— Ты не выглядишь на сорок, — констатировал я с притворной лестью в голосе.
— Я знаю.
Помолчав какое-то время, решился на новую попытку затеять беседу:
— Послушай, я не хочу надоедать и вообще показаться бестактным, ведь ты гребешь, а я нет, но я недавно... в этом мире...
— Я так и понял, — сказал флегматично настроенный воин.
— Можно я задам тебе несколько вопросов?
— Хорошо, но только несколько.
— Спасибо.
Я на секунду задумался, как назло в голову не лезло подходящих вопросов, зато всплыл образ всесильного капитана.
— Я плохо разбираюсь в кастах. Но знаю, что в каждой касте есть свои градации. Например, касту бездарных делят на слуг, лесорубов и прочих, а касту разума на управителей и боевых магов. Так вот, какие ступени есть в касте силы?
По-видимому, воин удивился вопросу но не подал виду:
— Я думаю, что в ней есть воины и капитан.
— Значит капитан...
— Капитан — начальник воинов, начальник магов и начальник бездарей. Что тебе еще нужно Сергей?
Я изумился — воин запомнил мое имя, но тоже постарался не подавать виду. Мало что поняв из ответа, решил перейти к более простым вопросам, взгляд наткнулся на стальные кастеты казалось неразделимые с воином. Все запястье, костяшки и ближайшие к ним фаланги пальцев были укрыты блестящим металлом, на котором в несколько рядов под различными углами утыканы большие и маленькие остроганные шипы. Это не оружие, а произведение искусства.
— Знаешь, я прибыл из другого мира...
— Знаешь, мне плевать.
— ...Более продвинутого в технологическом плане. Так вот такие кастеты как у тебя могут отлить современные металлурги, соблюдая температурный режим, допуски, посадки... В конце концов могут применить даже лазеры для этих гладких срезов, но что-то я сомневаюсь, что те кузнецы из бездарных которых видел я...
Воин улыбнулся:
— Конечно, эти кастеты делали не бездарные. Их создают маги-трансмутаторы.
— Ммм, понятно... У меня еще вопрос: есть ли в этом мире люди, кроме тех что живут в крепости?
Лицо гребущего воина почему-то исказилось, но ответил, не изменив равнодушный голос:
— Говорят, ты раньше был лесорубом. Так?
Снова не подавая вида, что удивлен, кивнул.
— Вспомни, когда ты жил в касте бездарных, ты не задумывался какие бывают маги, как они делятся по рангам, чем отличаются — ты это осознал, только став боевым магом. Так вот, на многие вопросы ты найдешь ответ, только если сменишь касту — что невозможно. В любом случае, не один воин не станет рассказывать тебе про касту силы, как не один лорд ни станет с тобой общаться. Я многое в этом мире не понимаю, но знаю одно — здесь нет людей которые станут отвечать на бесконечные вопросы или изливать душу... А по поводу других людей... Очень давно капитан обмолвился что наша крепость лишь южный форпост земель человечества. Послухам, когда люди пришли в этот мир, они заняли кусок земли и до сих пор пытаются его удержать. Враги окружают нас со всех сторон, наших сил едва хватает для отбивания непрерывных атак, а о искоренении чудовищ приходится только мечтать... Так это или нет, я не знаю. Но все же это больше чем слухи. Каждый месяц к нам приходят караваны с зерном, мукой — крепость обменивает это на древесину. Но самому мне, за десять лет которые провел в этом мире, не никогда не доводилось бывать в других поселениях.
Он замолчал, я заметил, что лоб воина покрылся испариной. Может от тягостных мыслей, а может от непрекращающейся ни на минуту гребли, но, уловив что воин более неманерен разговаривать, вернулся на свое место.
Оставалось надеяться, что узнаю о реальном положении дел со временем.
Глава 6
Я не заметил, как солнце поднялось над самой головой, а поскольку сидел спиной вперед — не заметил и приближение острова. Довольно крупный, очень скалистый и обитаемый — вот слова как нельзя лучше характеризующие его.
