Исходя из этих особенностей ландшафта Столицы, аристократическим и административным районами ее был не центр, как это принято в большинстве других городов, а область между подножием холма и Кольцом. Та ровная поверхность, по которой можно ехать в коляске в любом направлении. Там располагались дворец Императора, Университет, Гильдии торговцев, Гиномов и Ильфов, магистрат, армейские казармы и конюшни. Словом все административно-хозяйственные сооружения. Внизу же располагались и особняки наиболее состоятельных горожан.
За стеной Столицы, тоже активно строились различные объекты. Загородные дома знати, порт, пригородные сельскохозяйственные фермы, речные мельницы. Все то, без чего не представима жизнь большого портового города, да к тому же, главного в стране. На берегу залива, с собственной бухтой и причалом для рыбацких и прогулочных лодок, располагался и уже упомянутый загородный особняк герцога Балема, в котором остановился доблестный капитан Императорской Гвардии.
До дома, в котором жили семьи Маркуса и Олафа, путешественники добрались уже к вечеру. Их жены, со дня на день ждали прибытие обоза, поэтому наготове было все, что требовалось к встрече. Питеру строго настрого запретили уходить с семейного торжества, посвященного окончанию столь опасного путешествия. Он и ждал в большом дворе дома, когда его с Иликой позовут к столу.
Илику поселили в уютную комнату с окном, выходящим во двор дома, и она уже час в том же дворе, объясняла Кису, где он может теперь гулять, а главное, где гулять ему не следует. Особенно рыси понравилось, огромное дерево, которое росло прямо во дворе дома. Питер, как целитель и знаток всего живого, уверял, что это лесной бук. Судя по толщине, высоте и раскидистости кроны, ему было много больше сотни лет. Как объяснил Маркус, выбор дома в Столице, определило именно наличие этого дерева во дворе.
Илика с Кисом, сошлись на том, что жить он будет в ее комнате, откуда через окно выходить во двор, прыгая прямо на ветку этого зеленого великана. К соседям прыгать не будет, мелкую и крупную живность в доме трогать и даже пугать не станет. Все это поведала хозяевам Илика, заверяя, что обо всем договорилась с Кисом. Ей, конечно, поверили, добавив впрочем, что если одной или двух кур не досчитаются, то беда небольшая и столь красивому зверю это простят. Даже если куры эти будут соседские, то и с соседями договорятся. Но Илика заверила, что Кис все понял и никаких исключений не будет, что впоследствии и подтвердилось.
Затем всех позвали к столу, который сервировали тут же, во дворе, под сенью бука. Кис тоже остался во дворе, где ему предстояла огромная работа по обнюхиванию каждой травинки, песчинки и веточки его нового пристанища.
Утром Питер повел Илику с Кисом на экскурсию по Столице, которая поразила ее воображение еще при въезде. Илика настояла на том, чтобы спуститься вниз и еще раз подняться на Лифте. Зачаровано смотрела на залив с верхней площадки, слушая пояснения Питера. Благодаря Кису, вокруг них не толпился народ, а благодаря той бляхе магистрата, которую им принесли с остальными документами еще вчера вечером, стража не протестовала против присутствия рыси среди людей. Кису, конечно, не нравился поводок, но Илика как всегда убедила его, что так надо, а в доме поводок она снимет.
Больше недели, неутомимая Илика обходила с Питером и Кисом Столицу. Питер даже сказал, что в большинстве мест он и сам до этого не был. Особенно понравились девочке парк при Университете с редкими растениями, привезенными туда со всего мира, и аллея, ведущая во дворец императора. А уж смотровая площадка, с которой они каждый день начинали обход все новых и новых мест, была просто на первом месте.
За несколько дней, Илика методично обошла все спиральные спуски, и посмотрела на все самые красивые здания. Восторгам ее не было предела, как не было предела и тому потоку вопросов, который она обрушила на Питера и своих новых домочадцев.
Наконец, осмотр Столицы был завершен. К тому времени и Кис обжился и во дворе и на дереве, которое, по кошачьему обыкновению, теперь считал своим. Питер, смог вырваться в свое общежитие, чтобы собрать свои вещи и узнать университетские новости. Он все же принял настоятельные предложения Маркуса, Олафа и особенно Илики, пожить с ними, а не в своем общежитии. Жизнь вошла в привычную колею для всех, за исключением Илики, ей предстояло познакомиться еще и с ильфийской гимназией-интернатом, куда ее обещал устроить Питер.
— Ну наконец-то, сам появился, я уже обыскался тебя. Всех старших учеников снарядил на поиски. В общежитии тебя нет, в Университете тебя нет, пропал напрочь — выговаривал Питеру старший мастер Казимир, во дворе интерната Ильфов.
— Я же не знал, что Вы меня так искали — оправдывался Питер. — Я Илике Столицу показывал с утра до ночи.
— Вот о ней я и хотел с тобой поговорить. Ты видел, какая у нее аура? Что скажешь?
— Так я потому ее и привел сюда, вон она стоит со своей рысью, ее не видно, потому что дети окружили. Все же такого зверя как у нее не каждый день увидишь.
