Часть десятая Дневник Тринадцатого Императора

— Ну вот, все в сборе!

— Владимир, у тебя всё готово?

Оказывается был ещё один участник встречи, который находился в смежной комнате и настраивал проекционную установку. Ну, если великие князья работают за киномехаников, разговор обещает быть весьма интересным.

— Господа, вы приглашены для обсуждения весьма секретного проекта. Поэтому никаких записей делать не следует. Всё, что вам будет сообщено, должно остаться только в вашей памяти.

Эти вступительные слова государя, произнесённые спокойным вкрадчивым голосом, ещё раз подчеркнули необычайность и важность встречи.

— В предстоящем штурме Константинополя возможны всякие случайные события, "на войне как на войне", всего не предусмотреть. Вашим заданием будет являться пленение султана Мурада V и оберегание его от всяческих превратностей способных нанести ему вред. Мы не сомневаемся в успехе предстоящих военных действий в кампании с турками, но, как известно, войны заканчиваются переговорами. Для этого нам нужен султан целый и невредимый, это и будет вашей главнейшей задачей.

Вот так! Ни много, ни мало, взять и султана османов пленить!?! При всём моём уважении к Государю даже, пожалуй, преклонению, как перед определённой свыше святыней или символом державы эти его слова вызвали некоторое недоумение. Возможно что и у других, сидящих рядом, реакция на это высказывание была аналогичной и это отразилось на наших вытянувшихся физиономиях.

— Вижу ваше недоумение на лицах и недоверие в глазах. Сейчас Великий князь Владимир Александрович изложит план проведения этой операции. — Повторюсь, никаких записей даже по выходу из этого кабинета, всё только на память!

На память так на память..... доклад Великого князя Владимира, кстати, весьма содержательный и реалистичный, я приводить не буду. Напишу только, что теперь до весны 1873 года мы все "государевы узники", точнее, носители государственной тайны "узники" — это мы сами себя так называем. Ну а как иначе? Три сотни молодых парней, над которыми издеваются с утра до ночи их инструкторы, живём в глухом лесу, да ещё и без права переписки. После указанного срока те, которые живы останутся, вернуться к нормальной жизни. Если смогут, конечно.

Что-то я подзадержался с писаниной, пора на занятия. Сегодня меня подвергнут новым мучительным испытаниям, будут с высоты сбрасывать. Говорят, что при Иване IV была на Руси такая казнь лютая. Как там на самом деле было, не знаю, но нас лично Великий князь Владимир "казнить" будет. Он обучал, ему и решать дальнейшую нашу судьбу....

Ну ничего, зато если живым после этого прыжка останусь, завтра я ему такой болевой приём заверну — два дня кряхтеть будет. Вот ведь незадача, после завтра капитан-лейтенант Никанов нас под воду окунать планирует, придётся с местью повременить, а то как он тогда плавать будет?! Наши шутят: как цуценят от гулящей суки, только не в бочке, а в озере. Там воды прозрачнее, глубины побольше и с пирса хорошо видать будет, как мы под водой себя чувствуем.

— .........................

Интересно, сколько прошло времени с того примечательного совещания с участием Государя. Мне иногда кажется, что все мы уже долгие годы узники замка Иф. Даже изощрённая фантазия Александра Дюма — отца не могла придумать таких издевательств над несчастным Эдмоном Дантесом. Ежедневные интенсивные занятия превратили нас в какие-то странные механизмы, способные преодолевать любые препятствия и перемещаться по земле, по воздуху и под водой....

Вот прошла команда и мы споро, по номерам, как на учениях выскочили на палубу подводного корабля и начали погрузку в надувные лодки. Наверху темень непроглядная. Высадку подгадали в новолуние, если бы не тренировки, ей Богу, уже несколько раз за борт можно было сверзиться. Пять "резинок", так мы называем наши кораблики, аки тати в ночи направились к чужому берегу. Как-то нас там встретят?

