— Вот сколько работаю на железке, не было ни одного теплого месяца, чтобы этот пятнадцатый километр не чистили. Прёть зеленка в том месте как на дрожжах. — рассказывал дядька предпенсионного возраста с обрезанными фалангами двух пальцев не левой руке.

— Да где она не прет то, Никадимыч? Каждый год только и делаем что чистим от кустарника, а он снова нарастает. Хотя да, там больше всего. Но скорее всего там болотина какая-нибудь по близости? Вот и получается, что водичка подпитывает корешки, а зеленка и прет на насыпь, на пригорок — поближе к солнышку. Так что ничего удивительного я считаю нет. — возразил ему крепыш с седой челкой.

— Большие борки, следующая остановка две тысячи шестой километр, — заглушил ответ мужика с обрезанными пальцами динамик электрички.

— Тьфу ты пропасть! Орет что уши закладывает! — они еще долго сидели и судачили, а Игорь уставился в окно и стал ждать своей остановки. Наконец, после объявления — две тысячи шестого километра — он поднялся и пошел в тамбур. Пять минут стояния в компании курящих и матерящихся парней. За окнами промелькнула избушка обходчика и вот наконец его остановка. Котляров спустился из тамбура на бетонные плиты полустанка. Отец уже был здесь. С лязгом закрылись двери электрички и она постанывая тронулась в путь. Игорь повернулся к отцу. Они пожали руки и улыбнулись друг другу.

— Как мать? — спросил парень.

— Ничего, когда за тобой поехал как раз пирожки стряпала с яйцами и луком, как ты любишь.

— Отлично, — улыбнулся Игорь, — а ты чего это крышу перестилать решил у сарайки? Течет что ли?

— Ну да, я уж давно хотел, там все на ладан дышит уже. Я заготовил доски на обрешетку и жестянки. Сколотим?

— Какой разговор! Сделаем!

Они подошли к отцовской "Ниве". Она была по самую крышу в грязи.

— Что дорогу совсем размыло? — спросил Игорь у отца.

— Всю не всю, но местами встречается натуральное болото. Ладно мой броневик и не такое возьмет! — отец похлопал по забрызганному капоту машины, — а не проедет так проплывет. Садись давай.

Дорожка на самом деле была "фронтовая". Она была не разбита и не размыта. Ее просто практически не было. В результате за время поездки они больше и не говорили — так как боялись откусить себе язык. К деревне подъехали уже в сумерках. Отец посигналил и открыв дверцу крикнул:

— Мать, встречай, сын приехал, — в окне мелькнуло мамино лицо. А через полминуты и она сама вышла на крыльцо дома. Улыбаясь и с любовью глядя на свое чадо.

— Здравствуй мам, — Игорь вышел из машины и подошел к ней и она обняла его и поцеловала в макушку как в детстве.

— Заходи в дом, ты же после работы сразу к нам? Ни где не ел? Все впроголодь живешь?

— Ну мам, я нормально питаюсь, но сегодня да — после работы сразу к вам. Иначе на электричку бы не успел.

Они прошли в дом и парень с отцом, разувшись и ополоснувшись под рукомойником, сели за стол ужинать. Мать налила своего фирменного чая из лесного сбора — шиповник и травки всякие. И поставила на стол тарелку с горячими — только из печи — пирожками. Только мужики нацелились — раздался стук в окно.

— Никак бабка Ефросинья, — сказал отец и точно в дом зашла соседка Ефросинья Сергеевна.

— Настасья, сын смотрю к вам приехал? Здравствуй Игореша, — и она села за стол, а мать поставила перед ней чашку с чаем. Игорь поздоровался с соседкой, а мать указала на пирожки:

— Чего не кушаете? Давай народ, налетай! — и она первой ухватила пирожок с края.

— Как доехал, то Игореша?

— На электричке почти час, а там отец на "Ниве" забрал. Вот дорожка доложу! Как доехали не понял, а кругом чащоба! Но ничего до дома добрались и ладно.

