Во второй день одну меня уже практически не оставляли. Рядом постоянно кто-то находился. Притягательно запаха от меня больше не исходило, и внимания со стороны было немного меньше. Настроение у меня было хорошее вплоть до обеда, на котором я увидела, что количество "упырей" изменилось. Эдварда не было.
Биология была у меня три раза в неделю: понедельник, среда и пятница, и я надеялась, что он придет в среду.
Для полного счастья в этот раз я распробовала обед и поняла, что есть такую гадость смогу только с большой голодухи.
В среду он тоже не явился. Зато у меня появился плеер, который я слушала на большой громкости, и он действительно немного глушил чужие мысли. Теперь я слышала только тех, кто думал именно обо мне, и общению это не мешало.
Вечером, чуть не обливаясь слезами я проводила Демиана до трапа самолета, отводя глаза охране. Пронесла ему к самолету мешочек с камнями, которые он должен был обменять на деньги в Москве и положить на наши счета. Видя мое унылое состояние, Демиан клятвенно пообещал звонить мне каждое утро и прилететь через две недели, что бы могли съездить в ресторан на день Святого Валентина. На этом и распрощались. Домой из Порт-Анжелиса я ехала на такси в совершенно подавленном состоянии. Теперь я осталась тут совершенно одна.
Остаток недели прошел, под рев мотора моего пикапа. Народ на школьной стоянке долго смеялся над резкой сменой класса моего транспортного средства. Пришлось поплакаться, что мой злобный брат не доверяет мне управление нормальной машиной.
После занятий я обычно заезжала в супермаркет и вечером в обнимку с кулинарной книгой пыталась приготовить, что-то эдакое. Правда, в основном ужинали мы макаронами с тушеным мясом. Чарли не привередничал. Сам он готовил не лучше. А после ужина усаживался за телевизор. Друг другу мы не мешали, но и не развлекали.
Эдвард по-прежнему не появлялся. Зато я выяснила, что единственная хорошая машина на стоянке, сребристый "Volvo" принадлежит Каленам. Специально пройдя под носом у Розали, отметила, что реакции на мой запах, по крайней мере, с её стороны нет, и выяснила, что никто понятия не имеет, куда он делся ещё в понедельник.
В субботу Чарли уехал на рыбалку, а я убралась в доме и заскучала, без Демиана делать мне было совершенно нечего. Ехать никуда одной не хотелось. Я послонялась по дому и, найдя в гараже металлический лом и взяв самый большой молоток, пошла на обнаруженную недавно поляну. Устроившись под дубом, я сломала лом на две неравные части и разожгла костер, в который и положила мою "заготовку". Промучившись, весь день за кузнецким делом, я получила два импровизированный меча: тяжелый двуручный и короткий меч для левой руки. Смотреть на результат моих трудов было смешно. Они были похожи на мой Shak'lar как плывущее в море бревно на фрегат. Да что там Shak'lar, даже с обычными мечами сходство скорее угадывалось. Но хоть развлеклась. Надеюсь, Чарли не хватится этой железяки. В воскресение я начала тренировки с гвордом и моими новыми мечами. И теперь походы к дубу стали моим любимым занятием.
В понедельник я откровенно зевала от скуки. На улице шел противный мокрый снег. Мои "друзья" ему жутко обрадовались и стали швыряться снежками. Мне, разумеется, тоже досталось и пришлось под улюлюканье девчонок намылить Майку шею. С веселым гоготом мы ввалились в столовую, где я увидела не менее веселую компания из пяти "упырей". Волосы парней были мокры от тающего снега, которыми они трясли над своими девушками, а те визжали, отворачиваясь от холодных капель.
Мое настроение резко ухудшилось. Я была рада возвращению Эдварда, но сильно нервничала. В их сторону я старалась не смотреть. Сама не смотреть. А вот Джессика мне очень помогала.
"Что это он так на неё уставился? Прям так и пожирает глазами?" — забеспокоилась Джессика, глядя мне за спину.
