Кровь, магнолии и честь

Прозвучало несколько ругательств.

— Наверное, пропустили. Может в багажном вагоне?

— Не, там мы всё пять раз перевернули.

— Беглецы всегда норовят там припрятаться...

— Потому мы его битый час и трясли, придурок. Я себе палец даже ушиб этим проклятым ящиком.

— Может в уголь забились?

— Та не... смотри какой слежавшийся.

— Точно, басс, старый уголь, сбитый. Еле расковыряешь. Там даже змеекрыса не пролезет.

— Значит пропустили... Прячутся небось в каком сортире, или в купе под полками. Идём обратно.

— Только не багажный по новой, ради всего святого.

— Успокойся, мы его запечатали.

Хлопнула дверь и голоса зазвучали глухо, а потом затихли.

Гвейд повернулась к Гаю, она была в бешенстве.

— Они назвали меня рабыней?

— Может неправильно поняли телеграмму?

— Мерзавцы. Я им покажу... рабыня. Идём в багажный. Он в хвосте.

Не дожидаясь его ответа, она выпрямилась и зашагала по крыше назад по ходу поезда.

— И не вздумай разглядывать мою задницу...

Следует признать, набегавший ветер так и норовил облепить панталонами именно эту часть её фигуры, прижимая тонкое полотно к телу, но Гай изо всех сил старался смотреть себе под ноги. Не хватало ещё свернуть себе шею, грохнувшись с поезда.

Как и следовало ожидать — опечатали полисмены только ту дверь багажного вагона, которая выходила к голове состава. Хвостовая площадка вела в никуда и опечатывать или запирать её не было нужды. Если только не допускать того, что злоумышленники смогут пройти по крыше, спуститься на площадку и спокойно войти с хвоста.

Внутри было темно и тихо. И спокойно. Гвейд вернула, наконец, револьвер Гаю. Он заметил, что девушку трясло.

Прошёл час, прежде чем поезд замедлил своё движение. Они переглянулись.

— Мы уже в Каренфе? — спросила Гвейд.

— Должны быть. Надо бы разыскать Касси. Тебе нужна какая-нибудь одежда.

Словно в ответ хвостовая дверь распахнулась и в хлынувших через проём солнечных лучах как в нимбе возникло озабоченное чёрное лицо.

— Вы здесь, мастер Гай, госпожа Гвейд?

— Как ты нас разыскала? — Гай прищурился и закрыл лицо от яркого света.

— Беглецы всегда прячутся в багажных...

— Ты поразительно осведомлена, надо сказать...

Касси тем временем разглядывала парочку, съёжившуюся среди ящиков и баулов, и начинала слегка пофыркивать, с трудом удерживая смех.

Гай бросил взгляд на весьма двусмысленно обтрёпанные и вымазанные сажей и маслом кружевные панталоны Гвейд.

— Это совсем не то, что ты подумала, Касс!

— Конечно, мастер Гай, я совсем-совсем о другом подумала...

— Прекрати, Касси, — Гвейд сделала робкую попытку прикрыться саквояжем.

Девушка кусала свои чёрные губы в бессильных попытках не расхохотаться.

— Нам нужна какая-то одежда, для госпожи Гвейд. Ты можешь что-нибудь найти? Только быстро, пока поезд не отправился? — нахмурился Гай.

Касси лишь кивнула и захлопнула дверь. С той стороны донеслись плохо сдерживаемые всхлипывания и фырканье.

— И что она себе только вообразила, — пробормотал Гай, старательно разглядывая сучок на одной из досок в стене вагона.

— Ума не приложу, — невнятно пробормотала Гвейд, глядя в другую стену.

Не прошло и десяти минут, как Касси вернулась, глаза ещё улыбались, но говорить она уже могла. При ней была запасная клетчатая юбка. С серой проповеднической блузкой она смотрелась довольно странно, но выбора у них не было. Приведя Гвейд к виду, не делавшему её объектом немедленного и пристального внимания всех окружающих, они выбрались из вагона.

Улучив момент, Гай пробормотал Касси.

— Ничего не было, ты не так всё поняла...

— Конечно, мастер Гай, я всё всегда правильно понимаю, вы же настоящий благородный господин, и с вами наедине можно оставить женщину без малейших опасений.

Он так и не понял был это комплимент или издёвка.

Обойдя пакгаузы, Гай первым делом бросился к станционной вывеске. Та гласила.

Селение Фидерсборк, добро пожаловать в славную Каренфу.

