Вертать Алясочку назад не придется

-Иваныч,— послышался голос пилота. -Давай без штампов своих, они мне на партсобраниях насто...здели. — Парень дело предлагает, а ты тут, что, мировую революцию делать собрался. Так ты по утру выступи, на царя бочку накати, а мы поглядим, как твои простые крестьяне тебе за него голову отвернут.

Саня, — обратился он ко мне. — Не бзди, давай дальше рассказывай, что там еще напланировал.

Почувствовав поддержку аудитории, я заговорил бодрее.

-Мы должны выкупить земли в округе с золотоносными участками, но начать их разработку не ранее, чем у нас будет достаточно возможностей их охранять. Поэтому я и считаю, что надо будет любыми путями уговорить колонистов остаться здесь. Ведь в нашей истории их всех вывезли в Охотск. А почти триста человек в здешних условиях — это реальная сила. Тогда в ближайшие несколько лет мало кто решится на нас напасть.

Вот только, парни, одна загвоздка имеется,— добавил я,— придется нам верующими заделаться, иначе никого не уговорим. А у нас даже одного крестика на семерых нет, и ни одной молитвы мы не знаем.

-У меня крестик есть,— послышался голос Егора. — И несколько молитв я знаю, могу вас научить.

-Да, херня, эти крестики,— высказался пилот. — В самолете кусок тонкого дюраля валяется и несколько напильников. Завтра выточим себе по штуке и все дела. Было бы, о чем говорить.

То, что беседа перешла в стадию обсуждения, радовало, кажется, что кроме Долгова все остальные согласились с моими доводами.

-А кем мы Ротчеву будем представляться?— спросил Костя, еще один наш геолог.

-Придумаем,— беззаботно ответил я, не сомневаясь, что в любом мексиканском пуэбло за золото нам выпишут любую бумагу, какую попросим и мексиканское гражданство дадут. Главное, глядеть в оба по сторонам и не щелкать ртом.

Так, конкретно ни о чем не договорившись, мы заснули. Разбудили нас рыбаки, вставшие засветло, чтобы проверить сети. Мы выползли из своей палатки и, ежась от утреннего холодка, разбежались по кустам потому, как сортира у наших хозяев не имелось. После чаепития, Олег Званцев и Долгов, надули лодку и отправились к гидросамолету. Двое рыбаков оставшихся на берегу с интересом наблюдали за их сборами.

Когда оранжевая лодка скрылась за мысом, мы уселись у костра и продолжили обсуждение своих дальнейших действий. Приблизительно через час вернулись лодки рыбаков. Они шустро выгрузили рыбу и приступили к ее разделке. Мы ушли немного в сторону и, усевшись на камнях, продолжили разговор. Неожиданно Егор, сидевший лицом к воде, тревожно произнес:

-Смотрите! К нам целый отряд плывет. Вскочив на ноги, мы увидели с десяток пирог, быстро двигающихся в нашу сторону.

-Опять модоки пожаловали, — буркнул подошедший Фома.— Не нравится им, что рыбу мы на их месте ловим. Вроде ведь договорились, так им опять что-то понадобилось от нас.

Пироги, между тем, приближались, уже было видно, что в каждой из них сидит по два гребца. На всякий случай я передернул затвор и приготовился к неожиданностям.

-Не беспокойся ваше благородие,— прогудел Фома,— не будут они воевать, чего-то им от нас понадобилось.

Вскоре первые пироги коснулись берега и сидевшие в них индейцы вышли на берег. Увы, их округлые лица ничем не напоминали те гордые горбоносые профили, обрамленные венцом орлиных перьев, которые рисовались в книгах. Невысокого роста, кривоногие, в небрежно сшитой кожаной одежде, они оставляли довольно жалкое впечатление. Костя, стоявший рядом со мной, разочарованно вздохнул.

-Я думал они здоровей будут,— шепнул он мне на ухо. Тем временем Фома, вместе алеутом Егором, тезкой нашего геолога направился к высадившимся индейцам, и вскоре оттуда послышались громкие голоса.

