Западный ветер

— Я сделаю всё, что смогу, — склонил голову Фрисс. — Звучит всё это странно, но слышал я и более странные вещи. Когда отправляться?

Ладонь Астанена сжалась на его руке.

— Всю благую волю Великой Реки я призываю на помощь ему, — прошептал правитель, и стены вокруг Фрисса качнулись и поплыли. — Вся сила чистых вод против гибельных излучений и мёртвой земли.

— Осторожнее, так и убить можно! — Халан разъединил их руки, и вовремя — Фрисс уже оседал на пол и видел вокруг мерцающие сплетения.

— Сколько денег мне взять на дорогу? — деловито спросил Речник, когда молчание затянулось. — Могу я отправиться завтра с утра?

— Послезавтра, — поправил Астанен. — Я как раз допишу верительную грамоту. Надеюсь, она окажет должное влияние на сарматских властителей, но надежда моя хрупка. Найди себе комнату в "Кошатнике", хорошо отдохни и проверь снаряжение. Завтра мы найдём тебя и кое-что к нему добавим.

Комнату в "Кошатнике" Фрисс нашёл без труда. Ещё утром тут жили десятки Речников, но всех их подняли по тревоге, и постоялый двор опустел. Речник до темноты сидел у окна, привычно затачивал мечи и проверял, не истёрлись ли швы на броне, и думал, что хорошо было бы перед отлётом на Запад попрощаться с жителями Фейра. Хотя... какой там отлёт! Ни хиндикса, ни Двухвостка, ни дракон не доберутся живыми и до середины Гиблых Земель. Придётся идти пешком по спёкшейся земле, и Фрисса заранее передёргивало при мысли об этом. Ну что же, он с зимы собирался на Запад — вот и собрался, чего теперь жаловаться...

На рассвете его разбудил Халан, крайне взволнованный, но притворяющийся спокойным. Он пришёл, чтобы проводить Речника в Замок и проверить, каковы его знания о Дальнем Западе. На вопросы Фрисс ответил правильно, и Халан усмехнулся:

— Вот и всё, что я могу дать тебе в дорогу. Только это мы и знаем о тех землях. Я... что-то я волнуюсь за тебя, Речник. Жаль, что я не могу отправиться с тобой или выделить тебе охрану.

— Сиджен не умеет считать, — напомнил Фрисс. — Ему что один Речник, что вся армия... Ты хорошо учил меня, повелитель Халан. Тебе не о чем беспокоиться.

— Надеюсь... — нахмурился правитель. Они уже добрались до Залы Сказаний, и Халан замолчал и отступил в тень, оставив Речника наедине с Астаненом. Если присмотреться, в той же тени можно было увидеть жёлтую мантию Силитнэна. Хельский маг тоже притворялся, что его тут нет.

— Держи, Фриссгейн. Мы мало знаем о правителях Ураниум-Сити, они мало знают о нас, но будем надеяться, что эта штука внушит им некоторое уважение к тебе. Сила Великой Реки и благая воля богов — в помощь тебе...

Фрисс уже держал в руках верительные грамоты, но не мог прикасаться к ним без трепета. Он бережно взял из руки Астанена футляр, изготовленный из тёмно-синего речного стекла с волнистым узором, и прохладный ветер пронёсся по комнате, а на стенах заплясали синеватые блики. Правитель подождал, пока Речник уберёт грамоту в сумку, и продолжил уже спокойно:

— Так или иначе, ты пойдёшь через Опалённый Лес. Мирни Форра даст тебе триста кун на дорогу, этого хватит, чтобы пролететь по Лесу на кораблях скайотов и нигде не застрять. Будет для тебя и поручение... Конечно, ты не будешь единственным, кто предупредит скайотов о Волне, я соберу настоящее посольство, но неплохо будет, если и ты передашь им предупреждение. Это тревожные ленты. Отдай их любому правителю скайотов или просто повесь на сигнальную ветку.

Фрисс кивнул, осторожно сложил яркие чёрно-красные ленты и положил рядом с грамотой.

— Это ещё не всё, — Астанен скосил глаз на мага, шевельнувшегося в углу. — Ты встретишь много разных существ и племён на Западе, и у тебя не будет времени на изучение языков. Выпей это зелье. Оно позволит тебе понимать любую речь и отвечать понятно. Здесь моя кровь. Надеюсь, магии в ней хватит на весь твой поход.

