Навязанная ученица.

— Окорок они, конечно, есть бы не стали, — с сомнением промямлил мой опекун.

— Я за лошадьми доедать не буду, — безапелляционно заявила я.

— И чем мы будем завтракать? — заинтересованно спросила я, присаживаясь поближе к камину.

— Ты такая голодная? — удивился мой Наставник. — Что эта тема так тебя заботит?

— Меня между прочим ужином так и не кормили. Я его пропустила из-за вашего собрания, а в комнату учеников еду, как в палату не приносили. Вот и считай, почти сутки как голодаю.

— Сейчас, пойду спрошу, что-нибудь у соседей, — одеваясь, заверил маг.

— А они тебя метлой, как грязного попрошайку, со двора погонят, — хохотнула я.

— Я не похож на нищего, — возмутился маг.

— Какой квартал, такие и нищие, — напомнила я. — А стало быть и запросы у них повыше. Что по помойкам рыскать, когда можно у господ остатки от завтрака попросить.

— Хорошо, я съезжу в лавку, — закатил глаза маг. — А ты пока устаивайся. Твоя комната на втором этаже, вторая дверь справа от лестницы. И посмотри, может в погребе есть что-то съедобное. Я вроде в прошлый приезд много, что покупал.

— А как давно он бы? Этот прошлый приезд, — на всякий случай уточнила я. Что-то мне подсказывает, что не мог за неделю нарасти такой слой пыли.

— Как раз перед тем, как поехал в твоё село, узнать, что там за магичка объявилась, — усмехнулся Алман.

— Почти три года назад, — фыркнула я, закрывая дверь. — Отлично.

Дом оказался значительно больше, чем смотрелся снаружи. На втором этаже я насчитала комнат шесть, ещё по паре дверей в кладовки и ванные. В самом конце нашлась узкая дверца, за которой скрывалась крутая лестница на чердак. Обследовать его с чемоданом на перевес я не стала, нужно для начала осмотреть жилые помещения, а уж потом заниматься поисками хозяйских скелетов.

Моя комнатка выглядела серо и уныло. Её расцвет прошел лет пятьдесят назад. С тех пор деревянная мебель потемнела, шторы и балдахин выцвели, узорчатый ковер истоптался. Разве что покрывало смотрелось относительно новым. Лет десять, не больше. Правда и не выбивали его всё те же десять лет.

Так и бросив вещи на пол посреди комнаты. Я решила вернуться в гостиную. Там хоть теплее. Про задание Алмана поискать что-нибудь из еды в подвале я вспомнила только когда желудок стало сводить от голода.

— Наставник, как же, — ворчала я, перерывая небольшую кухоньку в поисках если уж не чего съедобного, то хотя бы свечки, для освещения лестницы. — Ни комнату приготовить, ни завтраком накормить.

Нашла только маленький огарок в чугунной подставке в форме морской ракушки. Но так как колдовать в замкнутом пространстве мне строго настрого запретили, пришлось довольствоваться тем что есть. Подожгла лучиной из камина и направилась к толстой двери справа от кухни.

Старая лестница скрипела на все голоса, от моей дергающейся от каждого движения свечки, видно не было ничего кроме двух трех ступеней вниз. Увы их осталось намного больше. Осторожно ощупывая ногой пространство, куда придется делать следующий шаг, я пришла к мысли, что в это подвале можно не только банку с огурцами хранить, но и засушенную тушку дракона, и стайку летучих мышей.

У моих дядюшки с тетушкой погриб был небольшой, мало чем отличающийся от подпола. Поднимаешь деревяшку в кухоньке и к твоим услугам несколько рядов полок, заставленных вареньями, соленьями, маринадами и прочими вкусностями. В самом низу хранятся ящики с морковью, репой, свеклой и, всем остальным, что может пролежать какое-то время в свежем виде. И всё съедобное богатство освещалось только открытым люком. Здесь же, оставшаяся позади дверь зияла посреди тьмы, единственным светло-серым пятном.