— Ты проверял ее знания и способности? По ауре-то у нее все нормально, а по собеседованию?
— Не беспокойтесь, господин старший мастер, она не просто может учиться в интернате, а скорее всего ей тут равных не будет. Поговорите с ней сами, только Кис ее пусть с ней рядом будет, она опасается за него и не хочет оставлять на улице одного.
Сказать, что мастер Казимир был потрясен часовой беседой с Иликой, это не сказать ничего. Постепенно к собеседованию подключились все свободные преподаватели. Итогом, стал прием Илики сразу во второй класс гимназии, а карандашный рисунок панорамы залива со смотровой площадки, который по памяти сделала Илика, даже не отвлекаясь от собеседования, тут же поместили в рамку и повесили в галерее интерната. Сама Илика, с некоторым сожалением, все же согласилась с тем, что ходить на занятия придется без Киса, которого большинство преподавателей и учеников, из тех, что не Ильфы, откровенно боялись. Впрочем, Олаф часто провожал Илику до интерната. Тогда она брала с собой свою рысь, которая возвращалась домой с Олафом.
Постепенно, жизнь вошла в нормальную колею. Илика исправно посещала интернат, Питер переселился в дом Маркуса и Олафа, которые тоже занялись привычными делами в своем торговом доме. Все шло прекрасно, но однажды вечером Илика внезапно расплакалась. Домочадцы с ног сбились, и успокаивали, и расспрашивали, и доискивались причины столь ужасного ее огорчения. Наконец кое-что прояснилось. Суть ее огорчения сводилась к одной фразе.
— Они со мной играть не хотят — только и удалось услышать от нее сквозь слезы.
— Я завтра с ней схожу в интернат — пообещал Питер — первый раз слышу, что кого-то там обижают. А уж за что нашу Илику могли обидеть, вообще понять не могу.
Беседа с мастером Казимиром, как и с остальными преподавателями, ничего не прояснила. Никто даже не подозревал о каких-то сложностях в отношениях между учениками. Решили осторожно опросить самих учеников.
— Да с ней наоборот, все хотят играть, только мы не знаем как — пояснил один из старших учеников. — Помните правила игры в колечко?
— Я помню — сказал Питер. — Начинают все за границей круга игры, раздающий бросает мяч, и все бегут к центру, кто первый поймает мяч, тот и кидает его первым кольцо, если попадает и снова ловит, то он получает право бросить снова. Как только не попадет в кольцо или не поймает после этого мяч, ход переходит к тому, кто поймает, а если никто не поймает, то к следующему по очереди. Щит за кольцом колышется и не ровный, отражается мяч в случайном направлении, ближе внутреннего круга подходить к кольцу нельзя. Ты про эту игру?
— Да про эту — ответил мальчик — вот пойдемте теперь во двор, и сами сыграйте с ней.
Вышли. Уговорили Илику поиграть с Питером. Раздающий бросил мяч вверх, Илика мгновенно оказалась в центре площадки и, подпрыгнув метра на полтора, поймала мяч высоко в воздухе, где его точно не поймал бы ни Питер, ни тем более кто-нибудь из детей. Затем сразу, еще в прыжке, бросила его в кольцо и попала в самый его центр. Мяч даже не коснулся кольца. Затем снова поймала на высоте, до которой не допрыгнет никто из игроков, и раньше, чем мяч снова вне внутреннего круга удариться о землю. Снова бросила в кольцо еще в прыжке, снова попала...
Минут через десять, когда все ошеломленно смотрели на то, как Илика, наверное, в сотый уже раз укладывает мячик в самый центр кольца, мальчик обратился к Питеру:
— Ну и как с ней играть? Она же так до вечера будет попадать. Не устает и не сбивается. Игра, это когда и остальные участвуют, а тут только смотреть, разинув рот на нее. Так как она, никто не может. Посмотрели неделю, открыв рот, а потом надоело, закрыли рты и ушли играть в другие игры. Что же Вы не играете, играйте, не стойте, если можете!
— Я же не виновата, что такие правила — сказала Илика, не отрываясь от игры. — Сами же мне их сказали, а теперь не играете со мной, потому что я по вашим правилам играю.
Действительно, все стало ясно. Любое соревнование в игре предполагает не абсолютное совершенство игроков, на том игра и основана. После ошибки игрока, инициатива переходит к другому, затем, после его ошибки, к третьему и так далее. Выигрыш же, определяется статистикой успехов игроков в достижении целей игры.
А что будет, если игрок не делает ошибок?
Игры не будет!
— Честно говоря, даже не знаю, что с этим делать — первым прервал молчание мастер Казимир. — Она делает все правильно, и отсюда все проблемы. Слишком правильно. Я в тупике. А что скажет тренер по спорту, играм и единоборствам.
— Пойдемте в спортзал — сказал плотный, коротко стриженый мужчина — сами все увидите.
— Илика, заканчивай, пошли в зал. Бороться со мной.
— Помнишь правила? Кто первый упадет на пол, тот и проиграл. Бить нельзя, только хватать руками.
