Жажда огня

Мила с удивлением посмотрела на хрупкую, невзрачную девушку, которая с затаенным дыханием ожидала ее ответа.

— Да, дети когда-то были. Но наша жизнь легко отнимает детей у родителей, а родителей у детей... Почем те возвращаться к ним? У них, судя по тебе, есть все: отец, няньки, теплая постель, хорошая еда. Они не страдают, живут в покое и достатке... У твоей дочери щас сотня докторов, которые пичкают ее микстурами...

Мила видела, как наполняются слезами глаза пленницы. Женщина понимала, что жестока и несправедлива к девушке. Она сама отдала бы многое, чтобы быть со своими детьми, со своей дочерью, которой сейчас должно было быть двенадцать лет. Но она не могла. У ее Луизы была новая, спокойная жизнь в хорошей семье, с работящими родителями. И мать-бандитка ей была совсем не нужна.

— Я прошу вас! Мне здесь плохо, я боюсь. Они могут меня убить,— Сабрина не знала, какие еще аргументы подействуют на эту женщину.

Мила задумалась, а потом улыбнулась:

— Не, пока Вилли держит тебя при себе, ты в безопасности... Он не причинит тебе вреда...

— Не причинит?!— воскликнула Сабрина, скидывая одежду и показывая синяки, оставленные объятиями этого человека.— А как же это?!

Мила с интересом рассматривала статную фигурку девушки с белоснежной кожей и плавными изгибами. Она начинала понимать, что нашел в ней ее любимый Уильям. Хотя, он, конечно, переусердствовал, поскольку ребра девушки были покрыты фиолетовыми синяками разных размеров.

— Сама виновата... Нужно быть нежнее и покладистей... Не бушь брыкаться и лягаться як бешеная кобыла, он будет с тобой нежнее... Помни, деваха: нет ничего невозможного для женщины, если ее любит и желает такой парень, как Вил. А ты, девочка моя, мошь сделать его счастливым. И хотя бы потому я не позволю тебе сбежать. Этот мальчик заслужил хотя бы частичку счастья... Все, иди, купайся.

Сабрина растерянно посмотрела по сторонам. Она могла бы метнуться в лес, но шансы вырваться были практически равны нулю. Она не знала леса, а разбойники, да еще на лошадях, легко ее обнаружат. Можно переплыть реку — но неизвестно, что там, за рекой. Да и плавала Сабрина плохо. Девушка тяжело вздохнула и пошла к воде. Ей оставалось одно — ждать.

Когда они с Милой возвращались в лагерь, то у самой палатки Сабрина заметила знакомую фигуру... Это был виконт Д` Арно. Девушка от счастья чуть не закричала. Виконт посмотрел в ее сторону, его брови удивленно взлетели. Молодой человек приложил к губам палец и скрылся из виду. У Сабрины начала зарождаться надежда. Слабая, хрупкая, но надежда на избавление.

— Посидит-ка туточки... Я скоро ворочусь...— Мила исчезла за пологом. Раздались шаги — часовой встал у входа.

Сабрина начала ходить по палатке. Ей не хотелось есть, сидеть, лежать. Она хотела вырваться отсюда, прижать к себе детей, убедиться, что с Альбертом все хорошо. Но одна мысль не давала ей покоя: сам виконт, от которого она ждала помощи, мог быть в опасности. Если разбойники узнают... И что он делает в лагере Дикого Вилли? Может, его послал Мортьер в поисках Сабрины? У девушки было много вопросов, но ответить на них мог лишь сам виконт. Около часа графиня провела в одиночестве, когда, наконец, появился виконт. Он что-то сказал часовому, и тот пропустил его. Сабрина от счастья бросилась ему на шею.

— Виконт, вы посланы мне Богом... Помогите мне выбраться отсюда.

— Как вы здесь оказались, графиня? Кто-нибудь знает, кто вы?— спросил молодой человек, растерянно оглядываясь.

Сабрина рассказала виконту все, что с ней приключилось за последние несколько дней. Чем дольше она рассказывала, тем обеспокоеннее становилось лицо Д` Арно.

— Ну, расскажите же вы, наконец! Как мои дети? Как Эмили? Альберт...

Виконт опустил глаза, не зная, как бы уйти от ответа. Но Сабрина искала его взгляд. Ее лицо стало тревожно и сумрачно.

