Но, не дождавшись ни тех, ни других, я, вместо славного боя, про который потом можно похвастать друзьям — отмахивался от полчищ хищных комаров. Одолев маленькую часть вражеской рати, я попел сам себе песен... завернулся в бушлат и завалился спать.

Прекрасным утром, когда воздух хрустален и свеж, когда вся природа, кажется, поет осанну самой жизни, когда все живое, проснувшись, приветствует солнышко радостными криками? проснулся и я.

Моя голова напоминала стеклянную лампочку, внутри которой летал мотылёк. Все бы ничего, но изредка он стукался о стенки темницы, и тогда боль от удара тонким дребезжащим звоном треснутого стакана разлеталась по голове. Утром, мне отчего-то было совсем 'не волшебно'. 'Наверное, водка вчера была паленой!', — это была первая мысль посетившая меня. На винегрет я не мог кивнуть, поскольку вчера ничего так сожрать и не удалось. Кроме какой-то кислицы. Надо срочно поесть! Завтрак с похмела — это первое дело.

Поэтому я плотно позавтракал... водой двух видов, стильно как Сигал или Шварценеггер положил ружье на плечо, чтоб можно было стрельнуть навскидку... и двинулся к цивилизации.

Как не удивительно, но вчера я не дошел до шоссе всего-то четырех часов. Вот теперь стоя на обочине автобана, я раздумывал, кого бы спросить направо мне идти или налево...?

Охота походу закончена... Кстати, припомнилась мне презабавная история про это.

Давно это было. Я тогда еще и на охоту-то не ходил, так как мелок был ростом. Довольствовался батиными рассказками. Однако один случай услышал от него только тогда, когда уши могли воспринимать слова для взрослых мальчиков. В общем, досталось команде мужиков несколько лицензий на отстрел копытных — лося и кабана. И был в команде мужик один, охотник в принципе не плохой, но теоретик. В смысле он разбирался хорошо в теории, а вот с реализацией на практике охотничьих талантов было не очень. Однако неудачам всегда находились объективные причины — то мороз, то порох не такой, и в таком духе. Ездили мужики на охоту на УАЗе — буханке. И так сложилось, что наиболее удачной точкой сбора и отправления была стоянка во дворе частного дома нашего теоретика. Во-первых, около гаражей, где мужики переодевались из цивильного в охотничье и обратно. Во-вторых, машина под присмотром. Так вот, теоретик по первости ездил с командой.

Но по мере накопления неудач в активе команды, у него сначала заболела жена, а потом и ревматизм его прихватил. Да ведь такой сильный, что сил у него хватало только на то, чтоб с утра, когда мужики отъезжали в лес, выйти к ним. Открыть ворота, пожелать ни пуха, и подав свой рюкзачок, напутствовать: "Ну это... мужики, если вдруг что, то мне кусочек свежатинки отмахните? Ага?"

Не скажу, что это их бесило. Так, нервировало немного. И тут как-то раз удача улыбается нашим 'Дерсу Узала' — в очередной выезд они завалили здоровенного быка, лося в смысле. При разделке туши вспомнили и о ревматике-теоретике. Признанный бугор среди охотников дед Леха уважил страдальца — откромсал "кусочек свежатинки".

Приехали, теоретик не забыл спросить на предмет охотничьей удачи. Увидев и взвесив в руке тяжеленький рюкзачок со "свежатинкой", радостно улыбнулся в предвкушении жареного мяска с лучком, да под водочку... И ускакал в дом. Дома с гордостью преподнес рюкзак жене со словами: "Вот у тебя муж, каков добытчик! И с радикулитом кусок мяса добудет для семейства!"

М-да.... Мне бы очень хотелось видеть глаза его жены, а главное услышать, ЧТО ОНА ЕМУ СКАЗАЛА В ОТВЕТ, когда она развязала мешок. А оттуда радостно смотрела на нее залу... э... головкой, огромная лосиная елда. Мужики были щедры и не забыли заботливо положить до полного комплекта и яйца.

* * *

Да, теоретик не стал афишировать свое падение. Но каждый четверг (день сбора в клубе) на протяжении нескольких месяцев он подходил к участникам той охоты и испытывающе заглядывал в глаза. Вычислял...

