Девятимечье: Меч Постижения Глупости

− Остановить бой! − воскликнула Фарса, и ее голос, усиленный магией прозвучал с небес. Ящеролюди, дравшиеся с воинами Бероха и с кошаками, остановились. Люди тоже замерли, а кошаки все еще продолжали схватку, потому что не поняли языка, на котором отдавался приказ. Фарса громко мявкнула, и ее сородичи остановились.

Фарса промчалась к каравану и оказалась между нападавшими и обороняющимися. Ящеролюди отступили, и теперь она рассматривала их.

"Никогда не видела таких уродов," − проговорила она мысленно.

"Это не чистокровные существа. В них смесь ящеров и людей."

"А кто такие ящеры? Ты о них мне не рассказывал."

"Я о них и сам не знаю. Вижу только через магию, каковы родители этих уродов."

Мечники в этот момент уже занимали оборону в рядах защитников каравана. С другой стороны к нему спешил Берох с группой разведчиков.

− Кто ваш командир? − спросила Фарса, рассматривая ящеролюдей и пытаясь угадать, кто из них главный.

− Я − командир, а кто ты? − заговорил один из ящеролюдей, выходя вперед. Фарса и не поверила бы, что это щуплое чешуйчатое существо может оказаться командиром, но Вайл подсказывал, что он не врет.

Фарса спрыгнула на песок и уверенным движением вынула из спины Меч.

− Мне надо еще объяснять, КТО Я? − спросила она подходя к ящеру. Тот смотрел на нее немигая и не двигаясь. Он понял, кто перед ним и уже был Готов принять смерть.

− Прими мою жертву, Владыка, но не наказывай воинов. Они не виноваты. Виноват только я. Я не знал, что этот караван принадлежит тебе, Владыка, из-за этого я и совершил ошибку − отдал приказ атаковать, считая караван вражеским.

"Тебе решать, Фарса, принимаешь ты его жертву или нет. Если не примешь − его убьют свои."

"Почему?"

"Таков Закон о Жертвоприношении."

"Я не могу его изменить, Вайл? Я не хочу убивать разумное существо!"

"Изменить Закон Мироздания ты сможешь только после объединения с Драконом. Но до этого момента слишком далеко. Если же ты объявишь ему, что жертва не принята, то его будут презирать абсолютно все, как неполноценное существо."

"И все же, я не буду его убивать."

"Твоя воля, Владыка," − произнес Вайл.

− Воинов я наказывать не буду, − объявила Фарса. − А ты, командир, отправишься в Пустынный Город и передашь Повелителю города, что скоро Я приду к нему. Отправляйся! A чтобы тебя не задерживали войска мечников, они тебя проводят до ворот города.

Фарса обернулась к каравану и взглянув на командира мечников, показала ему пару знаков, подсказанных Вайлом. Командир понял знаки сразу же, и к Фарсе через минуту подошли четверо Воинов Меча.

− Вы проводите его до ворот Пустынного Города так, чтобы никто из ваших собратьев не коснулся его, − объявила Фарса, указывая на командира ящеролюдей. − Он исполняет мою волю, и должен дойти туда живым и невредимым. Вам все понятно?

− О, да, Владыка! − заговорили воины хором и чуть ли не нараспев. − Мы исполним твою волю.

* * *

Повелитель, там происходит что-то странное! − воскликнул воин, подбегая к Рацуорту.

− Что? − рыкнул Повелитель.

− Вы должны сами увидеть, я не могу утверждать то, в чем не уверен!

Рацуорт поднялся со своего места и прошел к подъемнику. Вскоре он оказался на стене и выглянул наружу.

Глаза едва верили в происходящее. Войска мечников отступали. Кто-то из воинов показал в сторону, где двигалась небольшая группа существ, и вскоре все были свидетелями, что перед стеной на том месте, где полчаса назад бушевала битва, двигался ящер в сопровождении четырех мечников, и мечники шли словно на параде, словно сопровождаемый ими ящер был не врагом, а важной шишкой.