Ступив на земляной пол, я поводила свечкой в разные стороны. Ничего. Одно сплошное пустое пространство и только запах подгнивших овощей оставлял слабую уверенность, что здесь всё же может храниться еда. Поёжившись от холода, я решила просто дойти до ближайшей стены. А дальше разберёмся.

Шагов через десять наткнулась на здоровенную, лежащую на боку бочку, верхний край которой оказался даже выше моей головы. Постучав по ней, поняла, что та полная, но с чем непонятно. Вряд ли огурцы решили засолить в такой огромной посудине.

Таких бочек стояло не меньше шести, по крайней мере в одну сторону. В другую не смотрела. За ними начались банки, только вот их содержимое аппетит не вызывало совершенно. Везде пыль, плесень, какие-то непонятные разводы и едва уловимый запашок гниения. Чем меньше становились посудины, тем страшнее стало на них смотреть.

В свете свечи в одной из них, показалось что-то похожее на человеческую голову. Я поднесла трясущуюся руку со свечой поближе к банке, и тут дверь в повал с грохотом захлопнулась, мой единственный огонек сдуло порывом сквозняка и оставшись в полной темноте, я почувствовала, как сверху на голову упала нечто лохмато-липкое.

Из меня вырвался неконтролируемый визг. Бесполезная свеча полетела на пол, а я начала стряхивать с себя неведомое покрывало. Казалось оно повсюду, я трепыхалась, как бабочка, прилипшая к паутине. Мозг мгновенно подкинул картинку, какой монстр сейчас проворно семенит ко мне лапками из темных недр подвала.

В руках сам собой вспыхнул огонь, а от него задымилась накрывшая меня рыболовная сеть. Кажется, я заорала ещё громче.

— Тера? — раздался сверху удивленный окрик учителя.

— Убери это от меня! — ещё громче завизжала я.

В конце моего вопля, перепрыгиваюсь через несколько ступенек подряд, в подвал вбежал Алман, вскидывая пол потолок сразу несколько синеватых светлячков. Свет от них более яркий, но какой-то зловещий.

— Тера, не дергайся. Замри, — скомандовал он, оглядывая меня с разных сторон.

— Что это за гадость? — всхлипнула я.

— Обычная рыболовная сеть, — вздохнул Наставник.

— Откуда она здесь взялась? — дрожала я как осиновый лист. Мысль о пауке не покидала меня даже после появления учителя. Соображать правда стало легче. Наверно это он зашел в дом и от сквозняка захлопнулась дверь в подвал. Вот он и куртку только на лестнице сбросил, а на сапогах до сих пор снег не растаял.

— Она висит под потолком уже лет двадцать, — пояснил Алман. — Моему отцу нравилось считать себя рыбаком, а сидеть с удочкой он не любил, вот время о времени и ходил ставить сеть где-нибудь на озерах. Иногда даже улов приносил. Как ты ухитрилась так в ней запутаться?

Подергав за это грязную пыльную тряпку со всех сторона, он добился только одного, окончательно свалил меня на пол. Обугленные от моей магии кроя спаялись между собой, что ещё больше усложняя процесс вызволения.

— Не быть мне рыбаком, — вздохнул юноша, и отбежав на несколько шагов, вернулся обратно с содовыми ножницами.

— Что ты тут вообще забыла? — подавав мне руку, Алман буквально вытащил меня из сети на свободу.

— Ты же сам сказал посмотреть, что-нибудь съедобное в подвале, — напомнила я, пытаясь отряхнуть с себя грязь, пыль и копоть.

— А точно, — вспомнил он. — И как успехи?

— Нашла засоленную человеческую голову, — спокойно сообщила я, плюнув на бесполезное занятие. Мне бы лучше сразу пойти помыться. Интересно, учитель согласится натаскать мне воды?

— Чего? — опешил хозяин дома. — Что за бред? Какая ещё голова?

— Не веришь? Сам посмотри, — махнула я рукой в сторону полки. — Вон она.

Наставник подозвал одного из светлячков и недоверчиво всмотрелся в банку. Мне тоже захотелось рассмотреть свою находку получше, но выходить из-за плеча мужчины я не решилась. Голова имела место быть, там же где и в прошлый раз, а в магическом освещении смотрелась ещё более натурально.

