Башня Близнецов 2к 2ч

Больше в поясе ничего интересного не было. Джерф разбил капсулы с вонючей "отрыжкой" и кровью, с мёдом оставил себе. Какие-то мутноватые камешки, от которых разило непонятной силой, сунул в дупло дерева и заметил место, помочившись в корни. Возиться с костром было некогда, так что Джерф просто разрубил уже начавшиее загнивать тело на куски и разбросал по кустам.

Обернулся и отправился в путь.

. Вариша

— Извини, мне пришлось задержаться...

Хаар застрял на пороге, замолчал, изумившись и даже слегка испугавшись собственных слов. Раньше ему и в голову не пришло бы извиняться. Что стряслось?

Миа, подумал он. Как он жалел после её гибели, что часто был слишком занят и не замечал тихую помощницу и любовницу.

— Вариша, — тихо позвал он.

Девушка сидела за столом, спала, опустив голову на какой-то фолиант. Когда он заговорил, она шевельнулась и стала сползать вниз со стула.

Мужчина жестом велел комнате убавить свет, подошёл торопливо и подхватил девушку. Она что-то пробормотала, доверчиво приникнув к его груди, обвила руками шею. Хаар отнёс девушку в спальню, не без труда выпутавшись из её рук, уложил, стянул сапоги.

Вариша не просыпалась. На её щеке бледнел отпечаток кодового замка с обложки фолианта. Магнус Дома Искусников погладил его и улыбнулся невесело своим мыслям. Женщина — словно книга, закрытая лимбовым замком, трижды перешифрованная, да ещё написанная лунными чернилами... Даже такая юная.

Хаар почувствовал, что в нём просыпается желание, Вариша почувствовала, завозилась, на её припухлых со сна губах появилась мягкая зовущая улыбка. Магнус отвёл взгляд, пока его грешные мысли не разбудили ученицу, отошёл к окну, остужаясь.

Кажется, совсем недавно он стоял так же, преисполненный тоски и ярости, глядел на огни города в темноте. Сколь многое переменилось...

— Сапфир!.. чтоб тебя, — вздрогнул от неожиданности, когда из темноты возникла гигантская крылатая фигура. Аним почти бесшумно приземлился на балкон, едва не сшибив его порывом ветра от крыльев. Глаза существа полыхнули голубым огнём.

— Хозяин, — проговорил аним тихо, склонив львиномордую голову.

— Я вижу, ты совсем оправился.

— Хозяин? — тихий вопросительный рык. Надо же, понимает, что нельзя говорить в полный голос.

— Ты летал. Всё в порядке?

Сапфир томно выгнул спину, словно кошка, которой чешут пальцами вдоль хребта, забросил крылья вперёд. На отросших пёстро-ржавых перьях его навеки остались чёрные пятна — следы достославной магической битвы.

Ад, хаос, пламя. Удивительно, что все остались живы... нет, не так. Сара особо заботилась о том. Все травили её, пытались схватить, убить, если не получится. Она же щадила. Магнус отделался несколькими порезами. Вариша была испятнана синяками. Сапфиру пришлось круче, какое-то время он не смог летать. Но уже оправился, вот и перья отросли — разве что цвет чуть изменили.

— Да, — аним помахал крыльями, создавая ветер. — Мне понравилось, — добавил уже по собственной инициативе. Магнус нахмурился. Так не должно было быть.

Он хотел задать вопрос, но его отвлекли.

Долгий, с подвыванием, зевок донёсся от кровати. Магнус повернулся, улыбаясь, Вариша потягивалась сладко, одновременно заставляя живую одежду сползать с её тела.

— Сапфир, — сказала девушка.

— Да, господин, — бесстрастно произнёс аним. Для него хозяин и любовница в магическом смысле были единым целым, и он не отличал их друг от друга.

— Как твои крылья? Перья уже крепкие? Хорошо полетал?

Сапфир не удивился, что "хозяин" повторяет вопросы.

— Крылья восстановились. Я хорошо полетал. Мне понравилось, — с некоторым сомнением уточнил Сапфир. Хотя вообще-то существа, подобные ему, не должны были испытывать эмоций.

