— Валькирия, — процедил зло жрец, поднимаясь, от чего теперь подруга наклонилась немного назад и задрала голову вверх. — Теперь понятно, как ты сюда попала. Осталось узнать зачем?
Переведя взгляд с меча на жреца, Ивильмира еще немного отклонилась и миролюбиво предложила:
— Мужик, может, ты уберешь свою зубочистку и мы спокойно...
— Что?! — взревел Дэрек, краснее от гнева до цвета раскаленного железа. — "Зубочистку"?!
— Началось, — устало вздохнула его сестра, подпирая кулаком щеку с таким выражением лица, словно ей приходиться это делать как минимум раз в день.
— Да ты хоть знаешь, что это за меч?! Сам великий мастер Уорбин, передал мне его перед смертью, а его передал ему великий мастер Наар, а ему передал великий мастер Бермор, а ему...
Честно признаться, сколько именно он назвал имен я не знаю, так как где-то на двадцатом великом мастере, я плюнула на это дело и, поудобнее разлегшись, задремала, чувствую направленные на меня завистливые взгляды подруги. Ей-то приходилось его слушать, так как меч все был направлен на нее, а жрец так разошелся, что на попытки женщины его прервать попросту не обращал внимание. Его сестра тоже задремала, но думаю, она сама была способно продекламировать все имена великих мастеров, в чьих руках умудрился побывать этот меч.
Мужик все перечислял и перечислял, пока подруга не пробормотала:
— О, Хозяйка Порока, ну когда ж он заткнется?!
К нашему удивлению он и, правда, заткнулся, вот только молчал не долго.
— Никогда, — его голос был схожим с шипением гадюки, которая приготовилась к броску, — слышишь, никогда не обращайся к этой твари! — Дэрек навис над опешившей женщиной и тяжелым взглядом посмотрел ей в глаза. — Поняла?
— Брат, успокойся, пожалуйста, она ведь не из староверов.
Хоть голос у девушки был тих, мягок и нежен, но он произвел просто поразительное действие на мужчину, так как он вправду успокоился, убрал меч (он засиял в его руке и исчез) и присел на место. Раздраженно сложив руки на груди, жрец оскорблено отвернул голову в сторону, словно это в него тыкали мечом и на него орали.
У меня от его действий поражено округлились глаза.
— Вы так и не назвались, — взяла нить разговора Лидия в свои руки.
— Можно просто Ивильмира. — Она поднялась на ноги и театрально присела в реверансе. — А ее имя Эль.
— Эль? — спросил Дэрек, опешивши. — Ты называешь ирусана — короля котов, хранителя замка Аримера и одно из первых созданий ottoreni Nebe! — сортом пива?!
— А что? — невозмутимо ответила подруга, пожимая плечами. — Нормальное имя, которое быстро и легко произноситься.
Люди удивленно на нее вытаращились, а девушка даже рот ошарашено приоткрыла от подобного ответа, но подруга, совсем не смутившись, лучезарно им улыбалась.
Если бы они только знали, что скрывается за ее улыбками...
* * *
Лапы от бега пекли настолько, что снег, казалось, под ними таит, слоило им прикоснуться к нему.
Я не знала, почему бегу. Может мной управляла гордость, может злость, а может и ненависть... притом не на НИХ, а на того, кто сдался и остался позади.
В памяти еще оставался его последний взгляд, который я увидела, когда обернулась.
В нем было сожаление, мольба о прощение и пустота, такая же, как в красных глаза бегущих за нами тварей.
Я знаю, они способны внушать нам мысли. Они и сейчас одолевают меня. Шепчут мне остановиться. Принять свое будущее, которое рано или поздно меня постигнет. И самое гадкое то, что они задают мне правильные вопросы.
Ради чего мне бороться? Для кого жить? Каму я нужна?
Я на секунду помедлила, и этого хватило, чтоб одна тварь попыталась вцепиться мне в бедро, а вторая прыгнула на спину.
Ну, нет! Не дождетесь!
Тварь со спины я легко стащила зубами, а потом ускорилась, легко перепрыгнула через поваленное дерево и резко повернула влево, куда уходил склон.