Вскоре озабоченный Фома подошел к нам и сообщил:

-Жалуется модок на гишпанцев. Опять набег устроили на село ихнее, свели людишек, Хотят их в пуэблы свои отправить на полях работать. А мы модокам защиту обещали. Не знаю, как и быть. Его превосходительство Александр Гаврилович, наказывал с мексиканцами и гишпанцами не задираться без нужды. Я вождю предложил подождать немного, мол, скоро сюда на большой птице прилетит наш вождь и он решит, будем мы помогать или нет.

-Конечно поможем!— в два голоса заговорили геологи, — что это за дела людей в рабство забирать.

Фома странным взглядом окинул геологов и затем уперся взглядом в меня. Не успел я спросить, как отреагировал вождь модоков на слова Фомы о железной птице, как с озерной стороны послышался рокот мотора самолета, усиливающийся с каждой секундой.

Минута, и из-за мыса показался самолет, летящий метрах в тридцати над водой, подлетев ближе он приводнился и, оставляя за собой буруны, двинулся в нашу сторону. Я глянул в сторону пирог. Модоки лежали ничком на берегу и зажимали уши. Наши рыбаки тоже выглядели бледно, но в лес никто не убежал. Из покачивающегося на легкой волне самолета выглянул Долгов и крикнул мне.

-Юрьич, чего рот разинул! Лодку за нами отправь!

Однако быстро этого сделать не удалось, рыбаки, потрясенные невиданным зрелищем, не сразу сообразили, чего от них требуется. Индейцы, сбившись в тесную кучку, боязливо рассматривали железную птицу, на которой прилетел большой вождь бледнолицых.

Когда члены экипажа и Николай Иванович оказались на берегу, Фома уже пришел в себя. Вообще иркутский казак нравился мне все больше и больше. Было заметно, что человек он соображалистый и с деловой хваткой.

-Неплохо бы такого в свою команду заиметь, — думал я, собираясь с мыслями перед беседой с Долговым.

-Какие могут быть разговоры,— сказал тот, узнав причину появления индейцев. Конечно, поможем. Надо отбить захваченных пленников.

-Николай Иванович,— отведя в сторону Долгова, осторожно начал я разговор. — Вы понимаете, что, вмешавшись в местные дела, мы полностью засветимся? Поэтому нам придется убить всех мексиканцев, чтобы никто не мог связать нас с этим нападением. Как вы считаете, мы морально готовы к расстрелу двух десятков солдат?

Лицо Долгова закаменело, а на губах появилась презрительная усмешка.

-Значит так, да? -произнес он немного погодя. -Считаешь у меня кишка тонка? И у ребят тоже? Ты, паренек, много на себя берешь, как я погляжу. Не считай других слабее себя.

С этими словами он распахнул ветровку, и я увидел над нагрудным карманом его куртки несколько планок орденов и медалей.

-Капитан запаса Долгов,— представился он.— Демобилизован в 1946 году в должности помощника начальника штаба полка по разведке. И ты еще мне будешь истории рассказывать о морали.

У меня от стыда запылали уши, я опустил глаза, не зная, что сказать.

-Ладно, Санек, не менжуйся,— хмыкнув, сказал Николай Иванович.— И на старуху бывает проруха. Я же прекрасно понял, на что ты хотел намекнуть. Теперь послушай меня. Индейцев мы отобьем, к бабке не ходи. Два СКСа -это два СКСа. Мексиканцы с допотопным оружием нам не противники. Мы их расстреляем издалека, шлепнем несколько человек, остальные разбегутся.

Долгов замолк и пару минут, что-то сосредоточенно обдумывал.

-Знаешь,— признался он, наконец. — Кое в чем ты прав, пожалуй, кроме тебя оружие можно доверить только Званцеву, он мужик решительный. А остальные в нужный момент могут подвести. Конечно, учитывая ситуацию, никуда они не денутся с нашей шлюпки. Но сейчас брать с собой их не стоит.

-Но, Николай Иванович,— я попытался ему возразить,— нам же необходимо убить всех мексиканцев, иначе, про нас станет известно, и нам могут не дать документы на гражданство.