А я стою около автобана и тихо оху... ох и удивляюсь. Мысль о том, что это проселочная дорога для туристов — промелькнула и пропала. Нет, блин в такое поверить... несколько проблемно. Не настолько я дурак. Дорога передо мной это... это охренеть. Кабы не камни, то она ничуть не хуже наших асфальтированных.

Посмотрел я направо, посмотрел я налево, прям как партизан. Потом вышел. Вернее — взошел... Постучал своей крепкой и суровой ногой по камням и понял: 'Попал. И что характерно — попал вторично...'. Ну не может быть, в черт его знает, какой глуши абсолютно чистой дороги мощенной камнем. Асфальт уже придумали. Передо мной тянулась в обе стороны ровная дорога. Ширина у неё метра два с половиной... интересно это Греция, 'в которой все есть?'. Рим? Тогда только ребята озабочивались нормальными дорогами.

Попал. Еще раз по ходу попал. Вопрос только 'в когда'. Куда это я уже примерно представляю. Какое-то средиземноморье. Спасибо интернету и телепередачам.

Дорога передо мной была выпуклой в середине, чтоб вода скатывалась. Зачет строителям! Замощена она была относительно гладкими камнями от двух до восьми моих ступней. Но краям был ровный бордюр из тёсанных камней. Я только удивлённо присвистнул. Это сколько ж работы пилить сии камешки, без могучих пил с алмазными... гранями? Насадками? В общем, с краями. Присутствовала и канавы по бокам. Я по извечной русской привычке сразу попытался проверить, как бордюрные камни здесь закреплены. Естественно ногой. Ничего не отломилось. Крепко строят. Строили. Да, блин. Тут, похоже, чиновникам не удалось скроить на строительстве. Походу вешали, наверное чаще, чем у нас... и не заморачивались на права человека и прочую демократию.

Потоптавшись без толку минут десять, я решил куда-то идти. Очень уж жрать охота. Если тут Греция... или Рим (к чему я всё-таки больше склоняюсь). Чё-та я не помню про отличные дороги при греческих 'демократах'. А вот если Рим — значит империя. Империя — это государство. Что такое государство? Государство — это закон. Закон — это порядок. Какой никакой, но есть. А Закон защищает прохожего. Ограбить меня могут только разбойники. Но на тех гаагская конвенция не распространяется...

Все что я читал, говорит — 'убей!'. Потом уже думай. Вспомнив 'милого' вождя, я передернулся и понял, что каких-то моральных запретов на убийство во мне не осталось. Ха! Для того чтобы из тебя выветрилась всякая моральная чушь, про 'не убий' и прочее подставление другой щеки — достаточно один раз РЕАЛЬНО сдохнуть. Теперь я в возжелавших 'комиссарского тела', пальну не раздумывая.

Пока я наслаждался 'средиземноморскими прелестями природы'... откровенно говоря, задолбал меня уже этот юг, дальше некуда! Жарко мне в зимнем. Но и раздеться меня пока не тянуло. Меня занимали превратности моей судьбы. Ага, вон и первая жертва идет...

Вернее жертвы. Мне навстречу двигалась колоритная компания — три мужика, пацан и осел. ДА-А... Одеты они были всяко не в пляжные костюмы, как удалось мне издали разглядеть. Издали складывалось впечатление, что они вот только вышли из бани, завернувшись в грязные простынки. Меня посетило чувство глубокого изумления — мои худшие подозрения сбылись. Какая-то древность и, похоже, древний Рим.

Мало того что компания шла — она еще и веселились. Если у нас раньше было принято таскать на плече огромный магнитофон, который орал в ухо, то эти тащили музыку с собой, вернее НА себе. Не знаю, были это местные ди-джеи или кто-то еще, но они шли и сами себе играли. Когда неторопливо идущая компания приблизилась, мне стала слышна и музычка. Если этот заунывный мотив, который они бесталанно исполняли — первая строчка в местных хит-парадах, то я понимаю голодную судьбу музыкантов, на которую они все время жалились в песнях. За такое исполнение и композицию, я тоже бы не заплатил. Да-а, если это не местная плясовая... то я звезда порно. По всей видимости, это какой-то местный суперхит.

