То, что не стоило будить

Любая материя, прошедшая через руки некронов приобретает одно очень полезное свойство: в случае сильного повреждения, делающего штатное функционирование невозможным, она телепортируется в гробницу. Сейчас это очень пригодилось. Скарабеи могли производить любой материал буквально из воздуха, но с тонкой кристаллической электроникой у них почему-то не ладилось. Хотя, если быть совсем уж точным, в их памяти просто не было схем ее сборки. Все управляющие контуры поставлялись конклавами криптеков, и представляли собой классический не вскрываемый черный ящик, с неизвестным содержимым. Лично я был склонен видеть в этом их проявление власти. Впрочем, как знать, мои сведения по этому вопросу устарели на миллионы лет. Возможно, сейчас дела обстоят несколько иначе.

Но я отвлекся. Разобранные призраки были перемещены на телепортационную платформу в соседнем ангаре, где их восстановлением занялись скарабеи, а новая партия поспешила занять место проигравших. Не знаю точно, сколько это займет лет, но урожай орков обещал быть крупным.

Война, перманентная, не прекращающаяся, бессмысленная. Каждый день жизни маленького орчьего анклава был боем за собственное существование. Шестнадцать часов в сутки в зале были слышны взрывы, удары и крики. Разнообразная механическая нечисть валила в искусственный мирок нескончаемым потоком. Все новые поколения зеленых солдат появлялись из своих коконов лишь для того, чтобы вновь быть брошенными в мясорубку. Изредка среди них появлялись те, кто чем-нибудь отличался. Будь то страсть к технике, медицине или странными психическими способностями. Первых отстреливали смертоуказатели, засевшие на балюстраде, опоясывающей зал. За вторыми же тщательно наблюдали, скрупулезно записывая любое их действие во время так называемых операций. Все-таки знания и навыки орков были в прямом смысле записаны в из геном. В чем я уже успел убедиться. И, не смотря на всю расхлябанность и непоследовательность орочьей натуры, такой подход давал неплохие результаты в виде понимания физиологии оркоидов. Чекабоев, этаких специальных, чисто орочьих колдунов, смертоуказатели убивали сразу. Не хватало еще, чтобы в пределах комплекса появилась сила, способная нарушить его целостность и представлять угрозу нам.

В остальном же, не было никакого разнообразия. Ранним утром случался очередной набег на мирно спящий лагерь. Защитники героически отражали его до позднего вечера, а позже ложились спать, надеясь, что ночью не придется вскакивать по тревоге. Вот так и жили.

Призраки, пауки, целые орды скарабеев, химерические конструкты, собранные нами на коленке, все пускалось в ход. Иногда к очередному набегу присоединялся кто-то из лич-стражей, и тогда поголовье зеленого племени терпело серьезную убыль. Иногда в зал входили фаланги воинов, надежно прикрытые броней сервисных роботов, и зеленокожие несли еще более страшные потери. Мы почти не сдерживали себя, предоставляя своим питомцам возможность почувствовать все прелести войны.

Самым странным, в сложившейся ситуации, было то, что наши подопытные мышки не протестовали. Наоборот, казалось они счастливы жить той жизнью, что была плодом наших усилий. Этого я не понимал, но, как и прежде, мне хватало сухого знания.

И снова шли годы. Сначала мне было больно смотреть на санкционированную мной резню. Впрочем, я четко знал, зачем это делаю. Позже душевные муки утихли, погребенные под тяжестью привычки. Через несколько лет, я и сам начал присоединятся к всеобщей потехе, неся смерть на кончике косы. Особой радости это не приносило, скорее, было еще одной дисциплиной, которую требовалось постичь.

Были и другие дела, которые требовали моего времени. Информаторий по-прежнему был полон знаний, которые требовалось пропустить через себя. Мониторинг состояния дел на поверхности тоже отнимал немало времени, как и занятия с подданными, имеющими наглость утверждать, что на полноценного владыку таких как я нужно еще пять. И я старался, ведь в этой вселенной без превозмогания не выжить.

