— Нет, к сожалению, никто и никогда не путешествовал из Энхора в другие миры. Мы знаем, что они есть, даже убеждены, что посетить их все-таки возможно. Но, ни Порядок, ни Хаос не способствуют в этом,— ответил Аархин.

— Но ты же каким-то образом понял, что тот человек, что вмешался в заклинание перемещения, собирался выкинуть тебя из Энхора!

— Здесь другое, Дима. Постичь потоки чужой энергии не самая сложная задача для Хранителя Порядка. Меня не отправляли путешествовать, а выдавливали из Энхора, словно инородное тело. Изучив начало заклинания этого хаосита, я выяснил, что мое тело будет выброшено навсегда. В теории, это не противоречит установленным законам мироздания.

— Тогда откуда тебе известно название моего мира — Земля?

— Оттуда же, откуда твое имя — Дмитрий Владимирович Ладыженский. Акл-Миратэ. Я буквально впитал твою память за миг, до того, как обратился к тебе по имени. Знаю теперь, что Земля пошла не по магическому пути, а по технологическому. Это будоражит, такие колоссальные различия между двумя мирами. Но есть и одно немаловажное сходство. Земля погружена в Хаос, притом, также серьезно, как и Энхор. Бесконечные войны, катаклизмы, эпидемии. Неудивительно, ведь н'шасты на Земле отсутствуют, а Хаос плетет сети даже без своих верных служителей. Я бы мог использовать твое тело и усилить влияние Порядка в этом несчастном мире, но, к сожалению, Порядок такое вмешательство запрещает.

Я живо представил, как по Земле летает Аархин Маггорайхен в обличии двадцатипятилетнего россиянина. Как он уничтожает ядерные запасы всех государств, вправляет мозги наши политикам, которые думают не о справедливости и порядке, а о преумножении своего богатства. Как одного за другим обращает в пыль террористов. Как ислам, христианство и прочие религии объединяются в поклонении новому Богу. Даже мне, такому раздолбаю, ясно, почему неведомые законы мироздания не позволяют воздействовать н'шастам на другие миры, если им представится шанс. Начнется такой кавардак, что Хаос проглотит все и всех.

— Что мне делать, когда проснусь?

— Для начала послушай, частью чего ты стал сегодня,— сказал Аархин. И я слушал, ей богу, слушал, стараясь ничего не упустить, ни малейшей детали, ведь от каждой мелочи зависело мое возвращение домой.

В начале был Порядок. Он одновременно являлся энергией и живым организмом, занимавшим все существующее пространство. О том, кто создал это пространство, зачем и когда в него поместил Порядок, не знал никто. А если бы и знал, наверное, сошел с ума, ну какой разум выдержит такое Знание? Порядок пребывал в покое, пока однажды из него не родился первый сын — Тибор. Он стал тем существом, которого в нашем мире назвали бы Богом. С помощью Порядка, Тибор стал творить миры, сначала от скуки, ведь кроме них с отцом никого не было, потом из-за того, что так их существование приобретало смысл. Тибор трудился без устали, но Порядок понимал, что силы его сына рано или поздно иссякнут, а за созданными мирами нужно ухаживать. Поэтому он родил еще четырех сыновей, которые с радостью присоединились к старшему брату. Они слажено работали вместе. Вселенная наполнялась светом. Энергия оплетала миры, на них стала возникать жизнь.

Вскоре самый младший из братьев, Калар заскучал. Почему? Вероятно, ему опостылела однообразная работа. Он принялся подшучивать над остальными сыновьями Порядка. Видя, как новый мир заселялся животными или разумными существами, Калар втайне ото всех отравлял там атмосферу, обрекая тех на медленную гибель. Или гасил звезду, вызывая непоправимые последствия для тех миров, которым она давала свет и тепло.

