Бытие неигрового персонажа 2. Противостояние.

"Все ко мне" — подал сигнал Ярый, атакуя следующего противника, отвлекая тем самым его внимание от начавшей двигаться Залки. Снежа уже рядом, добивает раненого им медведя. Как бы добраться до вон того мага, тогда бы у них, наверное, появился бы шанс... Что за... Зеленая лиана взметнулась из-под белого снега и опутала лапы гориллы, вторым наездником на которой сидел уже успевший всех достать огненный маг, а сверху на них налетел осиный рой.

— Уходим, — заорал молодой командир, дублируя свой приказ взмахом руки, а другой хватая раненую кудряшку. Не важно, кто напал на их врагов, но возникшей заминкой нужно воспользоваться. Сейчас первостепенной задачей для Ярого было увести своих как можно дальше от места схватки и никого больше при этом не потерять.

* * *

Маруся Волчья Ягода

Пришла я в себя в пустой, ярко освещенной комнате с голыми каменными стенами без окон, в которой кроме массивной стальной двери, стола и стула, стоящих в углу, вокруг которых сейчас суетились пара игроков в монашеских рясах, ничего не было. Ну и меня, конечно же, распятой с помощью цепей на одной из стен. Дальше осматриваться по сторонам мне не дал маг-менталист, стоящий прямо напротив меня, который опять сложил свои пальцы в какую-то немысленную фигуру и что-то там пробормотал, вдарив при этом по моим мозгам своим заклинанием. В следствие чего мои глаза сошлись в кучку, а тьма, живущая во мне, заволновалась, она у меня, вообще, как я поняла, свободолюбивая и не терпит, когда на неё давят. Маг-человек нахмурился, достал из своего инвентаря какую-то магическую книгу, и, встав в позу руны "Усиления", громко и четко зачитал из нее длинную фразу на непонятной мне тарабарщине. От ментального удара, последующего вслед за этим, у меня не только весь воздух из легких вышибло, но и кровь из носа ручьем хлынула. Моя разумная и адекватная половина отключилась, а темная и бешеная взвилась вверх.

— Р-рр-аа-х, — зарычала я на мага, плюясь кровью в разные стороны.

Игрок посмотрел на меня сначала с недоумением и легким раздражением, а потом в его глазах вспыхнул исследовательский интерес. Он, не говоря ни слова, резко развернулся и быстро покинул комнату. Я еще немножко порычала ему вслед в бессильной злобе и начала возвращаться в состояние более-менее разумного существа.

Но тут активизировались ребятки в рясах, все это время тихо тусующиеся в своем углу. И то, каким нехорошим пламенем горели при этом их глаза, мне очень не понравилось. Они быстренько подтащили стол поближе ко мне, водрузили на него жаровню с раскаленными углями, а потом медленно, с чувством, с толком и с расстановкой начали выкладывать на стол различный строительный инструмент, и даже пару ржавых гвоздей в угли засунули. Затем один из них, с огромным металлическим крестом на груди, подпоясанный серебряной цепью, еще и целую дыбу из своего инвентаря вытащил. Вот тут-то мне стало уже совсем плохо...

Ведь если меня сейчас начнут пытать, то я же долго не вытерплю и все-все им расскажу. Как же мне хочется сдохнуть, ну почему в этом несправедливом к местным мире только игроки могут по собственному желанию умереть? Я посмотрела на оживленных монахов, у которых аж ручонки от нетерпения тряслись. Одно хорошо, это игра 18+, а не 21. Физические травмы они хоть после смерти полностью восстанавливаются, а вот моральные... В моем помутневшем от страха и паники сознании в этот момент почему-то всплыли кадры из древних-древних, еще двухмерных индийских фильмов, которые очень любила смотреть моя мама из реального мира. Там бедные и непорочные индийские девушки, оказавшись в плену у похотливых и злобных богатеев, предпочитали смерть насилию, а потому пытались героически умереть от кровотечения, откусив себе язык. Что я, недолго думая, и сделала и только потом вспомнила про свою регенерацию. В итоге умереть я не умерла, но необратимую травму в совокупности с дебафом на вербальную речь получила. В отчаянии я еще попыталась и голову об стенку разбить, но тут стальная дверь с грохотом распахнулась и в пыточную вошла эльфийка Лика.

