— Боюсь, эта встреча неизбежна, поэтому лучше провести ее на наших условиях. Это поможет избежать нежелательных последствий. Хатаки сейчас мучает сильное чувство вины и, даже не смотря на все наше противодействие, он в любом случае рано или поздно сумеет встретиться с Асэми. Так же стоит учитывать, что и она может начать его поиски. А масштабных боевых действий на наших улицах все-таки хотелось бы избежать.
— Хм...
— Так вы утверждаете мой план, хокаге-сама? И как анбу реагировать, если Асэми все же убьет Филина или Какаши?
— Асэми теперь шиноби S ранга, а значит оружие деревни стратегического значения. Это даже если не брать в расчёт новый адаптивный геном. И пока мы можем ее контролировать, ей в любом случае многое простится, но вот если она сорвется и не ограничится нападением на Филина или Какаши... Вы знаете, что нужно делать. Можете приступать, обо всем докладывать мне немедленно. — Хокаге махнул рукой, отпуская своих советников.
Прошло уже полторы недели с тех пор, как Светлана пришла в сознание. Все это время девушка посвятила планомерному изучению и анализу памяти Асэми и поиску в ней психологического блока, не позволяющего себя убить. И хотя найти его все же удалось, со взломом возникли серьезные трудности.
Большинство земных методик ликвидации подобных блоков неожиданно оказались абсолютно неэффективны. Более менее работал только способ волевого воздействия, но даже с его помощью, по примерным расчётам, нужно было от одного до двух месяцев для полного устранения помехи. Поэтому Волкова оставила это бесполезное занятие и полностью сосредоточилась на восстановлении, значительно ускоряя свой метаболизм. Чем быстрее она выздоровеет, тем быстрее выйдет из больницы и тем быстрее, наконец, закончит свое существование и вернется обратно во тьму и пустоту.
Хорошо еще, что ранения, полученные в последнем бою, довольно быстро заживали, и в принципе Светлану должны были скоро выписывать. Правда, чтобы доказать, что и психологическое состояние тоже в порядке Волковой пришлось уже потрудиться, отвечая на длинные и довольно каверзные допросы недоверчивых врачей. К счастью то, что она пыталась совершить самоубийство, никто так и не понял, и все списали на последствия от ранений и пробуждения генома.
Однако, даже когда врачи уже сделали заключение о достаточном выздоровлении девушки, ее почему-то так и не выписали и обязали находиться в больнице еще несколько дней, при этом сохраняя постельный режим. Когда Светлана попробовала уточнить, с чем это связано, главврач замялся и сказал, что они еще не успели провести все тесты и нужно немного подождать. А затем в больнице стало появляться большое количество незнакомого медперсонала.
Первой мыслью Волковой было то, что ее раскрыли, но она быстро откинула это предположение. Девушке регулярно делали тонизирующие уколы, и накачать ее снотворным для захвата не было проблемой. Значит, здесь было что-то другое... однако размышления Светланы внезапно прервали. Раздался стук в дверь.
— Здравствуйте Асэми-сан, вы помните меня? Я был с вами на последнем задании. — В палату к девушке зашел темноволосый мужчина, среднего телосложения, с непримечательным лицом, лет тридцати пяти на вид и одетый в стандартную униформу джонина.
— Я помню вас. Группа Собаки, позывной Филин, специализация — сенсор, джонин-анбу ранга В.
— Верно... Я пришел сюда, чтобы поговорить о том, что случилось. — Филин устало потер лоб и, сев на стул рядом с кроватью, без всяких предисловий начал рассказывать.... По мере рассказа Светлана почувствовала, что снова начинает терять контроль над эмоциями. От части, оставшейся от Асэми, пришла просто ужасающая волна боли и ненависти. Хотелось буквально растерзать сидящего рядом шиноби, а потом уничтожить всех, кто встанет на пути, но добраться до этого Хатаки Какаши и убивать его очень долго и очень мучительно, чтобы он сполна прочувствовал все.... Светлана титаническим усилием воли подавила эмоции и прогнала все лишние мысли. Становилось очевидно, что она сильно недооценила влияние остатков чужого разума на собственное сознание. Хотя девушка прекрасно понимала боль и ярость Асэми, но...
