Ано

Подождав несколько минут, Курилов заглянул в коридор. Санаева уже не было видно. Решив посмотреть, из какого кабинета тот вышел, Сергей отправился в правое крыло здания. Дойдя до кабинета, из которого минуту назад появился будущий министр, Сергей сумел, наконец, прочитать табличку, на которой золотыми буквами было выведено: "Комитет ВЛКСМ".

"Ого. Оказывается, Петрович-то бывший комсомолец!" — улыбнувшись, Курилов вернулся к двери профкома, которую он заметил, когда шел по коридору.

— Разрешите?

Пухлая девица, сидевшая за столом в приемной, кивнула головой.

Молча поставив на бегунке отметку профкома, он вернула его Сергею, но тот не торопился уходить.

— У вас какой-то вопрос товарищ?

— А у вас есть какая-нибудь турбаза, где работники вашего предприятия могут отдохнуть в выходные дни?

— Да, есть. На Горьковском море.

— Мне бы путевочку туда купить, — Курилов "на мягких лапах" пытался подойти к этому важному для него вопросу.

— Вы еще на работу не устроились и ни одного взноса не оплатили, а вам уже путевку подавай. И вообще, у нас на путевки очередь, — девица сказала это с явным неудовольствием.

— А без очереди никак нельзя?

— Без очереди у нас только ветераны войны и победители социалистического соревнования едут, — отрезала она.

Выйдя из кабинета, Сергей в расстроенных чувствах отправился в отдел кадров. Он прекрасно понимал, что получить статус участника Великой Отечественной войны у него вряд ли получилось бы.

Оставался только один путь получить заветную путевку. Нужно было за две недели стать победителем социалистического соревнования.

Глава четвертая

Победитель социалистического соревнования

* * *

Сидя на старой лавочке посредине двора, Курилов ожидал возвращения с работы своего гостеприимного хозяина. Ему совсем не хотелось подниматься в коммунальную квартиру и объяснять соседям, что он сейчас гостит у Феди.

Размышляя о сложившейся ситуации, он решил спокойно разобраться во всем и определить для себя то, как он должен действовать, живя в прошлом, чтобы без проблем вернуться назад в будущее.

"Прямо как в американском фильме", — мелькнула мысль в голове Сергея.

Он уже хотел приступить к анализу, как в голове неожиданно всплыл странный термин "нарушение временного континуума". Пытаясь припомнить смысл этого, словосочетания, Сергей вдруг просветлел лицом. Дурак! Как он сразу не вспомнил этот факт. Ведь в агентстве ему показали папку с отзывами клиентов. А это значит, что все, кто вот таким вот образом попадал в прошлое, вернулись обратно живыми и здоровыми. Значит, и Курилова ждала та же участь.

Но эйфория прошла быстро, как только Курилов подумал о том, что в папке могли лежать отзывы только тех людей, которым посчастливилось возвратиться из прошлого. Ведь у агентства вполне могли быть клиенты, которые просто бесследно исчезли в воронке времени. Ведь не зря же в телепередаче "Жди меня" так много людей, которые ищут своих родственников.

"Меня и искать не будут. Людка наверняка даже горевать не станет. Заведет молодого любовника и будет прожигать с ним остаток жизни", — с тоской подумал Сергей.

"Ну-ка, соберись!" — сам себе мысленно приказал Курилов.

Итак, что он сейчас имеет? Деньги в сумме ста тридцати рублей. Значит, чтобы спокойно дожить до второго июля, когда он предположительно сможет вернуться обратно, ему надо тратить в день не более десяти рублей.

Разобравшись с бюджетом, он задумался над его расходной частью. Очевидно, что все две недели он не сможет прожить у Федора, ведь тот рано или поздно спросит его о том, где тот живет и почему он поссорился со своей женой. И вот тогда Сергею придется искать другое место для ночлега. Правда, есть приглашение от Светки, но обманывать ее, делая вид, что к ней имеются серьезные намерения, только ради того, чтобы хоть как-то прожить эти несколько дней, Сергей не хотел.

