Cо змеем на плече (Янтарь-сердце)

Дальше — больше. Тогда же, когда Чаран меня обнаружил, он назвался словом 'атор'. Я не преминула спросить Рамаола, что это значит. На что и получила ответ: аторы — это те, кто служат стражниками крепости у завесы Ашьи. Естественно, это вызвало вопрос — что такое завеса?

Оказалось, что Ашья — это некая граница, разделяющая четыре народа. Вечно дымное и скрытое всеми туманами чужих миров место, в котором не бывал ни один из народов Коловрата. Говорят, его создали боги, и нет туда хода простым смертным. Если двигаться от завесы вверх, то вы попадете в Фалрьян'Олу. Это просторы людей неба. Если бы я пошла вперед, то добралась бы до водного царства туатов и острова Туа-Атла-Ка. Стоило бы мне начать спускаться вниз, и я попала бы в Нарвь — переплетение тоннелей и подземный город нарвийцев. Ну а если б у меня хватило ума повернуть назад, то я бы оказалась в сердце огненного края, на родной земле ирийцев (будь они трижды прокляты за свои шашни со всякими Радиставами, а также вересоченскими белками-воришками).

Наряду с аурой фалрьяны способны примерно видеть ваши намерения. Эта методика мне знакома, однако наши люди ей не могут пользоваться в полном объеме, потому что часть этого искусства утеряна еще с незапамятных времен. Учитывая, что дождями и другими осадками управляют люди-птицы, для Рамаола стало удивительным открытием, что змей — существо, считающееся нарвийским обитателем (фалрьяны явно никогда не слышали легенды о Кецалькоатле — пернатом змее), может вызывать ливень. Да еще и непростой, а с громом и молнией. Последнее, кстати, у Шарика не особо получается, но мы этим займемся.

Еще одна деталь. Когда я вошла в зал, начальник стражи восседал один, разве что в окружении неодушевленных предметов. Но, как выяснилось, почти все аторы знали о нашем с Шариком визите. Как? Серебряные и хрустальные колокольчики над потолком, как выяснилось, были подвешены не только с декоративной целью. У каждого фалрьяна в доме есть такой 'звон вестей'. Ветер передает нужную информацию с огромной скоростью. Но только дети Отца Ветров могут слушать и понимать слова своего младшего брата. Для остальных это всего лишь шум ветра. Больше ничего.

Не знаю почему, но возникло странное ощущение, что Рамаол мне симпатизирует. Даже несмотря на то, что я — дхайя, та, которая не ступала на эти земли. Чужаки здесь появлялись редко. Четыре расы очень хорошо изучили свой мир, поэтому все новое и невероятное для них было действительно большим событием.

Я благоразумно промолчала о том, что пришла, миновав не только приличное расстояние в километрах, но и в веках... Сколько именно веков — сосчитать невозможно. Я, конечно, осторожно попыталась уточнить, известен ли фалрьянам всемирный потоп. Все же этот факт упоминается во многих легендах и мифах, так что нелишне будет попробовать взять его за точку отсчета. Однако... Рамаол посмотрел на меня с искренним удивлением, словно таких вещей вообще не могло произойти. А также заметил, что вода — это стихия туатов, и они не позволят ей разгуляться и натворить бед такого масштаба. После этого вариант с потопом отпал. А жаль. Идея была не такой уж плохой.

— Ты устало выглядишь, — заметил Рамаол. — Тебе нужен отдых.

Я хотела возразить, однако через пару секунд поняла, что он абсолютно прав. К тому же сказывалась бессонная ночь и прогулка по беличьему подземелью.

— Я распоряжусь, чтобы тебе выделили комнату как гостье, — улыбнулся Рамаол. — А также принесли поесть.

— Спасибо большое, — поблагодарила я и, опустив взгляд вниз, наконец поняла, почему Шарик не задает глупых вопросов и вообще не подает голоса.

Змееныш, свернув все свои кольца, сладко посапывал у меня на коленях, уткнувшись мордочкой в живот.

