Капеллан (полный текст)

После представления за столом воцарилась тишина, которую нарушила младшая из княжон, Пери.

— Он красивый, ма! — сказала, ткнув в меня пальцем. — Когда вырасту, женюсь на нем.

Все засмеялись, и под этот смех слуги стали подавать блюда. Меню оказалось довольно скудным. Основным блюдом была каша, к которой прилагался хлеб. Жареную курицу поставили перед князем, и он, как я понял, в знак уважения оделил нас с Ланом крылышками. Остальное сожрал сам. Имелось еще блюдо с тонко порезанными ломтиками ветчины и по тому, как таскали ее девочки, я понял, что это для них лакомство. Зато вина хватало, и оно оказалось весьма приличным. Из приборов слуги подали только ложки, а нож каждый имел свой. Правда, резать им было нечего.

Обед шел в молчании и кончился быстро. Нея увела дочерей. Ноэль, уходя, бросила на меня загадочный взгляд. Смысл его я не просек, но решил держаться настороже.

— Мэтр и Лан, присаживайтесь ближе! — сказал князь, отпустив слуг. Мы подчинились. Амей сам наполнил нам кубки. Мы выпили: князь с Ланом до дна, а я пригубил. О чем бы ни предстоял разговор, голову следовало держать трезвой.

— Дело такое, мэтр, — сказал князь, решив не ходить вокруг и около. — Вы, верно, видели, что замок осажден.

— Да! — кивнул я. — Это мерсийцы или ренийцы?

— И те и другие, — сказал Лан. — Пираты!

— Их же разгромили? — удивился я.

— Опять завелись, — вздохнул Амей. — Война пробуждает у черни неуважение к власти и жажду добычи.

— Пришли грабить? — спросил я.

— Хотят забрать Муг! — покачал головой князь.

— Но это бессмысленно! — удивился я. — Король Мерсии не потерпит захвата.

— Они не глупы, — грустно сказал Амей. — У меня нет сыновей, мэтр. Поэтому тот, кто женится на моей дочери, наследует княжество. После свадьбы зять поселится в замке, и приберет к рукам Муг. Нас с Неей в лучшем будут случае терпеть. В худшем — расчистят место для нового князя. Я или скоропостижно умру, или нечаянно упаду со стены, — он скривился. — Король вмешиваться не станет — все по закону.

— Они требуют руку Ноэль? — спросил я.

— Ксо. Ноэль не моя дочь.

— Но Ксо — ребенок!

— Им на это плевать! — князь выругался. — У пиратов два вожака, и они дали мне право выбора, — он сморщился. — Как будто есть разница, кто из них станет зятем! Ответ нужно дать завтра.

— Если откажете, возьмут замок?

— Отобьемся! — сказал Лан. — У меня полсотни воинов и тридцать всадников, которых я спешу и поставлю на стены. Из жителей города, что бежали в замок, найдется сотня мужчин. Приступ не страшен. А вот в поле мы не справимся — пиратов больше. Примерно трое против каждого из моих, и воевать они умеют. Это бывшие солдаты. Почти у всех есть доспехи и доброе оружие.

— Тогда не страшно! — сказал я. — Осада не длится вечно. Постоят и уйдут.

Амей с Ланом переглянулись.

— Вам понравилось сегодняшнее угощение? — спросил князь. — Можете не отвечать, сам видел. А ведь это лучшее, что мы смогли предложить. Моя стража питается хуже — каша из разваренного зерна. Про жителей города я молчу.

— Пираты напали внезапно, — вмешался Лан. — Вначале мы приняли их за купцов. И лишь после разглядели воинов в доспехах... Людей увести мы успели, но припасы остались в городе.

'Совсем Слай! — подумал я. — Первым делом люди'.

— Я, конечно, могу выгнать лишние рты за стены, — сказал Амей. — Но пираты уведут их в рабство. Муг останется без подданных...

Оба уставились на меня. Я принял невинный вид. Первым не выдержал князь.

— Ноэль говорит, что в Ремсе вы жгли шидов. Это так?

Я промолчал.

— Не думаю, что Ноэль врет. Моя падчерица не такой человек. Что вы хотите за помощь, мэтр?