Она, прищурив свои красивые глаза, сначала долго рассматривала меня, а потом, резко развернувшись к монахам, заорала на них так, что даже я, вися на цепях в наручниках, постаралась по стойке смирно вытянутся.

— Вы что "нецензурное слово" тут творите? — она бесцеремонно ткнула своим указательным пальцем в мой подбородок, а я тут же послушно открыла рот, показывая всем свой искалеченный язык, — Лично у меня к ней было множество вопросов. Откуда у неё, для примера, взялась такая сопротивляемость ментальным воздействиям на 20-м-то уровне, а теперь она нам уже ничего не сможет рассказать, только пальцем на карте место лагеря оборотней ткнуть, да и то, если в ней разберется. Валите отсюда, завтра Грей опять попробует её подчинить, а не получится, то мы эту непись как приманку используем, чтобы других оборотней из леса выманить.

Монахи в ответ как-то вяло пытались вклиниться в её монолог, оправдывая свое поведение тем, что им надо навыки Инквизиторов качать, и они только попугать меня хотели, без всякого членовредительства.

Слушая ор эльфийки, от близкого присутствия которой рядом со мной, я опять вся зачесалась, отклонила голову в бок и тут за её плечами заметила, что в коридоре, за распахнутой настежь дверью, слоняется Лурри и старательно делает вид, что он меня вообще знать не знает и все происходящее в комнате его совсем не интересует. Вот... Правильно, где еще ему быть, только там, где бедную Марусю пытают. А потом до меня дошел смысл слов Лики и мне опять стало плохо. Как же я жить-то буду после того, как сама же своих под удар подставлю. Кто бы добрый и великодушный смилостивился надо мной и убил?

Лика между тем, велев одному из монахов отписать сообщение в чат некому Грею, опять уставилась на меня, прищурив свои глаза, и быстро протараторила ему все мои характеристики вместе с сопротивляемостями, запнувшись только на классе, который, как я поняла, высветился для неё набором непонятных символов. А потом ушла, треснув дверью так, что штукатурка с потолка посыпалась. Незадачливые палачи тоже начали складывать все свои инструменты обратно к себе в инвентарь.

— Вот, как всегда — пришла Лика и обломала все веселье. Не дала навыки инквизиторов покачать, — пробубнил монах с железным крестом.

— Да ладно тебе, — попытался успокоить его другой, — Сами потом кого-нибудь поймаем, тут же все тёмные, кроме людей.

— В том-то и дело, что кругом одни темные. За пределы Белого города носу нельзя в одиночку высунуть, чтобы на перерождение не отправиться. Слушай, а кто это там с Ликой был? Что-то я раньше его в нашей резиденции не видел?

— А, это... Парень, кажись, её. Видел несколько селфи с ним в обнимку у неё на странице.

— Вот даже не знаю, завидовать ему или сострадать. С такой-то женщиной...

Стальная дверь за монахами захлопнулась, свет в пыточной погас, а я осталась в тишине и темноте, наедине со своими страхами и переживаниями. Это, наверное, меня жизнь так наказывает за то, что я темно-магическими ритуалы практикую и из разумных ману выкачиваю. А в лагере сейчас все, наверное, ужинают и не подозревают, как я их крупно подставить могу.

В последние дни, кроме беспокоящегося леса и постоянных военных действий против пришлых, ещё одной моей головной болью был неугомонный Вулкан, который все время безобразничал и старался всем исподтишка напакостить, кроме дяди с Буем, при них он почему-то становился ниже травы, тише воды. А мне в итоге приходилось постоянно отвлекаться на его проделки, чтобы поспешно ликвидировать их последствия и извинится за его проказы перед взрослыми оборотнями.

