Очнулся от дикого крика, от которого волосы на теле встали дыбом. Дернулся, и показалось, что от моего рывка сейчас слезет кожа, и только потом открыл глаза и стал осматриваться. Я находился в круглом зале, диаметром около шести метров. В зал вел один проход, в центре зала находился каменный стол, на котором были разложены какие-то предметы, а по кругу под углом градусов в тридцать стояло девять камней. Я был приклеен или впаян к одному из таких камней. Еще к двум были прикреплены два мага вампиров, и один из них исходил ужасным криком, который и привел меня в себя. Мы были прикреплены на равном расстоянии друг от друга, между нами было по два камня. Закругления зала мне позволяло видеть моих преследователей, но себя я рассмотреть не мог. Но судя по их положению, я так же как и они не был не привязан ни скован цепями, но от этого легче не становилось. Было ощущение, что в выемку в камне, повторяющую форму тела, налили супер клея и потом в нее же вложили меня. Я не мог, пошевелит ни одним пальцем. У исходящего криком вампира с ушей и глаз пошла кровь, его крик оборвался, а глаза закатились. Кровь, пролившаяся на камень, впиталась, как будто ее и не было. Стоящий перед ним старик, удовлетворенно потер руки и произнес.

— Хорошо, хорошо, он открылся, сейчас приступим.

— Да, да, да. Может, наконец, повезет и сольется.

После этого он ему ко лбу прикрепил какой-то предмет, который постепенно стал наливаться светом. От этого вампир дернулся, издал еще один дикий крик и обмяк.

— Не надо было так быстро вливать, сколько раз я тебе это говорил.

— Да надо помедленнее, но он все равно был не годен, слишком быстро ушел.

— Снимай тело, скворгам нужно поощрение.

Что сделал старик, было не понятно, но тело умершего отделилось от камня и повисло в воздухе параллельно полу. Старик развернулся и пошел к выходу, тело поплыло за ним. Когда они покинули помещение, второй пленник что-то произнес скрипучим голосом. Я посмотрел в его сторону, он смотрел на меня. Видя, что я не реагирую на его слова, он обратился ко мне на общем.

— Одно радует, что задачу ковена мы выполним. Пусть не сами, но за нас ее сделает этот сумасшедший магистр.

Хотя в голове и был полный бардак, я обдумал его слова, и спросил.

— С чего ты взял, что он магистр.

— Я полный маг, уже приблизился к магистру и не смог ничего ему противопоставить. Помолчав о чем-то думая, продолжил, — нет, он не может быть архимагом, его бы другие архи извели бы, они за этим следят строго, так, что только магистр.

— Вы получили задание убрать меня, за тот попавшейся мне фитарх?

Послышался смех, а потом прозвучало.

— Попавшейся, ты слишком высокого мнения о себе, хотя у тебя были сильные артефакты, и ты сильный мечник, мастер?

В том положении, в котором я был, ничего скрывать уже не было смысла, поэтому ответил.

— Мастер.

— Молодой, протянул он.

Так как разговор был откровенный, я в свою очередь задал вопрос.

— Чего этот сумасшедший добивается?

— Кто его знает.

— Но, что он делает?

— Добивается снятия защиты с разума.

— А зачем такие пытки?

— а ты добровольно снимешь защиту? Думаю, нет. Вот он и добивается того, что бы под воздействием боли, защита спала сама.

— Что он там может узнать важного? Все равно в результате смерть, зачем сопротивляться?

— Я не открою ему разум, неизвестно, что он хочет сделать. Может какую-то управляемую куклу из меня сделает. Лучше умру. Не хочу потерять себя. А ты можешь открыться. С сарказмом, произнес он.

— Ты же полный маг, неужели в таком случае не можешь умертвить себя сам?

— Не могу, эти ложа блокируют всю силу, а при обращении к внутренним силам, просто теряю сознание, я уже пробовал.

На этом наш разговор затих.

Через время показался старик. За ним катился небольшой столик на колесах, на котором стояли емкости похожие на приплюснутые чайники с длинным и тонким носиком. Зайдя в помещение, тот осмотрел нас, потер руки и произнес.

— Подкрепитесь, вам нужны силы, хе-хе, да нужны.

"Чайники" взлетели и подлетели к нам, носик наклонился ко рту. Я сначала сжал зубы, не хотел принимать то, что было в них. Но почувствовал, что уже подошла жажда и очень хочется есть. Поэтому приоткрыл рот и присосался к носику этого "чайника". Внутри была жидкость, похожая на бульон. Приятная на вкус. Не заметив как, но я полностью высосал содержимое "чайника". Подождав пока мы закончим пить, он произнес.

— Ну, что приступим. Кто желает быть первым.

— Хе-хе-хе, не первым, а последним. Ха-ха-ха.

После этого он подошел к вампиру и прикрепил к его коже в центр груди небольшой диск. Маг стал корчится, лицо его налилось кровью, а потом он заорал. От его криков стыла кровь в жилах. Его крики сводили с ума, но еще больше убивала мысль, что такое скоро ждет и меня. Пытка не прекращалась ни днем, ни ночью. Хотелось ужасно спать, но крики, этого не давали. Старик каждые несколько часов подходил и останавливал пытку, при этом пристально рассматривал распятого на камне мага. На четвертый день, при очередной остановке, маг сорванным голосом прошептал.