— Ты только не оборачивайся. — Сказала она вслух. — Но на тебя смотрит Эдвард Кален. Почти с того момента как мы вошли в столовую.
— Ну, пусть смотрит. Может, он в первый раз меня увидел?
— Вы же с ним сидите на биологии? — удивилась моей реакции Джессика, бросая последний взгляд на Каленов и поворачиваясь к своему подносу.
— Мы с ним сидели вмести только один раз в первый день, и, как заметил Майк, он был не в себе. Может, у человека живот болел, и ему не до разглядываний было. Он же после этого неделю не появлялся в школе.
— Да? Я не заметила. Ты что за ним следишь? Он конечно красавчик, но следить.
— Вообще-то в среду и пятницу на биологии рядом со мной никто не сидел. Или ты полагаешь, что он прогуливал только этот урок? А что касается красавчика, то ты моего брата не видела.
— Видела. Только из далека.
"Не от неё же он бегал? Скорее всего, она права. Парень болел, а сейчас углядел новенькую. Но что же так пялиться то?" — Она снова посмотрела в сторону Каленов.
— И чего такого интересного у меня за спиной? Или может, Кален, не на меня смотрит, а с тобой перемигивается? — Пошутила я, остальные загоготали, а Джессика надуто отвернула к Майку.
Я допила свой чай и ждала, когда остальные пообедают. В поле моих возможностей на Каленов никто не смотрел и меня так, и подмывало развернуться и посмотреть самой, отчего я стала нервно ерзать на стуле. Взгляды я чувствовала, но прочитать именно их мысли с такого расстояния не могла, они почему-то были тише остальных, и обо мне они тоже похоже не думали и не говорили.
Когда мы вошли в класс, ушедшего из столовой раньше нас Эдварда на его месте не было. Мое лицо непроизвольно вытянулось от удивления, а Анжела противно захихикала, толкая в бок Майка:
— Похоже, он не болел, и прогуливает только один предмет.
"Чем же она ему так не понравилась. Может, они действительно знакомы? Не зря же она так на него воззрилась в первый день? Теперь он её разглядывает. Чудно".
Я обреченно плюхнулась на свое место и, разглядывая микроскоп, начала сканировать мистера Баннера на тему сегодняшней лабораторной, когда почуяла суть Эдварда. Непроизвольно напрягшись, я стала прислушиваться к его действиям.
"Надо же все-таки пришел. Такой повод поиздеваться над Риной для Джессики испортил. Хотя она на её подковырки не реагирует". — Прокомментировала Анжела приход моего соседа, услужливо показав мне, как он немного нерешительно отодвигает свой стул как можно дальше от меня и, садясь, поворачивает ко мне лицо:
— Привет. — Произнес знакомый баритон.
Я медленно скосила на него гласа, пытаясь понять, в чем подвох.
— Извини, мы не успели познакомиться в прошлый раз, меня зовут Эдвард. А ты Рина? — Его извинения звучали искренне. Но с именем он однозначно прокололся.
— Привет. — Я точно не знала, что сказать. Он явно задерживал дыхание, что бы не вдыхать моего запаха. — Это наверно мне стоит извиниться. В прошлый раз у меня были очень неудачные духи, я не знала, что у кого-то будет на них аллергия. — Я многозначительно наклонила голову вперёд, намекая, что соглашусь на такое оправдание его поведения. — Так что теперь можешь не задерживать дыхание.
Я снова повернулась в сторону учителя, внимая его объяснению задания на лабораторную работу. Эдвард настороженно втянул немного воздуха через плотно сжатые зубы. На секунду его лицо вытянулось от удивления, как у меня в начале урока, но он быстро с этим справился.
— Да. Похоже, у меня действительно была аллергия.
Я улыбнулась его словам, не поворачивая головы.
— Можете приступать! — скомандовал мистер Баннер.
Лежащие в коробках предметные стекла с клетками корня репчатого лука были спутаны. Вместе с соседом по парте нам предстояло разложить их по порядку, в соответствии с фазами митоза. Через двадцать минут он проверит, как мы справились.