А вчера в лагерь заявился злющий Серко, который все это время болтался где-то вдоль торгового тракта в свободном поиске, убивая там всех игроков, которым не посчастливилось с ним столкнуться, и грабя караваны, торговцы которых по каким-то причинам ему не понравились. Метки возрождения были недешевы, а потому золота нам постоянно не хватало. Вулкана же вместе с другими малышами как раз отправили мыть посуду, а он её, конечно же, мыть не стал, ибо не демоническое это занятие, а вместо этого принялся ей швыряться в барсят с волчатами и расплескал всю воду. Я тогда бросилась за ним прибирать, пока Аю не заметила бардака на кухне. А Серко, мрачно посмотрев на творящееся вокруг безобразие, схватил Вулкана за шкирятник и потащил за собой в лес, подальше от лагеря. Вскоре яростные и возмущенные вопли демонёнка сменились жалобными поскуливаниями. Я было хотела рвануть к непутевому малышу на выручку, но наткнулась на суровый взгляд медведицы и её отрицательное покачивание головой. Демон даже её, похоже, допёк. А через минут десять воспитательных процедур вернулся Серко с плетущимся за ним поникшим Вулканом. Славу богу, хоть не прибил, а то рука у молодого оборотня тяжелая, по себе знаю.

Серко сунул мне под нос свою обожжённую ладонь и требовательно заявил:

— Лечи!

Я этот его жест проигнорировала, с его-то регенерацией, что ему какой-то ожог, а вместо этого уперла руки в бока и попыталась на него наехать:

— Разве можно бить детей?!

— Нужно! — рявкнул он на меня в ответ, — Своим сюсюканьем ты его только портишь.

Я покосилась на шелкового демонёнка, который послушно сам собирал всю разбросанную посуду, сам таскал снег в бочку и сам его там растапливал. Прямо ангельский ребёнок, и руки у него, оказывается, из положенного места растут. Я только вздохнула тогда, признавая правоту Серко, и полезла в сумку за лечебной мазью.

Но как бы демонёнка в лагере совсем без меня не заобижали, или он только в моем присутствии такие фокусы выкидывает. Если да, то вернусь и сама ему все красные уши вместе с хвостом пообрываю, а потом пришью. Если вернусь, конечно... Я побренчала цепями, чтобы вокруг не так тихо было, но от их металлического звона стало только тоскливее. Я закрыла глаза, погружаясь в свое подсознание...

А там меня тоже встретила непроглядная тьма, даже зеленоватой луны с силуэтом Смерти на небе не было, только несколько звездочек поблескивало, в слабом свете которых можно было разглядеть черную, похожую на смоль, лужу, в которую я вляпалась всеми четырьмя своими лапами и медленно погружалась все глубже и глубже. Ни страха в ней утонуть, ни желания из неё выбраться у меня не было, а лишь отчаянная потребность повыть на луну, которой, как назло, тоже не было...

* * *

Отступление. Лурри.

Я уже, наверное, битый час стою посредине оживленной улицы фэнтезийного виртуального города и тупо пялюсь в темнеющие небеса. И что теперь? Связаться с Сильви и послушать его саркастическое — "А я ведь тебя предупреждал...", пойти напиться в одиночестве... Давно ведь стало понятно, что пора с этими отношениями завязывать, что она теперь у меня отнюдь не последняя девушка будет ... Но почему именно сейчас мне так хреново, как будто в груди дыру навылет пробили и из неё все тепло наружу утекает.

А она ведь даже искренне обрадовалась, когда меня увидела, и мой новый игровой аватар ей очень приглянулся... Я ей при встрече всё готов был просить, даже тот месяц, когда мне живая, тёплая девушка рядом была нужна, но она ограничилась лишь парой звонков, так как у неё клан, у неё учеба, а я и сам прекрасно со всеми своими проблемами справляюсь... Если бы она хотя бы десять минут постаралась конкретно мне внимание уделить, а не таскать меня за собой по всему кланхолу, потому что у неё, видите ли, неотложные дела, и если бы я присоединился к их клану, то мы могли бы чаще видеться...

Я осмотрелся вокруг, как будто первый раз в этом в городе оказался. Второй месяц уже в этой игре живу, а всё каких-то отморозков из себя изображаю, так почему бы хоть раз не поиграть в благородного героя, спасти, скажем, прекрасную принцессу, ну не совсем принцессу... Но персонаж-то забавный, нестандартный... И, кстати, я понял, кого она мне напоминает, была у нас в детстве с Сильви болонка, такая же лохматая, Чаппи её звали...