Этот Какаши конечно виноват, но поступил он так, пытаясь спасти маленькую девочку. И Акайо и Вячеслав одобрили бы его поступок. Взрослые ведь должны защищать детей. Любой ценой. Поэтому, немного поколебавшись, Волкова все же решила, что убивать Хатаки не стоит. И в конце концов не ей его судить, она в свое время тоже оставила своих товарищей, правда из-за приказа, а не по собственной инициативе, но сути это не меняло. Кто знает, может если бы она тогда плюнула на свое задание с пятым кодом и пошла с основной группой, то удалось бы их всех спасти...
— Вот собственно и все... — Весь рассказ Филин явно нервничал и постоянно отслеживал мимику девушки. Вот только Светлана привычно сохраняла свое спокойное и холодное выражение лица, не позволяя отражаться на нем ни единой эмоции, и из-за этого сенсор начинал нервничать еще больше.
— Благодарю за ценные сведения.
Филин удивленно и с каким-то странным выражением лица посмотрел девушке прямо в глаза.
— И это все, что вы можете сказать Асэми-сан?
— У вас есть еще, что мне сообщить?
— Нет...
— В таком случае я вас больше не задерживаю.
Филин, покачав головой, молча вышел из палаты. Но уже спустя час, в палату снова заглянули. И в этот раз Светлана на мгновение все же потеряла контроль над телом. Прежде чем она сообразила, что делает, рука сама вырвала из железной кровати, на которой лежала девушка, металлический штырь и запустила его в вошедшего. Волкова лишь в самый последний миг успела чуть изменить траекторию броска, поэтому штырь не продырявил голову посетителя, а лишь чуть оцарапал его щеку и, пробив дверь, улетел куда-то дальше.
— Ты промахнулась. — Какаши как-то грустно усмехнулся, а затем кинул девушке кунай, который она машинально поймала. — Может, попробуешь еще раз?
Светлана промолчала, ей нужно было время, чтобы справиться с бушевавшей внутри яростью Асэми и ее жаждой убить Какаши, поэтому она продолжала просто внешне равнодушно рассматривать гостя. Седые волосы, возраст примерно двадцать шесть — двадцать семь лет, рост чуть выше среднего, худощавое телосложение, левый глаз закрыт повязкой с протектором, нижняя половина лица и нос скрыты под тканевой маской. Насколько Асэми было известно, повязка на глазу скрывала шаринган — пересаженный генномодифицированный глаз, а вот маска на лице скрывала, в общем-то, обычное лицо, и причина, по которой Какаши продолжает ее постоянно носить была не особенно понятна.
— Может, что-нибудь все же скажешь? Или, наконец, закончишь что хотела?
— Почему ты так желаешь умереть, Какаши?
— Из-за моих ошибок погибло уже достаточно друзей и боевых товарищей. Но я... по некоторым личным причинам, не могу просто покончить жизнь самоубийством. Ты была как дочь для Акайо и я представляю, что для тебя значит его потеря и гибель твоих друзей. Поэтому, думаю, будет правильно, если именно ты решишь судьбу того, кто виновен в их смерти. Может тогда тебе станет хоть немного легче. И еще... уже все улажено и если мне не суждено выйти из этой комнаты, тебе не будет предъявлено никаких обвинений.
— Вот как... Можешь идти Какаши. Я не стану тебя убивать.
— Почему если не секрет?
— Из-за девочки, которую ты спас. Будь у моих друзей выбор, они, не раздумывая, сами отдали бы жизнь, чтобы спасти ребенка. Поэтому я не стану предавать их память, пытаясь тебе отомстить. Но и простить тебя Какаши тоже не могу, так что... постарайся не попадаться мне больше на глаза.
