После выемки трофеев, выгрузив порох, приступили в дезинфекции галеонов, серным дымом. Через пять дней испанки приступили к уборке и полному мытью помещений кораблей. И только после этого суда были до конца разгружены и вытащены на берег, для кренгования и последующего ремонта рангоута и такелажа, который и был окончен в течении двух недель.
Пока проходила выгрузка, подсчет и дележ трофеев, дезинфекция и ремонт захваченных галеонов, корабли флибустьеров разбившись на пары, опять вышли в море, в районе Гаваны, и приступили к патрулированию вод под красно-золотым кастильским флагом.
* * *
За время охоты отличились все пары. Первым повезло паре 'Громобой' и 'Громовержец', они 1 мая перехватили идущий из Велакруса двадцати шести пушечный галеон 'Сан-Себастьян'. Подойдя к галеону под красно-золотым полотнищем, развивающегося над кораблями флибустьеров и 'поприветствовав' его команду полновесными бортовыми залпами, повредившими такелаж с рангоутом корабля, сбили ему скорость и основательно проредившими его команду. Пройдя мимо, произвели оверштаг и после разворота, догнали, чуть ползущий по морской поверхности корабль, 'единороги' 'Громобоя' повторно прошлись картечью по палубам галеона, после чего он был зажать между кораблями ушкуйников, и взят на абордаж. Потеряв двух человек раненными, уральцы захватили четыре дюжины испанских моряков и солдат в плен, трупы остальных конкистадоров из экипажа и пассажиров галеона отправились за борт. Приведенный в Порт-Росс приз в виде 'Сан-Себастьяна' и груза его трюма, состоящего из ста семидесяти тысяч серебряных песо монетного двора Мехико и слитков золота еще на сто семьдесят пять тысяч песо, не плохо пополнил казну 'витязей' и калиты ушкуйников. При основном грузе, попутные колониальные товары, находящиеся на борту захваченного галеона, уже не так и заинтересовали уральцев. После проведения уставной дезинфекции, кренгования и ремонта 'Сан-Себастьян' влился в эскадру ушкуйников двадцати шести пушечным галеоном, под другим именем 'Архангел Гавриил', с новым капитаном на квартердеке — Батовым, передавшим свою 'Ирину' свеженазначенному капитану Подопригоре.
Второй отличилась пара в составе 'Грозный' и 'Гром', перехватившая, после выхода из гавани Гаваны, двадцати пушечный галеон 'Сан-Мигель' с грузом индиго, кошенили, какао и пятьюдесятью тысячами песо (в последствии, после окуривания, мытья и ремонта, вошедший в эскадру ушкуйников как 'Архангел Михаил' под командой капитана Ляхова), догонявший, ушедший вперед основной состав судов 'Серебряного флота'. Сработали по устоявшейся схеме, маскируясь под испанские корабли, подошли на пистолетный выстрел и неожиданно открыли огонь. Пришлось обоим дважды разряжать орудия обоих бортов, благо после первого залпа 'Грозного', ядром его пушки была сбита фок-мачта, которая не рухнула только благодаря тому, что запуталась своими вантами в такелаже грот-мачты, надежно блокировав остатки парусов, имеющиеся на ней. Ошметки парусов с бизань-мачты не могли ничем помочь обреченному галеону, жалко трепыхаясь на свежем ветре. В итоге избитый корабль сдался превосходящим силам флибустьеров. Кроме выше указанного груза в руки ушкуйников попали двадцать одна тысяча реалов (2625 песо) корабельной кассы, капитан с пассажирами и выжившими в бою членами экипажа. Всего сто восемьдесят четыре человека, из них четырнадцать женщин. В том числе и двадцатипятилетняя сеньора донна Каталиной Хуарес де Кордова, которая овдовев, возвращалась со своими служанками назад в метрополию, в фамильный замок её семьи, черная смерть, не обошла оставшихся в Испании её родственников. На Кубе остались обширные земли энкомьенды, доставшейся ей от покойного мужа, дона Франсиско Эрнандес де Кордова и его могила. Собственно галеон и задержался с выходом из гавани из-за донны Каталины, которая как истинная женщина не успела к назначенному времени перебраться на борт судна со всеми своими вещами и сопровождением. Эта задержка на одни сутки стала роковой для галеона, его экипажа и других пассажиров. Но такой красавице, истинный вестготских кровей, капитан и офицеры 'Сан-Мигеля' простили это опоздания и постигшее их несчастье. Тем более, что захватившие их в плен пираты, пообещали отпустить всех, естественно, в соответствии с рыцарскими законами, за выкуп, сумму которого ещё предстояло уточнит по каждому идальго индивидуально. Так что ни чего страшного. Потеряют некоторую сумму в песо, так потом её можно оправдать за один-два рейса через океан, на перевозке контрабандных товаров.