Конвой дошел до ворот и остановился, пропуская ящера вперед. Тот выглядел совсем не парадно, и каждый воин на стене видел, что он несет на себе очень тяжелый груз морального поражения, из-за чего взгляд ящера смотрел только вниз, а руки он держал так, чтобы они не касались оружия, висевшего у него на поясе.

− Это же командир южного разведотряда! − воскликнул кто-то.

− Что нам делать с мечниками? Подстрелить? − спросил другой воин, стоявший над воротами с луком в руках.

Мечники в этот момент отсалютовали и развернулись, чтобы уходить.

− Не стрелять, − приказал командир. − Не знаю, что происходит, но не бить же их в спину?

− А сколько они наших перебили?! − воскликнул солдат.

− Прекратить разговоры! − рявкнул командир, и все подчинились.

Луки были опущены, стрелы убраны в колчаны, и наблюдатели скрепя зубами смотрели в спину уходящим врагам.

В воротах, наконец, был открыт проход, и разведчик вошел внутрь, где немедленно предстал перед Рацуортом.

− Повелитель! − воскликнул ящер, падая на колени перед властелином города. − Я принес чудовищную весть. На Паракс вернулся Владыка Фиолетового Меча!

− Что?! Кто тебе это сказал?! − воскликнул Повелитель.

− Я видел его своими глазами, Повелитель! И я пришел с вестью от него. Он скоро придет сюда!

− Если он придет сюда, чтобы завоевать наш город, мы не сдадимся! − воскликнул Повелитель. − Мы не станем подчиняться врагам!

− Повелитель! − раздался человеческий голос рядом, и Рацуорт обернулся на голос Мага. − Много лет назад, поступая на службу, я поклялся Вам в верности своей магией и своей жизнью. Я клялся так же не вмешиваться в Ваши дела и политику, но сейчас, когда весь Магический Мир ощутил Перемены, о которых я вам докладывал несколько дней назад, я не могу молчать. − Маг на мгновение умолк, глядя Повелителю в лицо.

− Так не молчи, коли не можешь!

− Простите за дерзкие слова, но идти против Фиолетового Владыки не более разумно, чем восставать против Восхода Солнца. ОН ПРИШЕЛ, и этого уже не изменить. ЕГО многие пожелают убить, но всегда было так, что эти желания приводили только к возникновению жесточайших войн в мире, и в этих войнах Мир делился на два лагеря − тех, кто ЗА и тех кто ПРОТИВ. Как Маг я должен быть рад за то, что вы окажетесь против него, но как Друг и как Верный Слуга, я не могу поддержать ваше решение принять ЕГО за врага. Мечники присягнут ЕМУ, и это очевидно каждому, кто знает историю Мира. Они сейчас ушли потому что ОН отдал приказ отступить. Вернутся ли они к атаке с новыми силами или же ОН САМ придет сюда, и своей СИЛОЙ сровняет наш Город с песком, этого я знать не могу, но я знаю точно, что Тех, кто присягнет ЕМУ, кто даст клятву верности ЕМУ, ОН не станет убивать, и ОН не позволит никому из своих подданых нападать на СВОИХ. Присягнув ЕМУ, вы навсегда избавитесь от нападений Мечников и от их обвинений в нечистоте своего рода, потому что как Маг я знаю абсолютно точно, что жрецы Мечников врут в своей пропаганде. Они врут о том, будто бы их Повелитель запрещает смешанные браки. Я всегда это говорил и я верю в это. И поэтому, Ваша присяга Фиолетогому Владыке даст двойную выгоду Пустынному Народу. И при этом даст гарантию, что в будущем мы не окажемся разменной монетой в чужих играх, потому что присягнув Владыке одними из первых, мы станем одними из первых и в ЕГО армии, в ЕГО мире. Таков мой совет. Поверьте моим словам, и Вы не пожалеете.

− А если я им не поверю, что будет? − спросил Повелитель, одаряя Мага немигающим змеиным взглядом.