Когда Порядок почувствовал на себе колебания, вызванные поступками младшего сына, гнев его был страшен. Отец хотел поместить Калара в энергетическую клетку, где держал бы его, пока тот не образумился, но не успел. Калар, предвидя, что существование его вскоре будет ограничено, убил двух средних братьев, высосал из них энергию и ранил Тибора. Выживший старший сын Порядка дал ему новое имя — Великий Саусесан или Пьющий Энергию. Тибор обратился к Отцу; он уже осознал, что Калара пора не исправлять, а уничтожить раз и навсегда, пока он не принялся за оставшиеся миры. Мощь Порядка в итоге разорвала нерадивого младшего сына, но это было не смертью Великого Саусесана, а рождением Хаоса.

Напитавшись силами убитых братьев, Калар превратился в иное существо, природу которого не постиг даже его Отец, а уничтожение его живой оболочки высвободило негативную энергию, которая поразила небольшую часть Порядка. Тибор назвал это Хаосом. Когда Хаос высасывал достаточно энергии из сотворенных миров и живых существ, он становился Великим Саусесаном, теперь возжелавшим полностью заменить собой своего Отца. Так началось вечное противостояние Порядка и Хаоса.

— В Энхоре из нескольких человек, способных манипулировать жизненной энергией, Тибор создал н'шастов, служителей Порядка, потому что защищать все миры сразу его сил не уже хватало, сказывалось ранение, нанесенное младшим братом,— продолжал рассказывать Маггорайхен.— Его Отец утратил возможность рожать новых Богов, да и кто мог дать теперь гарантию, что среди них не появится второй Калар? Но Великий Саусесан не дремал. Он пытался высосать энергию из Энхора, чтобы укрепить себя, нанеся очередной удар по Порядку, но умения первых н'шастов не позволили ему это сделать. Поэтому в свое очередное материальное воплощение, а это важнейшее условие для поглощения мира, Калар спустился в Энхор, где опять извратив задумку брата, создал н'уданов. Битва за мой мир длится уже пятое тысячелетие. Простые жители верят, что вернется Тибор, и угроза со стороны Хаоса окончательно исчезнет. Но никто не обладает знанием, когда именно первый сын Порядка вновь ступит на нашу землю.

Сто шесть лет назад н'уданы очередной раз пытались расчистить путь для Великого Саусесана, устранив н'шастов. Мне и группе моих друзей удалось отсрочить гибель Энхора, но сейчас... Сейчас все изменилось не в нашу пользу. Я видел твой сон с Белой пирамидой.

— Да, что это была за женщина на ее вершине?— спросил я. Коктейль закончился, а я даже не помнил, когда сделал последний глоток, так заворожила меня повесть н'шаста.

— Одна из н'уданов. Ее имя — Хашайя. Она выбралась из своей тюрьмы. Как это произошло, я пока могу только гадать, но свободный слуга Хаоса в Энхоре — это лишняя ступенька в лестнице, которая приведет Великого Саусесана к победе. Я предчувствовал, что н'уданы сбегут однажды, но так скоро?!— Аархин лежал на шезлонге, разглядывая восьмиконечные звезды на ладонях.

— Ты лучше скажи, за каким хреном, вы оставили этих злодеев в живых, если победили их аж век назад? На дураков вы, н'шасты, не похожи, почему не добили гадов?

— Этому есть объяснение, но отложим его до следующего раза. Мы еще вернемся к сути конфликта, пока тебе надо заняться другими делами.

— Например?