— Помню конечно — ответила Илика — почему-то все меня спрашивают, помню ли я чего-то. Как забывать-то, что знаешь? Я так и не умею.
— Слышали? Не умеет забывать!— развел руками мастер Казимир. — Надо как-то индивидуально заниматься с ней, другого пути не вижу. А бороться не опасно с взрослым мужчиной? Все же девочка еще маленькая совсем.
— Опасно конечно — ответил тренер — для того мужчины, который на это решится. Сейчас сами все увидите. Нападай Илика.
Как тренер оказался на полу, не понял никто. Повтор этого трюка тоже никому ничего не прояснил. Раз за разом тренер оказывался на полу, вне зависимости от того, кто на кого первым нападал, а зрители никак не могли поймать те движения, которыми она это делала.
— Все, хватит. Илика, иди домой, на сегодня ты умница, всех победила. А мы с Питером поговорим.
На внеочередной педагогический совет собрались все преподаватели интерната и приглашенный на него Питер. Ему первому и дали слово.
— Что-то необходимо срочно придумать, вчера Илика весь вечер плакала навзрыд, успокаивали ее все домашние. И ведь, главное, она права, несправедливо это. Она все правильно делает, а с ней никто не хочет играть. Тут любой заплачет, даже взрослому обидно станет.
— Поймите, господа магистры, дело не только в играх и спорте, ей нет равных и в остальных предметах — взял слово мастер Казимир. — Она ведь не просто так сказала, что забывать не умеет. Я уже сталкивался с тем, как именно она не забывает. Дал ей учебник для второго класса по естествознанию, когда Питер привел ее первый раз, с заданием прочитать и объяснить два первых урока в нем....
— Ну как книжка, Илика, все понятно? Сможешь рассказать, о чем написано в первых уроках?
— Смогу конечно.
Илика без остановки, слово в слова рассказала все, что написано в учебнике. Когда она абсолютно точно процитировала два первых урока, остановилась.
— Дальше рассказывать?
— Давай, сколько сможешь.
— Я до самого конца смогу.
— Рассказывай до конца.
После, примерно пятнадцати минут, точного пересказа учебника, Казимир прервал ее и попросил пересказать две последних страницы, она и их точно рассказала. Затем он начал гонять ее по вопросам учебника, но тоже безуспешно. Вернее, с ее стороны, успех был полный. Затем она спросила у него ответы на вопросы, которые родились в ходе чтения учебника. Старший мастер, ответил на них, но не на все, на два вопроса он пообещал дать ответы на следующий день, после консультаций в Университете.
— Вот так и прошел наш с ней первый день в гимназии — закончил мастер. — Нельзя такую ученицу в общей толпе учить. Хотя бы и толпа эта из детей, каждый из которых обладает особыми способностями. У нас все же интернат, который готовит магов, в будущем самых квалифицированных специалистов Империи. Так что решим коллеги?
Решили за неделю разработать для нее совершенно индивидуальный план обучения, а пока его разрабатывают, пусть она в качестве домашнего задания, за ту же неделю, нарисует точную карту Столицы. Насколько точную, насколько получится.
Карту Столицы, Илика принесла мастеру к обеду следующего дня. Сравнение с официальной картой Столицы, побудило внести поправки в официальную. Она действительно ничего не забывала даже из прогулок по городу. Попутно обнаружилась еще одна ее любопытная способность, определять расстояние между любыми точками на глаз до миллиметра, и угол до долей градуса. Точность движений у нее тоже вне всяких сравнений. Ну как с такими способностями хорошо не стрелять? Как не попадать мячом в кольцо? Старшему мастеру пришлось придумывать для нее новые домашние задания, потому что его коллеги к этому времени, только начали обсуждать принципы построения плана обучения девочки.
Глава 7. Разгадки и загадки.
Шесть лет столичной жизни, промелькнули для Илики до предела насыщенные событиями. В доме Маркуса она нашла свою новую семью, в лице Питера старшего друга и первого учителя таким наукам, о существовании которых, она даже не подозревала, живя в своей деревне. На обширном дворе купеческого дома Маркуса нашлось место и верному Кису, которого примерно раз в месяц Олаф, Питер и Илика брали с собой на прогулку по окрестностям Столицы. Своим кошачьим чутьем он всегда находил себе подругу во время этих прогулок. К его чести, с собой в город он их никогда не приглашал.
Илика легко окончила десятилетний курс Ильфийской гимназии в четыре года, показав совершенно выдающиеся способности. Затем она, по рекомендации самого директора гимназии и, по совместительству, профессора столичного Университета, была принята в Университет сразу на второй курс. В Университете, она так же скакала через курс, успевая постигать науки сразу по двум направлениям, Ильфискому и Гиномскому, да еще и курсы по инженерному делу и боевой магии. Проще говоря, она прошла все курсы, которые преподавались в Университете, и не просто прошла, а прошла с отличием и вдвое быстрее обычных сроков обучения. Попутно, освоила и танцы, и пение, которые успешно заменили ей те спортивные игры, в которые ее не принимали. Преподаватели разводили руками и честно "признавались" друг другу, что ни о чем подобном они не слышали и не знают из всей многовековой истории существования Университета.