− В этом случае, если от Города еще что-нибудь останется, Вам придется вступить в союз с ЕГО врагами, среди которых будет Ваш злейший враг, который во много раз страшнее пустынников. − Маг указал на юг, в сторону, где за древними оборонительными стенами плескался Срединный Океан. − Вампиры и Маги. И, хотя в прошлом Вампиры и Маги не особенно ладили друг с другом, на этот раз их союз неизбежен, ибо только они будут ПРОТИВ. А Твой Город и Твой Народ, Повелитель, будет либо с НИМ, либо он будет раздавлен между молотом и наковальней, когда вспыхнет новая Мировая Война. Я сказал все, что хотел. − Маг склонил голову перед Повелителем, припадая на колени.

Глава 15. Военный Лагерь Мечников.

Полковник Муорг стоял у своего шатра и смотрел на выстраивавшиеся войска. Он был ужасно недоволен происходящим. Недоволен тем, что командиры полков самостоятельно остановили атаку, подчиняясь приказу, принесенному группой разведчиков якобы от самого Фиолетового Меча. Муорг в это не верил, но ничего не мог противопоставить фанатикам, свято верившим в том, что слова, подтвержденные Клятвой-на-мече, даже если этот меч − обычная ржавая железяка, а не Великий Фиолетовый Меч, не могут быть ложью. Теперь же Муорг был уверен в том, что те же самые фанатики через некоторое время порвут на куски лжецов, когда выяснится, что они послушались какого-нибудь прохиндея, строившего из себя Владыку Фиолетового Меча. А то, что они видели как доказательство, окажется не более чем трюком какого-нибудь жалкого магика. Ну, может быть, не совсем жалкого, но трюком и не более.

Войска строились. И строились они вовсе не для того, чтобы встречать Главнокомандующего и, даже не для того, чтобы встречать Матриархов или Патриархов, они строились, чтобы встречать самозванца − в этом Муорг был уверен и теперь он готовился к тому, чтобы разоблачить его, если самозванец осмелится придти сюда, как заявили те, что встретили его первыми.

Глава 16. 20 лет назад. Остров Вампиров.

Гила сидела в кустах. Она притаилась и не пропускала ни одного звука, ожидая, когда появится ее любимый. Это была просто ее игра. Она знала, что Лилон найдет ее, как бы она ни пряталась. Так было всегда и иначе не могло быть, ведь ее возлюбленный принадлежал совсем иному роду, нежели она.

Рядом раздался шорох, и Гила приготовилась, чтобы увидеть его, но вместо любимого лица, меж кустов внезапно появилась чужая рожа, и Гила от этого вздрогнула.

− Вы поглядите-ка, здесь жертва прячется! − заговорила чужая рожа, и Гила подскочив кинулась бежать. − Догоняйте ее! − раздалось позади, и девчонка прибавила шагу. Вот только уйти от преследователей она не могла, и они настигли ее уже через минуту.

− Лилон! − закричала она. − ЛИЛОН! ПОМОГИ!

Ее вопль разнесся по лесу, и был услышан тем кому предназначался.

Молодой вампир не медля метнулся на зов. Он мчался что было сил, но его скорости не хватило. Ворвавшись на поляну, откуда исходил крик, он увидел двух вампиров, сваливших жертву на траву и уже высосавших ее кровь. Они подняли окровавленные морды и с ухмылкой смотрели на молодого, что подошел к ним.

− Что вы наделали?! − завопил Лилон, увидев, что жертвой была его возлюбленная девушка. − Вы что, слепые?! Она моя!

− Была твоя, стала не твоя, − проговорил один из стариков. − Молодой глупец! − И он расхохотался на весь лес, понимая без слов, что его жертвой стала девка, которую этот молодой кровосос успел сделать своей любовницей.

− АААА!!! − резкий голос Лилона оказался похож на дикое "КААРР", одновременно с которым он кинулся на старика и нанес ему удар, от которого вампир отлетел в сторону. Второго Лилон так же схватил со всей силой и швырнул от Гилы, а сам прыгнул к ней, припал к ее лицу, разодрал когтями свою руку, пуская свою кровь ей в рот.