В 1475 году Мехмед Завоеватель приказал соорудить на развалинах дворца византийских императоров новый дворец — дворец Топкапы. Туда мы сейчас и направляемся. Дворец, естественно, охраняется, причём весьма серьёзно. Внутренняя охрана — это элитные бойцы султанской гвардии, выходцы из знатных семейств, кроме них имеются ещё и внешние сторожа, эти уже попроще происхождением, но тоже бойцы крепкие. Не знаю, как наши шпионы нашли слабинку среди них, но нашли человека, который преклонялся перед Салах-Ад-Дином, а османов считал поработителями и завоевателями. Сегодня его дежурство во внешней страже дворца.

Строительство дворца Топкапы, Пушечные ворота, на месте дворца византийских императоров кроме политических выгод давало ещё и определенный выигрыш в строительных работах. Вот одним из них мы и должны были воспользоваться. Средневековые дворцы, замки, крепости всегда оснащались подземным ходом, по нему можно было бежать или, наоборот, отправлять лазутчиков в стан врагов.

Имелся такой непременный атрибут и в Топкапы, точнее даже два, но один сильно пострадал в землетрясении 1509 года и потому не годился.

В этот момент мы ещё не знали, что Омар, так звали курда, который должен был отпереть решётки, не смог подмениться и нас ждут неожиданности.

Дважды мигнув синим фонарём, подождав и не дождавшись ответа, я принял решение высаживаться. Наш взвод идёт первым и наша сильно усложнившаяся задача — найти вход в дворцовые подземелья. Потом сигнал на другие лодки и наши силы утроятся. Вот и приметное строение на берегу, точнее, его силуэт на фоне одинокого дальнего факела, освещающего одну из стен дворца-крепости.

Взмах руки в перчатке, ладонь её покрыта светящимся составом и мои бойцы замирают на месте, причём ухитряются занять позицию удобную для стрельбы, но вот только куда и по кому стрелять? Снова жест рукой и рядом со мной возникает тень нашего "Робин Гуда", кличка "Роб". Показываю жестом направление и "Роб" растворяется во тьме. Кличка дана ему не зря, с дистанции двадцать шагов он из духового карабина сбивает алтын. Внимательно прислушиваюсь, вот, кажется, раздался ожидаемый набор еле слышных звуков и почти сразу же рядом возникает "Роб". Теперь снова оговорённый жест и мы осторожно движемся дальше....

Глинобитное строение, вроде бы вход во дворец можно было и получше оформить, но маскировка и обман зрения известны людям очень давно. Не обращая внимания на ветхость строения, стараемся определить, сколько человек находится внутри. Прислушиваемся, слышно только как плещется волна на берегу пролива да в кустах верещат цикады. Кажется, что нет ничего, что может нарушить покой этого места. Неужели и внутри никого нет? Странно, один страж не может охранять такой важный вход.

Вновь язык жестов и Степан Подопригора, кличка "Мышь", осторожно направляется ко входу в "хижину". Нахожусь рядом, чтобы в случае чего прикрыть своего бойца. Буквально чувствую, как он достал из кармана маслёнку, капнул на петли и осторожно нажал дверь рукой. В сплошной темноте появляется едва видимый прямоугольник странного тёмно-кровавого света. Всматриваемся внимательнее, напрягая до предела зрение. Постепенно начинаем различать внутренние очертания строения, освещённого каким-то тусклым масляным светильником. Вдруг мешок, который лежит в стороне от входа, всхрапнул и перевернулся. Невероятная удача! Отработанное движение и "Мышь", зажав стражу рот, втыкает ему в сердце стилет.

Искать входной люк в подземелье долго не пришлось, вероятно, им часто пользовались и вокруг ложной стены образовались хорошо видимые даже в темноте грязные пятна и подозрительные подтёки. Возможно, что слухи об изощрённых убийствах во дворце, когда трупы бесследно исчезают в море — это не выдумки.