Третьей паре из 'Громового' с 'Черной Каракатицей', так же улыбнулась удача, уже когда они возвращались без добычи на базу. Десяти пушечная каракка, которую, под видом испанских военных кораблей, остановили для досмотра в водах около северного берега Кубы, уж очень необычно было видит флаг Англии в данных водах. Каракка оказалось судном английского работорговца Джона Хоукинса, которое везло на продажу контрабандный товар— 'черное дерево'. Кроме капитана, он же и шкипер и пятидесяти шести человек остального экипажа, на борту, в трюмах, на палубе, набитые как селедка в банках, находился груз 'черного дерева', рабы-негры свыше полутысячи человек. Из них триста семь мужчин и двести сорок семь женщин. Самого хозяина на борту, к его счастью, не было. Однако это не помешало экипажу уже через полтора часа, после захвата каракки, украсил своими телами реи корабля, все равно девать их было некуда, вот и решили с ними наиболее оптимальным способом, не человека, нет проблемы. Тем более обращение англов с невольниками, напомнило русским действия татар в отношении полона, захваченного при набеге на Русь. Вот и наложилось отношение к людоловам степи, на решение по людоловам с Туманного Альбиона. Перед этим с ними побеседовали и установили их контакты среди испанцев на Эспаньоле, Кубе и других Больших Антильских островах. Сами негры перешли в собственность артели ушкуйников и были выгружены на берег в Порт-Россе.
Прибытие такого количества рабочей силы резко ускорило скорость строительства и прибавило количество возводимых объектов, но и сильно увеличило численность едоков и уменьшило запасы провизии на острове. Для нормального функционирования колонии срочно были необходимы люди, и в первую очередь русские крестьяне, для организации и ведения полноценного сельского хозяйства на Тортуге и на другой стороне пролива Тортю, на острове Эспаньола.
После уставных процедур, каракка английских работорговцев 'Пегасус', была внесена в списки Карибской эскадры артели ушкуйников 'Поморы', под новым именем 'Черная Жемчужина', опять таки предложенным Ивлевым-младшим, и передана под управление свежепроизведенного капитана Еремина. Заодно на квартердек 'Черной Каракатицы', вместо ушедшего на задание Брусилова, поднялся новый капитан Стуликов. Вот осмотр нового судна, конструктивно предназначенного для перевозки рабов и натолкнуло осматривающих его 'витязей' на мысль, как можно поправить дела по нехватке русских людей в колонии. В настоящее время Крымское ханство, почти безнаказанно, пользуясь 'крышей' -защитой 'большого мальчика' -Османской империей, активно людоловствовало на юго-западных землях Московского царства и южных окраинах Великого княжества Литовского и Речи Посполитов, уводя в полон большое количество населения, состоящее в основной из православных-русских, проживающих во всех этих трех государствах. Рынки Крыма и турецкого Средиземноморья, были заполнены славянских рабами разного пола, возраста, профессий и происхождения. И просили за них не дорого. Вот и решили на следующий год, весной, направить пару имеющихся в их распоряжении каракк в порты Турции для закупки русских рабов. Благо имеющиеся каракки были английской и французской постройки, видимо 'Черная Каракатица' для испанцев тоже была трофеем. Вот и имелась возможность выдать суда, как принадлежащие Английской и Французской коронам. С Англией у турок ни каких войн или иных недоразумений не было. А с Францией Великая Порта даже дружила, против Его Католического Величества Короля Кастилии и Арагона Карла I.