— Леди желает начать? — криво улыбнулся Эдвард и пододвинул ко мне микроскоп.
— Профаза! — объявила я, взглянув в это странное приспособление.
— Можно посмотреть? — попросил Эдвард.
Хмыкнув, я двинула микроскоп к нему.
— Профаза, — согласился Кален, аккуратно вписывая это слово в первую колонку таблицы. Затем вставил второй препарат и рассмотрел его. — Анафаза, — провозгласил он, тут же заполняя вторую колонку.
— Я проверю? — надменно поинтересовалась я. На этот раз пришла его очередь ухмыляться. — Анафаза. — Подтвердила я.
— Препарат номер три? — не дожидаясь моего ответа, "упырь" поменял приборные стекла.
— Интерфаза! Проверишь? — спросил парень.
— Я тебе верю. — Я невольно залюбовалась его глазами, они снова были золотыми, как тогда на поляне.
К нашей парте подошел мистер Баннер, очевидно, обеспокоенный тем, что мы не работаем. Увидев заполненную таблицу, он удивился и стал проверять ответы.
— Эдвард, кажется, ты не подумал, что Кэтриэн тоже неплохо бы поработать с микроскопом? — саркастически спросил он. Услышав, как меня назвал учитель, Эдвард дернулся:
— Мы работали вмести. — Я согласно кивнула.
Мистер Баннер скептически посмотрел на меня.
— Ты уже делала эту лабораторную? — предположил он.
— В России её делают в шестом классе. — Виновато ответила я.
— Ну. — Задумчиво протянул мистер Баннер. — Очень удачно, что вы сели вместе. Хм. В шестом классе. Она что намекает, что знает всю школьную программу? — пробормотал он, подходя к своему столу.
— Так тебя зовут, Кэтриэн? Что же ты меня не поправила? — немного зло произнес Эдвард.
— Зачем? Друзья называют меня Рина. А Кэтриэн — это не настоящее имя, а так, псевдоним для удобства произношения.
— А мы друзья?
— Ну, надеюсь не враги. Но если хочешь, можешь звать меня Кэтриэн, если тебе так будет спокойнее.
— Нам лучше не быть друзьями. — Серьезно произнес он, утыкаясь взглядом в доску.
Я недоуменно посмотрела на него. Интересно, что он имел введу? То, что он "упырь", а я "охотница за упырями"? При таком раскладе действительно дружбы не получится. Или он намекает, на то, что я русская.
— Возможно. — Прошипела я, резко отворачиваясь.
— Нет. Ты не поняла. Дело во мне, со мной лучше не дружить. — Кажется, меня не хотели обидеть.
— Тогда это решать не тебе.
Мы оба замолчали, обдумывая свои мысли. До конца урока оставалось не больше десяти минут, когда Эдвард снова повернулся ко мне:
— Расскажи о себе. — С надежной попросил он.
— Что конкретно тебе рассказать? — Доклад я и моя семья все-таки стоило подготовить.
— Ну, например. Ты помолвлена? — он с удивлением смотрел на мою левую руку. Об этом уже думали ребята, но спросить не решались.
— С чего ты взял? — Он, молча, кивнул на руку. — А. Я забыла. У нас обручальные кольца носят на правой руке. А это просто папин оберёг. Он мне его подарил на пятнадцать лет. — Правда носить его в школу я стала только после случая на прошлой неделе.
— А почему волк?
— Защитник. Если моей жизни будет грозить опасность, то у него заблестят глаза.
— Ты в это веришь?
— Причин сомневаться, пока не было. — Эдвард только презрительно ухмыльнулся. Глаза у волка не светились, потому что убивать меня никто не собирался, но если он резко изменит решение, то смотреть на кольцо, мне будет некогда. Гровд в школу я не брала, глупо приходить на урок, пусть и с очень красивой, но все-таки палкой. Так что из оружия у меня был только спрятанный за поясом ритуальный кинжал.