Осторожно приоткрываем ложный простенок и сразу же упираемся в металлическую решётку. Прутья толщиной в руку взрослого человека, добротная ручная ковка. Это даже не решетка, а скорее решётчатая дверь с ячейками, куда не просунет голову и ребёнок. Монументальное сооружение, хорошо смазанные петли, да иначе такую тяжесть и не провернуть, в ней весу пудов двадцать пять — тридцать.

Мощные крепления рамы, не уступающие по толщине железнодорожным рельсам, уходят в основание прибрежной скалы, через которую проходит подземный ход. Да, такую решётку так просто не открыть. Где-то в глубине подземелья должна быть ещё одна такая же, возле которой тоже находятся стражники, а в простенке спрятаны бочонки с порохом.

В случае опасности им достаточно поджечь фитиль и отбежать подальше. Подземелье будет разрушено, а враги надолго остановлены. В средние века препятствие непроходимое.

Снова язык жестов и к нам протискивается Монгол, это наш "Вулкан", кличка "Вул". Слегка сгибаясь под тяжестью двух четырнадцатилитровых баллонов, этот крепыш быстро разворачивает свои приспособления. Поднимает глаза и смотрит на меня, ожидая команды. Жду, когда задрапируют вход, чтобы не был виден свет газорезки и делаю разрешающий жест.

Кислородо-водородная горелка имеет существенное преимущество перед ацетиленовой. Это полное отсутствие запаха. В результате сгорания смеси, как нас учили, получается вода. Но преподаватели не учитывали того, что разрезаемый материал тоже может пахнуть, даже пованивать. Приходиться прерываться. Нельзя допустить, чтобы запах учуяли там дальше на втором посту. На наше счастье ночной ток воздуха направлен в нашу сторону. Полторы минуты и три толстенных прута перечеркнуты газорезкой. Начинаем двигаться дальше.

Впереди "Роб" идет будто танцует какой-то танец, но я знаю, что его почти кошачье зрение позволяет ему видеть все неровности и своевременно обнаружить вторую пару охранников, которые наверняка не сидят без света. Туннель, по которому мы двигаемся, вдруг делается значительно выше. Своды полукруглые из нечётного количества каменных глыб, так строили в средние века, этой кладке явно несколько сот лет, похоже, что мы уже подобрались к внешней стене Топкапы.

Издаю змеиное шипение, чтобы "Роб" был повнимательнее. Мой товарищ отмахивается, он уже и сам всё понял. Появляется новое неожиданное препятствие — в виде эха от наших шагов. Идущий впереди на мгновенье замирает и переходит на другой шаг. Вот так бесшумно, аккуратно, сначала на носок, потом на полную ступню. Моя обувь с сюрпризом, поэтому не позволяет так ходить, привычно перехожу на "гусиный шаг", сначала на пятку, а потом уже осторожно, чтобы не грюкнуло на ступню. Скорость движения резко замедляется, да и походка напоминает раскачивающихся сытых гусей. Делаю очередную отмашку светящейся перчаткой и почти в полной темноте на цыпочках мы медленно крадёмся вперёд.

Вот световая полоска на спине "Роба" снова застыла, значит, он остановился. Я репетую эту остановку взмахом руки, и вся наша группа замирает. Всматриваюсь и то ли мне кажется, то ли действительно впереди виден неяркий свет. Глаза постепенно начинают различать розоватый колеблющийся прямоугольник прохода, вероятно это отсвет в туннеле от светильников стражей подземелья.

Наш разведчик хорошо видит в темноте, доктора даже придумали специальное название для его глаз, точнее для такого зрения — скотопическое. Случайно кто-то из бойцов об этом услыхал и естественно, не обошлось без дружеских подначек. Сейчас никто об этом не вспоминает, но "Роб" с тех пор очень не любит докторов. Вот он делает несколько неслышных шагов вперёд и снова замирает. Снова движение, остановка, опять движение, вот он медленно поднимает свой карабин и застывает как изваяние.

