Возрождение. Найденная принцесса.

— Морок, а почему так холодно?

Я непроизвольно прижалась к парню и попыталась поджать ноги. Тот, полюбовавшись на синеющую меня, выудил из кольца плащ и укутал в него.

— Благодарю. — Мне стало немного теплее. — Так почему здесь так холодно?

— Мы переместились на другую планету.

— Каким образом?

— Это сложно понять.

Я что, по-вашему, совсем тупая? — обижено подумала я.

Солнце зашло. На небе блестели звезды и спутник, Элаон, по-моему. А мы всё продолжали путь. Я тихо дулась на Морока до самой стоянки. Как только я очутилась на земле, то подбежала к Серебряному Дождю, дабы выпытать, как мы здесь очутились. Тот отправил меня к Страннику. Ну, я и пошла.

— Странник, объясни мне, как получилось, что мы очутились в другом месте?

— Это слишком сложно, — отмахнулся он от меня.

— Даже у самого сложного явления есть нормальное доступное объяснение.

Черноволосый горько вздохнул и коротко спросил:

— Ты ведь не отстанешь?

— Не-а! — широко улыбнулась я.

— Ты когда-нибудь слышала про технологию малой дороги?

— Технологию малой дороги? — нахмурилась я. — А почему малой?

— В мире существуют места, из которых, при определенных обстоятельствах, можно быстро попасть в другую точку Вселенной. Но для этого нужны чёткие условия: определенный угол наклона к светилу и спутникам...

— Ничего не понимаю, — перебила я его, — это полный бред. — Стоявший рядом Серый Орёл улыбнулся краем губ, а я продолжила: — Для пользования технологией туманных дорог нужна только предрасположенность, сила и практика. Туманные дороги существуют везде. Выходами на туманную дорогу или, как её ещё называют, Тропу, являются своеобразные истончения и узлы в плетении Мироздания, а туманные дороги позволяют из любой точки Вселенной попасть в иную нужную тебе точку. Любую. Но они часто идут по кайме Грани, причём иногда со стороны иной реальности. Это очень опасная технология, так как приходится передвигаться по чужому миру, полному выходов в другие реальности и подуровни Мироздания... Кстати, туманные дороги были созданы вроде как дополнительная защита вместе с Гранью.

В ответ не было сказано ни слова. Я оглянулась и, заметив на лицах своих провожатых удивление, изумление, недоверие, внутренне улыбнулась.

— Откуда ты это узнала? — глухим голосом спросил Странник.

— Попросила у Индинга воспользоваться его библиотекой, — ангельски улыбнулась я. Доступ-то я выпросила, и даже нашла кое-какую интересную информацию. Но про туманные дороги и Грань я читала в подсунутых мне Алом материалах. Интересно, что сейчас делает Ал? Небось, наблюдает и противно хихикает. Хотя нет, он же ангел. Ему по статусу не положено. — Но там ни слова нет про технологию малых дорог. Может, это просто...

— Нет, у нас это называется малыми дорогами, — упрямо повторил Странник. — В развитых империях полно активных порталов, но на отдаленные планеты типа этой можно добраться только таким образом. — Он на пару минут замолк, а потом спросил: — Ты что-нибудь ещё знаешь про туманные дороги?

— Да я фактически ничего про них не знаю. Но ты можешь попробовать поинтересоваться у кого-нибудь из проклятых. Они в этом спецы. — Странник чуть заметно передернул плечами. — Хотя они вряд ли будут настроены на конструктивный разговор.

Мой собеседник явно был разочарован подобным ответом и попытался скомкать разговор.

— Пошли. Морок уже костёр разжёг.

Костер. Жаркий и большой. А вокруг него лежат брёвна.

— А это откуда?

— Мы здесь останавливались, когда за тобой ехали, — пояснил Ветер.

После ужина я нежилась у огня, завернувшись в плащ. Идти спать не хотелось. Парни тоже не торопились укладываться. Сейчас бы шашлычка и гитару... Кстати, насчёт гитары.

— Серебряный Дождь, у вас с собой гитара есть?

— Есть.

— Спой что-нибудь.

— Лучше к Молнии обратись. У него голос хороший, — открестился от такой чести парень.

