dnevnil polukrovki

— Значит… ты хочешь, чтобы мы нашли гиганта, отобрали у него кадуцей и принесли обратно тебе. Тихо.

Гермес расплылся в улыбке.

— Какое замечательное предложение! Спасибо тебе. И мне нужно, чтобы посох был здесь до пяти часов вечера, чтобы я мог закончить с доставками. Кадуцей служит мне электронным идентификатором подписи, спутниковой системой навигации, телефоном, парковочным талоном и миниатюрным музыкальным проигрывателем… честно, я связан по рукам и ногам без него.

— До пяти вечера, — повторил я. У меня не было с собой часов, но

я мог бы поспорить, что сейчас было уже около часа дня. — Можешь ли ты более конкретно указать местоположение Какуса?

Гермес пожал плечами.

— Я уверен, что ты и сам это выяснишь. Ах, и просто, чтобы ты знал: Какус — огнедышащий гигант.

— Естественно, — произнес я.

— И будь внимателен с кадуцеем. Эта штука может обращать людей в камень. Однажды мне пришлось обратить в камень одного ужасного болтуна по имени Батт… но, я уверен, что ты будешь осторожен. И, конечно же, сохранишь нашу маленькую тайну в секрете.

Он триумфально улыбнулся.

Мне показалось, что он только что угрожал превратить меня в камень, если я проболтаюсь кому-нибудь о краже.

Я проглотил привкус горечи, появившийся у меня во рту.

— Конечно.

— Так ты возьмешься за это дело?

Внезапно у меня появилась идея. Да, время от времени у меня бывают моменты прозрения.

— Может быть, услуга за услугу? — предложил я. — Я помогу тебе с твоей неловкой ситуацией, а ты поможешь мне с моей.

Гермес поднял бровь.

— Что ты задумал?

— Ну, ты же бог путешествий, верно?

— Да.

Я рассказал ему о том, что хотел получить в качестве своего вознаграждения.

* * *

Когда я вернулся к Аннабет, настроение у меня было куда лучше. С Гермесом мы договорились встретиться в Рокфеллеровском центре не позже пяти часов вечера, затем, его доставочный фургон исчез во вспышке света.

Аннабет сидела на коврике для пикника, негодующе скрестив руки.

— Ну и? — заявила она требовательным тоном.

— Хорошие новости.

Тогда я поведал ей, что нам нужно будет сделать.

Она не ударила меня, но вид у нее был такой, будто ей очень этого хотелось.

— Когда это слежка за огнедышащим гигантом стала хорошей новостью? И почему я должна помогать Гермесу?

— Он не такой уж и плохой, — сказал я. — Кроме того, две невинные змейки в беде. Джордж и Марта, должно быть, до ужаса напуганы…

— Это что, умышленная шутка? Скажи мне, что ты спланировал это с Гермесом, и на самом деле мы отправляемся на вечеринку-сюрприз к нашему юбилею, а не в лапы огнедышащего монстра.

— Эм… нет, но после, я обещаю…

Аннабет подняла руку.

— Ты милый и симпатичный, Перси. Только, пожалуйста — больше никаких обещаний. Давай просто найдем гиганта.

Аннабет сложила покрывало в свой рюкзак и спрятала еду. Печально… я даже не успел попробовать пиццу. Единственной вещью, которую она не убрала, был ее щит. Как и большинство магических предметов, для удобства он был трансформирован в менее громоздкий предмет. Щит сжался до размеров обычной тарелки, которую мы использовали для пикника. Она отлично подошла для сыра и крекеров.

Аннабет стряхнула с тарелки крошки и подбросила ее в воздух. Обратно на землю приземлился уже полноразмерный бронзовый щит, его хорошо отполированная поверхность отражала голубое небо.

Щит был полезен во время нашей войны с титанами, но я понятия не имел, зачем он пригодился сейчас.

— Щит показывает только аэрофотоснимки, так? — спросил я. — Какус вроде бы находиться под землей.