— Чащоба! Да разве же это чащоба! Вот рассказывают раньше лес был такой, что потеряться можно было в десть шагов. А сейчас? Так — парк культуры и отдыха. Я вот когда была еще молодой и собирала в этих краях всякие сказки да побасенки разговаривала с одним дедом — он еще при Хрущеве помер. Так он рассказывал байку про сердце леса. Мол есть в нашем лесу место, в котором сосредоточена вся его сила жизненная. От туда его начало. Простому человеку найти это место не возможно. Лес туда пропускает только своих. Звери и птицы там лечатся от разным своих болячек и заводят себе пары. Там среди них царит мир и покой. А если все таки попадет туда какой нибудь человек и лес его примет — то обретет тот силу невиданную — станет понимать он язык зверей и птиц. Из того места и силу лес набирал из века в век, из тысячелетия в тысячелетие. Пока железную дорогу не провели. Умирает лес теперь. Уже полтора века как умирает. А люди его добивают — выжигают и вырубают. — бабка Ефросинья вздохнула и поднялась, — Спасибо тебя Настюша — угостила старую, пойду я к себе. Поздно уже. До свидания, Витя и Игореша.

Глава 5.

ЛЕС.

Разрушенный склад, после работы следственной комиссии, снесли. На его месте приступили к строительству нового — по современным технологиям. С двумя этажами вниз. Новейшими системами сигнализации и видеонаблюдения. Расположение части успело посетить с десяток различных комиссий. Полковника много хвалили, даже вручили орден. Но вот наплыв чиновников от министерства обороны схлынул и жизнь снова вошла в свою колею. Плюсом стало то, что были выделены средства и стройка обещала быть по настоящему ударной. По крайней мере котлован уже вырыт и строители работают даже в ночную смену при свете прожекторов. Весь периметр для начала обновили. Были сооружены скрытые огневые точки, охранная полоса обзавелась телеметрической системой и многоуровневой сигнализацией. Коновалов, на время строительства, решил не отменять усиленный режим караульной службы. К тому же, после той ночи, ответственность и служебное рвение солдат значительно увеличились.

В штабе все также пока жила сводная бригада из сотрудников ФСБ и военной прокуратуры. Ожидали когда последний элемент, а именно оставшуюся группу боевиков выловят. По всей видимости ждать осталось всего ничего — личности установлены. Все их контакты известны. И хотя преступники пока что где то спрятались, но это не надолго. Есть-пить захотят — выползут. Вот и ждет координационный центр сведений от МВД. С ними же обретается и тот с кого все началось — рядовой Николай Трофимов. Как то прижился он у безопасников. Валерий Павлович даже как то обмолвился, что из парня выйдет толк со временем. Захваченных экстремистов как допросили отправили за решетку, а вот с агентами все сложнее. В настоящий момент их всех отправили в столицу — и живых и мертвых. Начались переговоры по их передаче. Наши конечно постараются что-нибудь выбить в ответ, но это дело уже дипломатов. Среди агентов была девица, которую собственно и приласкали в маркете Котляров и Трофимов стеллажом с продуктами. Она оказалась русской, эмигранткой. Много интересного рассказала. А под конец Лиза запросила гражданства. И вроде что то такое сейчас решается. Трофимову радости привалит. Он за ней приглядывал пока шли допросы. И что то такое вроде у них промелькнуло. Поживем — увидим.

Полковник задумчиво остановил взгляд на пустующей уже неделю подставке. Как же быть. Вроде вопросов по секретному складу никаких нет. В пожаре все погибло и точка. Но ведь этот шар БЫЛ. Стоял здесь вот — на столе. С другой стороны, уже и сказал Котлярову, что все — замяли вопрос. Но грызет. Вдруг это важно. Ведь шар — явно был не простой. Что же делать. Говорить или не говорить? Шекспировский вопрос, однако — быть или не быть — ухмыльнулся Коновалов. Время пока терпит. Да и рассказать — никогда не поздно.

