— Вы предлагаете отказаться мне от сына?
— Я понимаю, Минато-кун, что подобное решение аморально, но для обеспечения спокойствия жителей и, чтобы избежать брожения среди Совета Кланов и Совета Джоунинов, лучше будет сделать именно так. Не волнуйся, два отряда АНБУ будут постоянно наблюдать за ним, чтобы он был в безопасности. Сейчас он не просто носитель гена Удзумаки, но и наше стратегическое оружие. Очень печально, что Кушина погибла. Она вполне могла дойти до уровня Мито-сама.
— Мне нужно подумать.
— Минато, когда я был Хокаге, мне тоже приходилось принимать сложные решения и совершать немыслимые поступки. Ты должен помнить, что вся Коноха — твои дети, и ты ответственен за каждого из них. В первый раз мне тоже было сложно, я мог отправить на смерть многих, очень многих, и уступить влияние в Стране Водопада Иве, но спасти своего старшего сына. Или оставить его умирать, но использовать это для окружения и приближения победы в войне.
— Битва при Оширу? Мы ведь выиграли, неужели Вы...
— Мы выиграли. Коноха победила, была спасено множество жизней, но я потерял сына. Быть Хокаге — это бремя, но кто-то должен его нести. Хокаге не может принимать решения, исходя из своих желаний. Чаще приходится принимать решения, основываясь на жертвах других. Помни об этом.
— Я запомню, Хирузен-сан.
— Подумай над этим. Через три дня будет Общий Совет, и тебе придется выбрать, кто ты. Хокаге или отец?
— — — — — — — -
Меня отправили в родильный дом, лежал в кроватке. Вокруг носились разные "Мастера" печати или же медики. Меня проверяли, потом ещё раз проверяли, делали анализы и опять проверяли. Вокруг было отрядов семь АНБУ. Что примечательно, ни одного Учихи. Ладно, пусть наблюдают. Скучно, пора воспользоваться ситуацией. Бесят со своими жалкими попытками изучить печать. Когда очередной печатник подошел ко мне, я погрузился во внутренний мир и сорвал печать. Пора получить режим биджу.
— Привет, Курама.
— АРРРХХХХ.
Хм, влияние шарингана до сих пор сохранилось. По-хорошему не получится. Бомба летит в меня, сразу и без разговоров. Вот это мне и нравится в Кураме. Пространственной Печатью Изменения Реальности возвращаю Кьюби его подарок. Взрыв отталкивает его назад, но видимой усталости нет, а про повреждения вообще можно забыть. Моя темная сущность едина со мной. Даже не знаю, существует ли она отдельно от меня. Я долго искал её во внутреннем мире, но так и не нашел.
В реальности я, наверное, фонтанирую чакрой Курамы.
Серьезно, неразделенный Курама куда сильнее его половины. Я бы никогда не придумал использовать хвосты, как копья, и выпускать из них огненные волны. Конечно, я пока все блокирую барьерами. Тактика боя весьма проста, та же стена Разенганов, парирование атак барьерами, в паузах распространение Подавляющей Печати. Неприятно это — драться с другом, пусть он и в таком состоянии. Лучше побыстрее перейти к следующему этапу.
Кто-то снаружи пытается меня подавить. Глупо делать это сейчас, ведь я почти одержим и, наверное, уже выпустил девять хвостов. Ну, пусть пытаются.
Наконец-то удалось привязать Кураму к одному месту. Сковываем Цепям. Пора поиграть. Темная половина так и не появилась. Мы едины изначально, получается. Сейчас, когда всеми действиями Курамы руководят инстинкты, победить в этом соревновании — проблем нет. Хорошо, что я с самого начала вплетал в свою чакросистему демоническую чакру. А то было бы очень больно, а так легкое жжение по всему телу. Курама провалился в сон, пусть отдохнет. Той части, к которой у меня есть доступ, мне хватит с лихвой. Очаг начал расширяться, медленно, но можно потерпеть. Главное — адаптация, основной прогресс придется на использование Печати Ускоренного Роста, а к этому времени нужно, чтобы СЦЧ привыкла. Выхожу из внутреннего мира. Вокруг паника, все в шоке смотрят на меня.