— Понятно... Акайо гордился бы тобой Асэми. Надеюсь, рана в твоей душе все же сможет когда-нибудь зажить. Прощай.
А на следующий день девушку, наконец, выписали. К сожалению, по неизвестной причине, ее вещи и снаряжение не оставили в больнице и еще в первый день, когда она сюда только попала, отправили к ней на квартиру. Поэтому Светлане пришлось обойтись выданной взамен одеждой, немного напоминающей японское кимоно белого цвета с какими-то узорами. Кроме этого ей выдали новый протектор, так как, по словам медиков, старый сильно оплавился, зарплату за миссию и ряд медикаментов, которые рекомендовалось принимать в течение недели.
Особенно удручало отсутствие оружия, без него Волкова чувствовала себя совершенно голой, но тут по крайне мере немного утешало наличие оставленного Какаши куная...
Устало вздохнув, девушка вышла из больницы.
Осталось еще совсем немного... И скоро все закончится...
Глава 7. Отложенное решение. Наруто.
Светлана вышла из здания госпиталя и неторопливо пошла в сторону своей квартиры. Инцидент с появлением Какаши все же сильно выбил девушку из равновесия. Чужие эмоции и воспоминания, словно неудержимый поток, пытались снести все барьеры воли, вызывали сбои в психике и мыслительном процессе и даже на миг смогли захватить контроль над телом. Опять начались сильные головные боли.... В обычной ситуации, какие-либо нарушения в сознании агента неприемлемы и должны быть устранены в кратчайшие сроки или, в случае неудачи, должен быть устранен уже сам агент. Можно было попробовать стабилизировать свой разум, исправить сбои и постепенно ассимилировать воспоминания Асэми, одновременно подавляя и убирая лишние эмоции, но... Какой теперь в этом смысл?
Петляя по улицам Конохи, девушка внимательно, но при этом незаметно, приглядывалась к окружающей обстановке. Как это ни странно, никакой слежки за собой она так и не обнаружила. Даже способность ощущать чужой взгляд, которая никогда ее не подводила, сейчас молчала. Значит, либо слежки не было, либо использовались какие-то методы, которые девушка не могла засечь.
Город жил своей обычной жизнью и абсолютно не напоминал военную базу. Скорее он был похож на какой-то небольшой туристический городок. Немного хаотичная застройка, здания, в большинстве своем не превышающие трех-четырех этажей и самой разнообразной расцветки и формы, полное отсутствие оборонительных сооружений или блокпостов, большое количество различной растительности. Все было буквально засажено деревьями, густыми газонами и цветами. В северной части Конохи возвышалась высокая скала, на которой были высечены огромные лица хокаге, когда-либо правивших этой Скрытой деревней....
Девушка удивленно моргнула. Весь монумент был изрисован яркой краской. Неизвестный хулиган пририсовал лицам хокаге усы, сопли, ресницы и еще множество всяких узоров. И, нужно сказать, это очень хорошо характеризовало общее настроение в городе. Все люди спокойно ходили по своим делам, торговцы кричали, расхваливая свой товар и зазывая покупателей, на улицах играли дети, везде царила совершенно мирная обстановка. Не было ни патрулей, никто не спрашивал документы.... И это военная база? За все получасовое время прогулки Светлана даже шиноби увидела всего несколько раз, остальные были обычными гражданскими. И как только эта деревня еще умудряется существовать? Судя по воспоминаниям Асэми, из постоянных систем обороны здесь была только высокая стена и несколько сигнальных барьеров накрывающих город. И бывшая убийца Корня знала более двадцати способов, как незаметно проникнуть в Коноху, так и выбраться из нее. Ужасающее разгильдяйство местных военных.