— Все, не могу больше, твоя взяла, делай что хочешь. И прикрыл глаза.

Старик мерзко похихикал и произнес.

— Все, в конце концов, сдаются, потом бросил взгляд в мою сторону и продолжил, — зачем упираться?

— Зачем упираться, все равно в конце концов приходим к этому.

После сказанного, он, так же как и ранее прикрепил ко лбу тот же предмет, что и к первому вампиру. Предмет начал постепенно наливаться светом.

— Помедленней, помедленней, а то и у этого разум не выдержит.

— Я и так медленно вхожу, куда еще медленней.

Я смотрел, не отрываясь от производимой процедуры. Все члены тела вампира напряглись, наверное, если б он мог шевелиться, то он бы выгнулся дугой. Рот его был открыт в беззвучном крике, но на этот раз, от него не доносилось, ни одного звука. Это длилось несколько часов, потом он обмяк.

— Этот тоже ушел, не выдержал, совсем чуть-чуть.

— Надо было еще медленнее, медленнее надо было.

Он повернулся и уставился на меня.

— Приступим к этому.

— Нет, приберемся сначала. Завтра начнем, надо приготовиться лучше, ты же видишь это перспективный экземпляр.

— Перспективный, но защита сильнее.

— Снимет, все снимают и этот снимет.

— Обратил внимание на его узел сил?

— Ты о следах? Конечно, обратил. Это след от врат, ты же помнишь, при первом скачке такое у всех остается.

— Помню, хотя как давно мы такого не видели. Может, начнем?

— Нет завтра. Надо подготовиться, ведь он не с этого мира, надо будет взять у него знания известных ему языков.

— Зачем они нам?

— пригодятся, лишними знания языков не бывает.

И теперь я лежал и ждал своей очереди, скоро все должно было начаться.

Боль накатывалась волнами, казалось, что чем-то проводят по открытым нервам. От боли бежали слезы и сопли, я орал так, что сам глох от своего голоса. Это уже продолжалось третьи сутки. Этот садист прекращал ненадолго пытки и с целеустремленностью маньяка произносил одну и ту же фразу.

— Сними защиту и тебе станет легче. Сними защиту.

Сначала я ему отвечал, — не могу, не знаю как. А теперь просто смотрел, и от сознания, что сейчас все начнется заново, непроизвольно начинали течь слезы. Я был как тот партизан, у которого начали расспрашивать устройство атомной бомбы. Я если б мог, уже бы давно снял стоящую на мне защиту. Но Париус гад, ни, одним словом не обмолвился, как это сделать. При очередной паузе в пытках, старик начал спорить сам с собой.

— Этот способ не действует.

— Подействует, на всех до этого действовал.

— Может он на самом деле не может снять.

— Почему не может, не хочет. Стойкий попался.

— Может ему защиту кто-то установил.

— Зачем ему бы кто-то устанавливал защиту, у него и у самого центр сил активен.

— А если все-таки установили. Ты посмотри, у него уже каркас нарушен, энергетическая система разбалансирована, еще немного и начнут разрушаться органы, он потом, его организм, если мы даже сейчас все прекратим, будет восстанавливаться очень долго.

— Какие конкретные предложения?

— Предлагаю действовать на разум, перегрузить его информацией и он сам сбросит защиту.

— Чем будем грузит?

Потянулось молчание. Потом прозвучало.

— Если грузить разум знаниями, он ничего не поймет, и они будут просто проходить через него.

— Тогда чем?

— Давай языками. Они разумом распознаются, и он начинает их усваивать. Мозг будет нагружен их адаптацией, а их большое количество в одно и то же время, его перегрузит и защита спадет.

— Пробуем. Но давай возьмем его кровь на исследование, как-то он не так себя ведет, не так как следует.

— Кровь мы уже брали, обычная кровь, как у всех людей.

— Давай возьмем.

Сначала мне в район паха прикрепили непонятный прибор со стеклянной колбой, при этом я ничего не почувствовал. Наверное, если бы сейчас меня начали резать наживо, без наркоза, я бы даже этого не почувствовал. После тех пыток, которые проводили надо мной, все тело было как чужое. А когда прибор снова попал в поле моего зрения, колба была полна крови.

После этого рядом с моей головой к камню, на котором я лежал стали крепить какие-то кристаллы. Мне было все равно, не пытают, не рвут нервы и хорошо. Когда закончилось закрепление кристаллов, старик отошел с улыбкой посмотрел на результаты своей деятельности и произнес.

— Начнем.

