Кэрт улыбнулся. Нет, еще не пришел конец его странствиям под личиной барда, оседать на одном месте все еще было слишком опасно, но игра перешла на качественно другой уровень — и дракон обязан и остаться в живых, и сохранить жизнь человека, чтобы случилось предопределенное — объединение. А еще ему не терпелось узнать последние новости о "коллегах" — кто, что, куда, когда, где и все остальное. Впрочем, как раз с Даром можно поболтать в любое время дня и ночи, старый друг наверняка будет рад его появлению, пусть только голосовому. Но с этим стоит подождать, не стоило сразу же выкладывать все свои козыри на стол.
Дождавшись, пока успокоится Предел, и звезды перестанут мельтешить в глазах, он поднял гитару и сумку, улыбнулся, подумав, что ему очень повезло — волнение застало его уже на земле. Вот если бы такое случилось в полете, дракон в лучшем случае отделался бы несколькими переломами. Неопасно, но очень неприятно.
Прикинув на глаз направление, он повернул на запад — кратчайшая дорога в Шенар была по морю, да и вероятность встретиться с недругами намного уменьшалась — на востоке кочевали тарики, которые не любили чужаков в своих землях, а на юге были горы — необитаемые, как он считал до сих пор. Именно поэтому в его душе теплилась надежда на то, что пара-тройка его сородичей могла укрыться от разящего копья людей там и переждать бурю. Теперь это дело могло подождать, да и потом, после объединения триады, проверить горы будет делом пары минут.
А на западе тоже была степь, принадлежащая куда менее многочисленным, чем воинственные тарики, племенам майонгов. Но эти самые племена были куда более непримиримы к чужакам, единицам удавалось выбираться из их рук. Кэрт был одним из тех, кого майонги ждали и всегда оказывали всемерную поддержку — он был бардом. А уж изучив язык этой народности и переведя на него свои любимые баллады, он заработал всемерное уважение всех, начиная от детей и заканчивая старейшинами-вождями.
Самому Кэрту очень нравились эти люди, непримиримые к чужакам, но зато очень добрые для своих. Степная жизнь, да еще с таким беспокойным соседом как тарики, научила их не доверять никому, поэтому искатели приключений на свою голову могли найти в этих землях только смерть — если у них не получалось хоть как-то заинтересовать майонгов. Их не волновали заботы большого внешнего мира, им не нужен был выкуп в виде денег, драгоценностей или предметов роскоши. Чтобы спастись, человек должен был рассчитывать только на то, что сам знает и умеет.
А любые вторгнувшиеся войска всегда встречали такой единый дружный отпор, что настораживало самых опытных военачальников и ханов — откуда майонги узнавали, кто, где и в каком количестве наступает? И после пары таких неудачных попыток все махнули рукой на эти части великой равнины.
Человек-дракон шел по степи, ничего не опасаясь. Это на самом деле был один из тех заповедных уголков, где Кэрту действительно можно не думать о самозащите. Казалось, что степь вообще была безлюдна — уже вечерело, но никого до сих пор встретить не удалось.
Поэтому он просто остановился, заметив двух разведчиков-майонгов. Несколько таких групп всегда шли впереди остальных, разведывая территорию и зачищая незваных гостей.
Юных воинов дракон не знал — эти места он не посещал добрые пять лет, неудивительно, что за это время подросли молодые охранники, которые и встретили его. Те были в недоумении: им уже приходилось встречать странников, но никто до сих пор не вел себя так уверенно и спокойно, словно ему не грозила никакая опасность на землях майонгов.
— Кто ты?
— Мое имя Кэрт Рен. Я бард.
— Вот как? Ты бывал здесь раньше?
— И не раз.
— Ну что ж... Тогда, думаю, нужно отвести тебя к вождю. Мы не имеем права решать твою судьбу, если ты был гостем нашего народа.
— Ничего не имею против, — кивнул Кэрт.
Останавливаться не хотелось, но просто так от майонгов уйти было невозможно. Конечно, дракону не составляло никакого труда раскатать разведчиков в блин, но... шаманы этого маленького народа умели общаться с мертвыми как никто другой, и узнать, кто же оказался убийцей юных воинов, им не составит труда. А ссориться с целым народом, да еще в преддверии таких событий... не стоило. Лучше потратить время сейчас, чем потом пытаться загладить ошибку.
Юноши не раз удивленно смотрели на странного человека, который мог идти так же быстро, как они сами. По рассказам старших, люди, которые не приучены к степной жизни, не могут угнаться за самым слабым из майонгов — а они-то точно слабыми не были. Но вопросы они благоразумно решили приберечь на потом, сначала дождаться вердикта вождя.
А вот вождя дракон узнал сразу. Еще бы, с ним немало было выпито вина и немало похожено по миру. Старый Мэйрт до самых преклонных лет не был домоседом, частенько выбираясь за пределы своих степей, за что так же часто получал нагоняи от жены, появляясь дома. Только когда его выбрали вождем племени, пришлось путешественнику осесть в родных степях.