Все же решив для себя, что хвоста нет, Волкова прошла еще пару кварталов, в поисках достаточно безлюдного места. Им оказался небольшой, незаметный переулок между домами.
Устало прислонившись к стене, девушка прикрыла глаза. Конечно, можно было найти и более укромное место, да и вероятность слежки проверить еще более тщательно, но у Светланы уже не осталось сил. Последние дни окончательно ее измотали.
Глубоко вздохнув, девушка сосредоточилась и начала постепенное отключение органов один за другим. В этот раз Волкова решила перестраховаться, и не ограничиваться одним сердцем...
— Сестренка, тебе плохо? Может мне сбегать за врачом?
Светлана вздрогнула, едва удержавшись, чтобы не метнуть кунай на голос. С трудом подняв ставшие будто свинцовыми веки, девушка увидела стоящего рядом с ней и обеспокоенно вглядывающегося ей в лицо светловолосого мальчика лет одиннадцати-двенадцати. На вид явно беспризорник. Чумазое лицо, заплывший от синяка глаз, разбитые губы и сломанный нос, одет в оранжевый комбинезон, испачканный пятнами краски вперемешку с грязью,... тут взгляд девушки зацепился за неестественно вывернутую аж в двух местах левую руку. Определенно вывих, с закрытым переломом.
Волкова мысленно тяжело вздохнула. Очередная задержка. В принципе можно было продолжить процесс и не отвлекаться, но умирать на глазах ребенка... вряд ли это будет правильно. Да и мальчику наверно все же стоит помочь. Вообще было не понятно, почему он все еще расхаживает вдалеке от больницы и так до сих пор не обратился к медику. Судя по запекшейся крови, раны он получил довольно давно. Возможно, у него нет денег на лечение? Но здесь Волкова не была уверена, так как Асэми просто не знала платное здесь лечение для не шиноби или нет. В любом случае, ее друзья не простили бы, что она плюнула на раненого ребенка из-за своего эгоизма, они всегда говорили, что дети наше будущее и о них нужно заботиться и защищать. А умереть... умереть можно и чуточку позже. Резкое волевое усилие и практически отключившиеся органы начали восстанавливать свою работоспособность, разгоняя кровь и прогоняя слабость.
Между тем, стоило только мальчику увидеть, что девушка открыла глаза, как он повел себя довольно странно. Отступил на несколько шагов, и весь сжался, словно ожидая, что его сейчас начнут бить, правда, сбежать даже не попытался. Светлана недоуменно моргнула, не понимая, какие ее действия могли вызвать такую реакцию. Хотя она вообще мало что понимала в детях, обращении с ними и самой детской психологии, поэтому, подумав, решила, что раз что-то делает не так, нужно не изобретать велосипед и просто воспользоваться чужим опытом.
Быстро промотав в голове воспоминания о времени, когда ей удавалось понаблюдать за Вячеславом и Игорем с их семействами, Волкова постаралась скопировать то выражение лица, с которым мать разговаривала со своими детьми. Судя по результатам наблюдения, это хорошо действовало на детей, успокаивая и вызывая у них положительные эмоции. Сложно сказать, насколько Светлане все удалось, но мальчик вроде слегка приободрился и даже подошел ближе.
— Спасибо за беспокойство, но со мной уже все в порядке.
— Точно? — Мальчик скептически оглядел все еще бледную и не очень твердо стоящую на ногах Волкову.
— Точно. А вот тебе, явно не помешает помощь врача...
— Не.. нет! В больницу я не пойду! — В глазах ребенка появился ужас, будто девушка предложила ему прогуляться на минное поле.
Светлана снова мысленно тяжело вздохнула. Кажется, в детях она понимала еще меньше, чем думала.
— Но ты ведь предлагал сбегать за врачом...
— Я думал, ты умираешь, вот и предложил. Это был крайний случай. А мне врач не нужен, пара дней, чашка вкусного, горячего рамена и я буду как новенький!