Значит, оставалось два варианта: либо гостиница, либо съемная квартира. Память подсказывала Сергею, что в восьмидесятые годы попасть в гостиницу было очень проблематично, тем более для людей, которые имели местную прописку. А чтобы снять комнату, нужно было оплатить вперед за несколько месяцев. И той суммы в сто тридцать рублей могло не хватить. Значит, надо было найти еще денег. Только вот как? Получить зарплату на новой работе он явно не успеет. Может, взять взаймы? Но у кого? Да и потом, если бы он даже нашел, у кого занять, то как Сергей из будущего смог бы вернуть этому человеку деньги?

Курилов неожиданно поймал себя на мысли, что впервые за несколько лет он вдруг подумал о ком-то еще, кто мог бы пострадать в результате его действий.

"Путешествие в прошлое начинает на меня плохо влиять", — мысленно подытожил он.

"Так где же взять деньги? Если бы можно было сейчас на чем-то быстро заработать... Стоп!!! — Курилова озарила идея. — А если выиграть у кого-то пари? Ведь я уже знаю, что должно произойти в будущем".

"Ну и о чем ты знаешь, что может произойти в такой короткий промежуток времени летом восемьдесят третьего года?" — осадил его внутренний голос.

Действительно, заработать на пари, как оказалось, было не так просто. Тотализаторов в то время еще не было. Были лишь лотереи. И если вдруг предположить, что Курилов сейчас неимоверным образом вспомнит результат розыгрыша "Спортлото" за эту неделю, то воспользоваться этим он все равно не успеет, потому что выигрыш будет выплачен только через несколько месяцев после проведения лотереи.

"Может, что-нибудь продать? А что, это идея!"

Вспомнив о том, что он имел сейчас, Курилов вдруг осознал, что самой ценной вещью, которую он взял с собой в будущее, были дешевые джинсы, приобретенные им на Заречном рынке. Он припомнил, что когда-то сам покупал джинсы "Монтана" на толкучке в районе "Бурлацкой слободы", где по субботам собирались спекулянты, "толкающие" друг другу диски и импортные шмотки.

"Вот уже сто рублей нашел", — радостно подумал Сергей.

Встав с лавки, он аккуратно стряхнул со своих джинсов прилипшую паутину. Интуитивно проверив карманы, он вдруг наткнулся в маленьком "пистончике" на какое-то уплотнение. Засунув туда два пальца, он извлек из маленького кармашка сложенные бумажки.

"Доллары!!!"

Как же он забыл о них? Ведь вечером перед самым отъездом на турбазу, когда он мерил эти джинсы, он решил взять с собой эту небольшую заначку на всякий случай.

Развернув купюры, он снова пересчитал их. Так и есть, три бумажки по сто долларов каждая. Это давало ему шанс заработать столько денег, что он мог позволить себе снять целые апартаменты.

Нужно было только найти человека, который захотел бы купить у него американскую валюту по нормальному курсу.

Пытаясь припомнить, где можно было в восьмидесятых годах найти валютчиков, Сергей вдруг осознал, что точно знает это место. Вернее, людей, которые могли помочь ему найти эти места.

Эти люди были таксисты.

* * *

Дождавшись Федора, Курилов поднялся вместе с ним в его квартиру. Тот был удивлен, что Сергей постеснялся потревожить его соседей.

— Они же нормальные люди, — пытаясь попасть в замочную скважину ключом, убеждал Курилова Федор.

— Я не сомневаюсь. Но все равно неудобно как-то.

— Ладно, сейчас на ужин что-нибудь приготовим. Ты сам-то обедал? — Федя открыл дверь в свою комнату, пропуская вперед Курилова.

— Да. В заводской столовой на "Нормали".

Федя удивленно уставился на Сергея.

— Ты что, сегодня на заводе был?

— Ага.

— И что ты там делал?

— На работу устроился.

— Кем?

— Старшим мастером в двадцатый цех

Федор был явно разочарован ответом Курилова, поскольку ожидал, что тот сейчас скажет "заместителем директора". Ведь после того, как он узнал от Сергея, что у того везде были связи, должность старшего мастера казалась слишком приземленной.

— Ты же говорил, что у тебя связи в министерстве?

Курилов вдруг вспомнил их разговор перед самым отъездом с турбазы.