Тот мужик, который шел первым, был со здоровенным бубном. Блин, мне отчего-то сразу вспомнился шаман, и меня опять передернуло. Второй мужик был, похоже, педик. Он притопывал, поводил плечами, и все время жмурил глаза. А самое главное он стучал кастаньетами. Пусть поздоровше и медными, но все равно! Я-то знаю, кто в Испании ими стучит. Бабы!!! В смысле женщины — танцорки танго.

Пацан, шедший предпоследним, вообще выглядел несколько странно. Этот напялил на морду повязку с отверстиями, в которые вставил мундштуки флейт и весьма заунывно в них дудел. Что самое поразительное, это то, что обе дудки (или флейты, чёрт их там разберет!), выдавали разный мотив. В общем, в этих флейтах стволы соединялись одним мундштуком. И дудки были разной длинны. На одной он играл правой рукой, а на второй — левой. О как! А я когда картинки в интернете видел, думал, что они прикалываются. На мой взгляд, дыхалки бы у них не хватило. А этот... наверное был спортсмен. Тон у первой свистелки был ниже тона второй. Но в общем играл он достаточно жалостливо... Послушав 'ЭТО' и поглядев на исступлённо раздувавшего щеки тощего пацана, так и подмывало ему подать.

Последним шел и задумчиво бренчал, при этом немилосердно фальшивя, солист. Этот бренчал на арфе или цитре с какими-то жильными струнами. Конструкция из рогов коза издавала столь же мелодичные звуки, как и ее покойный хозяин.

Бли-ин! Это на этой херне в раю играют праведники?! Или праведникам? Если это Рим, то тут и христианство откуда-то отсюда. Значит и рай описывали на основании того 'счастья,' которое себе представляли. Это вот эдакое 'блаженство' ожидает тех, которые не грешили?! Меня слегонца тряхнуло, когда на мгновение я представил себя и эту компанию сутками наяривающую рядом со мной на этом 'музыкальном' инструменте. Да еще и безалкогольный нектар... целую вечность... Да я рехнусь там!

Солист с арфой — был чтец-декламатор. Я поначалу-то этого из-за шума и не разобрал. Когда эта компания приблизились, он с трагическим надрывом чего-то вроде как пел. Но немного послушав, я сообразил, что он декламировал! Мне он сильно напомнил репера.

'А-а! Так вот откуда появилась эта идиотская музыка у негров!', — возопил мой внутренний голос. Даже жаль, что этого придурка не видит никто из нынешних 'певцов'. Вот уж был бы повод гордиться. 'Корни нашей музыки происходят из древнего Рима!', — тут же не преминул бы развернуть полемику кто-нибудь из 'угнетенных' американских уголовников в интернете.

Судя по сильно блестевшим глазам этим вагантам древнего мира уже было хорошо, в отличие от меня. Я сглотнул, глядя на здоровенную флягу на поясе у одного из них. Ну не совсем фляга, а какая-то фигня типа бурдюка с деревянной затычкой. Но то что там вининище сомнению не подлежало. Я как истинно русский человек такие вещи спинным мозгом чую.

Одеты эти артисты были... э... в материю. Как-то иначе назвать их наряд никак не поворачивался язык. Какая-то херня типа пончо, только обмотанная вокруг тела. Простыня с дыркой для головы с пришитыми краями. И длина у неё как у мини юбки... атас! Вообще стремно смотреть на волосатые мужские ноги, обряженные в мини.

Сшита эта... это... одеяние, (блин кроме тоги, палы и пеплоса в голову ничего латинского не лезло), хотя слово 'пеплос' никакого отклика в голове не произвело. Пеплос — охлос? О, вспомнил! Охлос — это народ. Это я точно помню. Оттудова и слово охламон... вроде.