Хоть снег под лапами тварей хрустел, но следов ОНИ не оставляли, в отличие от моих лап, за которыми ОНИ и следовали.
ДРУГИЕ удивленно и с опаской за нами следили, что наводило на грустные мысли о том, что тварей этих они видели впервые, а значит, мест силы тут нет.
Вот только почему их было так много? Намного больше, чем должно быть в лесу, особенно зимой.
Ветер сменился и до носа донесся запах. Двуногие!
Вот почему тут было так много ДРУГИХ, они пришли за двуногими.
Я рванула быстрее, так как возможно там находился хозяин внезапно напавших на меня тварей, и через некоторое время с удивлением обнаружила, что ОНИ отстали от меня.
От радости у меня появились силы на последний рывок вниз. Но стоило мне спуститься с горы к ее подножью, как я застыла.
Теперь понятно, почему ОНИ отстали от меня. Рядом с женщиной, которая сидела прямо на снегу, сжимая что-то в руках, среди тысячи любознательных ДРУГИХ бродила Смерть.
Женщина вдруг подняла заплаканное лицо, посмотрела мне прямо в глаза и с надеждой спросила:
— Ты пришла за мной?
Ее вопрос меня удивил. Даже не сколь вопрос, а уверенностью в том, что я пойму и отвечу. Наверное, именно поэтому я ответила: "— Нет", но потом вспомнила, что она меня вряд ли поймет и отрицательно покачала головой, сделав шаг назад.
Двуногая опустила взгляд на то, что сжимала в руках и пробормотала:
— Глупо было надеяться на легкую смерть.
Я заинтересовано сделала шаг вперед. Она, услышав скрип снега под лапами, тут же подняла голову и грустно спросила:
— Хочешь посмотреть?
Я подошла к ней и увидела, что она сжимает в руках какой-то сверток из ткани. Откинув уголок, женщина немного протянула свертка, и я увидела лицо маленького двуногого.
Теперь понятно за кем брела Смерть.
— Это мой сынок, — прошептала с лаской женщина. — Его имя Эльдар. Красивое имя? Я назвала его в честь своего отца. У меня был очень хороший и добрый отец, и я хотела, чтоб он стал таким же... — она замолчала, провела пальцами по реденьким волосикам на голове ребенка и заплакала. — Эльдар... Мой маленький Эльдар...
Не сдержавшись, я лизнула ее щеку. Двуногая грустно улыбнулась мне и прошептала:
— Можно я попрошу тебя о маленькой услуги? Присмотришь за ним, пока я хворост соберу? — Женщина вновь погладила ребеночка по голове. — Я боюсь его оставить одного. Хищники ведь вокруг. Но все равно нужно хвороста набрать для костра.
Я кивнула, прилегла на снег и свернулась, для того, чтоб она удобно могла положить сверток. После чего женщина вытерла слезы, поднялась на ноги и сказала:
— Я быстро.
...А потом мы сидели и смотрели на пламя, и прозвучал чей-то шепот, схожий с треском дров:
— Он достоин...
Женщина обхватила свои колени и зарыдала, тихо повторяя:
— Пожалуйста, Госпожа Смерть, прошу, позаботьтесь о моем Эльдаре. Прошу, пусть смерть начнется для него весельем. Пожалуйста, Госпожа Смерть...
Я, толкнув ее в плечо, облизнула в попытке утешить посмотревшее на меня лицо.
— Спасибо тебе! — Женщина крепко-крепко меня обняла. — Спасибо, что ты сейчас находишься со мной здесь и сейчас... Эль. Можно я буду звать тебя Эль? Спасибо...