— А Вызывающему Дождь что-то надо? — спросил Рамаол, проследив за моим взглядом.

Я крякнула. Вот как оно, значит. Вызывающий Дождь. Пафосно донельзя. Шарику однозначно понравится. Только говорить ему об этом я сейчас не буду. После порадуется.

— Что-нибудь мягкое, а то потом будет жаловаться, что чувствует себя, как принцесса на горошине, — хмыкнула я.

На лице Рамаола отразилось недоумение:

— Как кто?

Ах, да. Я ж совсем забыла, что мои шутки не будут понятны людям из... э-э-э... прошлого. У них, наверное, титулы называются иначе, да и вообще...

— Это весьма долгая история, — попыталась выкрутиться я. — Если захотите, позже вам ее расскажу.

— Хм, хорошо, — кивнул Рамаол. — Мне интересно узнать о тебе побольше, Шестопалая. А пока...

Он неожиданно издал какой-то невероятный звук, подобный трели хрустальных колокольчиков, — чуждый и нечеловеческий, заставивший меня замереть на месте, прижимая к себе резко проснувшегося Шарика.

Двери, словно под сильным порывом ветра, мгновенно распахнулись, и на пороге показался Чаран.

— Отведи их в облачные покои и проследи, чтобы слуги подали еду, — велел Рамаол.

— Будет выполнено, — кивнул тот и, дождавшись, пока мы окажемся возле выхода, коротко отсалютовал начальнику стражи и покинул помещение.

Что ж, пафосное название покоев соответствовало действительности. Во всяком случае, для меня, человека, который вырос среди твердого пола, прямых стен и шиферных крыш. Комната состояла из странного материала, напоминающего застывшие перистые облака и бездонную гладь небес. Все невероятно округлое, мягкое и столь непривычное, что слабо верилось, что в этом как-то можно жить. Однако мои сомнения развеялись, стоило только сесть на краешек овальной постели. Она скорее походила на опалово-голубое облако, чем на привычный предмет для принятия горизонтального положения.

Пища фалрьянов оказалась не менее удивительной, чем жилище. Радовало, что знакомой частью трапезы была запеченная с какими-то травами птица. То есть пугаться, что организм не примет чужих яств, не стоило. Но вот светло-желтые и бежевые спиралевидные стручки немало озадачили. На вкус это было что-то среднее между листьями салата и болгарским перцем. Возможно, я не совсем точно определила, но мои дегустационные способности всегда оставляли желать лучшего. Когда я взяла стакан воды, чтобы запить оказавшуюся на удивление сытной пищу, то была ошеломлена. Прозрачная жидкость на вкус оказалась подобна самому настоящему вину. Решив, что нужно будет узнать, из чего делают этот напиток (мало ли, вдруг в хозяйстве пригодится), я опустошила стакан (Шарику давать не стала) и растянулась на кровати. В любом случае, прежде всего, нужно сначала отдохнуть, а потом заниматься вопросами всех мастей.

А задач на данный момент было три. Первая — выяснить у товарищей с крыльями, что они знают о бурштыне и чем на самом деле является этот таинственный камушек. Вторая — отыскать пропавший глобус и отдать в руки ирийцев. Им виднее, что делать с этой штукой. Третья — вернуться домой и надрать уши белкам. Вот. В целом картина такая. Но пока я понятия не имею, как себя вести и что делать. Хотя, если верить Рамаолу, то проблем возникнуть не должно. Во всяком случае, дружелюбное отношение мне тут гарантировано. Продолжая предаваться раздумьям и мечтам, как выберусь отсюда, я и сама не заметила, как заснула.