— Астанен... — Фрисс в изумлении рассматривал крохотную склянку с несколькими каплями тёмной жидкости. Правитель махнул рукой.

— Это небольшая помощь, знаю, но это лучше, чем ничего. Выпей заранее, зелью нужно время, чтобы подействовать. Силитнэн, тебе, как магу, надлежит изучать языки иными способами, и не смотри так на пузырёк. Фриссгейн, удели внимание Силитнэну, он хотел чему-то тебя научить. Мирни Форра будет ждать тебя, у него тоже есть что сказать. А я вернусь к делам военным. Силы и славы тебе, Фриссгейн! Надеюсь, боги нас не покинут...

Астанен вышел, и хельский маг выбрался из угла и устроился напротив Речника.

— Всё не очень хорошо повернулось, Речник Фрисс, — сказал он, покачивая головой. — Я вижу, что у тебя хорошие способности, но у меня маловато времени, особенно в этом году. Поэтому ограничимся одним заклинанием. Это древняя магия синдалийцев, я случайно научился ей в Мецете. На Островах её оценили. Итак, чтобы создать Твийю...

Спустя полтора Акена и несколько сотен попыток Фрисс посмотрел на картинку, повисшую над его ладонью — это было изображение Листовика, достаточно чёткое, чтобы можно было различить корни и крошечные глаза рыбы-растения.

— Боюсь, Силитнэн, это лучшее, что у меня получится сегодня, — вздохнул он. — Замечательная магия у синдалийцев! Не знал о них такого.

— Тогда узнай ещё кое-что, не о синдалийцах... — Силитнэн замолчал и отвёл глаза. — Жаль, что это одинокий путь, Фрисс, а не то я пошёл бы с тобой. Не будь там Гиблых Земель, ты летел бы на моей мыши. Иригин и Халан рвались к тебе присоединиться, и мы с властителем едва их отговорили!.. Ну да это неважно. Мы не можем переправить тебя через Гиблые Земли, но есть существа, которые помогут тебе вернуться. Ракеты — тяжёлая ноша, ещё тяжелее будет груз неудачи, но их корабли выдержат любую тяжесть. Я даю тебе ключ для вызова Летучки, неуязвимого корабля, проходящего сквозь миры.

На ладонь Фрисса лёг кусок белого известняка — небольшой, длиной с мизинец, четырёхгранный столбик с алыми знаками, начерченными со всех сторон.

— Выведи на земле звезду с восемью лучами, поставь ключ в центр и произнеси слово "ацира". Летучка обязана явиться на зов, ведь он означает, что призывающий в беде. Те, кто водит эти корабли между мирами, благосклонны к путешественникам, если их не злить. А ты не разозлишь их, Фрисс, я-то знаю.

— Спасибо, Силитнэн, — ещё одна ценнейшая вещь легла на дно сумки, и Фрисс поклонился магу. — Верну, как только вернусь сам.

— Желаю тебе вернуться, Фриссгейн, и не только из-за ключа, — хельский маг поклонился в ответ и повернулся к Халану.

— Отряд магов ждёт тебя, Силитнэн, — сказал правитель, поднимаясь из-за стола. — Идём, Фриссгейн. Получишь деньги на дорогу, и я оставлю тебя в покое.

Они спустились по Янтарной Лестнице. С неё был виден край драконьего двора — загоны, ещё недавно переполненные, теперь опустели, и даже Нильгек не показывался из-за ограды.

В Подвале Ракушек было холодно и тихо. Мирни Форра неторопливо сверял какие-то записи и — как показалось Речнику — с большой неохотой оторвался от своего занятия, когда увидел Халана.

— Твои сто кун награды и триста подорожных, — сказал он, подвинув горстку семян Кууси к Фриссу. — А теперь несколько слов о том, о чём наши владыки наверняка умолчали.

Он сердито посмотрел на Халана и продолжил:

— В Опалённом Лесу, как и в Хессе, в ходу наши куны. Ивги называют их "кульи", но это незначительное затруднение. За Гиблыми Землями другие монеты, по сообщениям навменийцев, такие деньги называются "фир". Поскольку обменять куны на фир тебе не удастся, ты получишь немного товаров для обмена. Не рассчитывай сразу разбогатеть на торговле, но помни, что несёшь некоторые ценности. Во-первых, ракушки...