— Сегодня ещё кое-кто хорошо полетал, — мрачно сказал магнус. Вариша полуотвернулась.

— Я слышала.

— Вся Башня слышала, — буркнул Хаар. — Она ведь пролетела половину расстояния, прежде чем раскрыла крылья. И вопила при этом как раз на всю Башню. На Лестнице хорошая акустика. Представляешь, как все перепугались?

Вариша представила и хихикнула.

— Ничего смешного, — Хаар укоризненно поглядел на ученицу. — Признавайся, твоя работа?

— Что-то вроде, — призналась Вариша.

— Сумасшедшая девчонка.

— Кто именно? — уточнила девушка.

— Обе, — ответил магнус, приглядываясь к ней. — Значит, ты в этом замешана?..

Вариша виновато опустила взор, что вкупе с полураспахнутой одеждой выглядело... в общем, выглядело.

— Мы поссорились, — призналась девушка.

— Опять? — вздохнул Хаар. — Что на этот раз?

Вариша замотала головой, отказываясь от объяснений.

— Не скажу. Это девочкины разговоры.

Аргумент, конечно.

— Кстати!.. — Вариша подхватилась. — Я закончила расчёты.

— Отлично, — магнус хотел сказать, что расчёты подождут, но девушка с энтузиазмом бросилась к столу, переворошила бумаги, кристаллы. — Вот!..

Едва мерцающие магические светильники засияли в полную мощь. Щурясь с темноты, Хаар подошёл, просмотрел лист, другой, третий, вернулся к первому.

— Отлично потрудилась.

— Потрудились, — поправила Вариша. Какова бы ни была Вейтлинь вздорная, они всё же работали вместе. Девушка зажгла карту, тыкала пальцем, вычерчивая отрезки линий, объясняла, сыпя "векторами" и "зонами наиболее возможного выброса".

— И... у меня просьба, — сказала, помявшись.

— Какая?

— Я хочу участвовать в поисках.

— Зачем? Ты нужна мне в Башне.

Магнус признался себе, что это неправда. Он просто пытался сберечь девушку.

— Со мной всё в порядке. Я полностью восстановилась, отдохнула и полна сил.

— Поговорим об этом завтра, — неуклюже ускользнул мужчина. Вариша пожала плечами: "всё равно будет по-моему", — и повлекла его к постели, доказывать, что действительно полна сил. Они целовались, смеялись, касались друг друга и вместе повалились на ложе. Хаар забыл о работе, об усталости. Вариша выкинула из головы размолвку с соученицей.

В какой-то момент мужчина ощутил, как любовница вдруг напряглась, одеревенела. Живая одежда, которую он тянул с её плеч, упорно цеплялась за хозяйку.

Девушка указала глазами.

— А можно, он уйдёт?

Магнус только сейчас вспомнил о Сапфире. Признаться, отношение к куклам словно к какой-то мебели уже однажды его подвело. Если же вспомнить, кто такой на самом деле львиномордый аним...

— Кгхм!.. Сапфир.

— Господин? — пернатое создание, молча стоящее в углу и бесстрастно глядящее сапфировыми глазами на разыгрывающуюся сценку, встрепенулось.

— Ты можешь идти.

— Могу, — подтвердил аним и даже прошёлся туда-сюда, показывая, что ходить он и в самом деле может.

— Сапфир, иди, — сердито сказал Хаар.

— Я иду.

— Робот глюкавый, — пробормотала Вариша одну из присказок Сары и осеклась, подумав о Миа, которая уж точно не заслужила этого эпитета — что бы он ни значил. — Слушай, иди отсюда.

Магнус удивлённо посмотрел на неё, не понимая, отчего недовольный голосок подруги стал вдруг таким... почти виноватым.

— Куда? — резонно спросил аним.

— Куда подальше!.. э, нет, стой, — Вариша вообразила, что Сапфир сейчас выйдет в окно и полетит на другую сторону планеты, в точку, наиболее отстоящую от этой. — Ступай, Сапфир. Полетай над городом. Над Шестамом, — уточнила на всякий случай.

Какое-то время аним словно обдумывал приказ, потом кивнул отрывисто, неохотно.

Неохотно?.. но куклы не могут ничего хотеть.