Бывают моменты, когда четко знаешь, что спишь, но при этом умудряешься как бы со стороны оценивать происходящее во сне. А сон вышел на удивление красочным и реалистичным. Передо мной, скрестив ноги, сидел юноша. Волосы, сравнимые по цвету с бледно-зеленой бирюзой, медленно плыли вокруг головы, словно он находился в воде и невидимые течения поддерживали их, заставляя слабо покачиваться. Лицо казалось мерцающим серебряным пятном, но разглядеть его не удавалось. Он был обнажен, если не считать множества ожерелий из камней причудливой формы, по цвету таких же, как и его волосы. Тонкие изящные кисти с длинными пальцами также перекрещены, словно юноша пытался меня от чего-то отговорить. Или не дать куда-то пройти. Ногти — молочно-белые, будто растущие на морском дне кораллы, — зрительно еще более удлиняли его пальцы. Не юноша — статуэтка из слоновой кости в одеянии из камней. Безликий. Замерший в воздухе, и только волосы совершают плавные движения под струями невидимых течений.

— Не дай открыть Врата всемирных вод, — прошелестел его голос, похожий на плеск маленьких волн. — Иначе смерть всем...

Знаете, к пророчествам я всегда относилась с огромным недоверием, но вот предупреждения обычно слушала.

— Где они? — Почему-то во сне сообразила, что надо спросить, и тут же удивилась, откуда это я знаю, какой именно вопрос надо задать.

— Завеса... — Изящная рука мягко поднялась и потянулась к моему лицу. — Ашья.

Острые ногти коснулись щеки, и неожиданно белая ладонь хлестнула меня с такой силой, что в ушах зазвенело.

Я хотела высказаться о манерах, когда, тряхнув головой, вдруг осознала, что лежу на полу. Сев и оглядевшись, поняла, что в незапланированном сотрясении моих мозгов виноват не гражданин из сна, а развалившийся на полную катушку Шарик, который, собственно, с кровати меня и скинул.

— Шаркань, ты наглая морда, я тебя в зоопарк сдам, — многообещающе начала было я, но вдруг раздался мягкий звон подвешенных к потолку колокольчиков.

Дверь в комнату тихо отворилась. На пороге появился незнакомец.

— Я не хотел вас будить, но ветер сообщил, что вы уже не спите, — произнес он.

Я сразу забыла о том, что хотела отчитать Шарика и что весьма неэстетично сижу на полу.

А он, кстати, хорошенький. В простой кожаной одежде с тиснением, повторяющим перья птиц. Дополняли образ высокие сапоги и широкий с золотистыми бляшками пояс. Смуглый, черноволосый, темные глаза несколько озадаченно смотрят то на меня, то на сонного Шарика.

— Да, — кивнула я, — мы проснулись. А что?

— Уже утро, — чуть смущенно пояснил незнакомец.

Однако через пару секунд до меня дошло, что голос знаком, следовательно... передо мной стоял не кто иной, как снявший маску и доспехи Чаран.

Ну надо же. А очень даже ничего мальчик, хотя вчера такой серьезный был — жуть.

— Да, это аргумент, — согласилась я, понимая, что проспали мы немало, и поднялась с пола. — Шарик, хватит прикидываться спящим, к нам пришли.

— Угу, — раздалось из-под одеяла, под которое шаркань забрался, пока я говорила с Чараном. — Я еще чуть-чуть — и весь ваш.

— Не сомневаюсь, — проворчала я, прекрасно зная, что 'чуть-чуть' у Шарика — это два часа минимум.

Чаран тихо рассмеялся:

— Можем его здесь оставить, пока сами слетаем к храму Небесной Искры.

— Куда? — изумилась я, внимательно глядя на фалрьяна.

Почему-то мне показалось, что на долю секунды он смутился.

— Отец сказал, что тебе стоит это увидеть.

— Отец?

Чем дальше в лес, тем толще партизаны.

— Рамаол — мой отец. — В голосе Чарана появились нотки гордости, и я поняла, что спорить не стоит.

Не успела попасть в другой мир, а уже началась 'Санта-Барбара'.

Только вот одно странно. Отец и сын совсем не похожи. Или, может, у фалрьянов это в порядке вещей? Или Чаран — приемный ребенок? Так, ладно, что-то меня занесло.

— Хорошо, не вопрос, — кивнула я. — Только дай немного времени, чтобы привести себя в порядок.

— Я с вами! — тут же подал голос Шарик, соскользнув с кровати и метнувшись к моим ногам.