* * *
Всего за 'охотничий период', длившийся до конца мая, ушкуйниками было перехвачено и взято на абордаж семнадцать испанских кораблей и одна английская каракка, занесенная в эти воды ветром наживы. Кроме четырех галеонов, испанцы потеряли в этих водах по вине флибустьеров, чертову дюжину одномачтовых и двухмачтовых барок, которые каботажили между портами Нового Света, в том числе занимались и межостровными перевозками. Трофеями стали опять индиго, кошениль, какао, сахар, табак, кожи, льняное, но в основном местного производства, хлопковое полотно, двадцать тонн пороха, шестнадцать тонн селитры и восемнадцать тонн серы, медный, бронзовый, железный, чугунный и свинцовый лом и слитки этих металлов, разнообразное продовольствие.
* * *
После проведенной 'охоты', корабли вошли на рейд Порта-Росс, где и остались до окончания сезона штормов. Изредка в тихую погоду выходя в пролив Тортю на тренировки экипажей на ходу и проведения учебных стрельб по буксируемых барками щитам. Заодно провели и профилактический ремонт, кренгование.
Захваченные суда уже не помещались в гавани, а бросить их, потопить или разобрать, 'витязям' не позволяла 'жаба', как лично каждого, так и общеклубная. Воротынский со своими людьми, используя имеющиеся связи среди контрабандистов и связанных сними торговцами, начал активно предлагать на продажу трофейные барки, и предложение встретило встречное желания купить. Но пока не договорились об окончательной цене, а хранить товар где-то надо. Вот и пришлось подыскивать на той стороне Тортю, удобные бухточки на одну, две барки в береговой линии Сан Доминго, благо недостатка в этих крохотных заливчиках на берегу острова не было. Вот в них то и перегнали, до наступления штормов, ненужные барки, ставя их на якоря и привязывая канатами к береговым камням и деревьям.
Используя вынужденное 'безделье' для экипажей кораблей, на базе Порт-Росс и колонии Тортуга развернулось массовое строительство. Теперь уральцы не были полностью зависимы от удачи, посылавшей им известь и другие нужные для строительства материалы и предметы. Обоюдовыгодная торговля с купцами-контрабандистами полностью покрывала нужды небольшой колонии в строительных материалах, в первую очередь в извести.
Верфь 'Михаила Архангела'. Белое море — Карибское море. Июль-ноябрь по новому стилю 1556 года от РХ.
Вышедшая их Порта-Росс 30 апреля 'Паллада' без происшествий пересекла океан и моря, разделяющие две конечные точки её маршрута и с честью выдержала очередное испытания на прочность, прошла сквозь ураганы, шторма и бури, 16 июня 1556 года пришвартовалась к пристани верфи 'Михаила Архангела', на Северной Двине. В течение трех дней её разгрузили, сняли орудия, паруса и другой такелаж, выгрузили порох, остальной боезапас, иные припасы и личные вещи экипажа с мебелью, то есть, облегчив до последней возможности, ввели на моторах в сухой док. Из которого за полдня откачали воду, вытащили камни балласта, представляющие из себя обтесанные блоки, теперь их на верфи пустят на строительства каменного пирса.