— Вырвались, — с облегчением вздохнул он.

— Вы же не отправите меня теперь домой? — Касси посмотрела на него взглядом побитого щенка.

— Мы беглецы, Касс, — нам придётся ехать на запад. Там не самое лучшее место для хорошо воспитанных девушек. Даже чёрных.

— До семи лет я жила на плантации. Потом в людской. Я два раза сбегала, пока мастер Манкус меня не купил. Он добрый. Заплатил за меня, когда они собирались отдать меня в бордель за долги старого хозяина. Но он всё равно меня продаст.

Она грустно посмотрела в глаза Гаю.

— Где я найду такого же доброго хозяина как мастер Манкус? Возьмите меня на Запад. Я пригожусь. Обещаю. Я сильная.

Телеграфист вопросительно поглядел на Гвейд. Та пожала плечами — "решай сам".

— Ладно, — вздохнул он, — учитывая сколько всяких преступлений за нами числится, увод чужой рабыни уже ничего не изменит. В крайнем случае я скажу Манкусу, что тебя одолжил.

Касси потупилась, и, кажется, даже слегка зарумянилась. Хотя при её цвете кожи сказать это наверняка было невозможно.

— А теперь, нам, пожалуй, стоит убраться подальше, пока мы не попались на глаза нашим друзьям-полисменам.

Идея здравая, но запоздавшая. Вельветовые фигуры уже показались на дальнем конце улицы.

— Быстрее, — махнул рукой Гай, и все трое беглецов со всех ног припустили со станции.

Увы, но спасаться бегством в городке, где ты оказался в первый раз в жизни — не самое благодарное занятие. Через пару минут они обнаружили себя на городской площади между двумя поразительно сходными по внешнему виду постройками, отличавшимися только вывесками. На правой было написано "Центральный банк Фидерсборка", на левой "Салун: Напитки. Игры со ставками. Развлечения для господ мужчин." Ровнёхонько между ними располагалась украшенная башенкой постройка с кружкой для подаяний на паперти.

— Здешние жители поразительно непосредственны, — пробормотал Гай, судорожно раздумывая куда бежать дальше.

— Или практичны, — не удержалась Гвейд, — заработать деньги, потратить, покаяться, и всё это — практически не сходя с места...

Тем временем несколько представителей этих самых здешних жителей с явным интересом наблюдали за их метаниями. Среди них выделялся весьма крупный, даже грузный тип, стоявший облокотившись на коновязь перед салуном и методично покусывавший длинные узкие листья кисловника. На его груди Гай успел заметить значок префекта, прикрытый краем жилета.

Вельветовые парни появились одновременно с трёх сторон. Похоже они были не столь уж безнадёжны как полицейские. Гай выругался. Касси стиснула кулачки, с выражением неожиданной решимости на лице. Гвейд не нашла ничего лучшего, чем выхватить из саквояжа револьвер.

Оппоненты сделали то же самое. Старший из них поцокал языком.

— Лучше не надо, красавица. Дырки от пуль никому не к лицу, а девушкам особенно.

— Что здесь происходит? — лениво поинтересовался крупный тип из местных и сплюнул в пыль недожёванные листья, одновременно отводя жилет так, чтобы значок было лучше видно.

Старший из вельветовых задержал взгляд на символе власти и не слишком охотно сообщил.

— Я арестовываю преступников.

— Послушай, сынок, — флегматично заметил префект, — если кто в этом городе кого-то и арестовывает, так это я.

Лицо полицейского болезненно сморщилось.

— Мы представляем вигилатуру Нового Аврелианка и преследуем беглых преступников.

— Это Каренфа, сынок, не Кантар, если ты заметил...

— Но дон префект, вы даже не представляете, что эти двое натворили...

— Что бы они не натворили, они сделали это в Кантаре, а не здесь, — он окинул Гая и Гвейд задумчивым взглядом и почесал мохнатую бровь, — убили кого?

— Почти. Эта черномазая метиска стреляла в белого господина. Прострелила тому ногу...

— Задницу, — мрачно уточнил Гай.

— Это была дуэль! — огрызнулась Гвейд.

— Дуэль? — префект оставил бровь в покое, а его взгляд приобрёл заинтересованность.

— Эта цветная шлюха выдала себя за белого человека и стрелялась с благородным господином. Едва того не искалечила. А когда мы её схватили и хотели повесить, этот негодяй, — полицейский кивнул на Гая, — напал на тюрьму, проломил стену, выкрал её из камеры и сбежал...