— Что за гадость? — маг брезгливо дотронулся до банки и осторожно повернул её другим боком, на котором была приклеена старенька, полу обветшавшая бумажка с надписью огурцы. С этого ракурса и содержимое посудины утратило своё жуткое сходство с забальзамированными человеческими органами. И мы с Аманом облегченно рассмеялись.

Вот что значит хранить соленья больше десяти лет. А именно такая древняя дата и стояла на банке.

— Это же твой дом? — за завтраком уточнила я.

— Да, — не отвлекаясь от еды ответил маг.

— А зачем он тебе? Такой большой. Ты же здесь не живешь.

— Он мне достался от родителей. Ты закончила? — показал он на мою тарелку.

— Почти, — поспешно вернулась я к еде. — А где они сейчас?

— В лучшем мире, — отозвался маг, собирая пустую посуду со стола.

— Прости, — смутилась я.

— Ничего, — улыбнулся наставник. — Мама умерла от горячки, когда мне было девяти лет. Маг не успел до нас добраться, а я стоял рядом и ничего не мог сделать. Поэтому и уговорил отца отдать меня учиться в Академию.

— А твои родители были не маги? — удивилась я. — Дар же передается по наследству.

— По наследству, — согласился он. — Мне достался от дедушки, а отец так и не смог развить в себе способности большем на создание светлячка.

— А браться или сестры у тебя есть?

— Младшая сестра, Надин, — она живет в городе, во втором нашем доме, но мы почти не общаемся. Так что я даже не знаю, как у неё дела?

— А почему?

— Невзлюбили они меня, — усмехнулся юноша. — К магам зачастую предвзятое отношение. Её мать была второй женой моего отца и не смогла принять взрослого пасынка с магическими способностями. Всё боялась, что я одурманю отца и присвою себе всё наследство, а оно было не маленькое.

— А как же твой отец? Почему он не настоял на вашем общении?

— Отец погиб, когда я проходил практику на последнем курсе. До этого большую часть времени я проводил в школе, а после настаивать ни на чем было уже некому.

— Получается у тебя совсем нет родственников?

— Есть, конечно, — усмехнулся он. — Только все они дальние и в гости заходят не часто. Мой двоюродный брат тоже маг. Сейчас состоит в Союзе. Я вас как-нибудь познакомлю.

— Зачем? — насторожилась я.

— Как зачем? — засмеялся маг. — С твоими феноменальными способностями просто позарез нужны связи в Союзе. Чтобы такие как Перкет думали прежде чем открывают рот в твоём присутствии, — сказано это было с такой злостью, что на месте скандального Магистра я бы задумалась о своём поведении.

Хозяин дома ушёл мыть посуду, а я сидела в столовой обдумывая услышанное. А мой Наставник оказывается не просто самоуверенный маг, а обычный одинокий человек. Может поэтому он и реагирует на все и вся острее других? Ну вот кто другой стал бы защищать неуправляемую сироту? Да никто. У всех есть семьи, родители, дети. Им есть что терять. А ему особо нечего, кроме собственной жизни. Интересно, а как далеко он бы зашёл, если бы Союз решил меня казнить? Потребовал бы у брата устроить последнее свидание перед казнью, — подсказал мой ехидный характер.

— Алман, — прислонившись к косяку двери в кухню, позвала я.

— Слушаю, — не оборачиваясь от мойки отозвался он.

— А Алман — это имя или фамилия?

— Фамилия, — усмехнулся он.

— А как тебя зовут?

— Серай, — тихо отозвался он, выключая воду.

— СерАй Алман? — нахмурилась я. Как-то не очень гладко звучит.

— Правильно АлмАн, — обернулся он. — Это в школе изменили ударение для простоты запоминания.

— СерАй АлмАн, — повторила я. — Мне нравится.

— Спасибо, Террелея Абадан, — усмехнулся он.

— Ашшъахэ, — на автомате отозвалась я. — Абадан — это фамилия дядюшки.