Сапфир вышел, Хаар вернулся к прерванному занятию, Вариша отвечала скованно. Она думала о Сапфире, о той, что послужила основой для него. Сумеречный лич — существо или устройство, в котором находится душа человека, но из-за неумения мастера эта душа или спит, или отправилась на круг перерождения.

Здесь о неумении мастера речи не шло. Магнус работал с пеплом, который остался от Миа после чудовищного ритуала Ордена. Сапфир обрела душу, но память и сознание Миа так и не пробудились.

После битвы с Сарой он стал какой-то странный. Впрочем, на нас всех это сражение сказалось сказалась не лучшим образом. Никто не погиб, пострадала только гордость. Давно Дом не получал такой оплеухи.

Девушка нежно тронула шрам на щеке мужчины, поцеловала. Её дыхание отяжелело, пресекалось, скоро все проблемы с Вейтлинь, размышления о телепортах, странности поведения Сапфира были забыты.

Мальчишка умирал. Задыхался, тонул в черноте ночи.

Сознание то и дело терялось, но каждый раз болезненный спазм лёгких возвращал его в бытие.

Пытка продолжалась целую вечность, но мальчишке было не привыкать к боли, к одиночеству.

В большой чёрной комнате, где он лежал, громоздились кучи хлама, с потолка свисали целые знамёна пыльной паутины, под ногами хрустели крошки, шмыгали мыши. То и дело какие-то чужие безликие тени приносили ещё какое-то старое барахло. Мальчишка задыхался, негодуя, и его ненависть каким-то образом сжигала всё, что есть в комнате, тяжёлый запах исчезал, вместо этого — как будто недавно шёл дождь, даже гроза с молниями, тогда дышалось особенно легко. Чёрные люди суетились, снова приносили что-то, и он опять сжигал.

А потом ухитрился сжечь и самих чёрных людей8.

Стало пусто, просторно и страшно.

Мальчишка понял, что снова может дышать.

И видеть.

Но что-то было не так...

Хегор вздохнул, просыпаясь. Вернее, приходя в себя, умение спать по-человечески так и не вернулось к нему, и снов он не видел со дня своей смерти.

Зато приходили видения, постепенно залатывающие пёстрыми заплатами его дырявую память. Похищение, смутные тени несут его через искажённый лес... Пещеры, странные твари, никогда таких не видел и даже не слышал о подобных...

А вот теперь ему приснилось нечто невнятное, сумбурное, явно не имеющее отношение к реальности... Пыльная тёмная комната. Суета чёрных людей.

Он задумчиво выдрал пук мха у пня, на котором сидел, и проследил, как сырая щепоть тонет в его ладони. Что же значил этот сон?

Тёмная комната. Пыльная комната. Чёрные люди.

Тварь подала импульс голода, сбив мысли, Хегор неторопливо направился вперёд, вертя головой и принюхиваясь. Зрение и слух обострились, мир наполнился запахами. Заяц, птица, грибы, ёж, падаль — медвежья ухоронка, разорить, что ли? Нет, пока он не настолько голоден, а вот наверху...

Он отрастил когти и буквально взбежал по стволу дерева, птенцы заорали, Хегор протянул лапы, скомкал и закинул в пасть вместе с гнездом, чувствуя, как на зубах похрустывают веточки и скорлупа, спрыгнул через сплетение ветвей. Через сто шагов попался муравейник, Хегор сбил его верхушку и запустил когти — муравьи брызгали кислотой, забегая на руки, тонули под кожей. Ягоды... малопитательны, ну их совсем. А вот глухарь...

Хегор вытащил нож и метнул, подобрал и пошёл дальше, усеивая путь перьями. Чудовищу в лесу можно жить.

Уже несколько дней он шёл туда, где по его прикидкам должны быть логовища Стаи. Людей избегал. Однажды наткнулся на кости, и новые невесть откуда взявшиеся знания подсказали, что стенолом здесь лежит три дня, тело успело разложиться до скелета. Скелет примечательный, сросшиеся рёбра были развалены могучим ударом, руки валялись отдельно от тела.

