Рыжий Волчонок. Книга первая

— Понял.

— Тогда поедем в караване. А по приезду деньги будут.

Рыжий задумался. Эрве мысленно хмыкнул. Ну, конечно, Вучко сейчас просчитывает, какие милости он сможет получить от силетского грасса. Наверное, клянет себя за свою строптивость. Сейчас извиняться станет, лебезить.

Но тот почему-то вместо извинений, коротко бросил:

— Пойдем пешком.

Ну, не глупец же? Откуда он такой вообще взялся? Как будто из другого мира свалился.

— Но почему? — только и смог вымолвить удивленный отказом Эрве.

— Я тебя провожу до Силетии, а там сам иди по своим делам.

— Почему?! — Эрве ничего не понимал.

— У тебя своя жизнь, у меня своя.

— А, понял. У тебя тоже есть свои люди, которые помогут? Я правильно догадался?

Вучко покачал головой.

— Нет. Никого. Я же говорил, что сирота. И меня никто не ждет.

— Тогда почему отказываешься от покровительства родовитого грасса?

— Вот поэтому и отказываюсь.

— Объясни, я ничего не понимаю.

— У тебя там замок, слуги, свои люди, вассалы. Так?

— Конечно. Мой род...

— Подожди. Я тебя знаю всего несколько дней, но уже понял, что твое покровительство выйдет мне боком.

— Это как?

— Унижаться не умею. Пресмыкаться, в глаза заглядывать, кланяться.

— Но виланы всегда грассу кланяются. А ты же вилан.

— Нет. Я не грасс и не вилан. Я сам по себе. И сам попробую свою жизнь устроить. Тяжело будет или еще хуже... Но добровольно унижаться не стану.

Эрве ничего не понимал. Болен на голову этот рыжий? В этом мире все кланяются. Виланы грассу, грасс эрграссу, тот тарграссу. Вот только последний никому не кланяется, потому как выше его никого нет. Может быть, этот рыжий тарграссом хочет стать? Совсем больной. Он же вилан!

Упрямый вилан. Уговорить его Эрве так и не смог. Пришлось на следующий день, набрав немного еды, двинуться в путь пешком. На третий день продукты закончились, но их в дороге догнал тот самый караван, в котором они могли бы спокойно ехать, если бы не упрямство Вучко.

И сделать против него Эрве ничего не мог. Обратиться к караванщику с предложением купить за полцены его слугу? А вороны, выжженные на груди? Здесь еще земли Миртерии. Вот и пришлось проводить понурым взглядом обогнавший их караван. Хоть немного еды удалось прикупить да тлеющий трут, чтобы огонь добыть, им дали. Рыжий болван в путь вышел, не взяв с собой кресало. О чем он думал? Ни о чем.

А на следующий день они пересекли границу и вступили на свободные земли. Без еды, без огня, без воды. Ладно, вода здесь встречается, да и то не везде. А без еды как? Полдня потратить, чтобы в речке пару рыбок наловить? И сырыми есть? Долго же придется идти.

Когда они в тот день голодными легли спать, поочередно сменяя друг друга на дежурстве, Эрве высказал своему упрямому спутнику все, что он о нем думал. А тот надулся, понимая, что сглупил, и молча отвернулся на лежанке из травы. А на следующее утро, как только дорога протянулась через лес, Вучко оставил Эрве дожидаться его на дороге, а сам свернул в лесную чащу. И уже через час притащил большую (с голоду что только не покажется) лесную птицу, название которой Эрве не знал.

Притащить-то притащил, да только как ее есть? Сырой? Кресала нет, и костер не разжечь. Вучко приказал (опять раскомандовался) Эрве ощипать птицу, а сам, отойдя в сторону, стал пытаться развести огонь. Это без кресала-то? Ну, кремень можно еще найти, это просто, а из чего искры добыть? Камень о камень бить?

Эрве ничего говорить не стал, а сам, отойдя в сторонку, стал ощипывать птицу. А рыжий пусть помучается. Ничего у него не выйдет.

