Грани отражения

— Тебе же холодно, — произнесла она.

— В машине тепло,— спокойно возразил он. Лия отвернулась и закрыла глаза. Кажется, она настолько устала и напилась, что даже не возразила, когда они поднимались в квартиру Эрика.

— Вы свободны, — негромко сказал Эрик Нику, который тотчас же вышел, оставив их.

Большой диван, который стоял посреди гостиной, так и манил своими мягкими подушками, приглашая заснуть. Эрик угадал мысли Лии и произнес:

— Тебе надо отдохнуть.

Справедливо оценив её возможности передвигаться, он помог её добраться до дивана. Как только голова Лии коснулась подушки, мир тотчас провалился в сонную черную дыру.

Эрик постоял, прислушиваясь к ровному дыханию спящей Лии, затем прошел в спальню, нашел плед, лежавший на кресле, и вернулся обратно. Аккуратно укрыв девушку, он снова остановился и замер. Всё это похоже на сон. Во всяком случае, он может надеяться, что утром она выслушает его...

Тишина. Непривычное состояние головы — словно её сняли, положили в медный таз, постучали по нему и затем гудящую голову водрузили обратно.

Лия с мысленным стоном опустила глаза. Плед. Пружинистый диван. Где она? Резко поднявшись с дивана, она сразу пожалела об этом, поскольку в голове загремели барабаны и зазвонили колокола. Зажмурившись и просидев так несколько секунд, она привела мысли в порядок и медленно открыла глаза.

Это не её комната. Это не её дом. Это вообще незнакомое место. Где она? Что вчера было?

Только сейчас она увидела сидящего в кресле напротив дивана мужчину. Он выглядел так, как выглядят люди находящиеся у себя дома — спокойно и расслабленно. Правда, вид у него был немного усталый. И он спал, опустив голову на руку.

Лия некоторое время тупо смотрела на мужчину, затем её прошибло с головы до ног холодным потом — этого не может быть. Как тут мог оказаться тот, кого она уж точно не хотела бы увидеть?

'Наваждение. Я еще сплю. Это последствие алкоголя',— Лихорадочно соображала Лия. Но сон почему-то не пропадал. Она провела рукой по плечам, ощущая под пальцами кожу мужской куртки. Кажется, она помнит, как ночью он отдал её вчера, чтобы хоть немного согреть.

Лия тихо встала с дивана, надеясь не разбудить его. Это ей удалось. Она прошла на цыпочках до дверей и взялась за ручку, когда внезапно ей в спину произнесли:

— Ты чувствуешь себя лучше?

— Да, спасибо,— напряженно ответила Лия, не оборачиваясь.

— Нам надо поговорить,— хозяин квартиры стоял перед ней. Лия поняла, что вцепилась в ручку двери с такой силой, что пальцы побелели, и расслабила руку.

— Почему ты не отвечаешь на звонки?

Лия молчала, понимая, что ответить ей нечего. Либо она будет выглядеть глупо. Либо выдаст себя, все свои мысли и эмоции с головой. Ни первое, ни второе ей вовсе не улыбалось.

— Я потеряла телефон, — произнесла она, — Собака играла с ним. Нашла только вчера.

— Ты говорила, что можешь доверять мне, — теперь он стоял почти рядом, подавляя Лию собой. Она закрыла на секунду глаза, вызывая перед мысленным взглядом картину в театре — мужчина и блондинка из чужого мира богатства и вседозволенности, чтобы убить чувство надежду, вспыхнувшие от его слов.

— Я не понимаю Вас.

— Нет. Ты понимаешь. Позволь мне всё объяснить.

— Не думаю, что это стоит потраченного времени. К тому же Вам надо как-то объяснить моё присутствие здесь Вашей подруге.

— У меня нет подруги. Ты должна выслушать меня, — он сделал еще шаг навстречу.

— Я не хочу. Не хочу! — Лия сорвалась на крик и рванула ручку двери. Он протянул к ней руку.