* * *
Когда шок у жреца и монахини, из-за такого непочтительного обращения к моей персоне, немного прошел, Дэрек хмуро произнес:
— Имя Ивильмира тебе совсем не подходит. — Словив недоуменный взгляд женщины, с неподходящим на его мнение именем, мужчина раздраженно спросил: — Ты не знаешь, кому принадлежало твое имя? — Увидев, что подруга кивнула головой, он, закатив глаза, театрально вздохнул и принялся рассказывать с таким выражением лица, словно мы должны быть ему безгранично благодарны, за то, что он снизошел до ответа: — Давным-давно жила женщина, которая была настолько добра, чиста и справедлива, что многие в ней просто души не чаяли. Но так же существовали и те, кто ей завидовал. Эти завистники захотели заманить ее в ловушку, чтоб она там умерла от голода. Им та это удалось, вот только они сами по глупости в ловушку попали. Но даже тогда женщина не разозлилась и не обозлилась на них, а взмолилась ottoreni Gere с просьбой о помощи, притом не для себя, а для своих убийц. И ottoreni Gera откликнулась на ее просьбу, спасла всех и дали ей гордое имя Ивильмира — несущая справедливость. Теперь понимаешь? — насмешливо спросил жрец.
Ивильмира пожала плечами, без слов говоря: "Не подходит, так не походит, что тут уже поделаешь?", а потом кинула на мужчину веселый взгляд и заявила:
— А твое имя тебе идеально подходит!
Дэрек вначале нахмурился от непонимания, но потом вспомнил и начал хмуриться уже от понимания.
— Да когда же они прекратят трепать языком без дела? — простонала я, понимая, что со своими тычками, историями и перечислениями великих мастеров они к главной проблеме подойдут через несколько лет.
Вообще-то я конкретно не к кому не обращалась, но сидящая рядом особа напомнила, что меня в каком-то веке могут понять и поддержать.
— Эль, права, — сказала Лидия, нахмурившись. — Сколько можно балаболить? Давайте лучше подумаем, почему вы друг от друга и пяти шагов сделать не можете.
Подруга на словах "Эль, права" повернулась и удивленно посмотрела на девушку и когда та, потихоньку краснея от взгляда женщины, окончила говорить, спросила:
— Ты ее понимаешь?
Лида, смутившись, сцепила руки и еле слышно проблеяла:
— В местах силы — да.
Женщина нахмурилась и задала другой вопрос:
— Что с тобой, Лида? — Девушка от звука собственного имени вздрогнула и смутилась сильнее. — Ты чего так смущаешься? У тебя вон уши сейчас от смущения загорятся и волосы подпалят. Или тебе хочется стать такой же лысой как и твой братик?
Дэрек тут же кинул возмущенный взгляд на подругу, но совесть и сострадание у той было лишь для избранных двуногих, а он в их число не входил.
— Нет, не хочется, — хоть она ответила тихо, но легкое веселье в голосе было слышно отчетливо. Ее голова была опущена, а волосы скрыли лицо, но я хвост могу дать на отсечение, что она сейчас улыбалась.
Мужчина погладил сестру по голове и сказал:
— Просто Лида жила в храме ottoreni Nebe, а туда посторонних не пускают, — он осекся, хмуро посмотрел на Ивильмиру и добавил: — Как и сюда кстати! Поэтому соблаговолите объяснить?
— Объясняйте, — ответила она, кивнув головой.
— Это я еще должен объяснять? — возмутился мужчина. — Это ты должна объяснить, почему, когда мы спускались вниз, то вдруг прозвучал предупреждающий звон, который мы не слышали более четырехсот лет!
Ивильмира обвела мужчину удивленным взглядом и уважительно заметила:
— Хорошо сохранились.
Двуногий застыл, переварил "комплимент" и зло проговорил:
— Мне двадцать сем лет и я имел в виду другое.
— Двадцать сем? — со смешком переспросила подруга. — То-то ты еще такой вспыльчивый и не сдержанный юнец.
Мужчина сложил руки на груди, лукаво ухмыльнулся и попросил:
— Тогда просвети меня относительно Вашего, — он интонацией выделил это, в обычном разговоре, уважительное обращение, — возраста, чтоб я точно знал, во сколько валькирии теряют совесть.
Подруга ухмыльнулась и решила посвятить его в другом деле.
— Дам совет на будущее: никогда не начинай знакомства с женщиной с вопроса об ее возрасте или до старости останешься юнцом.
— Благодарю за столь щедрый совет! — В голосе не было даже намека на благодарность, не говоря уже о его непосредственное присутствие. — Тогда и я дам Вам совет на будущее: никогда не пытайтесь поучать мужчину, если до конца жизни не хотите остаться той с кем не знакомят с женами.