Каково же было его удивление, когда в той стороне, где засел Вучко, уже через пару минут загорелся огонек. И как это ему удалось? Да так быстро? И птицу где-то добыл, и огонь развел. Совпадение? Как бы не так! Эрве сразу понял, что Вучко не простой человек. Видать, с детства этому обучен. В лесу, значит, жил. Вот и понятно, почему он не разбирался, по землям какого государства шел. Для этих лесовиков ближайшая деревня то же самое, что большой город для людей.

Если мать у него благородная, то отец, получается, лесовик. Из выхолощенных виланов. Только как они встретились? Она что же, тайно родила и от ребенка избавилась? А лесовик, может, и не отец рыжему. Просто подбросили туда младенца. Думали, что умрет в лесу, а кто-то из лесного народа младенца нашел и выходил. Может быть такое? Да запросто. Тогда что же делает этот рыжий? Бежит, где-то набедокурив? Или мамашу решил разыскать? Что-то в этом роде. А странная одежда, что сейчас лежала в дорожном мешке, она откуда? В лесу в такой не походишь.

А странные, но очень удобные полусапожки? Когда Вучко купался, Эрве внимательно их изучил. Удивительная работа. И материал незнакомый. Откуда это у него? И золотая монета, которой рыжий откупился от стражников, его спасая. Отдать последнюю золотую монету за неизвестно кого? Вот ведь дурень-то.

А сейчас? Разве не помогает? Мог бы бросить. Еще тогда в гостинице, когда Эрве заклятие применил. Но ведь не бросил. Из-за того, чтобы обучиться приемам волшбы? Глупо-то как. Или жалостливый такой? Но ведь сильный, а раз есть сила, то жалость не требуется. Подчиняй себе людей. Что может быть лучше власти?

Когда следующим утром Вучко, отлучившись вглубь леса, вскоре появился с новой добычей, Эрве воспринял все уже спокойнее. Умелец! Плохо, что его спутник не дал посмотреть, что за камни, которыми тот быстро добыл огонь. Добыл, а камни забросил в сторону. Это что же, полно таких камней по округе?

Мелькнула, правда, у Эрве одна мысль, но ее он тут же отбросил, как немыслимую глупость. Никак не мог огонь появиться волхвованием. Во-первых, это пустой вилан, ни на что магическое не способный. Во-вторых, никаких заклятий Вучко не произносил, держал рот закрытым. А в третьих, даже старый грасс, обучавший его магическом заклятиям, не умел огонь добывать волшбой. Говорил, правда, что такие заклятия существуют, только подвластны они очень сильным магам.

Хорошо подкрепившись, они двинулись в дальнейший путь. Дорога начала идти вверх, справа и слева холмы стали переходить в каменные кручи. Не лучшее место для путешественников, а вот для грабителей самое то. Не успел Эрве произнести это вслух, как из-за поворота появилось трое всадников. В кожаных панцирях, в шлемах на голове, с мечами и луками, которые натягивали двое чужаков, направляя стрелы в их сторону. А третий с довольной усмешкой подъехал поближе.

— Не наврали караванщики. Точно, двое. Неплохая добыча.

Один из лучников опустил лук, кинув стрелу в колчан, а сам спрыгнул с коня. То же самое сделал и первый всадник. А третий, держась чуть вдалеке, по-прежнему удерживал в руках лук с наложенной стрелой, готовый тотчас послать ее в цель.

Эрве сделал шаг в сторону, загородившись конем от лучника, и быстро произвел заклятие. Сейчас оба чужака должны корчиться от сильной боли. Но те только чуть дернулись, один из них машинально дотронулся до панциря в районе груди. Амулет там! И у одного, и у другого. Сильные защитные амулеты вещь редкая, но у бандитов они были.

— Ох ты! Благородный! Вот так удача. Слышь, Карим? — обратился первый к лучнику, — грассенка поймали!

— Ценная добыча, — согласился лучник.

А второй бандит, уже достав веревку, принялся споро связывать Эрве руки, а потом и ноги. Все он сделал быстро, видать, хорошая сноровка была.

— Два тулата выкупа отец заплатит? — спросил первый бандит у Эрве.

В ответ из глаз юного мошенника хлынули слезы.

