Руги ломит, они затекли притиснутые к телу. Шею кстати тоже ломит, она свернута набок. Голени притиснуты к ушам, пошевелить ими не удается. Пытаюсь представить, в какой позе я нахожусь, но не получается.

Где это я? И почему ноги на фоне темнеющего неба? И чего мне собственно так тесно?

Машу ногой пытаясь отогнать скорпионообразную тварь, та упорно держится и пытается отстричь на ноге большой палец.

Я пыхчу, но не могу освободиться. А скорпион добрался, наконец, до моей крови, отпивает чуть, и падает с ноги замертво, и прямо мне на глаза.

Изгибаюсь хрущу суставами, выворачиваюсь ужом наружу.

Бамц привет земля, пока мусорный бак.

Кто ж меня в тебя засунул?

Вопрос риторический, в смысле ответ то мне не нужен

Ну и добычи, разумеется, тоже нет.

Спасибо что живой. В сущности, им, наверное, не было до меня дела. Взяли пищу на неделю почти даром.

Желудок, соответственно, по прежнему недоволен, и вообще, если я голоден меня охватывает слабость, мерзну, слизь течет со всех отверстий, короче не фонтан. Ну а с полным желудком соответственно наоборот, и к тому же раны заживают со скорость прямо зависящей от наполнения оного алчного мешка.

И конечно сейчас ран у меня хватает, щупаю на затылке шишка пара царапин на руках, саднит. Пора домой в свою уютную дырку.

Нахожу знакомый угол, поворачиваюсь к своей норе, там кто-то уже устроился.

Еще одну драку я не переживу!

Руки трясутся от слабости, ноги обожженные, рука одна тоже. Пара часов в мусорном баке тоже не прошли даром.

Но вечереет тряпье начинает похрустывать от инея, промерз очень сильно, вот уже на коже снег не тает, хочешь не хочешь а жилье надо возвращать. Достаю подходящий трухлявый дрын, начинаю ворочать внутри, хоть посмотрю кто в гостях?

Уши раздирает знакомая циркулярка, ага свои все люди!!!

Плешивый зараза, ты уже ввалился, хоть тебя никто не приглашал, чудо пахучее ...

Вползаю рядом, жилище нагрето ха дружище вот уж удружил.

Плешивый развалился на разлохмаченном, разодранном куске свертка, из ограбленного нами прод-склада. Сверток наполовину полон едой.

Надо же?

Позаботился...

Устраиваюсь, поудобнее, и начинаю работать челюстями.

Ничего, ничего..................

Глава 7 Друг.

Ух знобит, и чего то знакомо воняет. Ага пора вставать, это Плешивый с братией ожидают выхода своего главного героя, то бишь универсальной отмычки. Выхожу. Стая тоже тут, интересно они организовали работу. Парочка сторожит выходы из переулка, штук восемь курсирует по переулку, контролируют ситуацию. Сам же Плешивый располнел подобрел, шерстка его где нет именной проплешины, лоснится, мускулы бугрятся. И парочка телохранителей при нем. Стая вообще довольно сильно увеличилась за последнюю неделю, к кормежке подходит штук тридцать бурых тварей. Видимо прибиваются из других менее удачных стай. Как я подсмотрел, то с такой стаей остерегаются иметь дело даже дворники в красных портупеях. Особенно поодиночке. А когда стая приходит за мной на работу, то все мои бомжеватые соседи, по переулку, ховаются по своим вонючим дырам (как будто моя благоухает?).

Кстати о соседях. Тут понабралось около десятка тварей, самых разных весовых категорий. Направо делят одну дыру, змеевидный товарищ, и его осминогообразный напарник. Они как я подозреваю регулярно навещаю мою дыру в поисках ценного, знаю я это, потому что этот долбанный оранжевый осьминог вечно теряет в моей норе своих паразитов, этаких зеленых пиявок. К счастью они ко мне, пристают лишь раз, а потом дохнут. К тому же это те гады которые меня на гоп-стоп отработали после первой удачной операции с "Плешивым". Сейчас они то меня побаиваются так в наглую, мой дворняжья крыша их мгновенно может порвать себ на обед. Впрочем я так понял обычно когда с едой тяжело то дворняги так и делают. Не раз и не два прходилось видеть как какой то бедняга запрыгивает по стенам повыше, и висит на каком ни будь карнизе, пока голодная стая имеет терпения дожидаться его падения. Но обычно недолго, потому как есть дворники, которые могут своим искристым кнутом перебить на раз два пол-стаи.

Напротив, на особенно "красивой" статуе, меж крыльев на её спине устроился ещё один сосед, какое-то шипастое создание, фиолетового отлива. Он к счастью забот не приносит, только еду мою уносит по возможности, извините за каламбур.

В конце улицы живет еще один впечатляющий товарищ, а впечатлил он меня за едой своей. Этакая поросшая пурпурным мехом с продольными белыми полосами сосиска метров пять длиной. Спереди две руки с двумя локтями каждая оканчивающиеся клешнями, и два глаза-фары. Ах да забыл упомянут с переднего конца как вы и ожидали миленький ротик окаймленный шестью челюстями как венчик цветка, внутри разумеется дециметровые зубки направленные внутрь. Количество этих зубов установить затруднительно так как они там ни в ряд и не в два, а пасть у него прямо утыкана, и уходят они вглубь её правильными рядами. Ну, размерчиком это милое создание с автомобиль.