Держат барьеры, готовы сражаться. Хокаге светит своей блондинистой головой. Все опять осматривают Печать, но зато аккуратно, теперь не лезут и не пытаются что-то там изменить своим неумелым вмешательством.
— — — — — — — —
— Я не знаю, что за Печать использовала Кушина. Ключа к ней тоже нет. Вмешательство Охары едва не выпустило Девятихвостого вновь. Значит перезапечатать без появления биджу невозможно.
— Нужно это изменить. Ты же Мастер Печатей, Минато, так и реши эту проблему.
— Я не могу открыть свитки Удзумаки, а те, что успел прочесть... Прочитанные знания исчезают из моей головы. Видимо, такая своеобразная защита. Но я согласен с вами, Данзо-сан. Кушина была очень вспыльчива и часто вредила окружающим, даже мне было сложно её удержать. Было бы идеально сделать ментальные закладки на верность Деревне с помощью шарингана.
— Минато-кун, в нынешних условиях мы не можем доверять Учихам. Была старая разработка, изначально планировалась с помощью неё нивелировать возможные приступы гнева, при которых биджу обычно ослабляет Печать, но на её базе можно создать новые закладки. На верность.
— Собака, приведи ко мне Иноичи Яманака.
— — — — — — —
В приюте было паршиво. Все взрослые относились ко мне с ненавистью, не особо старались ухаживать. От парочки женщин вообще не шло чувств, хотя, как раз, они и пытались улыбнуться мне. Корень даже сюда пробрался. Как же, ради блага Конохи нужно проследить за мной. Эти два шиноби постоянно пытались попробовать проверить мой разум. Одна блондинка, явно Яманака. Забавно видеть Яманака с промытыми мозгами. Страх, ненависть, обида, печаль по умершим и жалость к другим окружили меня, и мне пришлось научиться абстрагироваться от этого. Слишком большое влияние на мою эмоциональную составляющую. Конечно, я быстрее других научился говорить, хоть особо ни с кем не разговаривал, ходить, писать, что очень бесило всех воспитательниц. Фактически, я был предоставлен самому себе. Дети сначала относились нейтрально, но постепенно, глядя на взрослых, копировали их поведение ко мне. Мы слишком молоды, чтобы ненавидеть, но, подражая взрослым, они тоже провожали меня злыми взглядами, хотя и некоторое недоумение так и шло от них. Пару раз я слышал, как эти воспитательницы говорили всем, что я плохой, что со мной не нужно общаться. Особенно сильно в этом упорствовали агенты Корня. Они постоянно мешали мне, постоянно пытаясь показать мне, какие они хорошие и единственные, кто ценит меня. Впрочем, это лишнее свободное время было самым лучшим подарком, что могли мне подарить. Печать Равновесия давала мне просто невероятное развитие ядра, а контроль был настолько прост, что я даже самому себе завидовал. Сидя в каморке, я вращал крупные предметы вокруг себя. Процесс Очистки уже закончился, я был доволен, и выглядел, как и подобает настоящему Удзумаки. ИньЯньФуин для Ускоренного Роста уже почти заполнилась. Через семь-восемь месяцев я покину это место. Те два отряда АНБУ и ещё два отряда, следящие за ними, идеально мне подойдут. В пищевых пилюлях взрослая норма еды на человека. Каждый носит с собой от десяти до пятнадцати даже в черте Деревни. Это —привычка, от которой не избавляется ни один АНБУ. Восемьдесят — это две трети, необходимые мне про запас, чтобы без особого напряжения провести операцию. Мне нужно ещё тридцать, а это либо три АНБУ, либо ограбить магазин. Последнее намного проще. Жители деревни слишком расслаблены. Привыкли, что все в порядке. Зайду, нейтрализую во сне, заберу необходимое и пойду дальше. Сначала нужно отправиться в Скрытый Водоворот. Там есть продукты, артефакты, некоторые редкие металлы и доспехи, в общем, всё то необходимое, что будет у меня на первое время. Осталось только ждать. Курама ещё не проснулся. Осталось недолго, и я покину это место.