Во внешнем мире не происходило ничего нового. Орки воевали, выбирали новых вождей и тут же их свергали. Маленькие акты геноцида были более чем привычным явлением, и, по сути, жизнь не сильно отличалась от того, что происходило в нашем аквариуме. Мы лишь форсировали процесс, доведя его до абсолюта.

Годы складывались в десятилетия. Снаружи ничто не менялось, а вот нашему небольшому комплексу становилось все труднее сдерживать внутреннюю угрозу, которую мы выпестовали сами. Пауки и призраки были давно возвращены к своему полному боевому функционалу, но все равно находились матерые орчищи, которые разрывали их голыми руками.

Наблюдения за медбоями, орочьими докторами, дало нам не мало пищи к размышлению. Некоторая часть орков уносилась с нами поля боя, и перемещалась в лабораторию. За то, что происходило с ними дальше, мне, на моей далекой родине, присудили бы расстрел даже в стране, где смертная казнь была давным-давно упразднена. Сначала мне было действительно не по себе от этого импровизированного концлагеря, но крайнюю необходимость никто не отменял. И я привык и к этому, медленно превращаясь из почти человека в новорожденное чудовище. Впрочем, эта вселенная была полна мне подобными.

Скарабеи, при условии наличия нужных программ, спокойно синтезировали сложные органические соединения, а та самая, памятная аугументическая клешня давала начальную базу для экспериментов в этом направлении.

И успехи были. Нам, к примеру, удалось синтезировать орочьий гормон роста. К сожалению, он работал правильно лишь в том случае, если общий гормональный фон соответствовал определенным стандартам. Я и до этого знал, что орки растут на войне, но теперь довольно четко представлял себе схему работы этого механизма. Правда, легче от этого все равно не становилось, ведь в процессе участвовало еще не мало иных веществ. Адреналин, эндорфин, и еще что-то сугубо орочье. Но нам хватило и этого. Теперь, ползающие по потолку, скарабеи распыляли в воздух не малые объемы этой гадости. И это очень положительно сказывалось на росте и силе наших милых зверушек.

Сквозь бронированное стекло, я наблюдал за очередной грандиозной битвой, развернувшейся в зале. Силами обороняющихся командовал здоровенный, почти четырехметровый, орк, один из последних выживших первого поколения. У него не было левой руки, зеленую шкуру испещряли глубокие следы неаккуратных шрамов, но ничего боле грозного я в своей жизни еще не видел. Каноптековые призраки, не успевшие соскользнуть в иную фазу, ломались пополам от одного удара здоровенного топора, зажатого в могучей лапе. Это было восхитительно. Поистине восхитительно. Эксперимент был завершен на девяносто процентов.

-Как там продвигается приживление мозгоедов у образцов сто пятьдесят три и сто пятьдесят четыре? — не оборачиваясь, поинтересовался я у подошедшего Сарефа, который уже довольно давно стал моей правой рукой.

Мозгоедами же, с моей легкой руки, поименовали контролирующих разум скарабеев. Крохотных механических жуков, способных подсоединяться к головному мозгу жертвы и перенимать на себя часть его функционала. В частности моторные и гуморальные функции. Разумеется, принудительно. В обычном случае, они были рассчитаны на очень короткий срок эксплуатации, либо длительное существование в виде чего-то вроде шпионских жучков, и транспортных маяков. Нас не устраивал ни один из вариантов. Пришлось экспериментировать.

-Все в порядке, Владыка, мы учли прошлые ошибки. Теперь отторжения быть не должно, — доложился лич-страж, принудительно переквалифицированный в заведующего лабораторией. — Тем не менее, хотелось бы напомнить: мы не можем полностью их себе подчинить. Иначе либо смерть носителя, либо, учитывая аномальную физиологию подопытных, потеря контроля. Если носитель обнаружит вмешательство в свою психику и попробует ему сопротивляться, скорее всего, будут запущенны естественные защитные механизмы, подавить которые мы пока не способны.