Не успеваю заметить момент его выстрела, точнее двух выстрелов, слышу только приглушённые хлопки и глухой шум от падения тел, звук, такой, как будто мешок картошки неаккуратно на пол поставили.

Крадучись, не меняя шага подходим к решётке перегораживающей проход. Становиться понятно, что так старательно выцеливал наш "Робин Гуд". В туннеле имеется ниша, в ней на подставке висит огнепроводный шнур, а рядом масляная лампа. Теперь поперёк подставки лежит тело человека, который должен был поджечь шнур, но не успел. Интересно, как нашему стрелку удалось разглядеть всё это. На вопросы нет времени, "Вулкан" уже готовит свою газорезку и взглядом спрашивает моего разрешения на начало работы. Киваю в его сторону и вторая преграда через минуту — другую перестаёт существовать. Минуем "отпертую решётку" и останавливаемся, туннель сворачивает куда-то в темноту.

Смотрю на часы. Всем участникам на "Новый год" были сделаны царские подарки, ручные часы со светящимися стрелками и циферблатом. Когда нам их вручали, было произнесено только одно характерное слово — "командирские"! Не смотря на все препоны, мы пока в графике.

Только облегчённо вздохнул, как "Роб" обращает моё внимание на то, что сразу за поворотом подземелье разветвляется. Этой развилки на наших планах нет. Чёрт, как не хватает проводника. Интересно, что всё-таки с ним случилось. Приводим в порядок "охрану поста номер два", усаживаем тела в простенке, так что сразу и не определишь, что это трупы. В темноте подземелья при свете коптилок они очень похожи на дремлющих людей. Пока устраивали эти "муляжи", "Тол" уже успел повыдёргивать огнепроводные шнуры и отрезал от них большие куски, оставив короткие обрезки у простенка.

Группе пришлось разделиться. Идём по старому, ещё византийцами строенному, туннелю, а несколько разведчиков двинулись по новому ответвлению. Не успели пройти и трёх десятков метров, как меня догнало сообщение: — "новый туннель перегораживает глухая металлическая дверь, за которой дальше хода нет, там склад". Прошу "Тола" установить возле этой находки несколько "световых растяжек" и снова уже все вместе продолжаем движение.

Вот, наконец, и обозначенная на плане лестница, она выводит нас прямо в ..... помещения дворцовой кухни. Это не просто "кухня", это целый дворцовый комплекс сооружений, отведённый для мастеров кулинарии. Нас этот жертвенник чревоугодия привлекает тем, что его внушительная стена выходит наружу. Подкреплённая мощными контрфорсами, она не охраняется караулами, а все её десять труб отлично подходят для крепления штурмовых лестниц. Самое главное, что отсюда, минуя хорошо охраняемые "Ворота Счастья", по многочисленным переходам можно попасть во внутренние покои и гарем.

Последняя дверь не издав ни звука тихонько отворилась, и наши разведчики начали контрольный осмотр помещений. Вообще-то повара начинали свою каторжную работу в пять часов утра. Специальный султанский чиновник строго следил за этим, но как говориться: "бережёного Бог бережёт"!

Последнее кухонное помещение немедленно превращается нами в неприступную крепость. Как позже оказалось, этого можно было и не делать. Оно пользовалось дурной славой, здесь неугодную, надоевшую султану наложницу или евнуха могли умертвить лютой смертью — расчленить на массивном деревянном чурбане или сварить в кипятке. Потом, по пройденному нами пути, отправить бренные останки в вечное плавание по Босфору. Мы этого не знали и постарались сотворить укрепление на совесть....

Путь наверх на самую крышу не занял много времени. Вот уже "Эф" или "Вольный Сын Эфира", как он сам себя называл, бодро отстучал нужный сигнал, а его напарники сбросили длинные верёвочные лестницы, которые тащили в тюках на спине. Ещё через полчаса наша штурмовая рота заняла исходные позиции и взяла внутренний или третий двор Топкапы под свой контроль. Теперь в дело вступят вторая и третья роты.