— Вы молчите? Значит, моя малышка умерла...— она медленно села, шаря глазами по палатке, не зная, на чем бы остановиться.— Умерла...

— Мне очень жаль, графиня, но это так...

— А Ричард? Как же мой мальчик остался один, с этой фурией, без сестренки? Что же с ним?

Саймон не мог смотреть на это тихое горе. Он хотел чем-то успокоить девушку.

— Я забрал вашего сына из поместья и отвез в дом своих знакомых. Там ему хорошо. Как только вы вернетесь домой, я привезу его...— Саймон клял Вилли и Мора за то, что без спросу увезли Ричарда на корабль. Он собирался сегодня же отправиться вдогонку брату, чтобы вернуть сына графа домой. Но графине это было знать не нужно.— Успокойтесь, я помогу вам. Но сегодня я должен удалиться. Держитесь.

Сабрина проводила его долгим взглядом, но ничего не сказала. Она медленно доползла до постели и тихо заплакала. Когда слезы закончились, она заснула.

Сколько она спала, она не знала. Еще в полудреме Сабрина услышала тихий голос и потрескивание костра. Она с трудом сдерживала слезы — казалось, мысль о смерти дочери парализовала ее, не давая вздохнуть. Она боялась, что больше никогда не сможет чувствовать ничего, кроме этой всепоглощающей тоски, этой тупой боли, горя по дочке. Ей не хотелось ни о чем думать, ничего слышать — только умереть. Заснуть навсегда, забыться. Ее жизнь была пуста без ее детей...

В палатке был полумрак — наступила глубокая ночь. В дальнем темном углу сидел Вилли, в расстегнутом жилете, с растрепанными волосами. Он согнулся над собакой, лежавшей у его ног и положившей морду ему на колени.

-... ты одна меня не бросаешь. Ласковая моя, родная. Беси, если бы не ты, кто бы еще меня любил, кого бы я еще ждал... Где ты постоянно шляешься?— мужчина почесал собаке за ухом и тяжело вздохнул.— Да... Мору я не нужен... Ему, кстати, никто не нужен. Почему? И ты еще спрашиваешь? Да потому что у него есть его ненависть, его мания мести. Остальное мелочи... Что ты смотришь?! Саймон... О, да, малыш Саймон... Он мой брат лишь по крови. Ну, сама посуди: такой франт, бухгалтер, говорит на трех языках, крутится в высшем обществе Парижа... Мы с ним не ровня... Ну, да, я тоже могу быть франтом... Но, Беси, ты же знаешь, что это чепуха! Какой из меня франт... Мы с Саймоном из разных миров. Да и Катерина всего лишь девчонка... ей бы гулять да влюбляться, а не влачить скучную жизнь в этой глуши. Вокруг столько людей, а я один. Говорю с собакой... Беси...

Сабрина с удивлением смотрела на разбойника сквозь ресницы. Почему-то она не испытывала к нему неприязни — в принципе, она ничего не испытывала к своему мучителю. В ней не осталось других чувств, кроме боли. Но он был одинок среди толпы, брошен родными людьми — она тоже жила так долгие годы и вполне понимала его. Сколько ночей она провела вот так, разговаривая с котом, а потом с малышом Ричи, с крошкой Эмили. Они ничего не понимали, не отвечали, но это спасало девушку от одиночества больших домов дяди и мужа.

— Вы не спите, — вдруг услышала она голос Вилли. Он даже не смотрел на нее, но звериным чутьем почувствовал ее взгляд на себе. Беси встрепенулась и посмотрела в сторону пошевелившейся девушки. Сабрина села и со страхом покосилась на огромного королевского дога, поднявшегося с места.

— Не бойтесь, она вас не тронет,— Вилли погладил собаку и встал.— Вы голодны?

Сабрина кивнула. Разбойник подал ей плошку с горячим бульоном со странным привкусом. Вилли задержал взгляд на ее лице и отошел к огню, закуривая.

— Вы плакали?

Сабрина чуть не выронила еду от неожиданности.

— Это из-за меня?

Девушка отложила тарелку и внимательно посмотрела на мужчину.

— Нет.

Вилли кинул сигару в костер и сел рядом с девушкой. Они молча смотрели друг на друга. Он медленно протянул руку и погладил ее по щеке. Она закрыла глаза. Из-под ресниц заструились горькие слезы. Девушка отвернулась, сдерживая подступившие к горлу рыдания.