— Молния, пожалуйста, — с мольбой глянула я на указанного феникса.

Он недоумённо нахмурился.

— Что значит 'пожалуйста'?

— То же самое, что и 'прошу', только менее официальное. А вместо благодарю можно говорить спасибо.

Все удивлённо переглянулись, а я только пожала плечами.

— Многие так говорят. Молния, прошу, сыграй.

Тот с ничего не выражающим лицом выудил какой-то инструмент, похожий на гитару несколько странной формы, но из-за плохого освещения я его не смогла толком рассмотреть; пару минут просто перебирал струны, а потом запел. О Боже, я в жизни не слышала такого голоса: нежный, бархатистый, завораживающий и зовущий вдаль. Молния пел на незнакомом языке, но я прекрасно понимала смысл слов, и баллада во всей своей красе разворачивалась перед моими глазами настолько реалистично, будто я сама была участником этих событий.

Двое уверяют друг друга в великой и бесконечной любви. Молодой феникс должен отправляться в поход. Он небогат, он незнатен, но он преданно любит свою избранницу и умоляет дождаться его. Она, дочь влиятельного человека, рыдает у парня на плече и обещает быть верной до гроба. Он уезжает. Проходит три долгих сиана, и он возвращается, овеянный славой и богатый. Парень узнаёт, что его нежная возлюбленная давно обручена. И не просто давно. Обряд прошел через три дня после их последней встречи. Тёмной ночью парень пробирается в комнату бывшей возлюбленной и разыгрывает целую сцену: он такой бедный-несчастный, удача отвернулась от него в походе, его бросила та, ради которой он жил! Неужто возлюбленная совсем забыла свои клятвы? Она прогнала парня со словами, что такая прекрасная девушка, как она, не обещала до старости дожидаться нищего оборванца. Парень ушел. Но вскоре они встретились на одном из балов у правителя, и девчонка узнала в новом богатом вельможе, обсуждаемом всем высшим светом, своего бывшего возлюбленного. Ночью она пришла его соблазнить, а он её прогнал.

И правильно сделал, — решила я, — хотя парня жалко. Музыка, голос, подбор слов и выражений лично меня заставили почувствовать себя главными героями, а сама история очень сильно взволновала. Звук этого инструмента напоминает нашу гитару, только звучание более бархатистое и спектр нот шире: как минимум на две октавы больше, чем в обычной шестиструнной. Одновременно встречались тона-полутона, которые на наших гитарах при всем желании не воспроизвести. А ещё у меня было чувство, что я слышу не один инструмент, а больше. В общем, это было прекрасно.

Молния немного поперебирал струны и вновь запел.

Феникс прощается с девушкой, отправляясь на задание, откуда, скорее всего, не вернётся. Девушка плачет, умоляет не бросать её одну, остаться с ней. Но это невозможно. Мне стало невыносимо грустно. Я совершенно не замечала слёз, катящихся по щекам. Музыка и голос, казалось, выворачивали душу наизнанку. Девушка бросается фениксу на грудь, обещая, что никогда не забудет его; даже если он не вернётся, она будет ждать. Тот странно улыбнулся и тихо произнёс, осторожно гладя девушку по спине: 'Конечно, не забудешь. И будешь ждать...всегда!' После чего резко вонзил ей узкий кинжал за ухо и, глядя в затухающие глаза, повторил: 'Всегда. И только меня, любимая'.

Когда стихли последние аккорды, я сидела в прострации. Было ощущение, что душу вывернули наизнанку и вытерли об неё ноги, потом небрежным жестом бросили обратно. А в голове бился единственный вопрос: 'За что?'

А Молния вновь начал какую-то грустную балладу.

— Прекрати! — крикнула я, вскакивая на ноги, и бросилась прочь. Нет, я не могу это слушать! Это... это... это просто ужасно. Я бежала, не видя дороги, потом прислонилась к дереву и разрыдалась. Сзади кто-то подошёл и, как мне показалось, протянул руку, чтобы утешить меня; но я, не оборачиваясь, отмахнулась и вправду попала по руке, отбивая её. Я не желала никого видеть и тем более ни с кем разговаривать.