'Денег! — подумал я. — Кроме золота, полученного от Ноэль, и остатка жалованья у меня ничего нет. А устроиться на новом месте стоит дорого'. Вслух я этого не сказал. Вмешиваться в местные разборки жутко не хотелось. Да и плазменных гранат у меня больше нет. Я не вожу с собой арсенал. Он в боте, а к нему нужно добраться. Не ближний свет.

— Я не слишком богат, — поспешил Амей, по-своему поняв мое молчание. — Вы видели город сверху. После изгнания пиратов он пребывает в запустении. Купцы не жалуют нас вниманием, а земель в княжестве слишком мало, чтоб получить солидный доход. Сто золотых — все, что сумею набрать.

'Скупердяй! — подумалось мне. — Посуда в буфете стоит дороже'.

— Назовите свою цену! — предложил Амей.

Я сделал вид, что задумался, затем встал.

— Благородные Амей и Лан! Я обдумаю ваше предложение. О своем решении сообщу за ужином. А сейчас отдохну.

Возражений не последовало. Я отправился к себе в комнату, но не успел закрыть дверь, как следом втиснулась Ноэль. Наверняка болталась где-то неподалеку.

— Гро?

— Присаживайся! — сказал я, прощаясь с мыслью растянуться на кровати.

— Хочу предупредить, — начала Ноэль, устраиваясь на лавке. — Мой отчим плохой человек!

'Кто бы сомневался!' — подумал я.

— Он, верно, хочет, чтобы ты снял осаду.

'Разумеется! А все потому, что кое-кто много болтал. Зачем было вспоминать шидов?'

— Какую награду он бы не предложил, будь уверен: обманет!

Я пожал плечами. Пусть пробует!

— Не веришь? Когда он женился на моей матери, то отослал меня. Мы жили с бабушкой, как обычные простолюдинки. Бабушка учила меня готовить, убирать дом, стирать...

'Что ж в этом плохого?' — подумал я.

— Нас не пускали в замок. Мать приходила повидаться со мной тайком. А ведь он дал обещание моему отцу не обижать меня. Все изменилось, когда я подросла. Нас разыскал дядя и стал присылать деньги. Тут отчим и стал другим: деньги привозили нам с бабушкой, а он хотел, чтобы ему. Но я не дала ему даже серебряка! — Ноэль сделала гордый вид. — Только матери. Она просила для сестричек...

'А у нее золото забирал Амей! — понял я. — Из-за того и возлюбил падчерицу'. Видимо, Ноэль и сама это знала, потому что добавила сердито:

— Отчим был против того, чтобы я заводила дигу. Но я не стала его слушать. Кто он мне? Я взрослая.

— А кто твой отец? — спросил я.

— Не скажу! — насупилась Ноэль. — Не хочу его знать! Он плохой человек. Соблазнил мать, бросил ее с ребенком, а после выдал замуж за этого каплуна.

'Кажется, я догадываюсь', — подумал я.

— А твой дядя?

— Я не знаю его, — вздохнула Ноэль. — Никогда не видела. Мать говорит, что он добрый человек, но несчастный — родился с горбом.

— Это можно исправить, — сказал я.

— Правда? — обрадовалась Ноэль. — Ты это сделаешь?

— Если попросят.

— Обязательно! — заверила меня Ноэль. — Кому хочется быть уродом? А вот отчиму не помогай!

— Вожди пиратов требуют в жены твою сестру, — сказал я.

— Ксо? — удивилась Ноэль. — Она еще маленькая.

— Пиратам на это плевать. Им нужен порт. Женившись, вожак пиратов станет хозяином в Муге, оттеснив князя или, возможно, даже его убив. Что станет с твоей матерью и младшей сестрой? Тебе понравится быть родственницей пирата?

Ноэль не ответила. Нахмурилась и глянула исподлобья.

— Иногда мне кажется, что ты старый, — сказала, помолчав. — Все знаешь, на все у тебя есть ответ. Может, только притворяешься молодым?

— Ты же проверяла, — хмыкнул я. — Щупала.

— Маг может притвориться, кем угодно! — фыркнула Ноэль. — Ладно. Делай, что хочешь, но дигу тебе я не дам! — она встала. — Даже не надейся!

Я развел руками. Она встала и, задрав нос, вышла из комнаты. Я сбросил сапоги и растянулся на кровати. Наконец-то!