— Господин! Я сирота, пожалуйста!

— Ох ты, не повезло. Ни нам, ни тебе. Придется рассчитывать на один тулат, больше в Зилотии за него не дадут.

— Только не туда, не продавайте, — заскулил Эрве, а второй бандит уже подхватил легкое тело пленника и забросил его на спину своей лошади. В это время первый грабитель с довольной усмешкой смотрел на Вучко, но сам, впрочем, не предпринимал никаких действий.

Рыжего парня он не опасался, даже руку убрал с рукояти меча, висевшего на поясе. Он просто ждал, когда его напарник разберется с Эрве и примется связывать его молодого слугу.

Что произошло потом Эрве смог разглядеть только частично. Трудно это сделать, вися вниз головой поперек лошадиной спины. Вучко попятился от бандита, держащего веревку в руках. Первый, который стоял неподвижно, сразу шагнул в сторону и вперед, закрывая будущему пленнику возможность бегства. А тот неожиданно резко развернулся и высоко взмахнул ногой. Очень высоко! Удар пришелся в голову первому бандиту, и пока тот падал, Вучко уже сделал несколько шагов ко второму и ударил его рукой в горло. Шлемы-то они расстегнули. Жарко им было. Вот и поплатились за то, что расслабились. Потом Вучко прыгнул в сторону, и Эрве потерял его из виду — мешал лошадиный круп.

Его ловкий спутник вскоре появился. Спокойно подошел к лежащему бандиту и выхватил у него нож, потом повернулся к Эрве и стал резать веревочные узы. Эрве первым делом, как слез с коня, оглянулся назад. Лучник лежал на земле возле своего коня и не шевелился. Правая сторона его головы была в крови. Как это рыжему удалось? Кинул что-то? Но что? Камень? Нож?

Вучко тем временем уже вязал руки своим поверженным противникам. У первого был сломан нос и бандит, плохо соображая, хлопал глазами. Второй дергался, пытаясь сделать глоток воздуха. Это ему удавалось плохо, а лицо тем временем наливалось краской. Лучник тоже был жив. Видимо, он очнулся и сейчас пытался встать. Заметив это, Вучко быстро шагнул к нему и ткнул пальцами в горло, лучник сразу же затих, и рыжий стал вязать ему руки за спиной.

— Опять, наверное, я неправильно делаю. Добить бы надо, только эти не убийцы, — негромко, как будто говоря сам с собой, произнес Вучко.

Эрве насторожился. Интересная информация. Не из-за этого ли рыжий в бегах? С кем-то столкнулся, вот как сейчас, но не добил. А теперь сожалеет. А те, с кем он столкнулся, получается, были убийцами?

Додумать рыжий ему не дал. Он смотрел на Эрве и кривился от презрения.

— Грасс, а сопли распустил. Какой же ты грасс, ты же маленький трус, чуть что, ревешь, как девчонка! Постой, постой, — брови рыжего удивленно взметнулись, — а ты случаем не девчонка? То-то при мне ни разу не разделся. И лицом, и телом как раз подходишь.

— Я мужчина, — зло ответил Эрве и широко расстегнул рубашку, но сделал так, чтобы его грудь с выжженными воронами не видели бандиты. — Что, убедился?

— Да, — нехотя признал Вучко, на его лице снова появилось презрительное выражение. — Значит, трус. И плакса.

— Я не трус, а плакал потому...

Эрве понял, что он чуть не проговорился. Скажешь сейчас, что он заплакал намеренно, то рыжий, хоть и болван, но вполне может догадаться, что раньше Эрве тоже плакал нарочно, чтобы разжалобить.

— Я ударил по ним заклятием, — Эрве наклонился над ближним к нему бандитом, засунул руку под панцирь и достал висевший под ним на веревочке амулет.

— Что это?

— Защитный амулет. У всех был, вот моя волшба и не получилась.

Рыжий, видимо, засмущался. Ведь Эрве все-таки тоже сражался, просто не получилось у него.

— Ладно, пусть не трус, но все равно плакса. Так?

Эрве тяжело вздохнул. Совсем не притворно. А чего притворяться, сейчас не скажешь в оправдание, что слезы были фальшивые. Хотя он, по правде говоря, основательно перетрусил.