— Отправиться в Шантайз, как ты и хотел. Домой тебя там никто не вернет, но помощь посильную окажут. Между прочим, напавший на тебя в лесу беург сыграл только на руку. Не представляю, что тебя ожидало в городе, если бы ты добрался туда до нашего разговора. Запомни, Дима, ты в моем теле, и если у кого-то появится хоть толика сомнения в том, что он говорит с Аархином Маггорайхеном, быть беде. Старайся не останавливаться лишний раз, кто-нибудь поздоровается — кивни в ответ. Даже ребенок знает, что н'шаст занят исключительно мыслями о спасении мира от нашествия Хаоса, поэтому за грубость твой ответ не примут. Крамди Палстарник обитает в Городской библиотеке. В буквальном смысле — у него там есть келья. Вначале он тебе не поверит, старина Крамди очень въедливый человек. Скажешь, что тогда одна дама с другого конца Шантайза узнает его секрет. Он тут же станет шелковым и послушным, будто дрессированный тиргез. Выложишь ему смело все, о чем мы с тобой сегодня беседовали. Крамди никогда не предаст. Тебе нужно будет отплыть в Грелимарай, желательно, в эту же ночь. Ляжешь спать на корабле, и мы снова встретимся в Акл-Миратэ.

— Ясно,— протянул я. Пока план моих действий расписывал Аархин, трудностей не наблюдалось.— Но как быть, если рогатая тварь до сих пор сторожит выход? Повторно бегать от нее что-то не хочется.

— Ах да, об этом я забыл. Тебе поможет чой-хуа.

— Чего?— на секунду мне показалось, что могущественный волшебник из иного мира ругнулся на прекрасном русском мате. Я едва сдержал смех.

— Это боевое искусство, которым владеют н'шасты. Оно включает в себя рукопашный бой и фехтование.

— Наверное, что-то вроде каратэ или дзюдо?— предположил я с умным видом.

— Не совсем.— Покачал головой Маггорайхен.— Чой-хуа не просто совокупность техник и приемов, его поддерживает чистая энергия, струящаяся в человеческом теле.

— Но я ведь не н'шаст. Я просто временно занимаю твое тело.

— Как раз это хорошо. Мое тело знает чой-хуа, тебе надо лишь напомнить ему об этом. У нас есть еще немного времени, прежде чем мои потоки перестанут подпитывать Акл-Миратэ. Думаю, что посвятим это время обучению.

— Во сне меня еще ничему не учили. Я хоть проснусь отдохнувшим?— задал я несомненно важный сейчас вопрос.

— Конечно, часы, проведенные в Акл-Миратэ, не влияют на состоянии сна в реальном мире,— ответил Аархин. Он уже был на ногах, в правой его руке материализовался короткий меч, засверкавший сталью на солнце. — Похмелья тоже не жди, но впредь прошу не напиваться. Мне нужен трезвый и соображающий человек для спасения Энхора. Будешь много пить — погибнешь, как тогда отправлять тебя домой? А лучше вообще держаться подальше от этого соблазна. Дай слово, что с этим покончено.

— Клянусь!— воскликнул я. А что я еще мог ответить человеку, надвигающемуся на меня с опасным холодным оружием в руке?

Глава шестая

Утренний Грелимарай напоминал ему муравейник. Тысячи людей, как обычно, наводнили улицы города, их потоки растеклись в разные стороны, словно пролитое маковое молоко. Движение на первый взгляд казалось беспорядочным, но это было не так. Каждая из этого множества спешащих разноцветных точек, конечно же, знала, куда и зачем идет. В Грелимарае царил Порядок. Отсюда сверху начинал свой ранний день Мийэн Заурбанз. Он поднимался на Маяк, чтобы проверить, не напился ли за ночь смотритель. Потом, убеждавшись, что тот провел дежурство в трезвости, а масла и дров для сигнального огня хватало с запасом, Мийэн вставал у края площадки и подолгу наблюдал за просыпающимся городом. Маяк, названный в честь его создателя Чиризанским, был построен на плоской возвышенности, которая северным покатым склоном упиралась в городскую стену, а южным смотрела на Тиборское море. Но Мийэн предпочитал уделять время не чудесному морскому виду, а месту, где прожил большую часть своей долгой жизни. Он смотрел на людей-муравьев около часа, потом спускался по узкой деревянной лестнице, вьющейся вокруг маяка, вниз. Там, по обыкновению, его уже ждал помощник Фульмер, с которым они держали путь к складским помещениям, тоже находившимся в ведении Мийэна.