-Да, да, я помню. Но поверь, нам хватит и минимального вмешательства, — если бы я мог улыбнуться, я, без сомнения, это бы сделал. А еще лучше, залился бы дьявольским хохотом. Но подчиненные не поймут.

-И все-таки, они восхитительны, — постучав кончиком пальца по стеклу, зачарованно произнес я. — Быстрые, сильные, чудовищно живучие, плодящиеся мгновенно и в любых количествах. Вот она, идеальная бессмертная армия. Именно они. Не мы.

-Вы так думаете, Владыка? — лич-страж явно не разделял моей точки зрения, — Солдаты, конечно, сердце любой армии, но без мозгов далеко не уедешь. Да и дисциплины никакой.

-А нам от них много и не надо, — я хмыкнул. — Они всего лишь таран, которым мы проделаем брешь в преграде бездны, разделяющей миры.

-Это если все пройдет по плану, Владыка. Не забывайте.

-Помню. Все будет в порядке. Осталось совсем немного.

Последний год лихорадочной подготовки. За это время было сделано очень многое. Пожалуй, даже слишком многое. Вероятно, стоило бы растянуть процесс года на три, но у нас было сразу несколько причин этого не делать. Во-первых, всем нам до смерти надоело сидеть в этом проклятом самой Темной Четверкой подземелье. Пока работы были в разгаре, на это как-то не обращали внимания, но стоило им подойти к логическому завершению, как все осознали, что больше просто не могут. Вернее могут. Все-таки у некронов бесконечный запас терпения, но банально не хотят.

Вторая причина была куда прозаичнее — мы почти потеряли контроль над собственным творением. Лавина орков была готова голыми руками проломить ворота из живого металла. Дальше тянуть было просто нельзя.

И вот, предварительные приготовления были закончены, операция вступила в свою ключевую фазу. Призраки разместили в вентиляционных шахтах несколько баллонов с одним довольно любопытным веществом. Мы получили его совершенно случайно. Можно сказать даже, что это была удача, граничащая с чудом. В туше одного из орков, притащенных в лабораторию с поля боя, торчало весьма странное существо, похожее на пучеглазого комара без лап и крыльев. Медицинский сквиг-шприц, более чем занятная зверушка. Но куда занятнее была жидкость, содержащаяся в ее брюшке. Орочи доки редко используют анестезию, но, видимо, такие случаи все же имели место. И действительно чудом было то, что нам попался именно этот сквиг. Страшно представить, сколько пришлось бы потратить времени на подбор вещества, эквивалентного тому, что попало к нам в руки. Дальше же все было делом техники. Анализ, написание нужного скрипта для скарабеев, серия экспериментов и серийное производство. Мы долго готовились к этому дню.

Неестественная тишина заполняла собой зал. Мы так привыкли к вечному шуму, крикам и галдежу, издаваемому толпой условно подконтрольных нам орков, что без этого чувствовали себя здесь несколько неуютно. Но работа ждать не будет. Призраки и пауки споро грузили спящие тела на репульсорные платформы, которые затем отправлялись в путь к специально подготовленному для операции залу. Все должно было пройти гладко. Мои подчиненные знали, что делать.

Я же занялся ключевой фигурой. Орочий Босс, огромная сутулая фигура которого занимала просто неприлично много места, оставался в моей компетенции. Для полного соответствия с предполагаемой для него ролью, его требовалось серьезно доработать. Детали уже были подготовлены, и ждали лишь момента, когда смогут занять положенное им место в создаваемой машине уничтожения.

Призраки разместили однорукого босса на столе, и я смог приступить к запланированному мероприятию. Прежде всего, пришлось удалить культю. Не гоже будущему пророку щеголять уродством. Впрочем, чего мелочится? Что бы я не сделал, зеленокожему это понравится. В конце концов, я ведь не орк. Руки и ноги местами не поменяю, а механические протезы работы некронов, поддерживаемые полем Вааагх!!! в любом случае будут эффективнее плоти. Пора приступать к операции... "Операция! Операция! Для операции всегда есть время!" как сказал бы Док Гротсник.