— Кэрт?! Какими судьбами?!
— Дорогу решил срезать, — улыбнулся дракон, приветствуя вождя особым жестом. Этого хватило, чтобы все племя, или, по крайней мере, те, кто не узнал барда, успокоились и занялись своими делами.
— Торопишься?
— Да как сказать... Не то чтобы очень, но дело действительно важное.
— Ладно, тогда не буду тебя задерживать. Но переночуешь ты с нами, это не оговаривается. Давно идешь?
— Почти полный ар.
— Ого! От самой долины?
— Ага, — Кэрт кивнул. Только сейчас он понял, как успел устать — отдохнуть после боя с тариками у него так и не получилось, шел почитай от заката до заката, да еще и магический удар получил. Искушение принять предложение старого друга стало воистину непреодолимым.
Племя разбивало лагерь. Дракон так и не научился разбираться, когда они оседают надолго, а когда — на пару дней, да и не особо стремился овладеть этим искусством, сомневаясь, что когда-то ему придется надолго осесть среди майонгов, хотя никто не знал, куда может занести его очередной крутой поворот такой странной судьбы.
Ночь уже практически опустилась на мир, только тонкая полоска догорающего заката сияла у горизонта. А лагерь кочевников освещал свет Рады да большого костра, разведенного в центре. Прекрасно зная, что развлечений у скитальцев еще меньше, чем у простых деревенских жителей, человек-дракон держал рядом гитару, ожидая только жеста вождя.
В музыке переплетался шум ветра, лязг мечей, пение стрел — и люди словно видели перед собой бой, кровавую, страшную битву до победного конца. Битву за свободу. Каждому из кочевников эта непокорная человеческой воле мелодия была близка как ничто другое — все они знали, что стоит прийти беде, каждый возьмет оружие и встанет в строй, сражаться за свою настоящую свободу от всего и всех.
— Как ты это делаешь, а? — в который уж раз поинтересовался Мейрт. — Как у тебя получается из простой деревяшки извлекать такие звуки?
Дракон только пожал плечами. Он никогда не задавал себе подобных вопросов — как, зачем, почему. Знал только, что может и должен.
Отключился он очень быстро, понимая, что в Олер взойдет очень скоро, а когда еще удастся отдохнуть — никому не ведомо. Но когда он проснулся, светило сияло довольно высоко над горизонтом. Люди же и не думали куда-то сниматься, занятые какими-то своими повседневными заботами. Кэрт вышел из палатки и едва не столкнулся с вождем.
— Ага, проснулся. Нормально отдохнул-то?
— Не просто нормально, а отлично, — он улыбнулся старому другу. — Спасибо.
— Да не за что. Видел я вчера, какой ты измотанный был, решил, что не с руки будет тебя поднимать, хоть и дело тебя ждет срочное.
— Несколько часов подождет, — пожал плечами дракон. — Вряд ли убежит.
Вернее было бы сказать, "скорее всего убежит", памятуя о мобильности большинства хранителей, но ему не хотелось огорчать друга. Да и он был прав — эти часы все равно ничего не решают, в крайнем случае, всегда можно использовать нить, натянутую между ним и оставшимися частями триады.
Тем не менее он вскоре продолжил путь, в том же быстром темпе отмеряя гигантские расстояния. Дракон прикинул, что до моря он доберется дней за пять.
* * *
Никогда большой магический совет не собирался в такой спешке. Но дело того стоило — неожиданный взрыв боли, поразивший всех магов, мог означать только то, что какая-то третья сила бросила вызов им, сильнейшим и могущественнейшим людям на планете. Но вот что это за сила — понять не мог никто, как не старались.
То, что все отсутствующие в Рендане магистры потратились на провешивание порталов, уже говорило о многом — страх заставил не скупиться на магическую энергию, которая, хоть и была неиссякаемой по своей природе, не позволяла людям сразу многое. Но сейчас они, выжимая до капли из амулетов-концентраторов, тратя все свои имеющиеся силы, мчались на совет. Решить проблему надо было быстро, пока она не пришла в себя и не порешила всех остальных — так, на всякий случай, чтобы под ногами не мешались.
Ожидая выступления верховного магистра, остальные с тревогой переглядывались между собой, однако пока озвучить многочисленные предположения не решались — до объявления официальной версии легко было угодить в опалу, ляпнув что-то не то. Вот потом уже можно будет знать, с кем и о чем стоит говорить.
Глава совета появился неожиданно быстро. Прежде всегда нужно было ждать его какое-то время, пока высочайший магистр соизволит почтить своим вниманием коллег. Окинув взглядом собравшихся, он, коротко поприветствовав всех, сразу перешел к делу, чего за ним тоже обычно не наблюдалось.