Как я говорил соседей около десятка, извините сведения, устарели, их количество изрядно подсократил этот проглот. Вы спросите где же он тут может поместится при своих размерах то отвечу, он демонстрирует завидную способность пролезать в очень узкие отверстия. Меня пока спасает то, что он днем спит, как и я, и выходит поздно ночью, когда я на деле. Но видимо что-то с ним предстоит делать.

Стая "Плешивого" уже как то нарвалась на него, ночью. Маневренность дворняг не спасала. Несколько лишь мелькнули в пасти. А вот густая шерсть которой покрыта эта пурпурная сосиска, забивает "дворнягам" пасти, и они не могут нанести ему никакого вреда.

Но хорош, думать пора на дело. Я за прошедшую неделю поправился, то есть стал просто худым, а не как скелет. Кожа уже не морщинистая, а гладкая, и яд на шипах выделяется равномерно. Одет я уже в довольно, целенькие мешки с дырами для конечностей.

Встряхиваюсь и, позевывая, отправляюсь на объект.

Дело нам предстояло в трех кварталах от моего переулка, добрались мы когда уже вечерело. Народу предстояло накормить много, пришла видимо не только стая "Плешивого", но и два десятка других незнакомых кабысдохов. "Плешивый" видимо расширяет влияние, хочет, кажись стать императором дворняг или что-то тому подобное. Провозившись всю ночь, и заодно пообедав (поужинав?) направляюсь домой. Разумеется один, так как все мои компаньоны направились по своим хвостатым делам.

Под самый рассвет меня удивило странное природное явление, пар из моего рта вился вокруг и не отходил от меня и не рассеивался только отходя я мог оглядеться вокруг. Вот светлеющее небо на востоке, осветило верхушки каменных шпилей, заискрился иней на статуях и балконах, галереях и башнях. Город преобразился, стал каким-то воздушным что-ли. С первыми лучами я вышел на местный проспект. Что было ясно вношу разъяснения по поводу местной географии. Тут два типа улиц, переулки пространства неправильной формы образованные выступами контрфорсами соседних зданий этакие зигзагообразные ущелья и проспекты, прямые как стрела улицы как бы прорубленные сквозь здания как гигантские пропилы огромной циркулярки.

Улицы в среднем 5 -15 шагов ширины, на них обычно загородки для мусорных баков, технические люки из зданий, водостоки и т.п. Обычно улицы не мощеные, или так сказать мощеные мусором. Когда шел дождь они превратились в горные реки. Проспекты довольно широкие около 100-200 шагов ширины, на них организовано 4-ёх полосное движение транспорта, на проспекты выходят парадные небоскребов, туннели. На проспектах, как правило транспорт никого не режет в винегрет, если идти по тротуарам. Хотя конечно и транспорт и пешеход не в таких количествах как в крупных городах моего мира.

А вот наверху! Такому плотному транспортному потоку может позавидовать любой земной аэропорт. На высоте пониже, достаточно медленно летают платформы, разных размеров. Их днище подсвечено багровым светом заметным ночью. Содержимое их самое что ни на есть разное, от наваленных как стог сена тюков, до плотно набитых толп различных индвидуумов.

Сталкиваются они довольно часто, правда даже развалившись на части на землю не падают. Бывают они разного состояния, и сильно ржавые и мятые и не очень. Но на всех нанесены полосы и эблемы.

Каждый небоскреб имеет площадки полукруглой формы на которых эти платформы базируются в великом множестве. Чуть выше находятся другие летающие объекты, похожие на исполинские колючки-ежи метров 5-6 в диаметре. Шипы, которыми они утыканы, светятся, местами на них пробегают молнии разрядов. Эти аппараты летают небыстро, чуть быстрее платформ, но обычно они висят над перекрестками. Я их обозначил "менты". Почему менты? Один раз платформа после столкновения, понеслась на стену небоскреба так еж выплюнул молнию из шипа, и платформа рухнула на землю. Где эти базируются неясно, может вообще никогда не садятся потому как висят над перекрестками и днем и ночью.

Выше самых шпилей иногда проносятся каплевидные небольшие аппараты, по форме похожие на семечко подсолнуха. Летят очень быстро, когда пролетают, разносится звуковой удар. Сейчас их впрочем, не видно, потому как облачность низкая, и кажется, что сейчас брюхо облаков держится на утонувших в нем шпилях. Минут другая они подломятся и бархатное облачное покрывало рухнет на землю, задушив нас своей мягкостью...

А вот сами небоскребы....

Хожу каждый день и смотря на них поражаюсь.