Глава 12 (исправленное)
Сегодня настал тот день, которого я так ждал. Через неделю, как я помню, меня должны были исключить из детского дома. Я должен был переехать в общежитие шиноби, чтобы они за мной наблюдали и, если возникнет необходимость, первыми приняли бой.
Сегодня день, ради которого я жил все эти пять лет в этом проклятом месте, где каждый угол, каждый человек — воплощение моих неудач, моих провалов, моих несчастий. Сейчас я сижу на крыше детского дома и смотрю на Деревню Скрытого Листа. Место, созданное, чтобы обеспечить мир и безопасность для будущих поколений, место, что развязывало войны то в одном, то в другом месте. Место, где живут убийцы, и где-то среди них есть даже те, кто участвовал в бойне, устроенной в Водовороте. Шиноби, если доживали до преклонных лет, очень ценились, как символ возможного будущего, в окружении детей и внуков. Как воин, с бесценным опытом сражений, как человек, прошедший через многие страдания и способный облегчить боль новых поколений. И как выгодная единица для философии самопожертвования ради будущего, называемая Волей Огня. Сейчас я смотрю на все это с взором старца, ведь фактически я почти такого же возраста, как и саннины. Я вижу, как детей воспитывали, не учили выживать, а учили при любых обстоятельствах не сдаваться и нанести удар, умереть, но выполнить миссию. Ради блага деревни и её жителей. Ради амбиции четверки старых пердунов. И эти старики, дожившие до преклонных лет — пример, что все не зря, что можно добиться успеха, что можно выжить. И с этими мыслями толпы юных «героев» идут на смерть. Самые отчаянные идиоты среди них мечтают стать Хокаге. Как будто им позволят. Думаю, уже сейчас Минато учат быть таким же козлом, как Хирузен и его команда. И раз носит этот титул, он хорошо учит свои уроки. Тот факт, что при наличии живого отца я до сих пор один, более чем наглядно показывает, что он ценит больше.
Я смотрю и вспоминаю, как жил раньше и что меня ждет, если я останусь. Большая часть моей жизни прошла в одиночестве. И, даже когда у меня появились друзья, я все равно был один. Точнее, я считал их своими друзьями, сейчас их даже знакомыми с натяжкой назову. У меня не было друзей, настоящей семьи, тех, кто меня бы понимал, принимал бы меня таким, какой я есть на самом деле. Они никогда не интересовались моими чувствами, а когда начали, я уже сам не хотел рассказывать, чтобы не нарушить этот образ. Образ простачка и доброго мальчика. Если сначала я и был таким, но в этом мне помогли эти закладки, которые я благополучно выжег. За годы она настолько приелась, что когда я её пытался снять, то все не принимали меня, отрицали меня. Ведь в таком случае меня сложно будет использовать, сложно думать, что тот идиот на самом деле не такой уж и идиот. Я упорно не замечал этого первое время, когда же закладки слетели, ведь Данзо с его братией уже был мертв, а он не удосужился предупредить остальных, что это необходимо для моего контроля.