— А что с ними будешь делать? — перевел Эрве разговор на другую тему?

— Оставим здесь, а коней заберем, — Вучко повернулся к животным, а юный мощенник, ловко орудуя ножом, освободил пленников от их кошельков. Конечно, ему хотелось взять деньги себе, тем более рыжий не очень-то и смотрел в его сторону. Или хотя бы облегчить кошельки, забрав самые крупные деньги, оставив своему спутнику мелочь. Уж это у Эрве получилось бы. Но он почему-то (потом сам не понимал почему) подошел к Вучко и протянул ему все три кошелька.

— Возьми, они твои.

Рыжий протянул руку, взвесив кошельки, затем посмотрел Эрве в глаза.

— А чего же себе не взял?

— Так они же твои. Ты добыл.

Рыжий хмыкнул и, выбрав кошелек потолще, протянул его Эрве.

— Бери. Яйца не следует держать в одном месте.

— Какие яйца? — Эрве совсем не понял своего спутника.

— Это такая поговорка. В смысле, что деньги следует держать в разных местах.

— Понял.

Понять-то Эрве понял, только поступок Вучко не стал более ясным. Тот отдал ему самый большой кошелек, даже не посмотрев, что в нем. А если там золотые тулаты? Ведь один тулат равен двадцати балерам. У него окажется золото, а в тех двух кошельках, что потоньше, только медь. А почему нет? Ведь этот кошель Эрве срезал с пояса первого солдата, судя по всему, старшего в тройке бандитов.

Так и не разобравшись в странном поступке своего спутника, Эрве вместе с Вучко принялся копаться в вещах пленников, отбирая все более-менее ценное. Забрал он и защитные амулеты. А на немой вопрос Вучко, пояснил:

— Они только для них. У каждого свой, нам не пригодятся, по дороге выбросим.

— Правильно, — согласился Вучко, — незачем им они.

Дополнительно связав пленников, парни собрались двигаться дальше. Эрве, несмотря на свой маленький рост, легко вскочил на коня, а вот Вучко замешкался. Не ездил он на конях, это точно. Вот почему при встрече у парня не оказалось коня. Раз с конем не знаком, значит предположение, что Вучко родом из лесовиков, получило подтверждение.

Отъехав с полверсты, Эрве остановил коня, дождался, когда с ним поравняется неумелый спутник.

— Надо бы уходить с дороги.

— А что так?

— Слышал, что бандиты сказали? Они знали про нас от караванщиков.

— Те связаны с бандитами?

— Может быть, и связаны, а может быть, и нет.

— Это как так?

— На караван напали, людей пленили. Те рассказали, что вслед за караваном мы идем.

Вучко задумался.

— Если это верно, то впереди бандиты. И разграбленный караван. И если они нас заметят, нам не уйти. Ты, возможно, и сможешь, я же к лошади не привычен. Мне не ускакать. Только сейчас не свернешь в сторону, вон какие кручи. А бандиты могут быть совсем близко.

— Вернемся и основательно расспросим тех троих.

— Я, наверное, не смогу. А ты тем более.

— Я-то смогу, — немного самодовольно ответил Эрве, но вдруг испуганно замолчал, увидев лицо Вучко. — Ты чего?

— Ничего, — тихо ответил тот.

А до Эрве, кажется, дошло. Тот считает его двенадцатилетним мальчиком. Детское невинное личико и... допрос с пристрастием. Вот оно что. Как-то не очень хорошо вышло, нужно срочно исправлять ситуацию.

— Да я тоже не очень. Просто я подумал, что могу сотворить заклятие. А ты думал, что я их резать буду?

— А, вот как, — лицо Вучко немного разгладилось. — Да, заклятие... Болезненное. Но для взрослого мужчины... думаешь, сработает?

— Это ты такой терпеливый попался, а другие, знаешь, как корчились! Нет, — Эрве снова понял, что сболтнул лишнего, — ты опять не понял. Было дело, когда на меня напали. Я же не ты, драться не умею. Мне только и оставалось, как заклятьем отбиться.