Из боковой двери шагнул какой-то мужчина, вероятно желая остановить её, но Лия почти бежала вперед, забыв о ноющей ноге. За секунду открыв замок двери, она выбежала на площадку к лифту, который был открыт, словно ожидая её.

* * *

— Почему ты её не остановил?— заорал Эрик, со всей силы ударив ногой в дверь. Телохранитель даже не пытался ответить, его повергло в состояние, близкое к шоку, поведение хозяина, никогда прежде не срывавшегося так.

Эрик прислонился к холодной поверхности и глубоко вздохнул, выравнивая дыхание. Нет. Нет. Нет. Он не позволит себе крушить все вокруг. Он возьмет себя в руки. Она все равно однажды выслушает его. Она все равно не такая как все.

— Где ты была? — Мать вышла из комнаты навстречу ворвавшейся Лии.

— Не сейчас, пожалуйста. Не сейчас, — ответила та, быстро проходя мимо. Закрыв дверь и прислонившись к ней спиной, Лия вздохнула. Что она делает? Почему мир разваливается, не оставляя ей выбора и путая привычное с новым, заставляя понимать, что она не в состоянии объяснить то, что твориться с ней и в её жизни.

Лия подошла к окну. Осенний ветер трепал последнюю листву, которая незаметно опала за несколько дней. По серому небу быстро плыли рваные низкие облака, грозя пролиться на землю дождем. Она закрыла глаза, не противясь тому, что все иллюзии рассыпались тоненьким стеклянным дождем.

Эта ночь как-то действительно оживила и стряхнула унылое наваждение, охватившее Лию в последнее время. Она чувствовала себя даже как-то иначе, словно жизнь сошла с мертвого хода и двинулась в новом направлении. Жизнь уже не казалась чередой серого дня и темной ночи. Правда, никто не звонил ей...Но Лия настолько ощущала лихорадочное кипение жизни вокруг, что это факт как-то ускользал, внося лишь острый укол разочарования. Было ли это полезно, или же за этим скрывалась болезненная потребность уйти от засевшего в душе чувства?

Лия запрещала себе инстинктивно любые возможности задуматься об этом, и жизнь работала ей на руку. За прошедшую неделю её график превратился в изматывающий бег белки в колесе, который её изнурил окончательно. В понедельник Лия остановилась и сказала самой себе, что если она хочет умереть героем труда — она на верном пути. Но подобное не входит в её планы, а значит — пора сбавлять обороты.

Как можно изменить происходящее, если ты богат, силен, но при этом оказываешься бессилен повлиять на мысли другого человека?

— Вы считаете иначе?

Эрик рассеяно повернулся к говорившему и спохватился: вряд ли партнеру с другого континента можно объяснить, что ему абсолютно безразличны в данный момент валютные котировки и стоимости акций. Он провел рукой по волосам и ответил вопросом на вопрос, что бы скрыть факт, что он ничего не слышал из сказанного:

— Возможно, мне стоит довериться Вашему мнению, как мнению опытного человека?

Едва дождавшись окончания встречи, Эрик с облегчением вздохнул и, скинув пиджак, подошел к окну. Она давала ему состояние уверенности, что он не является уродцем из цирка, над которым можно потешаться и показывать пальцем. Она давала ему опору, которая заставляла быть другим.

'Что мне делать?'

Второй Эрик поднялся во всю мощь и захлестнул до сих пор невозмутимый разум эмоциями, которым тот не смог противопоставить логику. Он не может потерять эту поддержку и вернуться в прежнюю жизнь, где нет места спокойствию. Эрик выпрямился. Он больше не будет ждать.

Пустая квартира скучно наблюдала за тем, как Лия ходит по кухне, готовя кофе и завтрак. Любимая футболка, которую она бессовестно присвоила у брата, когда еще они жили вместе, и джинсы согревали, но ощущение осенней зябкой погоды не проходило. Лия решила согреться чашкой кофе, это её и вынудило выползти из уютного гнезда в одеяле, которое она сделала себе на диване. Мать уехала к школьной подруге, в её отсутствие брат с женой не посещали Лию, поскольку после их свадьбы как-то незаметно оказалось, что, несмотря на близкое родство, их мало что с братом связывает. Самоуверенный и живущий своей жизнью мужчина не был прежним, веселым подростком, который был теплее и добрей, чем его взрослый вариант. Поскольку Лия никого не ждала, это значило, что просмотр кино, чашка кофе и полусонное состояние ей обеспеченно. Собака весело скакала по паркету, ожидая очередной подачки, и развлекая Лию умильными гримасами.