Аннабет пожала плечами.

— Стоит попробовать. Щит, покажи мне Какуса.

Щит покрылся рябью.

Вместо своего отражения, мы глядели на полуразрушенные склады и покрытые трещинами дороги. Ржавая водонапорная башня возвышалась над уничтоженным городом.

Аннабет фыркнула.

— У этого тупого щита есть чувство юмора.

— В смысле? — спросил я.

— Секокус, Нью-Джерси. Прочти надпись на водонапорной башне. Она постучала костяшками пальцев по поверхности щита.

— Ладно, очень смешно, щит. А теперь покажи мне, я серьезно, покажи мне местонахождение огнедышащего гиганта Какуса.

Изображение изменилось.

В этот раз я увидел знакомую часть Манхэттена: отремонтированные склады, выложенные кирпичом дорожки на улицах, стеклянный отель и навесная железная дорога, которая сворачивала в парк с деревьями и полевыми цветами. Я вспомнил, как был там несколько лет назад в день открытия с моей мамой и отчимом.

— Это парк «Хай-Лайн», — сказал я. — В квартале Митпэкинг.

— Ага, — согласилась Аннабет. — Но, где же гигант?

Она нахмурилась, пытаясь сконцентрироваться.

Щит приблизился к поперечным перекрытиям с оранжевыми баррикадами и обходными знаками. Строительное оборудование стояло пустынным в тени парка. Посреди улицы была выдолблена квадратная дыра, огороженная желтой лентой. Из ямы поднимался пар.

Я почесал затылок.

— Зачем полиции огораживать дыру в асфальте?

— Я помню это, — сказала Аннабет. — Это было вчера в новостях.

— Я не смотрю новости.

— Произошел несчастный случай с одним из строителей. Они прокладывали новый служебный тоннель или что-то в этом роде, и пламя внезапно вырвалось на поверхность.

— Пламя, — сказал я. — Как если бы там был огнедышащий гигант?

— Вполне возможно, — согласилась она. — Смертные бы не поняли, что произошло. Туман скрыл бы то, что они видели на самом деле. Они подумали бы, что гигант — это... не знаю... взрыв газа, или еще что-нибудь.

— Что ж, давай поймаем такси?

Аннабет с тоской взглянула на поляну Грейт Лоун.

— Первый солнечный денек за всю неделю, и мой парень хочет отправиться в опасную пещеру, чтобы бороться с огнедышащим гигантом.

— Ты потрясающая, — сказал я.

— Я знаю, — ответила Аннабет. — И тебе лучше бы придумать нечто особенное на вечер.

* * *

Такси высадило нас на Западной улице №15. Вокруг все было наполнено суетой, уличными торговцами, рабочими, покупателями и туристами. Почему вдруг квартал под названием Митпэкинг оказался раскалённой суматошной площадью, я не знал. Но это самое классное в Нью-Йорке. Он всегда меняется. Наверное, даже монстры хотели бы основаться здесь.

Мы двинулись к месту строительных работ. Двое полицейских стояли на перекрестке, но они не обращали на нас никакого внимания, когда мы свернули на боковую дорожку, а потом попятились назад и прошли под заграждением.

Дыра в асфальте была размером с двери гаража. Труба-опора уходила вниз, создавая что-то на подобии лебедки, а металлические ступени терялись внизу в клубах дыма.

— Идеи? — спросил я Аннабет.

Я обязан был спросить. Будучи дочерью богини мудрости и стратегии, Аннабет любила составлять планы.

— Мы спускаемся вниз, — сказала она. — Находим гиганта. Забираем кадуцей.

— Вау, — ответил я. — И мудро, и четко.

— Заткнись.

Мы перебрались через заграждения, пролезли под лентой, и подползли к отверстию.

Я то и дело косился на полицейских, но они не оборачивались. Пробраться в опасную дымящуюся дыру посреди нью-йоркского перекрестка оказалось подозрительно легко.