Я раньше и представить себе не мог подобных сооружений, земная архитектура отдыхает. Это воистину исполинские сооружения. Высотой самые крупные из них по моим ощущениям достигают километра. Структура у них, если отбросить выступающие части пирамидальная. Площадь занимаемая в среднем таким сооружением приблизительно четверть квадратного километра. Половина из них производит впечатление довольно старых, выщербленный бетон, побитые статуи. Они как правило более простой формы и чуть меньше размером, цвет у них буро-серый. Шпили у старых небоскребов ржавые до дыр. В стенах иной раз я замечаю гиг7антские проломы заделанные без учета утраченных украшений. Как правило на камнях каждого из таких небоскребов можно найти участки с подплавленным камнем, выбоины как будто от пуль и мелкокалиберных пушек. Именно этот тип небоскребов проспекты разрезают.

Те, что поновее, цвета воронова крыла, обильно утыканы блестящими шпилями, полукруглыми площадками для летательных аппаратов, шаровидными пристройками и статуями.

И все они, и те и другие заслоняют небо. Только благодаря тому что они более менее пирамидальной формы, свет все таки падает на улицы, теснящиеся среди их подножий.

С утра по улицам начинается интенсивное движение, особенно в воздухе. смотрю на это мельтешение выхожу из переулка иду вдоль проспекта. На тротуарах проспекта идут утренние прохожие, в разных цветах и покроях. Ну если с покроем все ясно, каждый подбирает под свое тело свой и каких либо статусов утвердить трудно, то цвет явно что то означает. Вот в скромном коричневом балахоне, скрывающем фигуру, двигается мелкая сошка хоть и крупного роста. А вот и дворник в ремнястом красном одеянии, толкает всех кого хочет и небрежно помахивает хлыстом. Дворники в преимуществе гуманоиды, часто одинаковой комплекции , типа горилл с различными отклонениями. Они тут, что-то вроде народной дружины и хулиганов по совместительству. Во всяком случае каждый из них обычно придерживается определенного участвка, и наводит порядок на нем по своему разумению. В случае непредвиденной проблемы дворники объединяются в группы . Собственно такая группу в свое время разбиралась со мной и моими проделками.

Индивидуумы в синих как будто сшитых из лоскута одеяниях ходят только группами, в руках у них всегда какие-то предметы. Эти парни всегда разной формы, и никогда в группе не бывает двух одинаковых. Обычно они лазают в люки и все дыры, видимо коммунальщики.

Товарищей в полосатых балахонах, и робах я знаю, это мои недруги мусорщики! Это они обычно на нас, обитающих на улицах кляузничают.

А вот из небоскребов, из парадных и боковых выходов выползают обычно монстры одетые в одежду специфическую для именно этого здания, украшенную эмблемами и буквами.

На входах, черных небоскребов, стоят охранники, в цветах небоскреба, зашитые латами из металлической сетки, держащие странные загогулины (оружие, наверное). К ним никто и не подходит вот и я не пытаюсь.

Такие же, наверное, сидят в шарообразных установках, развешанных на выступающих частях небоскребов. Время от времени эти шары проворачиваются в своих гнездах, следя за каким ни будь, близко подлетевшим, летательным аппаратом.

Обычно охранники по улицам не ходят, обычно они где то в выси пролетают. Тут на улицах народ попроще обретается.

Как я посмотрю сегодня движение очень активное, но не настолько, чтобы сровнятся с улицей средней руки мегаполиса на земле. Расстояние между пешеходами достаточное, чтобы не касаться друг друга.

Взгляды прохожих как всегда настороженные, глаза так и бегают по сторонам из под капюшонов, лохматых чалмообразных шапок, или шлемов служивых. Большинство из одетых поприличнее, ходят парами, в руках, как правило, прочные посохи, а если не они, то что-то сжимается рукой в кармане.

Разговаривают только со спутником, и никогда не знакомые к друг другу не обращаются.

Вдруг мои уши улавливают что-то нечто необычное!

Вот впереди какой-то шум, крики.

Толпа впереди раздается, кое-кто лезет на стены цепляясь за горгулий, и выбоины. Смотрю, странная вещь, лимузин-комбайн на тротуар вылез, вот все и разбегаются. Затем лимузин съехал с дороги на проезжую часть, потом вильнул на встречку, переехал тротуар на противоположной стороне придавив кого ненароком.

Пока он выписывал свои эволюции, то приблизился ко мне совсем уж близко.

Я тоже стал подыскивать убежище, думаю чего он вылез то на тротуар, правила забыл?

Или в этом мире все таки есть выпивка?

Ведь они ж в этом районе неопасные, даже ножи выключают. Забрался повыше, смотрю комбайн как то виляет продолжает вилять, то на тротуар то с него. Впереди бегут две тщедушные фигурки, изо всех сил уворачиваясь от лязгающих позади и почему то включенных ножей.

Ага, понятно значит только за ними, в душе облегчение, значит все таки порядок не нарушен, точнее нарушен но только ними. Устраиваюсь поудобнее чтобы посмотреть интересное зрелище. Фигурки каких то гуманоидов в синих комбинезонах, ловко уворачиваються от комбайна, прячутся за стенами, и выступами зданий. Комбайн неповоротлив, с хрястом врезается он в контрфорсы, сшибая штукатурку и сосульки, сбиывает украшения перемалывая их в кучу щебня, рычит скользит гусеницами по льду, и выпускает клубы пара из кормы.