После его слов в моей голове послышались негромкие бубнящие голоса. Старик постоял, покивал сам себе головой и вышел с помещения. Отсутствие боли было блаженством, звучащие где-то далеко голоса, стали навевать сон. Я не спал уже несколько суток, и казалось, что сейчас под этот бубнеж усну. Но как только стал скатываться в сон, звук голосов стал усиливаться, стало казаться, что эти голоса кричат прямо в ухо. Открыл глаза и звук стал тише. Началась новая пытка. В голове, в затылочной части от всех этих голосов стала нарастать боль. Как будто там образовался комок чего-то твердого и противного. Я вообще потерял чувство времени, все события стали расплываться. Голоса стали сводить с ума, если сначала все голоса звучали для меня как китайская грамота, то сейчас некоторые реплики я стал понимать. Когда казалось, что голова сейчас взорвется от того, что в нее впихнули. В момент прояснения сознания мне в голову пришла мысль. Я не маг, не могу остановить свою жизнь, но был один способ доступный мне, который тоже мог привести к смертельному результату и прервать эту бесконечную пытку. Все равно, конечный результат один, или я умру или превращусь неизвестно в кого.

Я вызвал знак, вернее попытался. Вызов знаков уже стал для меня привычным, никаких трудностей не представлял, но не сейчас. У меня не получилось его вызвать. Как только я концентрировался на его вызове, голоса становились такой громкости, что концентрация терялась. Но я чувствовал, еще немного и я сойду с ума. Цель, которую я перед собой поставил, придала сил. В конце концов, я смог вызвать знак огня. Как только он появился, я стал вливать в него всю доступную мне энергию. Грудь уже пылала, казалось, я сейчас сам вспыхну как спичка, но я не прекращал накачивать знак. Боль, которую я перенес в этом месте, была несравнима с болью, которая появлялась при накачке знака силой. Поэтому я вливал и вливал силу в знак.

Сколько это продолжалось, не знаю, может сутки, может мгновенья, я просто потерял чувство времени. Но вливание было прервано произошедшей вспышкой невероятной боли, от которой казалось мое тело, разлетелось на кусочки. После вспышки боли я с удивлением понял, что вижу свое тело со стороны и сверху, как будто я подвешен под потолок.

Рассматривая свое тело, увидел, как оно выгнулось на камне, выгнулось от болевых судорог. Выгнулось потому, что освободилось, камень, на котором оно лежало, стал разрушаться. И это было последнее, что я увидел, меня стало засасывать в темный вихрь. Я летел в темноте, долго летел, а потом впереди появилось светлое пятно, и я стал к нему, быстро приближался. А когда достиг этого сияющего пятна, мир взорвался, меня не стало.

Старик стоял с отсутствующим взглядом, потом произнес.

— Он ушел. Ушел, сам ушел. Как такое возможно?

— Мы догадывались, что это был уникальный экземпляр.

— Догадывались, но как такое возможно? Он вызвал выброс силы, разрушил алтарь. Алтарь, который высасывает всю силу, лишенный силы не мог осуществить такой выброс, как такое возможно?

— Теперь мы знаем, что и такое возможно.

— Я не хочу с ним встречаться.

— Нам нельзя с ним встречаться, он нас развоплотит.

— Думаешь, он вернется?

— Если он решит вернуться, то нам надо будет уходить.

— Теперь понятны показатели крови.

— Да, точно, его кровь стала похожа на кровь рыцарей павшей империи.

— Да, кровь похожа по своим качествам на кровь тех, из кого выбирали императоров. Но первоначально она такой не была.

— Не была, что-то ее изменило.

— Она изменилась из-за его сопротивления.

— Теперь по крови его не найдешь.

— Да не найдешь, ведь кровь с такими качествами не откликается на зов.

— Не откликается.

— Что-то мы неправильно сделали с ним.

— Неправильно, только не понятно, что.

В королевстве Лесала.

— Что ты хотела мне сообщить, Птина? Есть сведения о Волхе?

— Боюсь, что да, моя королева.

— Почему боишься?

— Потому, что мы его потеряли навсегда.

— Объясни.

— Человек, которого я послала в дикие земли, напал на след, по всем признакам это был Волх. Хотя описание и не совпадает. Но если судить поп поступкам, то я не знаю никого другого, кто смог бы такое вытворить.

— Что он там вытворил, с улыбкой спросила королева.

— Так напугал группу разбойников, что они теперь боятся выходить на свой промысел. Дошел до поселка в глубине диких земель и за сутки стал в нем легендой. Показал мастерство в обращении с мечом и ножом.

— Почему думаешь, что это он.

— От него остались вещи, кони которые были у Волха, их приметы, кстати, не изменились, произнесла она с улыбкой, и в поселке остался его сундук.

— Что значит остались?

— Когда мой человек туда добрался, его уже не было четыре месяца. Как ему удалось выяснить, он пошел в какое-то место, откуда еще никто не возвращался, как пояснили те, кто с ним был, из чистого любопытства. Его предупреждали, но он не послушал и все равно пошел. И с тех пор его никто не видел.

Помолчав, королева спросила.

— Его вещи, они, что их хранят, не разобрали и не продали?

— Он себя там показал с очень сильной стороны, его уважают.

— Как пояснили те, кто с ним был в том походе, он сказал, чтоб вещи хранили три года, и если он до этого не вернется, только тогда распоряжались ими по своему усмотрению.

В зале разлилось молчание, которое через время нарушила королева.

— Не верится, что он погиб. Он сказал три года. Вот и держи три года это дело на контроле. Как он появится, сразу сообщи.