Мы опускались. И опускались.

Ступеньки, кажется, были бесконечны. Единственное пятно света над нами все уменьшалось и уменьшалось, пока не стало размером с почтовую марку. Я больше не слышал городской транспорт, только эхо капающей воды. Каждые двадцать футов или около того, рядом с лестницей мерцал тусклый источник света, но от этого спуск не переставал быть мрачным и жутким. Я был смутно осведомлен в том, что позади меня тоннель открывался в гораздо большее пространство, но я полностью сосредоточился на лестнице и на том, как бы не отдавить пальцы Аннабет, которая спускалась подо мной. То, что мы добрались до самого дна, я понял по всплеску какой-то жидкости под ногами Аннабет и по ее возгласу:

— Святой Гефест, — сказала она. — Смотри, Перси.

Я приземлился рядом с ней и оказался в луже грязи. Оглянувшись, я понял, что мы находимся в пещере размером с завод. Теперь тоннель был похож на узкий дымоход. Каменные стены были заполнены старыми кабелями, трубами, рядами кирпичной кладки, которые ранее, возможно, были фундаментами зданий старой постройки. Из лопнувших водопроводных труб, вероятно, когда-то бывших частью канализационной системы, непрерывно сочились вода, стекая по стенам вниз и оставляя на полу слой грязи. Мне совсем не хотелось знать, что было в этой воде.

В тусклом свете пещера казалась чем-то средним между зоной строительных работ и блошиным рынком. Вокруг были разбросаны деревянные ящики, наборы инструментов, древесина и куча стальных труб. Там даже был бульдозер, самоходная землеройная машина, наполовину утопавший в грязи.

Или еще лучше: несколько старых машин, непонятно каким образом попавшие сюда с поверхности, до отказа были забиты чемоданами и кучами кошельков. Повсюду небрежно валялись стойки с одеждой, будто бы кто-то обчистил целый универмаг. Но, что хуже всего, на стальных подмостках, с крючков для мяса свисали коровьи туши — обескоженные, потрошеные, готовые к разделке. Судя по запаху и летающим рядом мухам, туши были далеко не свежие. Этого почти хватило, чтобы сделать из меня вегетарианца, за исключением того надоедливого факта, что я просто жить не мог без чизбургеров.

Никаких признаков присутствия гиганта. Я надеялся, что его не было дома. Тогда Аннабет указала в дальний конец пещеры.

— Возможно, там.

Прямо во тьму вел идеально круглый тоннель диаметром в двадцать дюймов, будто бы сделанный огромной змеей. Ух… плохие мысли.

Мне совсем не нравилась мысль отправиться на другую сторону тоннеля, особенно пробираясь через блошиный рынок, строительное оборудование и коровьи туши.

— Как все эти вещи сюда попали?

Мне хотелось говорить шепотом, но мой голос все равно отдавался эхом повсюду.

Аннабет осмотрела местность. Ей явно не нравилось то, что она видела.

— Они, должно быть, разобрали бульдозер по частям и притащили сюда, затем собрали вновь, — предположила она. — Мне кажется, что именно так они прокопали систему метрополитена много лет тому назад.

— А что насчет другого хлама? — спросил я. — Машины и… эм, мясные изделия?

Аннабет поморщилась.

— Кое-что из этого похоже на уличную торговлю. Все эти кошельки и коровы… у гиганта, должно быть, была причина на то, чтобы притащить их сюда, — она жестом указала на бульдозер. — Эта штука выглядит так, словно пережила войну.

Когда мои глаза привыкли к темноте, я увидел то, что она имела в виду. Гусеничные тележки бульдозера были полностью разрушены, сидение машиниста обуглено, а в передней части устройства на отвале с ножом была огромная вмятина, будто бы что-то врезалось в машину... ну или кто-то ударил ее кулаком.

