный завод. В-общем, посмотрите бумаги, что мне прислали, а там решим, стоит ли овчинка выделки, или нет. — Павлов перестает строить прожекты и меняет тему. — Но меня сейчас больше заботит другое... Денис Анатольевич, как у Вас дела на личном фронте? Как здоровье Вашей дражайшей супруги?

Ага, генерал уже успел настучать! Хотя и так было понятно, что шила в мешке не утаить. И что, теперь мне лекцию будете читать о правильном пользовании резиновыми изделиями?В конце концов, кому какое дело? Буду я еще, как сопливый мальчишка перед родителями, оправдываться! Щас-с!..

— Я думаю, Вы все, господа, знаете, что после того, как люди женятся, у них вскоре появляются дети. Вот и мы в семье ожидаем молодое пополнение призыва "осень 1916". Единственная проблема в том, что пока не придумал, как обеспечить жене безопасность в Гомеле, потому, как она очень хочет домой, к маме. И, согласитесь, в данном случае причина очень уважительная.

— А не хотите ее в Институте поселить под постоянное наблюдение врачей? Мы бы всевозможные обследования провели, контролировали бы, так сказать, весь процесс. Все-таки два человека с разных времен... — Взгляд у академика становится мечтательно-задумчивым. Не знаю, как сейчас, а раньше, когда у майора "Теслы" в глазах появлялось что-то похожее, надо было держаться от него подальше и ожидать сюрпризов, и по большей части — неприятных.

— Иван Петрович! Я Вас очень прошу, не надо даже думать о том, что мои жена и ребенок станут объектами каких-нибудь исследований! Не в обиду Петру Всеславовичу, но если что... Мне не то, что батальона, роты не понадобится! Я свой Первый Состав свистну, и мы Ваше Берендеево царство по бревнышку раскатаем! Без единого выстрела!!!.. В качестве напоминания, что мое тело родилось и выросло в этом времени!..