Долгов пренебрежительно махнул рукой.

-Саня, как говорил один из классиков марксизма-ленинизма, "нет такого преступления, на которое бы не пошел капиталист ради прибыли. Так, что дадут они все, что мы попросим. Было бы, чем заплатить, и про солдат своих никто не вспомнит.

Мы вновь подошли к небольшой группе ожидающих нас людей, Долгов объявил, что мы согласны помочь модокам и начал с помощью Фомы выяснять подробности нападения на деревню и где сейчас находятся мексиканцы с захваченными людьми.

Кода после выяснения всех обстоятельств он сообщил, состав группы, отправляющейся на помощь индейцам, со стороны оставшихся посыпался вал возражений. Вот тут я понял, что Долгов не зря получил звание капитана.

Парой слов он моментально остудил горячие головы, а во взгляде Фомы промелькнуло неподдельное уважение, которого не было, когда я представлял Долгова надворным советником. Тем не менее, он высказал сомнение, что мы втроем сможем справиться с отрядом из сорока шести солдат. Индейцы же пребывали в полном восторге и не сомневались в исходе дела. После того, как они увидели железную птицу, наш авторитет поднялся на небывалую высоту.

Но чтобы убрать скепсис с лица казака я решил потратить один патрон, и выстрелил в высокий белый камень, лежащий на берегу в трехстах метрах от нас. После того, как над камнем в воздухе появилось небольшое облачко пыли, индейцы разразились восторженными воплями, а рыбаки с недоумением принюхивались к непривычному запаху бездымного пороха.

Сборы были недолгими. Вскоре мы сидели в пирогах, боясь шевельнуться, а индейцы, стоя на одном колене, ловко гребли широкими округлыми веслами.

Озеро, по которому мы плыли напоминало подкову, поэтому в скором времени скромный рыбацкий поселок скрылся за скалистым утесом а перед нами открылась широкая гладь второй половины подковы. Поселок индейцев чистотой не блистал, среди беспорядочно выкопанных полуземлянок, прикрытых сучьями, и заваленными потом глиной бегали голозадые малыши вместе с собаками. При нашем появлении немногочисленные женщины быстро растащили их по землянкам.

В селении мы не задержались и почти сразу двинулись в ущелье в котором вдоль ручья проходила натоптанная широкая тропа. Однако, почти сразу, индейцы, шедшие с нами, начали забирать вправо на пологую гору. Вскоре мы вышли на узкий хребет и пошли вдоль него по каменистой почве, покрытой редкой растительностью.

Внизу можно было хорошо разглядеть ручей, от которого мы ушли, также было прекрасно видно и тропу рядом с ним. Фома, увязавшийся с нами в поход и хорошо знавший местность, пояснил, что тропа верст через сорок выходит к пуэбло Сонома. А мы, пройдя через хребет, изрядно сократим дорогу и выйдем как раз на идущих туда мексиканцев.

Когда мы снова начали спускаться к тропе, огибавшей неподъемную для лошадей гору, была уже вторая половина дня. Индейцы во время пути практически не разговаривали. Лишь иногда перебрасывались парой слов. Мы с Долговым, вроде ничем им не уступали. А вот Олег Званцев, по-моему, двигался на одном лишь упрямстве.

Когда мы дошли до нашей цели — множества хаотично расположенных каменных глыб, среди которых змейкой пролегала тропа, Николай Иванович взял командование в свои руки. Он быстро определил огневые точки, сектора обстрела и развел нас по местам. Провел краткий инструктаж, а затем гораздо дольше с помощью Фомы общался с индейцами, чтобы те поняли, куда не надо соваться, чтобы не перекрывать нам прицельную стрельбу. Однако беседу ему пришлось прекращать, потому, что наблюдатели сообщили о приближении мексиканского отряда.

Через мгновение все разбежались по местам, и наступила тишина.