— Да пошутил я тогда, — Сергею неудобно было давать "задний ход", но не будешь же объяснять Федору, что он прибыл из будущего, и когда он говорил о своих связях, то имел в виду не Министерство авиационной промышленности СССР, а совсем другое ведомство.

— Когда на работу выходишь?

— Завтра.

— Так с тебя причитается. Ты же сегодня последний день гуляешь.

— Тогда давай отметим. Только где?

— Есть два варианта. Или мы сейчас берем пузырь и квасим здесь, или валим в ресторан в гостиницу "Заречная", — Федя выжидающе посмотрел на Сергея.

— Во что мне встанут эти два варианта? — сказав это, Курилов понял, что этим вопросом поставил себя в неловкое положение.

— У тебя что, денег нет? — Федя расценил это по-своему.

— Почему же. Есть червонец, — соврал Сергей.

— Ну, с такими деньжищами в ресторацию не сунешься, а в шинок самый раз.

— В шинок? Может, в магазине водку купим? — Курилов недоверчиво отнесся к слову "шинок", опасаясь купить там какого-нибудь смертельного пойла.

Федя удивленно уставился на своего гостя.

— Знаешь что, Серега. Мне иногда кажется, что ты не придуриваешься, а реально не знаешь некоторых вещей. Такое ощущение, что ты не от мира сего.

Если бы Федор знал, как был близок к истине.

— Извини, Федь. Я просто долго жил там, где не пьют водку из шинков. Да и вообще, я только недавно в эту страну вернулся.

Федор многозначительно посмотрел на Курилова.

— Теперь понятно. Ты извини, Серега, что я тебя сейчас в неловкое положение поставил, я же не знал, что ты за границей долго жил, но на будущее запомни. Водку и вино в наших магазинах начинают продавать на три часа позже, чем молоко и сметану, но заканчивается водка на прилавках быстрее, чем любой молочный продукт. Так что после трех часов дня там ловить нечего. А насчет шинка ты не беспокойся, там то же самое, что и в магазине, только в два раза дороже.

— Тогда держи, — Курилов достал мятый червонец и передал его Феде.

Тот быстро встал с дивана и, направившись к двери, бросил на ходу:

— Я быстро. Ты пока яйца варить поставь.

* * *

— Вот ты мне скажи, Серега. Там такой наладчик, как я, сколько зарабатывает? — Федор пьяными глазами уставился на собеседника.

— Как ты? — Курилов, икнув, смерил взглядом своего собутыльника.

— Да.

— Такие, как ты, зарабатывают много, — Сергей постарался дипломатично выразить свое отношение к этому щекотливому вопросу.

— Ну, скажи цифру своему другу, — продолжал наседать Федор.

— Хорошо. Минимум две тысячи евро.

— Чего? — искренне удивился Федор.

— Две тысячи евро. По-моему, я все четко сказал.

— Это что за валюта? В Израиле, что ли?

Этот вопрос смутил Курилова: "Е-п-р-с-т! Евро же приняли в середине девяностых".

— Да, в Израиле, — пришлось солгать Сергею.

Федор, прищурив глаз, посмотрел на Курилова.

— Ты что, еврей, что ли?

— Почему сразу еврей?

— Тогда хрен ли ты меня на их деньги меришь? Ты мне лучше скажи в долларах или дойчмарках.

— Слушай, Федя. Ну... зачем тебе это нужно? — Сергей специально хотел вставить матерное слово, но передумал: — Ты думаешь, там все хорошо и все классно? Да ты просто не представляешь, как живет их миллионер.

— Серега, ты не обижайся. Давай еще по соточке, и ты мне все расскажешь, — Федор потянулся к бутылке.

— Давай банкуй, — согласился Курилов. Его почему-то тянуло на откровенность.

Еще бы, это была вторая бутылка водки из шинка за этот вечер.

— Поехали? — Федя поднял граненый стакан и, запрокинув голову, влил в себя стограммовую дозу "Пшеничной".

Курилов тоже залил в себя сорокаградусный напиток. Склонившись над столом, он десертной ложкой зачерпнул из консервной банки бычки в томатном соусе и, подложив под нее кусок ржаного хлеба, отправил в рот.