* * *

Маруся Волчья Ягода

Из этой тяжелой полудрёмы — полусна меня вывела резкая боль в запястье левой руки, как будто чем-то острым в неё ткнули. В кромешной тьме, царившей в моей пыточной, я смогла с трудом разглядеть лишь темную фигуру, сосредоточенно ковыряющуюся отмычками в замках кандалов у меня на руках, и только по знакомому запаху кофе догадалась, что это Лурри.

— Убей меня, — хотела попросить его я, но с моей травмой языка у меня получилось издать только какой-то невнятный стон.

— Тихо ты, — зашипел на меня Лурри в ответ, поблескивая в темноте своими волшебными очками, — Не дергайся.

Я послушно замерла. Никакого чувства доверия рыжий кошак у меня, естественно, не вызывал, но злом он был уже давно знакомым и вред мог причинить исключительно мне, а не всей стае, как это могло случиться, продолжай я оставаться у клановых в плену. Да и уже свободная от цепей левая рука придавала мне уверенности. Горло-то себе, в случае опасности, я теперь успею порвать. По крайней мере, я очень на это надеюсь...

Покончив с кандалами, Лурри скептически уставился на меня сквозь свои очки.

— Цени, — проворчал он, — Редкий свиток сейчас на тебя истрачу. А я тебе еще счет за бордель не простил.

Я только фыркнула на это, как будто его кто-то заставляет на меня тратиться. А потом и сама перешла на магическое зрение. Вау, да я в темноте как елка новогодняя от обилия навешанных на меня магических печатей сияю, и когда только успели. Тут прохладная волна от активированного Лурри свитка пробежала по всей моей ауре, устроив на мгновение световую иллюминацию в темной комнате, и мир опять погрузился во тьму. А классные у кошака свитки, интересно было бы узнать, откуда он их берет?

Тут Лурри сунул мне в руки мягкий сверток, при ближайшем рассмотрении оказавшимся чей-то рясой с вышитой на ней эмблемой клана "Темные рыцари" на груди.

— Давай быстрее, — шепотом поторопил меня рыжий ворюга, — Пока пропажу не обнаружили.

И мы коричневыми тенями поспешно заскользили по прямым, ярко освещенным магическими светильниками коридорам резиденции вражеского клана. Прятаться тут было абсолютно негде, разве что под серые каменные стены мимикрировать, а потому рясы нас, действительно, выручили, помогли срыть уши с хвостами и не привлекать к нашим фигурам пристального интереса особо внимательных персонажей. Да и игроков, на наше счастье, нам повстречалось немного и все какие-то деловые и озабоченные. А потом, поднявшись на пару уровней вверх, мы оказались около неприметной двери, возле которой стоял, прислонившись плечом к стене, закованный в латы охранник из игроков. Вот его-то Лурри, недолго думая, и зарезал, коварно напав со спины.

За дверцей скрывался огромный зал с высоким сводчатым потолком и большими витражными окнами на нем, сквозь которые виднелось, начавшее уже светлеть, предрассветное небо. На одной из стен зала, в углу которой скрывалась дверь, через которую мы сюда попали, был прикреплен гигантский щит с гербом клана "Темные рыцари", по бокам от него свисали не уступающие ему в размерах тяжёлые бархатные флаги, украшенные золотой бахромой и кистями. А другие стены от потолка до пола были завешаны огромными полотнищами, на которых изображения всяких колоритных персонажей перемежалось с призывами принять участие в "Кубке Севера" и различными скульптурами, огражденными золоченными столбиками с бархатными лентами. На одном из полотнищ, развешенных в зале, я заметила изображение эльфийки Лики в белоснежном облегающем жреческом одеянии, с золотым орнаментом по краям. Красивая она девушка и лицо, в отличие от многих виденных мной персонажей женского пола, у неё не кукольное. По залу, несмотря на ранний час, как в музее, бродили игроки, и у многих из них не было эмблем, свидетельствующих об их принадлежности к клану. Внимательно оглядеться вокруг и заценить все великолепие этого впечатляющего помещения мне не дал Лурри, поспешно потащивший меня к дальней от нас стене, на которой виднелись гостеприимно распахнутые створки огромных каменных ворот.