Я лежал за камнем на жесткой каменистой почве, солнце, уже повернувшее на запад палило немилосердно. А спрятаться от него было некуда. Еще минут через десять в поле зрения попали два едущих на лошадях мексиканца. Они явно никуда не спешили, ехали вплотную друг с другом и что-то энергично обсуждали. Видимо, под их соломенными шляпами с широкими полями, палящее солнце так не жарило. Однако ружья у них лежали на передних луках седел и видимо были готовы к применению.

-Боевое охранение на марше- насмешливо подумал я и, проводив разговорчивый авангард глазами, снова повернулся в сторону откуда дожжен появиться основной отряд. Эта парочка меня не интересовала, с ней будут разбираться сами индейцы.

Но вот из-за поворота показалась основные силы противника. Одетые, кто во что горазд, вооруженные люди больше напоминали разбойников, чем регулярные войска, недавно получившей независимость страны.

Я передернул затвор и начал выцеливать одето побогаче всадника едущего с левой стороны колонны, как мы условились с Долговым слева все цели были мои. Прошло несколько мгновений, и справа от меня сухо щелкнул выстрел из карабина. Не успел первый убитый выпасть из седла, как следующим выстрелом был убит еще один солдат.

-Пора,— подумал я и плавно потянул курок. Офицер, или кто он там был, кувыркнулся с лошади, а я уже держал на прицеле следующую жертву.

Спустя минуту, на земле лежали несколько убитых, и на дороге царила суматоха. Лишившись командира, солдаты даже не думали отстреливаться, и настегивая лошадей, устремились к ближайшим кустам. Вдогонку им прозвучало еще несколько выстрелов, ссадивших с лошадей еще шестерых противников.

На дороге остались только связанные индейцы. Начитавшись Жюль Верна, и Бичер Стоун я ожидал, что они будут в колодках. Но, видимо, здесь рабскими колодками еще не пользовались. Выскочившие со все сторон соплеменники начали лихорадочно освобождать пленников.

Я медленно поднялся, на всякий случай, собрал разлетевшиеся гильзы и пошел к Долгову, удивляясь собственному спокойствию и отсутствию мандража. Тот уже шел навстречу в сопровождении Фомы.

Когда встретились на дороге, Николай Иванович испытующе посмотрел мне в глаза и удовлетворенно хмыкнул.

-А ты Столяров, молодец, не ожидал,— признался он.— Хладнокровно действовал. Пожалуй, с тобой я бы в разведку пошел. Тут к нам подбежал взволнованный Званцев и сразу закричал:

-Вы видите, что эти мародеры делают? Надо прекратить это издевательство.

Посмотрев в указанную им сторону, мы увидели, как индейцы ловко сдирают одежду с трупов солдат, и ловят лошадей.

Фома в недоумении посмотрел на него.

-Ваше благородие, так они хабар собирают. Вам его сейчас преподнесут. Все ведь с бою взято, нет в этом ничего плохого. — глубокомысленно заключил он.

Отойдя в сторону, мы уселись в тени выветренной скалы. Я хотел, было расстегнуть рубашку, но вовремя вспомнил, что крестика на груди у меня еще не имеется. Но сейчас в кабине гидросамолета кипит работа. Наши товарищи вытачивают крестики по образцу, взятому у Егора. Так, что если наша сегодняшняя авантюра завершится успешно, завтра можно будет щеголять в распахнутой до пупа рубашке, демонстрируя окружающим свою христианскую сущность.

Я вытащил фляжку и отпил пару глотков теплой воды, смочив давно пересохшую глотку.

Долгов и Званцев последовали моему примеру. Фоме же было не до этого. Спросив у меня разрешения, он бережно взял в руки карабин и начал его разглядывать, намного тщательнее, чем делал вчера.

-Нравится? — через некоторое время спросил Долгов.

-Не то слово! — восхищенно сказал казак. -Я выстрелы все посчитал, ни одного промаха у вас не было. Сам за это время только раз выпалить успел. И то, когда прямо на меня вражина выскочил. Эх! Нам бы таких карабинов дюжины две с припасом батюшка Государь соблаговолил прислать, мы бы тут, благословясь, всю местную шушеру под его Высокую руку подвели.