Одеты эти артисты были в короткие туники! Они были стянуты на талии поясами. Хотя талий было две. И два пуза, у двух человек. Из одежды присутствовали еще плащи. Снятые в виду жаркой погоды и навьюченные на осла, в две висящие небольшие корзины. Материал туник сильно смахивал на дерюгу или мешковину. Одежка эта была явный 'хенд мейд!', сшитый из беленого холста. У нас такую, наверное, оторвали бы с руками, если прилепить к ней какой-нибудь модный бренд. А вот плащи насколько мне удалось рассмотреть корзины, были из белой и черной шерсти. В общем, по дороге брела эдакая бродячая и весьма колоритная 'ливерпульская четверка' местного разлива.

Я стоял на обочине и ждал. Дойдя до меня, они притормозили и прекратили импровизированную репетицию.

— SALVE! — поприветствовал меня пузан с арфой.

— Сальве! — на полном автомате ответил я... и охренел!

Может у меня произошло это... проявление памяти, как в книгах! И я уже знаю латынь? Я моментально проинспектировал память на наличие дополнительных знаний. Увы, но нет! Никаких новых знаний не обнаружилось. Про 'Сальве' припомнились только одесские папиросы с фильтром, выкуренные когда-то.

— Lorem transeunte, — обратился ко мне, вторично мужик.

— Bonum diem tibi passerby, — вразнобой проговорили остальные с некоторой почтительностью глядя на меня и улыбаясь.

Вот мля тоже мне американцы, те тоже все время улыбаются и спрашивают: 'Как дела?'. И какое им дело того как у меня дела? Никакого! Правильно, сказала тетка в 'Брате-2': 'Тут вообще все несерьёзно — кроме денег'.

Как я не пыжился, но кроме знаменитого: 'Ave, Caesar, morituri te salutant!', в голову не приходило. Это девиз римских гладиаторов. И означает он: 'Славься Цезарь, идущие на смерть, приветствуют тебя!'. Одно время это был и мой девиз и любимая фраза. От этого цезаря и немецкое кайзер произошло. Но, такое 'Аве' эти гастарбайтеры вряд ли оценят. Еще помню — 'Sic transit gloria mundi' — 'Так проходит земная слава'. Ничего толкового из этих слов составить нельзя. А посему чего не скажешь все равно варвар.

Ткнув себя пальцем в грудь я представился:

— Константин.

— Константинус?

— Я-я! Кемска волость! — непроизвольно вырвалось у меня. — В смысле, да, — я энергично закивал, — Константинус.

Но вот мое ружье продолжало настороженно смотреть в сторону незнакомцев. Уж очень мне не хотелось схлопотать по башке, да хоть вон той гнутой медной трубой притороченной к ослику.

— Servius, Sextus, Titus, — представились по очереди артисты. Последний, махнув рукой в сторону пацана сказал с пренебрежением: — Manius.

Servius — это пузан с бубном. Sextus — это тощий с кастаньетами. Не, с кроталонами

* * *

. Откуда, из какой дали подсознания выплыло название его штук... бог весть. Но я почему-то точно был уверен в названии. Titus — солист с бубном.

— Выпить есть? — задал я вопрос, мучающий меня с утра и практически безразлично косясь в сторону фляги. Поскольку меня не поняли, я показал на неё пальцем и международным жестом щёлкнул себя по кадыку. Но тут видимо в ходу были какие-то другие жесты. На меня с удивлением посмотрели. Пара жестов и консенсус был достигнут. Меня поняли, в смысле что я хочу выпить. Дальше проще — начался торг.

— Quantum est? — спросил Титус.

— Что сколько? Бартер? Ну-у... комренде? — хотя это вроде по-французски. — Обмен! Чейнч! А, мля...!!!

Плюнув на все могучие и великие вместе взятые, я перешел на международный язык жестов. Лихорадочно при этом, прикидывая, что из своего барахла я могу отдать. То, что мои пожитки здесь имеют космическую стоимость было бы понятно и последнему недоумку. Но вот выпить мне хотелось сейчас, а вовсе не потом.

'Крючок, иголка, перец, одноразовый пластиковый стаканчик', — мгновенно перебрал я те богатства, которыми мог безболезненно пожертвовать. 'Черт с ним со стаканчиком. У меня еще есть. Иголка всяко ценнее'.