"Обычные бычки в томате, а так вкусно. Почему я до сих пор их не пробовал? Это же так просто: водка, бычки в томате и ржаной хлеб", — размышлял Курилов, наслаждаясь этой закуской.

— Слушай, Федь. Ты где эти бычки покупаешь?

— У меня сеструха в магазине "по заказам" работает. Вот я у нее и отовариваюсь.

— Я так их давно не ел, — от удовольствия Курилов прикрыл глаза.

— Да ладно. Ты, наверное, за границей такого перепробовал...

Сергей приоткрыл глаза и пьяно посмотрел на друга.

— Все, что там есть, это красиво, красочно и притягивающе. Но поверь мне, Федя, это только обертка. Ты просто не представляешь, что такое жить под прессом долгов, конкуренции и обязательств. Ты даже не представляешь, кем я был там. Но только здесь я почувствовал себя легче. Ты хоть понимаешь, что такое кризис?

Федор пьяно мотнул головой, показывая, что слышал этот термин ранее.

— Ни хрена ты не понимаешь. Но я тебе сейчас объясню. Вот допустим, ты миллионер и у тебя есть свой завод, на котором ты делаешь автомобили. Ты взял деньги в банке, купил металл, комплектующие и сделал хорошие автомобили, а у тебя их никто не покупает. Вот это и есть кризис.

— Это только у них. У нас такого не может быть. У нас на машину годами в очереди стоят.

Сергей глянул на него сверху вниз.

"Наивный! Ты даже не представляешь, как это все возможно", — про себя подумал он и вслух добавил.

— Эх, если бы ты знал то, что знаю я, то ты бы думал совсем по-другому.

— Стоп, стоп! Я не хочу знать то, что там знают наверху, а уж тем более знать то, что могут знать те, кто работал за границей. Я человек маленький. Мне главное, чтобы расценки не резали. А на свои двести пятьдесят я как-нибудь проживу.

"Мудак ты, Федя! Разве в этом дело?" — подумал Курилов.

Подвинув стакан ближе к центру стола, Сергей показал на него пальцем:

— Давай накатим еще по соточке.

Федор послушно разлил остатки по стаканам.

— Ну, давай, — он снова поднял свой стакан и опрокинул его в глотку.

Курилов молча посмотрел на него и сокрушенно продолжил.

— Если бы ты знал, что мы сейчас все вместе просираем!

— А что? — Федя удивленно выпучил глаза.

— Шанс на модернизацию. Уж поверь мне, я-то это точно знаю.

— И кто же тебе об этом сказал? — усомнился Федор.

— Медведев.

— Кто это такой?

На этот раз Сергей решил не лгать:

— Очень известный юрист из Ленинграда.

* * *

— Серега! Просыпайся! — Федор тряс Курилова за плечо.

— А? Ты кто? — Сергей спросонья никак не мог понять, где он.

— Конь в пальто, — рассмеялся Федя. — Вставай, на работу проспишь.

— Сколько времени?

— Шесть.

Курилов поднялся с раскладушки и, повернув голову, огляделся вокруг. Осознав, что это не сон, он натянул джинсы и быстро пошел в туалет.

Федор уже успел побриться, поставить чайник, и убрать со стола остатки закуски от вчерашней мужской попойки.

Нарезав батон, он вытащил из общего холодильника сливочное масло.

— Чай наливать? — спросил он у появившегося на кухне Курилова.

— Ага.

— Иди, брейся, а я пока бутерброды намажу.

Курилов зашел в маленькую ванную и закрыл за собой дверь на щеколду. Уставившись на свое отражение в треснувшем зеркале, Курилов силился понять, что все-таки сейчас вокруг него происходит: реальность или сон, который выглядел так натурально. Он даже попытался через силу проснуться, ударив несколько раз себя по щекам. Но ванная с обшарпанными стенами и треснувшим зеркалом никуда не делась, а голос Феди, доносившийся с кухни, доказывал, что все это было очень даже реально. Значит, надо было сейчас отбросить прочь все свои прежние привычки и понты, которые за последние годы, как налипшие на корпус морского корабля ракушки, изменили его характер и попытаться принять те правила игры, которые могли помочь Сергею выбраться из прошлого назад в будущее.