Казалось, что остров одна большая, возвышающаяся к центру скала на котором растут крупные, но причудливо изогнутые деревья, а обитаемый показался потому, что в некоторых частях скал были встроены, крохотные отсюда, деревянные хижины, а с некоторых сторон выдолблены полуразрушенные статуи, памятники или монументы — кто их разберет.
Рифы у скалистых берегов торчали из воды как зубы в пасти неведомого хищника, и я смотрел на них с опаской — если судно на них напорется, то плыть в холодной волнах до берега задача не из простых. Но гребцы, кажется, бывали здесь и знали свою работу. Обе лодки причалили к тонкой полосе каменистого берега сразу переходящего в отвесную скалу горной породы.
Я, а следом и все воины выпрыгнули на берег и встали в круг внимать приказам старшего — того самого Анха, воина с кудряшками, которого капитан назначил за главного. Подражая капитану, он тыкал кастетом в грудь каждого воина и делил всех на две группы. Первая группа должна охранять судна — потеряв ладьи с острова не выбраться, вторая группа во главе с Анхом отправляется на поиски следов разведчиков.
— Если нам потребуется помощь, боевой маг пустит огненную стрелу в воздух, — закончил воин и я мигом определил к какой группе меня причислили. — Ну, вперед.
Осторожно пробираясь, посреди отряда из десяти высоких и мускулистых людей, в ущелье меж скал, я скрипел зубами — проклятая Катя оказалась в моем отряде и сейчас идя за спиной, изображала толи петуха толи курицу.
— Ко-ко-ко, — кудахтала она, но, догадавшись что я не врубаюсь, пояснила: — классный у тебя прикид. Давно сбежал из курятника? Неужели куры прогнали?
— Тишина, — цыкнул обернувшийся Анх, — мы, между прочим, не у себя дома.
Катя на какое-то время угомонилась, но меня не оставляло ощущение что она продолжает смеяться в кулачек. Я постарался не обращать на дуру внимания, ведь не сам я выбрал себе костюм придурка из комиксов, и стал внимательней следить за происходящим. Анх и держащиеся подле него воины пробирались средь валунов, поминутно кидая настороженные взгляды наверх. Вероятно, опасались нападения оттуда — ведь в этом ущелье не укрыться от стрел.
Уровень земли потихоньку поднимался, и скоро давящие на отряд стены исчезли, сменившись разбросанными повсюду кусками скал и прекрасным видом на сердцевину острова. Словно гигантский конус — скальная порода посреди острова вырастала вверх, утыканная тропинками, кривыми, растущими прямо в скале, деревьями, и десятками хижин на верхних подступах. Сейчас остров напомнил мне плавающего по океану Чудо-кита из детской сказки, того самого, на котором люди строили дома и удили рыбу.
— Вот только там живут не люди, — сказала Катя, словно прочтя мои мысли.
Пока отряд с застывшими лицами рассматривал хижины на высоте, она подошла вплотную и взяла меня за руку. Красивое и приятное лицо исказила тень переживаний, даже испуга:
— Говорят, что живущие на этом острове ирбисы лишь сторожат вселенское зло обитающее внутри этих скал...
Она крепче сжала руку, так что холодная сталь перчатки едва не раздробила мне кисть.
— ...Но я не боюсь... ведь ты защитишь меня, о мой петушок?
— Пошла ты!!
Она засмеялась издевательски, вышло так громко и звонко, что обернувшиеся воины уставились на нас с недоумением.
— Катя, — произнес Анх, — может ты все же станешь вести себя нормально? Или ты хочешь, чтобы все ирбисы на острове узнали о нашем присутствии?
— Дурак, они и так знают что мы здесь.
Анх побагровел, светлые кудри на фоне лица казалось, поседели от негодования:
— Да как ты смеешь? Капитан назначил меня за главного, и я не потерплю оскорблений.
Катя, нисколько не стушевавшись, уперла руки в бока:
— Он допустил ошибку. Просто он не знал, что ты окажешься таким дураком и выведешь отряд на открытую местность посреди белого дня.