На пятый день после прибытия к верфи, приступили к ремонту рейдера. Сначала быстренько ободрали жесть с её войлочным подбоем. Осмотрели днище на предмет гнили и трещин, не нашли, заново пропитали древесину днища каменноугольным дегтем. И приступили к покрытию, подготовленных плах корабельного днища, листами раскатанной двух миллиметровой меди, с подложкой из пропитанной смолой специальной бумаги, изготовленной из старых, просмоленных, просоленных морской водой, пеньковых канатов и веревок.
Вторая бригада в это время под присмотром и с участием механиков рейдера, разобрала дизеля и другие механизмы, производила их полное техническое обслуживание.
Третья бригада осматривала в это время внутренние помещения рейдера, его мачты, реи, с целью обнаружения признаков гниения или каких-либо трещин. Если обнаруживалось подозрения на наличие дефекта, тут же меняли подозрительный участок внутренней обшивки или деталь рангоута, благо запасной, специально подготовленной древесины, хватало.
В течение девяти недель ремонт был полностью закончен. И началось заполнение пустых трюмов и иных помещений грузом, продлившееся еще две с половиной недели. Вместо балласта уложили стволы крепостных и корабельных 'единорогов', ядра и оболочки гранат с бомбами к ним, в соответствующей упаковке и смазке. К ним же, на самый низ трюма, уложили стопки медных листов, невдалеке от них нашли своё место гвозди из меди и катушки телефонного медного провода в изоляции. В углу трюма, среди прочих бочек и бочонков, притулилось полтора десятка бочек с каменноугольным дегтем, и столько же со смолой, а на самом верху грузовой раскладки, нашлось место и под кипы бумаги для подложки. К бочонкам установили и бочки с дизельным топливом к моторам, немного запасных частей к ним, уже уральского изготовления.
Следующими грузами в трюм загрузили и уложили порох, ружья с винтовками, пули к ним и картечь к орудиям, мешки с пшеницей, рожью, пшеном, гречей, овсом, ячменём, на семена. Шесть комплектов радиостанций, из дюжины изготовленных за прошедший год, с запасными антеннами и ремкомплектами, разместили в радиорубке и в одной из офицерских кают, забив их полностью, к ним же поместили и полтора десятка телефонных аппаратов, в комплекте с ними шли и ветрогенераторы, для питания раций.
Самым верхним слоем, в наиболее доступных местах уложили провизию на время перехода, для всех многократно увеличившихся в количестве пассажиров рейдера.
Утрамбовали, по-другому не скажешь, свыше восьми сотен пассажиров, в основном пополнение, кандидаты в матросы, канониры и морские пехотинцы. Но среди них загрузились на 'Палладу' и полтора десятка молодых крестьянских семей, без какой-либо живности и иного имущества, кроме пары-тройки узлов с одеждой и постелями — приданым жён. В тесноте да не в обиде, прожить полтора-два месяца можно, люди в колонии очень сильно нужны. И не абы кто, а русские люди-крестьяне. Все можно выходить.
Перед выходом на Тортугу, Черный имел продолжительные беседы с приехавшим из Москвы Золотым, в которой он опять представлял Уральский уезд и отчитывался за наличие назначенного Разрядным приказов количества воинов.
Во время одно из них, начавший беседу Золотой, коротко описал достижения экономики и сложившуюся ситуацию в анклаве.
— То, что у нас получилось запустить в производство медный прокат и увеличить выпуск электротехнической меди, ты Меч и сам понял. То же самое и про запуск в производство 'корабельной' бумаги для подложки под медь и между слоями обшивки и выгонки каменноугольного дегтя и заменой им смолы. Про сухой док и строительство клипера, то же сам все видел. Осенью этого года запускаем в окрестностях Холмогор канатную и парусиновую, пока мануфактуры, с перспективой развертывания их в полноценные большие фабрики. Корабельную древесину вытащили, положили в сушку, заложили новую. На Урале заменили шесть шхун. На наших шхунах палубные команды для тебя и тренируем, все уходящие с тобой палубные матросы, не новички, прошли учебу по работе с парусами и палубе на шхунах.