Всего-то четыре часа работы и столь разительные перемены! Может, мне действительно устроится орчьим доком? Фигуру вождя, израненного, но не сломленного, было не узнать. Руки из слабой плоти исчезли, их место занимали могучие когтистые лапы, из живого металла. Я, признаться, слегка промахнулся с размером, и кончики силовых когтей должны были доставать до земли, а позвоночник не выдержал бы такой тяжести. Впрочем, подумав немного, я обошел проблему, установив дополнительный экзоскелет. Новый позвоночник босса, крепящийся к тазовой кости, пролегающий вдоль хребта и удерживающий кибернетические протезы, созданный на основе разработок древних некронтир, был чудо как хорош. А главное — отлично подошел. Орочья анатомия — это вообще что-то с чем-то. Что не вставишь — все работает. Еще немного подумав, я решил не ограничивать полет фантазии, и заменил вполне здоровые ноги. Теперь макушка орка должна была оказаться на недосягаемой пятиметровой высоте. Это позволило слегка переконфигурировать позвоночник, присоединив его заодно и к суставам новых железных ног. Теперь можно было и нарастить длину когтей! Дальше все довольно просто. Поместить в разъемы позвоночника пазы от кирасы из живого металла трех пальцев толщиной, украшенной мощной металлической челюстью, аккурат по последней моде зеленокожих. И приделать шлем, держащийся на креплениях, чем-то подозрительно напоминающих дверные петли. Сначала хотел выдать съемный, но ведь потеряет, орясина зеленая. Последним отработанным движением, я подсадил ему контролирующего разум скарабея, и, отойдя на пару метров, критически оценил свое творение.

О пресвятая некронская матрица, и ее святые алгоритмы, на кой черт я создал это?!! Немного отойдя от всепоглощающего творческого порыва, я смог сполна оценить масштабы того монстра, что сотворил. Этот уже не совсем орк, вероятно, порвал бы пополам карнифекса. И зачем, спрашивается, ему такая мощь? Неужели мне действительно было необходимо создание, способное играть в футбол меганобом? Впрочем, ладно. Это будет гарантией того, что этот орк сможет воплотить задуманное.

А теперь самое главное. Нужно известить солиста о той роли, которую он будет играть в моем маленьком спектакле. Полдесятка призраков с натугой перетащили тело бессознательного босса на грузовую платформу, которая поплыла следом за мной. Мы отправились в еще один зал, подготовка начинки которого тоже заняла немало времени. Некроны воевали тысячелетиями. Большая часть научных открытий делалась во время войны, ради войны и во имя войны. У этой расы, в отличие от каких-нибудь эльдар, не было ни времени, ни желания возиться с разными бытовыми мелочами. И это сказывалось. Приборы некронов могли свернуть время в трубочку, но не были способны даже на что-то столь примитивное, как более-менее масштабная голографическая проекция. Нет, будь у нас обученный криптек, создание такого устройства не заняло бы много времени... Но, чего нет — того нет. Придется обходиться своими силами.

Платформа вплыла в зал следом за мной, и остановилась в центре помещения. Овальная комната, совсем не большая по местным меркам. Когда-то это был пост охраны, доверху заполненный сложной следящей аппаратурой, но теперь это место ничем не напоминало себя в прошлом. Вся техника была выброшена за ненадобностью, вдоль стен стояли огромные жаровни, вперемешку с рванными и "окровавленными" стягами, изготовленными нами собственноручно. По полу были живописно разбросаны орчьи черепа. Самые настоящие, между прочим. В нашем аквариуме этого добра накопилось с избытком. А у одной из стен стоял огромный медный трон. То есть, на самом деле, трон был из живого металл, как наиболее доступного в нашем положении материала, но покрытый тонким слоем меди. На троне сидела статуя, слегка анимированная нескольким десятком встроенных сервомоторов. Для наших целей этого хватит с избытком.