Вилли отвернулся. Он разучился быть нежным и ласковым. Он забыл, что это значит. Он ненавидел женские слезы — они его раздражали. Разбойник поднялся и прилег возле костра, положив усталую голову на мешок.

— Отпустите меня домой... Мой муж хорошо вам заплатит...— услышал он срывающийся голос пленницы.

— Нет, и больше не говорите со мной об этом,— процедил Вилли и отвернулся, быстро заснув.

Утром она проснулась одна. Спросонья она слышала, как кто-то пришел за Вилли, и тот быстро покинул палатку. Потом раздались крики и топот копыт. Когда все стихло, она снова заснула. Сабрина вновь вместе с Милой была на речке, потом пришла Катерина.

— Давай я причешу твои волосы, — предложила цыганка.— А еще я дам тебе мои платья и украшения.

— Зачем?— спросила Сабрина, но подчинилась. Она, действительно, выглядела довольно неухожено, поскольку уже несколько дней не обращала на себя внимания. Легкие пальчики Катерины скользили в волосах графини. Девушка тихонько напевала веселую песенку и чему-то улыбалась. Когда она закончила, то девушки различались только цветом волос. Катерина с удовольствием осматривала свое творение.

— Хорошо, а теперь надень мою накидку,—

— Зачем?— уже с подозрением спросила Сабрина.

Катерина с опаской оглянулась и прошептала:

— Виконт Д` Арно просил передать, что ты должна слушаться. Сейчас за тобой придет человек, он будет звать тебя Кати.

— Но как же этот евнух... Ганз? Он будет следить...

— Не беспокойся. Я выйду вместе с вами, а потом отделюсь. Он пойдет за мной — ведь я буду одна, а ты с охраной. Человек доведет тебя до дороги. Там тебя уже будет ждать экипаж с эскортом...

Сабрина с улыбкой бросилась на шею новой подруги, решившейся на предательство брата.

— Ну, все, пора,— шепнула цыганка, когда в палатку вошел высокий разбойник. Обе девушки накинули капюшоны и вышли на улицу.

Часть 2.

Глава 1.

Вилли с облегчением спрыгнул с коня и неторопливо пошел к палатке. Полупустой лагерь готовился ко сну, лишь часовые сменялись, громко разговаривая и пыхтя табачным дымом. Спутники Вилли расползлись по поляне, прибиваясь к кострам и грея руки. Поздняя осень была холодной и сухой. Вилли, закутавшись в плащ, прошел в свою палатку. Здесь ярко горел костер, но все равно пахло морозным воздухом и свежестью, которая бывает перед приходом зимы в лесу.

Разбойник устало опустился на подушки и закурил. Его бледный, каменный лик ярко выделялся на фоне темной одежды и ярких подушек. Только глаза мерцали на осунувшемся лице. Вилли задремал. Но не надолго. На него повеяло улицей, и он резко открыл глаза. В проеме стоял его брат Мор, опираясь на длинную палку, с перевязанной головой. Мужчина слегка покачивался, но лицо светилось решимостью.

— Тебе нельзя еще вставать!— Вилли помог брату сесть. Мор поморщился от боли, пытаясь удобнее устроить раненую ногу.

— А что мне оставалось делать?! Ты же не приходишь ко мне! Хотя я звал тебя уже не раз...

— Ты все еще плохо выглядишь,— Вилли отошел от Мора, пытаясь придумать, как уйти от нежеланного разговора.

— Плевать. Жив и ладно. Ты мне лучше расскажи, как ты смог нарушить свою клятву?— рыкнул Мор, сверля взглядом Вилли.

— Это мое дело...

— Нет! Нет, брат, наше! Ты клялся отомстить за родителей, но не сдержал слова...

— Я клялся только в том, что отомщу Мортьеру, а не его жене,— Вилли повернулся к старшему брату.— Я, в отличие от тебя, Джеймс, не могу убить женщину, которую однажды спас.

Мор рывком поднялся, но при этом его лицо перекосилось от боли:

— О чем ты? Ты еще и не раз ее спасал?

— Ты тоже, кстати. Помнишь: ночная дорога, девушка перед оголодалыми солдатами и мы, вчетвером, идущие к дяде Вилли. Ведь мы тогда спасли ее — жену Мортьера.

— Если бы я знал, я бы прошел мимо.