— Кто же тебя убил? — вопросил Хегор, подбирая расколотый череп. Кто мог обладать такой чудовищной силой? Из людей — разве что беролак или какой-нибудь... как же это называется... форсированный, да!..

Но что делать здесь форсированному? Лес не интересен Домам. И беролаку так далеко от всех поселений делать тоже нечего, эти могучие оборотни в разведчики не очень годятся... Хегор потянул носом, если оставался какой запаховый след, то за три дня всё выветрилось.

Он отбросил череп, к которому уже с интересом принюхивался тот-что-внутри, побродил вокруг в поисках каких-нибудь следов, ничего не нашёл. Вот разве что... пахло какой-то неопределённой магией.

Хегор отправился дальше. Вечером он вышел к реке, отрастил перепонки и переправился.

И на берегу наткнулся на него.

Невысокий, широкоплечий мужчина в кожаной куртке с нашитыми бляхами, костяными и деревянными вперемешку, в штанах из плотной мешковины. Лицо... городское, хоть и заросшее неряшливой щетиной, незагорелое, голубые глаза смотрят с хмурой весёлостью.

Хегор от неожиданности оскалился и зарычал, одновременно пряча перепонки и выдвигая когти. Встречник отчего-то не испугался.

— Ну надо же, — протянул он. — Таких мы с тобой, друг, ещё не видели.

Хегор торопливо оглянулся, разыскивая неведомого друга, потянул носом.

Человек пах... неправильно. Совершенно не по-человечески.

— Ты только погляди, — всё так же лениво продолжил он, вытаскивая из-за спины меч. — Экий забавный зверёк, правда?

До Хегора запоздало дошло, что встречник разговаривает со своим мечом. Тот, пожалуй, действительно был достоин беседы, Хегор в оружии разбирался не слишком хорошо, на уровне обычного пацана из мест, соседствующих со Злым Лесом. Так что он сразу оценил тёмный клинок безо всяких украшений.

Вокруг меча вилась неясная сила. Чьё-то враждебное внимание устремилось на Хегора.

— Таких мы с тобой ещё не рубили. Поздоровайся, Маньяк, — это страховидло. Страховидло, это мой меч по имени Маньяк.

— Угу, — пробормотал Хегор и наконец управился с собственной пастью, убрав клыки. — Привет, Маньяк.

Встречник уронил меч себе на ногу.

Она нарочно меня сюда затащила.

Вариша обняла себя за плечи. Человек, облачённый в шкурку — живую одежду, — мёрзнуть не способен, но ей казалось, что ветер продувает её насквозь.

Вместо того, чтобы торчать наверху, можно было подождать уровнем ниже, или даже сразу погрузиться в ветролёт.

Девушка покосилась на Вейтлинь. Этой-то всё нипочём.

Они стояли на предпоследнем этаже Башни — этаже, не имеющем номера и телепорта. Сюда приходилось подниматься по длинной лестнице с сорок девятого этажа.

Здесь находились арты, наблюдающие за городом, фиксирующие всплески магического фона, устройства, предсказывающие погоду и в некоторой степени способные на неё влиять, а так же тяжёлое вооружение. Ну, и площадки, заклинательные для духов воздуха и посадочные для существ Башни.

Так что этаж был покрыт крышей отнюдь не весь. А стен у него не было вообще.

Вариша, стараясь идти так, чтобы походка выглядела обычной, приблизилась к краю. Лишь небольшой барьер отгораживал пятидесятиэтажную пропасть. Двор был ужасно далеко. Рыла лучевых пушек и стационарных быстрострелов глядели вниз, или целились в небо. Почти в каждом Доме есть существа и устройства, способные летать и причинять неприятности с воздуха.

Ветер дунул особенно сильно, и Вариша поспешила отойти. Можно было подождать и внизу!.. Девушке казалось, что она превратилась в звонкую ледяную статую, лишь камень, вставленный в череп, пульсировал успокаивающим теплом.

Вейтлинь словно не чувствовала холода. Она бестрепетно стояла на краю. Ну да, что ей высота и ледяные ветра.

Вариша украдкой посмотрела на соученицу. За плечами девушки были развёрнуты огромные чёрные крылья. Ветер трепал чёрные перья, дёргал за чёрные волосы. Как её не сносит...