* * *

Ноэль в свою комнату не добралась — мать перехватила.

— Что у тебя с Гро? — спросила, заведя дочь к себе.

— Ничего! — фыркнула Ноэль.

— Поэтому ты полезла к нему в комнату, как только освободился?

— Нам нужно было поговорить.

— Не наболтались в оазисе?

— Ма! — сморщилась Ноэль. — Не начинай!

— Ты моя дочь, и я не хочу, чтобы ты повторила мою судьбу.

— Не беспокойся! — вздохнула Ноэль. — Он мной не интересуется. В оазисе даже не обнял.

— Он что, из этих? — удивилась мать.

— Нет. Я видела, как он меня смотрит, — заулыбалась Ноэль. — Просто в своей стране он был жрецом, а их бог запрещает своим служителям любить женщин.

— Совсем-совсем?

— После женитьбы можно.

— Вот как? — Нея задумалась. — А он сильный маг?

— Ты даже не можешь представить какой! Про шидов знаешь. Но я видела в Ремсе, как он лечил солдат. Сращивал им переломы, чинил пробитые головы, исправлял носы... Два десятка поставил на ноги за полдня.

— Не может быть! — поразилась Нея.

— Я помогала ему, поэтому знаю точно.

— В Блантоне он бы озолотился!

— Корпорация не позволяет лечить чужакам.

— Это можно поправить. Я напишу твоему отцу. Пора ему позаботиться о дочери.

— Ма!

— Ладно, — уступила Нея. — Дяде. Он поможет Гро, а вместе с ним — и тебе. Ты ведь хочешь за него замуж?

— Ма! — обиделась Ноэль.

— Я вижу, как ты на него поглядываешь, — усмехнулась мать. — Он, кстати, на тебя — тоже. Нос тебе вон какой сделал! Хотя зря. Ты перестала походить на отца.

— Больно нужно! — фыркнула Ноэль.

— Идем! — мать взяла ее за руку и отвела к скамье. Там усадила рядом с собой. — Расскажи мне о Гро! Кто его родители? Он говорил?

— У них собственная лечебница в его стране.

— Значит, не бедные, — заключила Нея. — А кто они по происхождению? Из благородных?

— Не знаю! — пожала плечами Ноэль. — Гро не сказал. Знаю, что в его семье все лекари. Он — уже в четвертом поколении.

— Четыре поколения магов могут быть только у благородных, — сказала мать. — Простолюдины теряют дар. Чем вы занимались в оазисе?

— Разговаривали, — сказала Ноэль. — Он читал мне стихи.

— По памяти?

— У него есть артефакт. По словам Гро, в нем тысячи книг. На их языке, конечно. Гро читал вслух, а после переводил.

— Поэзия — удел благородных людей, — заметила мать.

— Еще мы слушали музыку.

— Он играет на инструментах?

— У него есть артефакт с музыкой. Работает от лучей Амгора. Гро раскладывал какую-то пластинку, и артефакт начинал играть и показывать.

— Что?

— Музыкантов и певцов. У них странные инструменты. И еще, — Ноэль внезапно хихикнула. — Они выступают почти раздетыми. У женщин едва прикрыты грудь и ноги.

— Бесстыжие! — возмутилась мать.

— Гро говорит, что у них так принято. Никто этим не возмущается.

— Он тебе предлагал раздеться? — насторожилась мать.

— Нет! — засмеялась Ноэль. — Наоборот требовал, чтобы не смела.

— Воспитанный мальчик! — сказала Нея.

— И очень красивый, — вздохнула дочь. — У него чудные волосы! А лицо? Чистое, белое. Я таких не видела. А еще он хорошо сложен: сильные руки и ноги, тонкая талия.

— Он раздевался перед тобой?!

— Нет. Но я видела, как он купается.

— Подглядывала?

Ноэль хихикнула.

— В кого ты такая? — упрекнула Нея.

— Сама знаешь! — хмыкнула Ноэль и прижалась к матери. Та обняла ее за плечи.

— Вдруг это личина? — сказала, задумавшись.

— Личиной у него был старик, — возразила дочь. — А оазисе она слетела. Я испугалась, но Гро сказал, что он настоящий молодой. Разрешил себя потрогать. Один раз.