— Ты дурак, Мор! Ты помешан на своей ненависти. Ты угробил уже стольких людей, но так и не отомстил тому, кто действительно убил нашу семью!— Вилли презрительно улыбнулся. — Ты просто привык убивать, прикрываясь своей местью.

— Я хотя бы не меняю свои приоритеты,— Мор злобно сверкнул глазами.— Ты предал семью из-за женщины...

— Мор, делай что хочешь, но не трогай ее. Она моя.

Мор упрямо замолчал, поджав губы. Было заметно, что он мечется между своей ненавистью к Мортьеру и привязанностью к брату. Вилли закурил, и вскоре палатка наполнилась дымом. Мор глубоко вздохнул и сел:

— Ладно, с этим разберемся потом. Я хотел еще кое о чем поговорить...

— Я знаю, о чем. Мы должны проникнуть в усадьбу Мортьера и узнать, что случилось с Кати. Мои люди рыщут по округе, подключились наши друзья по всей стране, но нет ни малейшей зацепки.

Мор кивнул:

— Я не понимаю, что могло произойти в этом чертовом поместье.

— Да, брат, мы в тупике. Пока не найдем Кати, мы не имеем права даже шелохнуться,— покачал головой Вилли, подавая Мору кружку с вином.— Мортьер возвел каменную стену вокруг нового поместья, по территории гуляют сторожевые псы, охрана такая, что мышь не проскочит.

— А подослать кого-нибудь? Прислугой устроить, в охрану ту же...

Вилли покачал головой:

— Мортьер никого не берет. В его охране только его доверенные люди, слуги — самые верные. Мои люди следят за домом, но это лишь отрывочная информация. Ходят слухи, что постройка нового усадебного дома подходит к концу, и скоро состоится прием и графская охота, куда приглашают друзей Мортьера и партнеров...

— Ты должен попасть туда, в дом, за ограду, и узнать все, что возможно. Твое близкое знакомство с графиней нам здесь на руку...

Вилли сделал большой глоток вина, вздохнул и решил выложить брату свою козырную карту:

— Мор, мне кое-что известно, что может нам помочь. Но ты должен слушать меня и не горячиться.

— Говори,— Мор отложил стакан и внимательно посмотрел на Вилли.— Что тебе известно?

— Месяц назад я получил письмо от Саймона. Тот беспокоился о мальчике, которого ты увез с собой из лагеря. Помнишь?

— Да, конечно. Рик. Он замечательный юнга... Когда наши корабли пошли ко дну и меня выносили с тонущего "Габриеля", я приказал одному из матросов найти и вынести мальчишку. Иначе он бы погиб... И что дальше?

— Если ты помнишь, Саймон привез этого мальчика из поместья Мортьера после вашего набега...

— Ты хочешь заслать его туда, поскольку он вассал графа?

— Нет, Мор, я хочу заслать его туда, когда придет время, потому что он — сын графа, Ричард, которого спас наш милый брат.

Мор поперхнулся вином и выпучил глаза.

— Господи...! Я спас этого мальчишку... ну, Саймон, ну предатель. Говорил, нельзя отправлять его во Францию...

— Уймись, Мор, это нам поможет. Как Рик относится к тебе?

Мор замолчал, а потом его лицо посветлело:

— Вилли, ты гений. Ведь я не раз слышал, как этот чертенок говорил, что ненавидит Мортьера. Значит... его сын...

— Теперь его враг. Ведь он почти три месяца был с вами... нужно немного присмотреться к нему, а потом действовать,— Вилли встал.— А теперь давай я отведу тебя в постель, пока Офелия не умерла от страха за тебя...

Мор усмехнулся.

Красивый новый дом горел сотнями огней и звучал голосами десятка гостей. Зал был уже полон разодетых дам и господ, а кареты все подъезжали. Слуги сбились с ног, открывая дверцы и препровождая высоких гостей к входу. Было довольно холодно, снег шел почти весь день, и дорожки то и дело приходилось подчищать. Красный ковер на высоком крыльце промок и, казалось, скоро превратится в каток, чего так старались не допустить лакеи. Гости, несомненно, продрогшие за долгую поездку в отдаленное поместье графа Мортьера, с удовольствием окунались в шумную атмосферу теплого зала, где уже кипела жизнь. Ожидались последние приглашенные. Стол в столовой уже был готов, когда прибыла чета графов из столицы и барон.