* * *

Весь день боцман эсминца "Быстрый", в отставке, Спиридонов Георгий Васильевич, крутился по хозяйству. Еще смолоду он вывел себе формулу успеха в любом начинании — большое дело начинать с малого. И вот когда он прибыл на ПМЖ в Порфирьевку на свою историческую родину, то руки от увиденного состояния наследства просто опустились. Но это с начала, а потом он по привычке разбил большее дело, восстановления дома, на малые. Починил окна и двери, и заменил побитые листы шифера. Протапливал печку целую неделю — пока весь дух нежилого помещения не испарился. Вот так каждое утро он задавал сам себе малые задачи и по мере их выполнения, большое дело — восстановление дома, в котором жили многие поколения Спиридоновых, шло на лад. Коренные жители сначала восприняли его приезд настороженно. Все таки дом был в очень плохом состоянии, но боцман не унывал. Его можно было увидеть, то на крыше дома, то латающим забор, то на огороде. Постепенно народ оттаял. Стали общаться. В первый год, по-соседски, помогли кто чем мог — картошки семенной подкинули, цыпляток по низкой цене продали. По вечерам стал посиживать с мужиками на лавочке. Иногда к ним подсаживалась Ефросинья Сергеевна. Интересный она человек. Много любопытного знает про нашу землю, про ее историю. Даже старики заслушивались на ее истории. И нет-нет, да кто-нибудь поправит. Все таки они местные и выросли на этих сказках. Но все равно сидят и слушают. Сдружился боцман с Котляровыми, приехавшими через полгода после него. С Виктором они ходили по грибы и на охоту. Хоть старики и бурчат что лес совсем не тот, но периодически — то кабанчика, то марала удавалось подстрелить. А на эти выходные к Котляровым приехал сын на выходные погостить, да отцу с крышей помочь. Боцман решил, что тоже завтра сразу придет им на помощь. Как и Виктор в свое время помог ему.

Ночью Спиридонову снилось море и брызги летящие через фальшборт прямо в лицо. Он проснулся и вышел покурить на крыльцо. Столько лет прослужил на Тихом океане. Море оно не отпускает и зовет. Спиридонов вздохнул и поднял голову всматриваясь в ночное небо. Погрызенная луна мрачно прикрывалась тучками. Боцман придавил окурок и прогулялся со определенными и вполне созревшими планами до одной кабинки, которая у него стояла на огороде. Шел во тьме — как раз набежала тучка, а возвращался уже при свете луны. Уже собираясь зайти под сень надворных пристроек — он оглянулся и окинул хозяйским глазом свои садово-огородные владения. Картошка колосилась, свекла наливалась — вроде все хорошо. Но что-то зацепило глаз бравого боцмана. У соседки на огороде он заметил какое-то движение. Сколько Спиридонов ни присматривался, но так и не рассмотрел что к чему. А потому сплюнул, глянул на луну, и почесав место пониже спины, пошел спать. Ведь утром столько работы предстоит, а потому боцман завалился на кровать и, спустя минут пять, уже крепко спал.

С утра задав корм он степенно направился к дому Котляровых. Там Виктор уже тележками увозил дерн с крыши сарайки на огород. Игорь снимал пластами и скидывал вниз. Сарайка старая, но стены еще крепкие. Котляров решил сделать обрешетку из досок, постелить толь, покрыть жестью и покрасить. И с новой крышей сарайка прослужит еще много лет. Боцман поздоровавшись, заменил Виктора и стал катать тележку. Тот же накидывал лопатой ему груз. Так дружно они буквально минут за сорок и управились. Потом сняли ветки, на которых и держалась крыша из дерна. И приступили к постройке новой крыши. Жена Виктора периодически притаскивала крынки то с квасом, то с морсом. До обеда управились с конструкцией обрешетки и даже начали покрывать толем, но тут Настасья позвала на обедать и они прервались. С крыши сарайки было видно, что на улице что-то происходит. Соседка боцмана что-то кричала и вокруг нее собрались односельчане. Спустившись Спиридонов и Котляровы вышли на улицу послушать — что случилось.