Раздавшийся внезапно звонок в дверь заставил Лию выронить из рук полотенце, настолько резко прозвучал он в тишине. Она взглянула на собаку, недоуменно пожала плечами и, подняв полотенце с пола, пошла к дверям.

Если бы внезапно ударил гром или выпал снег по самые крыши домов, это не повергло бы Лию в больший шок.

На пороге стоял Эрик. Мокрые волосы, обычно открывавшие лицо, были взлохмачены, с них стекали капли дождя. Расстегнутый пиджак делового костюма, мокрая рубашка, нервно сжимающие трость руки. И лицо. Абсолютно неизвестное Лии лицо, потерявшее привычное спокойствие, по которому пробегали, сменяя друг друга, неизвестные ей мысли и эмоции.

Лия открыла рот, но язык неожиданно отказался работать. Она стояла и смотрела, ненавидя себя за состояние столбняка, но не могла пошевелиться. Словно все происходящее было во сне, когда ты и хочешь шевельнуться, но не можешь. Молчание прервал Эрик.

— Лия.

Она отступила на полшага. Он дернулся к ней и протянул руку.

— Прошу.

Это было как удар — Лия могла предположить всё, но только не это.

— Проходите, — пробормотала она, мысленно хлопая себя по щекам, чтобы поверить в происходящее. Эрик неуверенно сделал пару шагов, словно ожидая, что она передумает и прогонит его.

— Вам надо согреться,— Лии наконец-то удалось справиться с собой. Он кивнул.

Он сидел за её спиной у стола. Она делала чай, проклиная руки, внезапно задрожавшие и похолодевшие.

— Чай,— с неким подобием улыбки она повернулась и поставила перед ним чашку горячего чая.

— Благодарю, — Эрик не дотронулся до чашки, продолжая сжимать трость. Лия перевела дух:

— Наверно чай слишком горячий, я не знаю — как Вы любите. Сахар?— она потянулась за сахарницей на полку.

— Прошу тебя.

Он повторил эти слова. Лия замерла.

— Ты нужна мне.

Глаза Лии открылись настолько широко, насколько это было возможным.

'Это не правда. Я не верю этому',— губы сами произносили слова. Она медленно выпрямилась и подняла на него глаза. Он шутит, правда?

Если бы пришлось описать лицо Эрика, она не смогла бы даже объяснить — как оно выглядело. Это было странное, чужое лицо человека, который словно решился на всё или стоящего на грани чего-то, что стоило многого. По его лицу зримо пробегали сомнения, страх. И оно было беззащитным. Настолько, что именно это заставило Лию поверить в реальность происходящего. Она по-прежнему и слова вымолвить не могла. А он, по-своему расценив её молчание, протянул руку и тихо, почти неслышно сказал:

— Пожалуйста.

От этих слов почему-то на глаза навернулись слезы. Он был всегда для неё спокойной скалой уверенности и холодной рассудительности. Видеть его таким — потерявшимся, беззащитным казалось просто чем-то невероятным и недопустимым. Лия зажмурилась. Открыла глаза. Пересекла расстояние между ними и положила руку на протянутую ладонь. Он сжал её и притянул Лию ближе, преодолевая расстояние между ними.

— Я не хочу быть и не буду твоим другом. Я не могу быть им для тебя потому, что люблю тебя.

Лии казалось, что она сделала шаг в бездонную пропасть и летит. И этот полет бесконечен. Тьма качает её и бросает дальше, чтобы затем снова подхватить в свои объятия. И этому полету нет конца.

Она открыла глаза. Мир был прежним — осенний день, светлая кухня, приветливо посвистывающий чайник. Новым было лишь тепло в груди, наконец-то прогнавшее унылую пустоту.