Когда я был добр, старался всем помочь, меня не принимали. В конце концов меня подняли на вершину, но контролировали каждый мой шаг, любое моё действие. Ведь я — дурачок, мало ли что натворю. Все мои попытки это изменить окончились провалом. Думаю, главной причиной моих неудач, моего непринятия обществом был и остается Курама. Но предать моего единственного и настоящего друга, от которого у меня чисто физически не может быть секретов, ради неблагодарных тварей? Нет уж, увольте. У меня тоже есть гордость, и теперь, когда меня ничто не сдерживает, она тоже влияет на мои решения. Они боялись меня, боялись всегда, и этот страх порождал ненависть ко мне, отрицание меня как личности. Они боялись той силы, которой я обладал, возможного меня, который не будет бегать у них на поводке, и они ограничили меня. Ограничили в знаниях, людях, с которыми я могу общаться, в действиях, в возможностях. Ведь как смешно, я — первый генин, который сразу стал Хокаге. Отчасти я понимаю их чувства. Столько раз сталкиваться с такими силами, с яростью Курамы, особенно в раннем детстве, я столько раз едва оказывался жив. И, если бы не закладки, тогда я бы спрятался, как всегда в детстве, куда подальше, и боялся, что меня найдут, отберут деньги (Хокаге, впрочем, быстро их возвращал, типа он такой хороший и помогает мне) или просто изобьют. Тогда мне хотелось, чтобы меня перестали бояться, перестали ненавидеть и презирать, приняли меня как своего. Сейчас я жду того дня, когда явлю им всю свою ярость и заставлю испытать то, на что они обрекли меня. Курама сильно вошел в вашу память, как и страх перед ним. Скоро к нему добавлюсь я. И вы будете разрываться, не зная, кого боитесь больше. Хоть я и не Учиха, чтобы делать это целью всей жизни, ведь моя жизнь долгая, мне представится такой шанс. Тем более, с учетом, какие события вас ждут.
Вы выплескивали всю свою ненависть и злобу на меня, тогда ещё маленького ребенка, точнее, уже начали так поступать вновь. Вы поставили между мной и Курамой знак равенства, называли демоном, не понимая, что человек, ставший демоном, куда опаснее любого биджу. Но этот урок вам преподнесет Пейн, Мадара или Обито. Или я. Раньше я пытался оправдаться, чтобы меня больше не называли демоном, но теперь я буду носить этот титул с гордостью и напомню вам, что значит настоящая сила. Все ради того, чтобы моих потомков боялись за пределами. Боялись и не смели им навредить, боялись кары, что последует вслед за этим. Я научу вас этому, не только Коноху, но и другие страны и деревни.
Я страдал и не мог защитить себя, и никто не вставал на мою защиту. И сегодня вы лишитесь своего защитника, того, кто спас бы вас, не будь вы теми, кто обрек меня на мучения однажды. Каждый день я слышал ругань в свой адрес. Каждый день я засыпал с одной-единственной мечтой, чтобы почувствовать каково это, когда к тебе проявляют заботу и нежность, ведь даже наши оставляли меня без внимания. Чтобы узнать, каково быть любимым ребенком. Я смотрел за родителями и детьми и давился слезами. Когда я начинал с кем-то общаться, тому сразу запрещали его родители, и со временем все дети игнорировали меня в лучшем случае или дразнили, показывая пальцем, говоря, что я плохой. Дети очень восприимчивы в таком возрасте, и они быстро усвоили, над кем можно издеваться и за кого никогда не наказывают. Сваливали свою вину на меня, а все мои попытки оправдаться игнорировались. Я же демон, я существую ради того, чтобы приносить всем вред. Уже сейчас я — изгой, но, когда дети вновь попытались напасть на меня, я сломал им руки и ноги. Мне не было их жаль, ведь меня они не жалели. Мои слезы их не могли разжалобить, лишь все больше распаляли их ненависть ко мне. Они наслаждались моими мучениями. Взрослые наблюдали, и на некоторых лицах я видел улыбки. Сейчас меня опять называют демоном, ведь я стольких травмировал, но по поводу этого я не волнуюсь, мне ничего не будет. Даже если я их убью. Безклановые сироты все равно никому пока не нужны, чуть позже, когда будет понятно, кто на что горазд, тогда будут малые проблемы. Потому что вытащить Кураму из меня безопасно возможно.
Тогда это было причиной моей вопиющей безграмотности. Мне не привили старания, умения идти до конца. Халатность воспитателей привела к тому, что моя речь была скудна, да и научился разговаривать я самым последним. Читать и писать я научился только в Академии. И, конечно, был самым отстающим. Тот наставник каллиграфии меня всегда бесил. Разве я был виноват в том, что тогда в первый раз держал в руках кисточку? Элементарные навыки поведения или использования предметов мне приходилось подсматривать за другими или учиться самому путем экспериментов. И далеко не всегда они заканчивались успешно, что приводило только к новым проблемам.