— Обокрали! Вот ты Максимыч на днях мне козла зарезал, так и пропало мясо! И картошки два мешка пропала, и капуста, и птицы — несколько курей и петух, такой красавиц был, — Зинаида Ивановна заламывала руки. Мужики хмурились и поглядывали друг на друга. Кто мог украсть? Испокон веку даже двери не закрывали. Все вроде свои — за многие годы все равно что родными стали. Нет, не могли. Из недавно прибывших? Взгляды остановились на Котляровых.

— МЫ не воры, да у нас и своего хватает — зачем нам чужое? — сердито отрезал Виктор. Его недолго пробуравили взглядами, но и правда Котляровым вроде как и ни к чему. Тогда взгляды уперлись в Спиридонова. Тот немного побледнел и отступил на шаг.

— Вы что! Чтобы Я!? Крал!? — он сцепил зубы.

— Нет. Он не мог! — закричала вдруг Лазаревская и встала перед боцманом заслоняя его собой от сельчан.

— Георгий Васильевич, не тот человек, чтоб чужое брать, — поддержал ее Котляров-отец. — Не там ищите. Я так думаю кто-то чужой это был. Мало ли зэк какой беглый. Или бомж заплутавший вышел к нашей деревне. Вот и забрался.

— Чего-то он как-то избирательно забрался — выбрал ту, которая сопротивления не окажет, кто недавно мясо заготовила. Да и зачем бомжу два мешка картошки? Куда он их денет? На себе унесет?

— Может он не один? За деревней наблюдали некоторое время. А потом, присмотрев Зинаидино хозяйство, и грабанули, — стал развивать свою идею Виктор. Люди задумались.

— Я тут это, — боцман смущенно кашлянул в кулак, — В гальюн ночью ходил. Да приметил, что у тебя Зина на огороде вроде как ходил кто-то. Сколько не присматривался, так и не понял — кто или что это. Подумал — может померещилось. А вот как вышло.

— По идее далеко уйти не могли, — помолчав, высказал идею деревенский голова. Петр Семенович Лаптев исполнял роль главы уже тридцать лет. И хоть ему сейчас было уже далеко за шестьдесят, но все равно можно было его встретить выходящим из леса с ружьишком на плече и какой-нибудь дичью в руках. — Давайте собачек пустим по следу.

На том они и порешили. Люди стали расходиться по дома. Мужчины доставали охотничьи ружья и собирались для похода в лес.

* * *

— Ибрагим, там местные с собаками и ружьями по нашему следу пошли. — сообщил встревоженный Махмуд спустившись с чердака дома к обедающим боевикам. Это известие заставило их ухватиться за отставленные стволы. Командир немного посидел дожевывая свой кусок мяса, а потом скомандовал:

— Всем приготовиться, я с Махмудом посмотрю что там и как. Если выйдут на нас, будем валить мужичков по жесткому, но тогда надо будет зачищать деревню в ноль. Все. Пошли Махмуд покажешь охотничков.

Они поднялись на чердак и стали следить за развитием событий на огороде той бабки, которую они ночью грабанули. А там собралось семеро мужчин с ружьями и с собаками. Они переругивались и пытались четвероногих друзей заставить взять след. А те вместо этого между собой устроили разборки. Наконец, одному из людей, видимо главному среди мужиков, эта свара надоела. И он волевым решением оставил только одного пса, а остальных увели. Тот недолго покружился по огороду, фыркая и повизгивая, то скрываясь в сарайках, а то выбегая на огород. Потом видимо все-таки взял след и бросился к концу огорода. Мужики всей гурьбой побежали за ним. Но собака дойдя до ручья след потеряла. Ее перетаскивали на тот берег ручья. Но там следа она не обнаружила. Около часа мужики таскали пса по округе и все безрезультатно. В итоге плюнули и пошли по домам.

— Вроде обошлось Ибрагим?

— Да, Махмуд. Но теперь будет сложнее у них что-то взять. Они насторожены после нашего визита. Ладно, наблюдай дальше, а я сообщу остальным, что беспокоиться не о чем. Хотя ты ведь еще не ел? Значит Саид будет сейчас наблюдать за округой. Все, пошли.