Эрик перевел дыхание.

— Я не хочу больше отпускать тебя. Если ты видишь во мне только друга, просто позволь быть всегда рядом. Я не буду претендовать ни на что.

Лия повернулась, оказавшись лицом к нему.

— Я не могу видеть в тебе друга. И не хочу быть для тебя подругой. Но я не подхожу тебе, однажды ты поймешь, что привык к другому. А я — такая, какая есть. И никогда не буду меняться. Как можно соединить два разных мира, не причинив вреда обоим?

— Просто поверь мне, — он знал, что она, как любая женщина, забивает себе голову пустыми мыслями, и улыбнулся её словам.

* * *

— Как Ваши дела?

Лия оторвалась от изучения странного подчерка врача, больше похожего на то, что в листе назначений нарисовали кляксу.

— Спасибо, хорошо.

Дорнот словно ожидал более пространного ответа, поскольку повисла неопределенная пауза.

— Я подумал, что, может быть, Вы не откажетесь пообедать со мной?— Он словно невзначай обронил это, сосредоточенно рассматривая рентгеновский снимок.

Лия мысленно вздохнула.

— У меня сегодня столько дел, что даже перерыв для меня не предвидится. Прошу меня простить.

— Не изматывайте себя бесконечным трудом, ведь кому-то небезразлично Ваше самочувствие.

Лия озадаченно взглянула на доктора, но тот уже шел прочь.

'Кажется, я что-то пропустила?'— Лия задумчиво грызла карандаш, безуспешно расшифровывая написанное.

Чем ближе была зима, тем больше окружающие превращались в медведей, которых подняли из спячки — сонные, вялые и раздраженные в большинстве. 'А еще мы хвалимся, что стоим на высшей ступени эволюции?'— Лия завязывала шарф, стараясь не прислушиваться к возмущенному обмену мнениями кого-то из врачей, раздававшемуся настолько громко, что это было слышно даже через стену. Она заторопилась уйти, пока перебранка не вылилась в открытый скандал — завтра им же будет неловко, что кто-то был свидетелем происходившего.

Лия шла по улице, еще не запорошенной снегом, но уже готовой принять его. Это ощущалось в воздухе — какая-то напряженно звенящая зимняя нота уже звучала, становясь понемногу главной.

— И снова возвращаешься одна и так поздно?

Лия испуганно перевела дыхание, затем улыбнулась — любой бы почувствовал себя дурно, услышав за спиной в темноте голос, возникший почти из ниоткуда.

Эрик стоял в темной полосе дороги, куда не доставал свет фонаря.

— Позволишь проводить тебя?

— Да,— как не старалась Лия, но улыбка при виде Эрика сама просилась на губы.

Он подошел к ней и старомодным жестом предложил ей опереться на руку.

— Расскажи, как прошел день, — попросил Эрик.

Непривычное ощущение, что тебе есть с кем делиться обыденными вещами и не бояться непонимания.

Город медленно утопал в тумане, захватывающем его не торопясь, постепенно, по шагу, по улице. Казалось, всё вокруг погрузилось на дно странного океана. Медленно выплывали огни вывесок, сигнальными маяками светили окна домов. Как большие глубоководные чудовища, проплывали машины, исчезая дальше в объятиях тумана. Каждый следующий шаг становился открытием: что ожидает дальше — неизвестно. Во тьме и наползающем мраке даже люди казались призрачными тенями, плывущими как призраки по тонкой грани реальности. Мир превратился в океан.

'Мы плывем по призрачной дороге',— Лия оглянулась на спутника. В покрывающем город наваждении он казался большой темной и такой же нереальной тенью, уверенно рассекавшей привычные для него просторы мрака. 'Почему меня не покидает ощущение, что я так же продолжаю полет в бездну, и она гостеприимно ждет меня?'

Эрик шел, слушая её голос. Его словно вели по извилистой дороге за направляющим во тьме маячком, указывающим путь и не покидающим его. Тьма бархатно расстилалась, наслаждаясь неведомыми доселе ощущениями.