Тишина была жуткая. Взглянув на крошечное пятнышко дневного света над нами, у меня закружилась голова. Как пещера такой величины могла находиться под Манхэттеном, не разрушив при этом городской квартал и не затонув в реке Гудзон? Мы, должно быть, опустились на сотни футов ниже уровня моря.

Но, что действительно беспокоило меня, так это тоннель в дальнем конце пещеры.

Я не хочу сказать, что чувствую запах монстров, как мой друг Гроувер. Но внезапно я осознал, почему он так ненавидит опускаться под землю. Здесь чувствовалась тяжесть и опасность. Полубогам здесь не место. Внизу тоннеля что-то затаилось.

Я взглянул на Аннабет, надеясь, что она предложит прекрасную идею — делать ноги. Вместо этого она направилась к бульдозеру.

Мы только достигли середины пещеры, когда из дальнего конца туннеля эхом раздался жуткий стон. Мы с Аннабет нырнули за бульдозер как раз в тот момент, когда из темноты появился гигант, потягиваясь после сна.

— Завтрак, — урчал он.

Теперь я видел его четко, к сожалению.

Насколько он уродлив? Давайте-ка я объясню на таком примере: Секокус, Нью-Джерси, выглядел намного привлекательнее, чем этот гигант. И это не комплимент.

Как и говорил Гермес, Какус был около десяти футов в высоту, что делало его мелким по сравнению с другими гигантами, которых я встречал. Но Какус возместил это своим безвкусным и кричащим внешним видом. У него были кучерявые рыжие волосы, бледная кожа, покрытая ярко-оранжевыми веснушками, недовольная гримаса с курносым носом, большими глазами и изогнутыми бровями, одновременно придающая ему испуганный и несчастный вид. Одет он был в красный велюровый халат и соответствующие тапочки. Халат был распахнут, выставляя на всеобщее обозрение шелковистые боксеры с сердечками, и роскошные волосы на груди красно-розово-оранжевого цвета, не существующего в природе.

Аннабет подавила рвотный рефлекс:

— Это рыжий гигант.

К сожалению, у гиганта был очень хороший слух. Он нахмурился и осмотрел пещеру, останавливая взгляд на нашем тайнике.

— Кто здесь? — взревел он. — Вы… за бульдозером.

Мы с Аннабет переглянулись. Одними губами она прошептала: «Упс!».

— Да ладно вам! — сказал гигант. — Я не одобряю трусишек! Покажитесь.

Это была ужасная идея. С другой стороны, нас уже поймали с поличным как-никак. Возможно, гигант хотя бы выслушал причину, несмотря на то, что он носил трусы с сердечками.

Я достал шариковую ручку и откупорил ее, после чего в моих руках оказался Анаклузмос. Аннабет вытащила свой щит и кинжал. Наше оружие не выглядело пугающим против паренька таких размеров, но, тем не менее, мы решили показаться.

Гигант улыбнулся.

— Ну и ну! Неужели это полукровки? Я попросил о завтраке, и появились вы двое? Как это любезно.

— Мы не завтрак, — ответила Аннабет.

— Разве нет? — гигант лениво потянулся. Два пучка дыма вырвались из его ноздрей. — Я представляю, как хорошо вы сочетаетесь с тортильями, соусом сальса и яйцами. Huevos semidiós. Только мысль об этом делает меня голодным!

Он медленно пробирался через ряд подвешенных коровьих туш, и летающих поблизости назойливых мух.

У меня скрутило в животе. Я пробормотал:

— Ох, он же, в самом деле, не собирается…

Какус сорвал одну коровью тушу с крючка и обдал ее пламенем. Ярко-красный поток огня поджарил мясо за считанные секунды, но, кажется, совсем не повредил его рукам. А когда туша поджарилась до корочки и зашипела, Какус, раздвинув челюсти и раскрыв рот до невозможности широко, поглотил ее тремя огромными укусами, вообще не беспокоясь о костях.