— Итак, думаю, что все давно в курсе, по какому поводу мы сегодня собрались — странный магический удар, поразивший всех, кто наделен даром. Причем, судя по многочисленным жалобам, уровень дара не играл никакой роли. Это вторая странность. Первая, кто не догадался, удар сам по себе. Отсюда можно сделать вывод, что возникли какие-то необычные нарушения в магическом поле Олериса, осталось только понять, что именно вызвало эти нарушения. Сильнейшие маги мира провели исследования и смогли найти эту таинственную причину — ею оказались эксперименты одного старого отступника. Обладая огромными силами, собственными и выкачанными из доноров, он сумел активировать могущественное заклинание, вызвавшее такую реакцию у всех. Эксперимент не удался, и маг погиб — так что узнать, чего же он хотел добиться, теперь невозможно. Вопросы?
— Учитель, разве может один человек вызвать такой всплеск? — скептически заметил какой-то молодой человек на галерке.
— Просто человек — не может. Но этот маг обладал необычайно редким уровнем силы, такого до сих пор ни у кого не было обнаружено. Я не буду вас спрашивать, Ксер, как вы, будучи студентом, пробрались на закрытое заседание, но убедительно прошу покинуть помещение.
— А действие заклинания было замечено? — раздался второй вопрос, когда юноша вышел.
— Думаю, что он не успел завершить плетение — тело не выдержало напряжения сил. В любом случае, в обычной жизни мира ровным счетом ничего не изменилось, так что опасаться нечего.
— Заклинание могло оказаться с расчетом на время...
— Могло. Но... — глава развел руками, признавая невозможность определения сути таинственного колдовства.
Версия вполне выдерживала любую критику: частенько находились маги, несогласные с общепринятыми правилами. Как правило, свое несогласие они выражали в полном уходе от мира: селились в далеких лесах, горах, терялись на просторах степей — кому что больше нравилось — и уже там продолжали свои эксперименты, уже не считаясь ни с кем. Так что этот случай просто сильно выделялся по сравнению со всеми остальными.
Нельзя сказать, что такое отшельничество приносило остальному миру только проблемы, нередко было и по-другому: маг-одиночка совершал какое-то открытие и возвращался, представляя свои работы магическому совету. И если они были действительно полезны, маг получал все, что только мог пожелать — в награду за работу. Более того, в магическом университете первооткрывателю предоставляли время для дополнительного спецкурса, который мог посетить любой из студентов или практикующих магов. Естественно, все это очень и очень хорошо оплачивалось.
Совет плавно перетек в обсуждение текущих вопросов, которых накопилось уже весьма приличное количество со времени последнего заседания. Наконец, глава поднялся и объявил на весь зал:
— Заседание объявляю закрытым. Прошу задержаться магистров Родена и Шерна.
И в этом ничего нового не было: эти трое магов были старыми друзьями, так что фраза о просьбе задержаться, как правило, говорила о намерениях магов посидеть по-дружески с бокалом хорошего вина. Молодежь, весело подшучивая над кем-то, убралась из зала, едва глава объявил о закрытии, старшие магистры то и дело останавливались, обсуждая ту или иную проблему — ничего не вызывало никаких подозрений. Глава пристально посмотрел на друзей и вышел в боковую дверь, те, не медля, проследовали за ним.
Оказавшись в рабочем кабинете верховного магистра, они привычно расположились в огромных удобных креслах. Около каждого стоял бокал, рядом, завернутая в лист пергамента, была бутылка старого вина. Но прежде чем сбросить привычную маску главы совета, маг установил на кабинет заклинание полной неслышимости, заставив друзей серьезно нахмуриться — этот жест говорил о том, что что-то все-таки случилось, и это что-то явно мало кого может обрадовать.
— Мит, не томи. Что случилось? — первым не выдержал Роден, сверля друга глазами. Тот не спешил отвечать, о чем-то размышляя.
— Мит?.. — Шерн прищурился. Ему всегда казалось, что, глядя на старого Миттенара так, он видит его истинный облик — не благообразного старика магистра, который находится одной ногой в могиле, а вечно юного сорванца, готового к безумствам и подвигам.
— Ладно-ладно, — он наконец поднял руки, сдаваясь. — Думаю, вы и сами догадались, что сказка про удар, которую я рассказал совету, не содержит в себе ни зерна правды.
— Допустим. Что же это, в таком случае?
— Инициация.
Друзья переглянулись. Если магический фон целого мира так отреагировал на инициацию одного-единственного человека...
— Да какой же силой он обладает?! — Роден высказал вслух мысли всех. — Он же легко мир в порошок сотрет!
— Именно. Надеюсь, что он или она быстро найдет наставника, иначе сила сожжет и его, и все, что случайно оказалось рядом. Город, например...
— Нужно его найти, — заметил Шерн. — И быстро.
— Именно, — кивнул Миттенар. — И, как ни жаль, убить.
— Но почему?! — воскликнули оба.
— Потому что такая сила может все. На самом деле все. Этот человек легко станет властелином всего Олериса — планета встанет на колени за какие-то дни, мало кто захочет умереть. И ладно еще, если новоявленный маг обладает необходимыми знаниями, чувством справедливости и меры. А если нет? Мир сгорит по одному его слову. Не страшно? И что будет с магами, если в каждом он будет видеть соперника?