— Тебе нравится снег? — спросил мой сосед после небольшой паузы.
— Если ты имеешь в виду настоящий снег, а не ту мокрую гадость, что сейчас растекается за окном, то да, я люблю снег. Настоящая снежная зима — это очень красиво.
— Ты из России? Насколько я знаю, там зимы холодные.
— Да. Но к холоду можно привыкнуть. Зато можно покататься на коньках, на санках, на лыжах, правда, лыжи я не люблю.
— Тебе нравится жить в России?
— Мне нравится жить дома.
— А зачем ты приехала сюда?
Я усмехнулась.
— Я не приехала. Меня сюда случайно занесло. А потом пришлось остаться. Я не ухожу от ответа, это правда.
— Ты живешь у шерифа Свона? Он твой дядя?
— Да нет.
— В смысле?
— Я живу у мистера Свона, но он абсолютно чужой мне человек.
— А кто тот молодой человек, который привозил тебя в школу?
— Демиан. Дима. Он мой названый брат и покровитель.
— Покровитель? Это как?
— Не знаю, как объяснить. Он что-то вроде ответственного за мою судьбу. На настоящий момент от него зависит, как я буду жить.
— И это он привез тебя сюда, не сказав зачем?
— Нет. Он приехал позже по моей просьбе и не в восторге от моего решения, но тоже понимает, что сейчас так будет правильно.
— Ничего не понимаю. — Честно признался мой собеседник.
— Я тебе все объясню, если сама разберусь.
Прозвенел звонок и ко мне подскочил Майк:
— Ты готова?
— До скорого. — Отозвался Эдвард и быстрым шагом вышел из класса не дожидаясь моего ответа.
— Кален сегодня в хорошем настроении. Повезло тебе, что с ним посадили. Вы лабораторку за десять минут сделали, а остальные весь урок провозились.
— Я сама знала, что искать. — Если не считать моего умения жульничать.
Физкультура прошла нормально, если не считать моей рассеянности, но на игре это не отразилось. Садясь в машину, я заметила Эдварда, стоящего у своего "Volvo". Он задумчиво смотрел на меня. Я завела свой драндулет и проезжая мимо него тихо произнесла на всеобщем:
— До скорого. — Его губы тронула улыбка.
Сонный Демиан бубнил в трубку, что он сделает со мной и с моим "упырем" если я еще раз разбужу его в три часа ночи. Но меня это не останавливает, надо было выговориться. Я в подробностях пересказал наш разговор, но вместо заинтересованности со стороны Покровителя послышалось слабое похрапывание.
— Демиан! — заорала я в трубку.
— Ну что ты кричишь, я тебя слушаю. Я понял, что вы поговорили о погоде, и ты наплела ему какой-то чуши о своем загадочном приезде. Первый раз вижу у кого-то такой восторг оттого, что с ним разговаривал "упырь". Давай до вечера, то есть до твоего утра. А то я очень спать хочу.
Теперь я жила от биологии до биологии. С Эдвардом мы почти не общались, только иногда задавали друг другу вопросы и дружно старались уйти от прямого ответа.
Глава 6. Способности.
В понедельник я проснулась в отличном настроении. Во-первых, в выходные была хорошая погода, и я от души помахали своим грозным оружием. Во-вторых, я соскучилась по золотым глазам Эдварда, в пятницу они потемнели до темно-карего цвета, и разговаривал он очень натянуто, голодный наверно, решила я и не лезла. А в-третьих, и в главных, сегодня должен был прилететь Демиан.
Меня радовало все. Подгоревшие оладья, оледеневшие ступеньки крыльца, замерзшие дворники на моей машине. Похоже, ночью ударил мороз, от которого даже дышать стало легче. В школе я то и дело расплывалась в довольной улыбке, рискуя показать клыки. Как не странно настроение испортилось на биологии. Эдвард нагло улыбался, наблюдая, как я, закрывая рукой рот, отодвигаюсь как можно дальше от стола.