Надо же, не хочет оставаться в четырех стенах, когда намечается что-то интересное. А еще, между нами девочками, — шаркани, несмотря на все свои способности — ребята трусливые. Особенно домашние шаркани. Поэтому нет ничего удивительного, что змей тут же изъявил желание совершить путешествие вместе со мной.

Однако одна деталь мне все же не давала покоя:

— Чаран...

— Да? — Он отвел взгляд от Шарика и внимательно посмотрел мне в глаза.

Впору бы стушеваться, но как-то не до этого.

— А зачем нам в храм?

В ответ — молчание. Возможно, Чаран и хотел бы что-то пояснить, но на его лице сначала отразилось замешательство, а потом черные брови чуть нахмурились.

— Ты вправе спрашивать, Шестопалая, — вздохнул он.

Почему-то мне показалось, что это обращение он подхватил именно от Рамаола.

— Так же, как и мы, вправе не только доверять ауре, но и пожелать услышать слова, — продолжил он. — Как бы там ни было, пока ты для нас по-прежнему загадка. В храме прародительницы все станет на свои места. Ты — дхайя.

Очаровательно. Меня хотят просветить фалрьянским рентгеном. Милый обычай, ничего не скажешь. Возможно, все не так страшно, но что-то мне не очень нравится имя прародительницы — Небесная Искра. Надеюсь, ритуал проверки правдивости слов чужестранцев не включает в себя костер и инквизитора рядом.

— Ну что ж. — Я чуть пожала плечами. — В чужой монастырь со своим уставом не ходят. Веди, раз такие правила.

Чаран, казалось, выдохнул с облегчением. Я бы не удивилась, если бы у него был приказ доставить меня силой, если вдруг откажусь принимать участие в запланированной экскурсии к храму верховной богини. Да и вообще, что-то я слишком хорошо стала думать об этих крылатых ребятах.

— Хорошо. — Чаран подошел к стене и коснулся ее пальцами. Тут же открылась дверца, о существовании которой я даже не подозревала. — Вот здесь находится вода и все, что может потребоваться. Я буду ждать тебя возле входа.

Небесная Искра. Я, наивная женщина, подумала, что Искра предстанет предо мной в облике прекрасной богини. Ан нет. На самом деле все оказалось не так. Когда Чаран поднял нас на своей птице еще выше — в сферы, где фалрьяны бывали, чтобы вознести молитву и прикоснуться к знаниям древних, то поняла, что все без исключения здесь будет для меня сюрпризом.

Храм праматери фалрьянов выстроили из удивительного материала, по виду напоминавшего двухцветное стекло: молочно-белый и темно-синий цвета переплетались друг с другом, создавая причудливые узоры внутри стен и крыш. В храме все было построено так, что создавалась иллюзия, будто ты стоишь на облаке, под золотистыми лучами солнца. А вокруг мечутся и сверкают сапфировые молнии, ослепляя своим блеском и завораживая причудливым искрящимся танцем. Действительно небесная искра. Только не одна, а много. Трудно понять, то ли это мастерство фалрьянов, которые отобразили так свою богиню, то ли эти синие всполохи — какая-то неизвестная нашей науке материя.

Вопреки моим ожиданиям, ничего плохого не произошло. Оказавшись в кругу искр, я почувствовала лишь приятное тепло и легкое покалывание кожи, словно ко мне мимолетно прикасались электрические заряды. Но при этом делали это настолько быстро, что толком ничего не разобрать. Увидев это, Чаран облегченно вздохнул. На вопрос, что бы со мной было, если бы Небесная Искра обнаружила во мне недобрые замыслы, атор ответил просто:

— Ты бы умерла.

М-да, приятненько. Оказывается, у дхайи нет иммунитета к касаниям Небесной. Нет, все же потрясающий народ! Тем не менее, чрезвычайно радует, что меня не поджарили, словно цыпленка. Решив перебраться в более безопасное место, я попросила Чарана показать нам с Шариком окрестности. Он не стал спорить и предложил показать нам храмовые сады. В целом же атор разговорчивостью не отличался.