Десяток ярких раковин с Островов занял в сумке Речника почётное место. Никто не удивился такому товару на обмен — чуть ли не все народы ценили ракушки наравне с самоцветами.

— Пряных растений в Аркасии нет, — сообщил Мирни Форра, выкладывая перед Фриссом лёгкие костяные трубки. — Обменивай понемногу. Здесь маката, нонкут, цанга и камти, вес небольшой, но ценность значительная. Щепотки хватит, чтобы расплатиться за еду и ночлег в любом селении.

Когда Фрисс попрощался с синдалийцем и вышел, Халан уже беседовал с Речником Кестотом, и оба выглядели встревоженными.

— Я вынужден покинуть тебя, Фриссгейн, — сказал правитель Дзельты. — Боюсь, мы нескоро встретимся. Буду ждать твоего возвращения и рассказов о древней Тлаканте и её осколках. Запад необычайно интересен, вот, к примеру...

— Повелитель Халан... — Речник Кестот нетерпеливо посмотрел на него.

— Да, иду...

Они спешили на пристань, и Фрисс долго смотрел им вслед. Чем дольше тянулись сборы, тем тоскливее становилось ему. Надо сходить в столовую, взять еды в дорогу...

— Речник!

Он удивлённо обернулся — и удивился ещё больше. К нему, то и дело озираясь, шёл драконий маг Нильгек.

— Речник, я всё слышал, — хмуро сказал он, глядя в землю. — Сарматские штуки помогают только сарматам! Синяя плёнка тебя не спасёт. Лучи Гиблых Земель сожгут твой мозг, а если нет, выжгут тебя изнутри.

"Порадовал, называется," — поморщился Фрисс.

— Нильгек, это я знаю без тебя. Скажешь что-нибудь ещё?

— Скажу! — глаза Нильгека сверкнули. — А не надо бы! Видел?

У Фрисса дух захватило. Нильгек держал в руке редчайший артефакт — такой Фрисс видел всего однажды, и то в сокровищнице Островов. Внутри ажурного шара, искусно вырезанного из желтоватой кости, мерцала и переливалась радужная жемчужина. Шар не отбрасывал тени, напротив, от него плавными волнами расходилось белое сияние и тепло.

— Это же кровь Куэнна! Откуда ты взял такую штуку?!

— Не твоё дело! — ощерился Нильгек. — Из-за неё меня занесло к вам. Теперь она твоя. Бери!

Фрисс отвёл его руку. Цену крови Куэнна он знал. Ему с колдуном вовек не расплатиться...

— Бери, я сказал! Зелье, спасающее от лучей, тебе сварит любая ведьма, но без крови Куэнна оно бесполезно! Бери и защищайся от Сиджена, только пусть никто не знает, что это было у меня!

— Нильгек, что я могу для тебя сделать? — осторожно спросил Речник.

— Ничего! — огрызнулся драконий маг и покосился на ограду. — Если бы не Волна, ты бы её вовек не получил. Убирайся и не показывайся, пока не найдёшь ракеты!

Он отвернулся и ушёл прочь, напоследок хлопнув дверью сарая. Фрисс в изумлении покачал на ладони костяной шар. "Любая ведьма... Надо Эмму попросить, она, по крайней мере, не выдаст ни меня, ни Нильгека," — подумал он и спрятал артефакт на самое дно сумки.

В пустой столовой двое меннов беседовали на своём языке, для человечьего уха звучащем как змеиное шипение. Когда Фрисс вошёл, они замолчали и посмотрели на него с любопытством и страхом.

— Странные задания нынче даёт Астанен! — сказал Морнкхо, раскачиваясь на хвосте в задумчивости. Фрисс кивнул, не отрываясь от плошки с вирчей. Кроме неё, на столе был прошлогодний вяленый Листовик. Несколько крупных кусков того же Листовика вместе с ломтями ирхека и флягой цакунвы Речник взял с собой в дорогу. Больших припасов он не делал — в Лесу еда найдётся, а перед Гиблыми Землями будет где запастись.

— Печально, что такой воин покидает Реку... — заметила Ульминия, раскладывая по пустым столам связки Листовиков и свёртки ирхека — многим Речникам ещё предстояло отправиться в путь. Кто-то полетит к скайотам, кто-то — к жителям Млонов, кто-то позовёт на помощь Олданию и Кривь...