Анх хватал ртом воздух, казалось он сейчас задохнется от ярости:
— Да как ты... Я...
— Что ты? Продолжай.
Катя явно его провоцировала, неизвестно был ли мозг у этой девки, но, по-моему, она вела себя совсем уж неадекватно.
Анх громко выдавил из легких воздух. Он уже взял себя в руки и ответил спокойным тоном:
— Я все расскажу капитану...
— Ябеда! — обиженно воскликнула девушка.
— ...Даже если ты его любимица, он не оставит этого просто так. По возращению в крепость готовься к суровому наказанию.
Самообладанию Кати я даже позавидовал. Не знаю, что творилось у нее в душе, но на лице появилась улыбка.
— Мне плевать, — заявила она, — я просто сомневаюсь, что с таким командиром хоть кто-то из нас сумеет возвратиться в крепость.
Анх вновь побагровел. Похоже, за сорок лет жизни немногие осмеливались разговаривать с ним в подобном тоне.
— Почему ты все время ставишь под сомнения мои способности?
— Да потому что ты ничего не видишь даже под собственным носом.
— Что ты имеешь ввиду?
— Смотри туда, — девушка указала вправо и я только сейчас заметил, что в десяти метрах от нас скальная порода образует гигантскую круглую яму. Похоже было на то, что сюда когда-то упал небольшой метеорит и оставил на память о себе ровный, глубокий кратер. — Ты разве не чувствуешь смрад? Бьюсь о заклад, что твои разведчики гниют на дне этой канавы.
Анх не ответил, подскочил, увлекая за собой воинов, к краю ямы и уставился вниз. Я приблизившись к их спинам, взглянул туда лишь мельком. Взглянул и отвернулся. Катя оказалась права, правда частично: на дне гигантского кратера лежал воин в кожаной кирасе. Мускулистые, ныне неподвижные, руки и ноги были изрядно поцарапаны, на кастетах виднелась запеченная кровь, зеленые мухи сплошь облепили то место, где у тела должна быть голова.
— И куда делась голова? — спросил кто-то.
— Лучше ответь, почему ирбисы его не съели.
— Может, — вдруг предположил я, заговорив от избытка адреналина, — воины слишком жесткие для их зубов?
— Ум? — издал странный звук Анх, стоящий ко мне спиной.
— А что? — ответил я с вызовом на недоуменные взгляды, — вон капитан такой жесткий что от него пули отскакивают — думаю, он не размякнет даже если его сварить.
Катя улыбнулась одобрительно, зато один из воинов скриви лицо, смачно харкнул прямо мне на алый сапог. Похоже капитана тут уважают.
— Я думаю, — сказал Анх, указывая кастетом в яму, — ответ кроется вон там.
Близлежащая скальная гряда отбрасывала густую тень в яму, поэтому пещеру в стене кратера я поначалу не заметил.
Сбежав по склону вниз и встав у трупа, он крикнул оттуда:
— Маг, пусти в эту нору огонь.
— Бросай отсюда, — шепнула Катя.
Подпустив во взгляд все презрение, на которое был способен, я одарил им эту сволочь и сбежал вниз. Встав рядом с Анхом и едва не задыхаясь от зловония разлагающейся плоти, на секунду зажмурился. Душа, распахнувшая перед внутренним взором свои закрома, оказалось не настолько заполненной огнем, как казалось еще вчера. Тем не менее, зачерпнул сколько смог, заставил огонь выйти и пустил комок пламени прямо в чернеющее зево пещеры.
Получилась совсем не та струя напалма, не тот огромный огненный шар, или сгусток всепожирающего пламени которое вероятно ожидал увидеть Анх.... Чахлый огонек влетел в пещеру и растворился в темноте, но испугаться позора я даже не успел.... В этот момент я испугался совсем другого.