Одиннадцатый день месяца дубов ничем особым не выделился. Следов прислужников Хаоса не обнаружено, все товары были не тронуты, попыток пробраться на склады не выявлено. Фульмер помечал всю информацию о текущей проверке в толстую тетрадь, которую ему приходилось таскать за собой по утрам. Перо помощника порхало над страницами с некоторой изящностью, иногда окунаясь в маленькую чернильницу. Чтобы лишний раз не искать место, куда ее поставить, Фульмер обматывал эту баночку шерстяным шнуром и вешал себе на шею. Чернильные капли со временем стали неотъемлемой частью его утреннего костюма, но Мийэн за это не ругал своего помощника. Главное, что обязанности исполнялись им идеально, а его легкая неряшливость не была столь серьезной проблемой.

Сегодняшним утром после осмотра складов, Мийэн отправил Фульмера к начальнику Темницы, а сам вернулся в личный кабинет в здании портового Управления. Там он, удобно расположившись за дубовым столом, разобрал бумаги, которые успели появиться за пару часов его отсутствия. Послание Аархина, прибывшее с почтовым кораблем еще два дня назад, лежало тут же. Мийэн взял его и перечитал еще раз. Старый друг поручал ему собрать тех самых детей, о которых он впервые говорил в письме, доставленном еще с месяц назад. Мийэн тогда разместил этих детей по просьбе н'шаста в Грелимарае.

Аархин и в этот раз не обратился за помощью к храмовникам Тибора напрямую, а это означало лишь одно — дело серьезное. Хранитель Порядка что-то предчувствовал. Мийэн отложил бумагу в сторону и заметил красное яблоко, видимо, оставленное Фульмером. Завтракать еще не хотелось, но сладкий фрукт буквально манил к себе. Мийэн направил легкий поток силы к яблоку, и оно неторопливо подплыло к нему по воздуху. Энергией главный смотритель грелимарайского порта старался пользоваться редко, но всякий раз, когда в его жизни вновь появлялся последний из н'шастов, он не мог не коснуться ее. Яблоко оказалось сочным. Из плода брызнуло прямо на стол, но среди лежащих на нем документов не было важных, поэтому Мийэн даже не шевельнулся.

Ему было почти семьдесят лет, но выглядел он от силы на сорок пять, а чувствовал себя также, как в тридцать. Сказывалось воздействие энергии, что, однако, не давало ему чересчур долгой жизни. Замедленное старение, о таком многие мечтали, а Мийэн желал только одного — стать на защиту Энхора, быть истинным служителем Порядка. Он прекрасно помнил, как его и еще шестерых ребят в возрасте от пятнадцати до восемнадцати лет привели к Источнику. Источник не только давал миру чистую энергию Порядка, но и отмечал избранных знаками н'шастов. Если на ладонях после прикосновения к камням, окружавшим Источник, появлялись звезды, то силы обладателя этих рук вырастали на порядок. Его торжественно объявляли н'шастом, а после начинался второй этап обучения: новые сложные потоки и плетения и, конечно же, чой-хуа, знаменитое боевое искусство. Но если камни не оставляли отметин, ты был обречен до конца жизни следовать дорогой простого тилбэчина. Многие древние истории сообщали, что некоторые из тех, кого отказался признать Порядок, вставали на сторону Хаоса. Это могло быть правдой, ведь порой юношеские обиды и разочарования способны перевернуть мир. Мийэн едва сам не ступил на такую скользкую тропу, когда не почувствовал боли, о которой предупреждали. Но уберегло его не только доброе слово Аархина после того, как он, сдерживая слезы, отошел от Источника. Никто из ребят не получил благословление Порядка в тот день. Хаоситы каким-то образом отравили родник жизненной энергии, и Энхор на неизвестный срок лишился возможности появления нового поколения н'шастов. Аархин утверждал, что очистить Источник реально, хоть и тяжело, но годы шли, он так и остался последним Хранителем Порядка, а Хаос тихо наращивал мощь.