Ноэль вновь вздохнула.

— Он справится с пиратами? — спросила Нея.

— Конечно! — фыркнула дочь. — Для Гро нет ничего невозможного. Иногда мне кажется, что он бог.

— Боги не живут среди людей! — покачала головой Нея.

— Это наши, — возразила Ноэль. — Но Гро рассказывал про своего. Так вот, тот жил...

7.

Институт военных священников в России возродили еще в двадцать первом веке. Поначалу дело шло туго. Полковых батюшек катастрофически не хватало. Из десяти вакансий хорошо, если заполняли одну. Военные требовали, чтобы капеллан был здоров и послужил в армии. Среди выпускников семинарий таких было мало. К тому же они не рвались в армию. И служба тяжелая, и контингент сложный. Бабушек в приходах окормлять проще. Так продолжалось долго, пока в чью-то светлую голову не пришла мысль объединить должности капеллана и заместителя командира по воспитательной работе. Идея, впрочем, лежала на поверхности: в армиях западных стран такое практиковалось давно. Но в России пошли дальше — в Петербурге открыли военно-духовную академию.

Злые языки после утверждали, что Министерство обороны и Священный синод пришли к соглашению вследствие перепроизводства священников. Все большее число выпускников семинарий не находили себе применения. Как бы то ни было, но к начинанию подошли серьезно. Преподавателей отобрали лучших. Вкупе со стремлением курсантов учиться это дало хороший результат. Выпускников академии армия расхватывала, как горячие пирожки. Отменная теологическая и общегуманитарная подготовка, которой славились духовные вузы, в сочетании с военными знаниями превращала капелланов в специалистов редкого профиля. Они с равным успехом могли сочетать обязанности командира мирного времени, воспитателя и священника.

Конкурс в академию был огромный. Оно и понятно. Капелланам присваивали офицерские звания. Это гарантировало высокий оклад, бесплатное жилье и достойную пенсию. Имелись у капелланов карьерные перспективы. Главный военный священник Российской армии носил генеральский чин и занимал должность заместителя министра обороны. Капелланов рукополагали в сан независимо от семейного состояния. А вот для выпускников семинарий это была проблемой. Трудно найти матушку, с которой пройдешь через всю жизнь. Требования к ней специфические, а жизнь — штука извилистая. Развод влечет лишение сана и, следовательно, служения. Принять постриг? Не каждый готов стать монахом. Получить сан в целибате ? Его дозволяли только с 30 лет. Для капелланов ограничений не существовало. Он мог отказаться от целибата и жениться, как, впрочем, и принять постриг. Последнее случалось редко. В военно-духовную академию принимали с определенными данными. Приятная внешность, высокий рост, умение говорить. Плюс гарантированный оклад, жилье, запрет разводиться... Невесты, особенно из числа поповн, курсантов пасли. Их находили в сетях, записывались в друзья и приглашали в гости. У ворот академии дежурили девицы. Выходившие увольнение курсанты, попадали под обстрел их глаз. На шеи девушки не вешались — упаси Бог! Они ведь приличные барышни, а не какие там б... Но стоило с ними заговорить... С курсантом знакомились и тащили гулять. Затем следовало приглашение в гости и знакомство с родителями. 'Редкая птица долетит до середины Днепра, а курсант — холостым к выпуску', — шутили наши преподаватели. Мне удалось.

Мы носили обычную форму. От других курсантов отличались только серебряными крестиками в уголках воротников. Но и этого хватало. Девушки заговаривали с нами на улицах и стремились познакомиться. Из-за этого нас не любили курсанты других вузов, особенно мореманы. Их уязвляло, что девочки предпочитают 'попов'. Нас регулярно пытались бить. Но рукопашку в академии преподавали отменные спецы. В драках 'попы' выносили мореманов на раз, даже уступая им численно. Начальство на это закрывало глаза. Капеллан, конечно, священник, но он еще и офицер. Какой из него командир, если не может дать сдачи? Единственное, чего требовали от нас, так это не попадаться 'комендачам'. Разбитая рожа и порванный мундир карались епитимьей. Их раздавали щедро. Священнику не пристало ходить с битой мордой! Подтекст: драться нужно уметь. Ты будущий капеллан или чмо?