Воздух сотряс оглушающий рев. Тот животный крик ярости, смешенный с лютой злобой человека, что раздался из пещеры, оглушил и дезориентировал меня настолько, что я на время позабыл о том, что умеет дышать, а уши еще долго не желал покидать комариный оркестр.
Скала под ногами мелко задрожала, на божий свет вырвалась огромная тварь — помесь льва и носорога увеличенная в несколько раз. Рог на морде целился мне в грудь, глаза, запрятанные в ниспадающую соломенную гриву, блестели яростным огнем, а когтистые лапы все быстрее разгоняли многотонное тело.
Я покосился на Анха, и похолодел еще больше — воина не было рядом. За время прошедшее после рева зверя, Анх умудрился почти вскарабкаться на край кратера, еще секунда и он окажется вне досягаемости монстра.
Не помня себя от бушующего в крови адреналина, я кинул огненную стрелу куда-то в монстра и от страха бросился к противоположной Анху стене.
Монстр взревел еще пуще, краем глаза увидел, как он кружится на месте мотает головой и пытается сбить пламя с морды. Пришла глупая надежда, что попал той огненной стрелой в глаза и ослепил зверя, но когда пламя с морды перекинулось на загривок, сообразил что загорелась только грива — сейчас выгорит полностью и пламя погаснет само собой.
Взбешенный зверь мигом настиг, как ему казалось, обидчика — достал его когтистой лапой даже из-за края кратера и сбросил вниз. Быстро вскочивший на ноги Анх, принял следующий удар на грудь, отлетел и прежде чем поднялся вновь, оказался в лапах зверя. Казалось зверь стал играться и как только воин поднимался, обрушивал на него весь вес своего тела и укладывал навзничь. Я видел, как израненный Анх несколько раз пытался достать чудище, но тот был настолько велик, что удары кастета не могли причинить серьезного вреда — вязли толи в грубой шкуре, толи в жировой прослойке. Скоро чудовищу надоело катать жертву по земле, и, заглотив его наполовину, попыталось перекусить его пополам.
Даже когда голова и грудь Анха оказалась у монстра в зубах, руки еще пытались разжать челюсти, а ноги еще молотили воздух. Из-за нечеловеческой прочности воина, он умирал несколько долгих и страшных мгновений.
А потом был хруст и кровь... я не смотрел, карабкался по почти отвесной стене, ломая ногти и не видя ничего перед собой. Сверху в яму кто-то спрыгнул, лишь выбравшись с помощью бросившихся на помощь воинов, с безопасности стал наблюдать как оседлавшая опаленного зверя Катя, стальными кастетами молотила ему по макушке. В конце концов, зверь перестал носиться по кругу, остановился, обмяк, упал и больше ни разу не пошевелился.
Девушка с победоносным видом спустилась с его шеи, и мигом взлетев по стене кратера с улыбкой бросила мне:
— Помни кто тебя спас.
— Спасибо Катя, — искренне произнес я, и подумав добавил: — Ты самая лучшая.
— Только без лести петушок, только без лести...
— Ну ты и су... существо, Катя.
Она только хмыкнула.
Дуновения прозрачного горного воздуха смешанного с капельками влаги от пенящихся волн, шум прибоя и запах разлагающегося тела — все это я осознавал лишь самым краем сознания.
Я вновь стоял на дне кратера и напряженно всматривался в черный провал пещеры. Туда несколько минут назад вошла Катя и еще один воин. С того времени от них не было никаких вестей. Я не боялся за себя — десяток воинов разом накинувшихся на подобную тварь, разорвет ее без усилий. Но как не странно, переживал за ушедшую в темноту Катю... не смотря на дерьмицо в душе, девушка как-никак пару раз спасла мою жизнь.
Какое-то движение в темноте заставило меня напрячься, из пещеры нетвердой походкой вышел... большой котенок. Белая шерсть на спине перекрывалась частыми черными полосами, большие треугольные уши заканчивались милыми белыми кисточками, а огромные черные глаза смотрели на людей вокруг с такой жалобной печалью, что я невольно приблизился на пару шагов.