— Астанен думает, что в Гиблых Землях от меня больше проку, — сказал Фрисс, пожал плечами и спросил:

— Морнкхо, тебе купить что-нибудь в Лесу? Может, бочонок берки? Гес Моско её расхваливал.

— Ни к чему, Фрисс. Если мне понадобится берка, я её добуду, — рассеянно ответил менн. — Не отвлекайся на мелкие поручения. Уже придумал, как добраться до Гиблых Земель?..

Фрисс покидал Замок на рассвете. Солнце ещё пряталось за стеной Опалённого Леса, а тяжёлые тучи, слегка подсвеченные зеленью по краям, уже заволокли небо. На холодном ветру одиноко раскачивался над причалом "Остролист". Никого из служителей не было рядом. Фрисс посмотрел на корабль, услышал приглушённые рыдания, повернулся к Замку и увидел Ира. Тот уткнулся в стену лицом, и его спина содрогалась. Фрисс тронул его за плечо.

— Ир, что-то случилось? Чем помочь?

— Улетай, Речник, — служитель не обернулся. — Злую весть ты привёз...

Фрисс пожал плечами и оставил его в покое. Видимо, известие о Волне привело Ира в ужас — а как он мог бы ей противостоять? Должно быть, сейчас на Реке многие дрожат от страха, даже те, кто о Волне впервые слышит.

Речник отвязал хиндиксу и поднял в воздух. Он ни в чём не был уверен, но хотел быстрее добраться до Фейра и отправиться на Запад. Так или иначе — времени у него немного...

Глава 06. Зелье

Кто-то успел повесить красно-чёрную ленту на куст Кенрилла, прилепившийся на стене разрушенного храма у Огненной Кручи, и Фрисс не мог отвести от неё глаз, пока и куст, и развалины не скрылись за извивами берега. "Мало удачи в этом году..." — понурился Речник, вспомнив слова Кота-Воина, и не стал его тревожить. Хорошо, если древний бог поможет Реке, но просить его об этом — сущая наглость...

Тревожные ленты развевались на ветру повсюду, от Канумяэ до Венген Эсы, на берегах и на ветвях Высоких Деревьев. Хиндикса летела быстро, но Фрисс успевал заметить всё и всех — и тех, кто в отчаянии сидел на песке, и тех, кто быстро возводил неуклюжие валы из песка и щебня, и тех, кто связывал вместе плоты, и тех, кто деловито носил в пещеру охапки сухой травы. Речники направляли действия жителей и поддерживали тех, чей дух оказался слабее. Чем дальше, тем меньше Фриссу хотелось покидать Реку в такие дни, и тем сильнее он надеялся, что поход его не окажется напрасным...

Он добрался до Фейра быстро, останавливаясь только в полной темноте и вылетая на рассвете, и к середине очередного дня миновал Струйну — город-остров, населённый хогнами, неизменную часть участка. Струйна казалась пустой, вымершей, и Речник задумался — почему хогны не готовятся к Волне? Рассчитывают, что остров-крепость убережёт их? Для Волны нет преград...

Множество куванских плотов сгрудилось на середине Реки, вокруг логова Эльгера, и Речник насторожился — обычно сборище куванцев не предвещало ничего хорошего. Красно-чёрная лента висела и над "Куванским Причалом" — кто-то предупредил о наступлении Волны даже речных бродяг.

По всему Правому Берегу копошились жители, досыпая песок и камни к невысоким грядам, насыпанным в прошлом году, и вкапывая заточенные колья у подножия земляной стены. Мужчины покрепче во главе с Ингейном и Речником Айому тащили к валу обломки известняка, чтобы сделать ограду ещё прочнее. Те, кто не носил камни и песок, сидели у пещер и выплетали из листьев Руулы и Агайла многослойную травяную броню, а дети собирали вдоль берега тину и сносили к большим котлам, за которыми вдвоём приглядывали Амора Скенесова и Эмма Фирлисова. Фрисс хмыкнул, увидев их рядом — Скенесы, примирившиеся с Фирлисами, это чудо почудеснее всех Волн мира!

Фрисс хотел приземлиться незаметно, но едва тень от его хиндиксы упала на песок, к ней помчался Конен Мейн. Он носил камни и глину и поэтому был почти раздет, но даже сейчас не расстался с длинным поясным ножом и подвеской из драконьего зуба.