− Ты опоздал, недоносок, − проговорил один из стариков, поднявшийся после удара и подошедший к Лилону. − Надо было раньше думать, недоумок! Девка без вампирской метки − это законная жертва любого, кто ее встретит в лесу! А без предварительного ритуала, ты ее таким образом не подымешь, даже если бы мы пожелали тебе помогать. Но мы тебе помогать не будем, потому что ты − идиот. И ты еще заплатишь за нападение на нас, недоносок!

Она была мертва. Мертв был и плод, что она носила в себе. Лилон припал к ее груди и взвыл словно зверь. И столько было тоски в этом вое, что два старых вампира отступили назад, ощущая, что происходит нечто, чего они никогда не встречали.

− Вы заплатите, − проговорил Лилон, подымая пылающий взгляд на стариков. В его глазах пылало Фиолетовое Пламя Предела. Старые вампиры этого еще не понимали, но они поняли, что от чудовища, что смотрело на них надо удирать. И они побежали.

Лилон мчался за ними. Гнев, родившийся в его душе, сжег все остатки разумного поведения, и он мчался на одной лишь мысли о МЕСТИ. Два старика примчались в небольшой городок, где тут же скрылись за стенами, приказывая страже не пускать безумца, что гнался за ними. И ворота городка закрылись, а стражники тут же открыли стрельбу, как только безумец появился рядом и выскочил к воротам.

Фиолетовый огонь плясал в его глазах. Фиолетовые искры оплелил его руки, обратившиеся в лапы с когтями, Фиолетовый огонь сжег летевшие в него стрелы, и стражи замерли, ощутив Смертельную Магию, что вырастала в руках молодого вампира.

− БУДЬТЕ ВЫ ПРОКЛЯТЫ! − возопил во весь голос Лилон, и с его рук в ворота города ударил фиолетовый огонь. − БУДЬТЕ ВЫ ПРОКЛЯТЫ, УБИЙЦЫ! − кричал он на весь мир, и весь мир ощутил пришедшее Изменение. Весь мир ощутил, как ярость одного юнца выросла до бешенства и достигла ПРЕДЕЛА.

Маги Лаера вздрогнули. Граф − Повелитель Вампиров проснулся в своем гробу от настигшего во сне кошмарного вопля, в котором было столько боли и ненависти, что не осталось сомнения в том, КТО РОДИЛСЯ в этот момент в обезумевшем молодом вампире. Родился МАГ ПРЕДЕЛА, и у Повелителя Вампиров появилась новая головная боль. Он немедленно поднял тревогу, и армия, готовившаяся к очередному походу, получила приказ двигаться совсем не в том направлении, куда Граф собирался ее посылать.

Лилон смотрел на пепел, и в его душе не было жалости. Он ничуть не сомневался в правильности того, что сделал. Он наказал тех, кто лишил его Любви. Тех, кто их защищал, и тех, кто на свое несчастье оказался с ними рядом. Он не пожалел никого, и ничто в его душе не дрогнуло от осознания того, скольких он убил. Скольких вампиров, скольких недо и скольких жертв. Ему уже было все равно.

Он сидел на дороге, рядом с пепелищем и невидящим взором смотрел вдаль, туда, где над лесом подымалось Солнце. И он понял, что изменился. Изменился, как менялись многие из тех, что теряли Любовь. Такие истории Лилон знал с детства, и сейчас он едва верил, что стал таким же, Потерявшим Любовь. Он сидел у пепелища и в его голове проносились старые истории о вампирах-отшельниках. И ему не хотелось верить, что это о нем, что это ему предстоит прожить вечность с осознанием того, что он не сумел сберечь, не сумел спасти свою возлюбленную. Но он знал, что теперь его жизнь изменилась, и он проживет свою Вечность проклиная себя и ненавидя тех, кто повинен в том, что случилось. Он знал, что уже сейчас стал безумным, он знал это и видел свое безумие, горевшее в его душе неугасимым пламенем, отражавшемся теперь на его руках, что снова обрели форму человеческих, но под кожей рук до сих пор гулял фиолетовый огонь, который был готов вырваться из него, вырваться и наделать не мало бед. Лилон осознавал это, как осознавал и то, что он эти беды не станет в себе держать и обрушит на всех, кто ему встретится и чем-то не понравится.