Дэрек с вызовом посмотрел на подругу, но Ивильмира молчала, задумчиво глядя на растущую рядом ветку. Лида удивленно переводила взгляд с одного на другую, вновь находясь в непонимании от их разговора.
Я поднялась, кинула злой взгляд на лицо мужчину, с которого медленно начало слезать выражение: "Что съела?" и подошла к подруге, лизнула ее руку.
Подруга вздрогнула, словно вынырнула из омута не слишком радостных воспоминаний и посмотрела на меня, улыбнувшись.
— Не волнуйся, Эль, — прошептала она, почесав у меня под шеей. — Ты рядом, а значит все в порядке.
Я еще раз лизнула ее руку и, посмотрев на Лиду, попросила:
— Переведешь ей мои слова?
— Что она сказала? — тут же спросила подруга, тоже посмотрев на девушку.
— Она попросила перевести ее слова, — объяснила та, краснее уже не так сильно.
Ивильмира перевала на меня взгляд, радостно улыбнулась и приготовилась слушать, а я вдруг не знала, что сказать! Я столько раз представляла, что смогу ей выговориться за все ее вертихвоство, опасные аферы и вообще неправильный образ жизни, а сейчас просто не находила слов. Хотя нет, все же одно нашла.
— Спасибо.
* * *
Спустя два часа споров, препираний и нескольких попыток слинять, Ивильмира наконец-то рассказала, как и для чего она сюда пришла. Радости эта информация людям не прибавила, и даже Лида с осуждением глядела на женщину. Зато они пришли к единому умозаключению, что в их неспособности отойти друг от друга дальше, чем на пять шагов, виноват разорванный свиток. Чтоб удостовериться Дэрек решил спросить о свитке у наставника, к которому собственно он и направлялся, до сигнала тревоги.
Наставник, вместе с другими жрецами и монашками, жил на земле, точнее на земле располагались маленькие домики, в которых они и жили. Домики были странные: стены были из крепко связанных зеленых столб, пахнущих камышом, а крышу накрывали большими, пушистыми листьями. Двуногих тут было не много, человек сорок-пятьдесят от силы, так что неудивительно, что мы никого не встретили на дереве, так как они были заняты посадкой овощей на огородах, которые были разбиты возле домов. Нас замечали, удивленно проводили взглядами и, бросая грядки, собирались в шушукающиеся кучки.
Мы подошли к маленькому домику, возле которого сидел на земле с закрытыми глазами старик, тоже лысый и с серебреными линиями на теле и пах он почему-то старым, прогнившим деревом.
— Наставник Орим, — тихо позвал его жрец и когда старик открыл глаза, продолжил: — Я — старший мастер Эвэнс и пришел к Вам...
— Старший мастер Эвэнс? — оборвал его издевательский смешок Ивильмиры. — Ой, прости, что прервала и продолжайте, пожалуйста, старший мастер Эвэнс, — со смешком добавила она, когда на нее перевели предупреждающий взгляд.
— Так вот, — продолжил жрец, переведя взгляд на сидящего на земле старика, но его перебил уже наставник удивлено-возмущенным вопросом:
— А это вообще кто?
— Это... — мужчина запнулся, а потом прищурил глаза и, едва сдерживая гнев, проговорил: — Наставник Орим, вы разве не слышали звон, предупреждающий о вторжении?
— Правда? — Удивленно приподнял белые брови старец. — Мы ведь его более четыреста лет не слышали, поди, уже и позабыли, что он значит.
Ивильмира даже сдерживаться не пыталась, тут же издевательски захихикала, ей тихо вторила Лида, а старший мастер Эвэнс наклонился над наставником и зашипел:
— Но если Вам столько лет, то не удивительно, что Вы вообще ничего не слышите! — Потом двуногий выпрямился, протянул разорванные половинки свитка и спокойнее продолжил: — Ладно, дела общины оставив на потом, а сейчас объясните мне, пожалуйста, что это за свиток и почему после того, как мы, то есть я и эта особа, которая хотела его прибрать к своим рукам до того, как я ее не поймал, разорвали его и теперь не можем друг от друга сделать и пяти шагов?