— Ты помнишь свою настоящую фамилию? — удивился Наставник.

— Сейчас почему-то вспомнила, — смутилась я. Не знаю откуда, но сочетание имени и фамилии стали слишком очевидны, словно я произносила их тысячи раз.

— Твоя фамилия — Ашахе? — вытерев руки, Алман бросил полотенце на стол и подошёл ко мне. — Ты уверена?

— Нет, Ашшъахэ, — поправила я.

— На каком это языке? — занервничал маг.

— Не знаю, — честно призналась я.

Юноша заходил из стороны в сторону, периодически ударяя себя кулаком по лбу.

— Не говори пока этого никому? — попросил он. — Я постараюсь поискать что-нибудь об этой фамилии. Хорошо?

— А кому я тут могу что-то сказать? — удивлённо развела я руками. — Соленьям в подвале.

— Думаю, что гости у нас будут частенько, — покачал головой Серай.

Спустя неделю можно сказать что я полностью обжилась в доме. Да он сам стал теплее и приветливее. Во-первых, потому что мы его отмыли. Через чистые окна внутрь попадало больше света, а выбитые на снегу ковры заиграли яркими красками.

Только теперь стало заметно, что хозяева этого строения далеко не бедные люди. Ну да, по моде домик давно и безнадежно устарел. Всё-таки изначально был всего лишь дачей в дополнение к роскошному дому в городе. Но и здесь о достатке говорило многое. Горы хрусталя и серебряной посуды, картины, большая библиотека, мебель с витыми ножками и резными дверцами. Даже моя кровать и то произведение искусства. Все четыре стойки балдахина украшала ризная сказочная история. Очень по-детски.

Правда и сама комната оказалась детской. В ней единственной не было камина. Только кирпичная стена. С противоположной её стороны располагалась комната Алмана, который и отвечал за прогрев наших комнат в ночное время.

А самое главное достоинство дома — это водопровод! Раньше такое достижение техники я видела только в Академии. Мало того, что вода сразу поступала в дом, как её ещё и согреть можно, растопив кухонную печь.

В каникулы мой вынужденный отъезд из Академии уже не превратился.

Наставник решил влить в меня знаний по максимуму. Утром завтрак, потом сразу занятия по всем теоретическим предметам. Хоть домашняя библиотека и была в тысячи раз скромнее школьной, книг я прочитала приблизительно столько же сколько и за год обучения. Учебники, конечно, не считаю.

Дальше обед и занятия магией на свежем воздухе. В доме мне до сих пор пользоваться магией строжайше запрещено. Не могу сказать, что мне тяжело было держать её под контролем, но многие вещи всё равно уже делаются неконтролируемо, и конечно только когда моего учителя не рядом.

Неужели я буду руками отряхивать снег с одежды, когда его можно мгновенно испарить при помощи магия. Даже Алман в таких случаях пользуется заклинаниями, а для меня всё обстоит ещё проще.

Наши занятия магией вообще сложно назвать таковыми. В Академии их проводили более опытные в плане воспитания магистры, а тут мой Наставник буквально высасывал задания из пальца.

Благодаря тому, что двор позади дома был внушительных размеров и с двух сторон его окружали высоченные кирпичные стены соседских заборов, а с третьей стороны выходил на лес, нам никто не мешал и главное не пугался результатов моих трудов.

Первое время мой опекун старательно изучал всю имеющеюся в доме литератору на предмет магов стихийников, развития способностей огневиков и прочую ересь. А потом закинул книжки подальше и принялся изучать меня.

Помнится, на осознание того, что я необычный маг и не нуждаюсь в заклинаниях у Алмана ушел год. На принятия факта, что учить меня контролю магии огня не нужно хватило недели. Да огонь сам шел ко мне в руки. Теперь я могу призвать его буквально из ничего. Но он не собирался вырываться наружу без моего согласия и тем более затмевать собой остальную магию. Не только огонь, все мои способности стали расти, но говорить об этом своему вечно беспокойному Наставнику я не спешила.