Префект удивлённо взглянул сначала на Гая, потом на полисмена, потом снова на Гая.

— Сынок, ты и вправду это сделал?

Гай сглотнул и кивнул.

Префект расхохотался.

— Ну ты, парень, даёшь.

С этими словами он шагнул к Гаю, пожал потрясённому Гаю руку и похлопал по плечу.

— Силён.

— Что вы делаете, — взвыл полицейский, — это преступник, вы должны его арестовать! У нас приказ!!

— Мне плевать на ваши приказы, — нахмурился префект, — если ваши драгоценные господа не могут отличить цветную девку от белого парня, а ваши участки может взять штурмом даже такой городской хлыщ — это ваши собственные проблемы.

— Если вы их не арестуете, то мы будем вынуждены...

— Чего вы будете?

Префект повернулся к полицейским, нахмурился и упёрся руками в бока.

— Мы... — старший полисмен сглотнул, — будем настаивать на выдаче. Мы муниципальные служащие! Вы не можете...

— Это там, — префект ткнул пальцем куда-то на юг, — вы муниципальные служащие. А здесь, — он указал пальцем себе под ноги, — вы просто кучка набитых пижонов, мешающих мне исполнять свои обязанности. И если вы будете продолжать это делать и дальше, я вышвырну вас из города как последних бродяг. Понятно?

— Вы за это ответите? — не удержался один из полисменов.

— Что ты сказал? — префект грозно шагнул в их сторону.

— Нет... ничего, — товарищи оттёрли не в меру темпераментного коллегу назад.

— Тогда у вас есть полчаса, чтобы убраться из моего города.

Полицейские с ворчанием поплелись прочь, беспрестанно оглядываясь и время от времени раздражённо сплёвывая на пыльную улицу.

Префект отвёл Гая в сторону.

— Просто чтоб ты не слишком обольщался. Мы здесь не покрываем преступников. Но проучить этих сальных кантарских проныр было надо. Нечего им на нашей земле шастать. Хотя, не буду лукавить, у человека, который устроил налёт на участок, чтобы спасти женщину, хотя бы и цветную, есть... ммм... характер. Ты мне нравишься. Хотя если ты соберёшься устроить какой-нибудь налёт здесь...

— Не думаю, — выдавил Гай.

— Вот и хорошо, — кивнул префект, и бросил взгляд неохотно удалявшейся вельветовой команде, — но имей в виду, вслед за этими неудачниками сюда нагрянут их адвокаты и начнут рассказывать нашим магистратам всякие умные сказки. Будут требовать вашей выдачи и всё такое... Нет, я вас не гоню, вы можете у нас остаться. Конечно, если будете соблюдать законы...

— У нас есть дела на Западе, — успокоил его Гай.

— Вот и славно, — префект похлопал его по плечу, — а пока добро пожаловать.

Он перевёл взгляд на Касси.

— Она тоже с вами?

Девушка испуганно закусила губу, ожидая решения своей судьбы.

— Да, — Гай кивнул, — она с нами.

Гай и Гвейд стояли на дощатом помосте, выступавшим в роли перрона и снова ожидали поезда. Касси сидела на баулах и вертела в руках зонтик.

— Мне начинает казаться, — вздохнул Гай, — что ожидание поездов на заброшенных в степи полустанках это квинтэссенция Запада.

— Тогда ты просто ничего не знаешь о Западе, Гай Коналла, — рассмеялась Гвейд, — что ты теперь собираешься делать?

— Вернусь в Острог. Хотя, полагаю, в ближайшее время у меня будут некоторые сложности с посещением конторы в Новом Аврелианке. Возможно придётся сдать дела Тальстин...

Гвейд усмехнулась.

— Эта напыщенная особа всю жизнь мечтала вырваться в город. А окажется телеграфисткой в дальнем городишке. Вот это поворот.

— Зато у неё будет повод выбраться в Аврелианк, — усмехнулся Гай.

Гвейд огорчённо вздохнула.

— А ты что собираешься делать? — спросил Гай.

Она задумалась.

— Может останусь в полиции. Хотя это может испортить репутацию нашему городу. Тогда я уеду. В какое-нибудь далёкое место. Вроде Либавии. Ты говорил там красиво...

— А где ты возьмёшь деньги?

— Попрошу тебя помочь мне ограбить пару банков. Это ничуть не сложнее, чем разгромить тюрьму, вот увидишь.

Пыхтящий локомотив уже виднелся на горизонте.