— Уйди!

Вместо ответа меня грубо схватили за плечо.

— Чего тебе надо? Я же сказала... — резко начала я, оборачиваясь, и замолкла. За мной стоял кто-то низкий и непропорциональный, больше всего смахивающий на небольшую горку с длинными волосатыми руками. Это явно не мой охранник.

Я ошарашено глядела на это нечто, по инерции всхлипнув от рыданий, от которых меня так грубо оторвали. Гора ухмыльнулась, и я чуть не задохнулась от вони. Похоже у него в лучшем случае несварение желудка. Набрав побольше воздуха (ничего, что гадкий — жизнь дороже), я со всех сил завизжала, но меня бесцеремонно прервали ударом руки (хотя скорее лапы) по лицу, потом вскинули как куль на плечо и поволокли в неизвестном направлении.

В голове звенело, перед глазами расплывались разноцветные круги, во рту появился солоноватый привкус крови. Не помню, сколько времени прошло, кажется, я отключилась. Наконец, меня сбросили с плеча, и я сжалась, предчувствуя, что сейчас больно ударюсь о землю, но... Я падала, а земли всё не было. Пришлось заставить себя перебороть страх и открыть глаза: совсем рядом уходила вверх неровная стена. Что за?.. В этот момент я со всей силы, ударилась плечом. Тело взорвалось болью. Послышался хруст, и всё кануло в беспросветную тьму.

Очнулась я от дикой боли. Чёрт, да я такого в жизни не чувствовала: тело словно плавилось в огне. Правая рука по ощущениям отсутствовала в принципе, а вокруг было жутко холодно и дул непрерывный ветер. С трудом разлепив залитые кровью веки, я приподняла голову. Ё-моё, да я вся в крови. Земля вокруг усеяна красными пятнами. Правая рука не двигалась, но в наличии имелась. Нужно встать и идти, иначе я здесь замерзну насмерть или окончательно истеку кровью.

Встать удалось попытки с десятой. С завидным постоянством накатывала тошнота, перед глазами всё покачивалось и периодически темнело, ноги дрожали и с трудом передвигались. Несмотря на ветер, вокруг плавал туман. Вскоре я наткнулась на чёрный камень: то ли алтарь, то ли нечто подобное. А ещё он двоится. Вот чёрт! А вон дорога... дороги. Я помотала головой, но стало только хуже: предметы поплыли, а я всерьёз испугалась, что вновь упаду. Спокойно, нужно подумать логически. У меня вроде двоилось в глазах? Значит, мостов всё-таки три. Я медленно направилась к среднему, чертыхаясь и умоляя организм двигаться вперед. Я не хочу здесь умирать! Шла я очень медленно и, похоже, отнюдь не прямо, так как очутилась не перед средним мостом, а перед левым. Хотя какая разница? Главное, что дошла. Хватаясь за перила, я упорно двигалась вперед. Вокруг плавал туман настолько густой, что можно ложкой зачёрпывать. Обо что-то споткнувшись, я упала на колени, вцепившись в перила, и взвыла от боли и отчаяния.

Незнакомый голос, казалось, раздался прямо в голове:

— Чего тебе надо? — ни жалости, ни презрения, ни удивления — ничего.

Чего мне надо? — отрешенно повторила я, и сознание затопили чужие мысли: власти, богатства, мести...

— Защиты, — пробормотала я синеющими губами, чувствуя, что вновь уплываю в небытие.

— Защиты? — голос был удивлён и задумчив. — Ну, хорошо, буду защищать, если выживешь.

Кто ты? — мысль билась птицей в клетке, но произнести эти слова я уже была не в силах.

— Зови меня... Дефансер, — в голосе незнакомца прозвучала насмешка.

Что-то изменилось вокруг. Меня бросило в жар и в океан боли, по сравнению с которой моё прежнее состояние показалось сказкой. Я кричала, мечтая потерять сознание, да хоть умереть, лишь бы больше не чувствовать ЭТОГО. Боль, казалось, проникла в каждую клеточку, вулканом взорвалась в мозгу. И я, наконец, потеряла сознание.

ХХХ

Свет, боль, жара, пить... Где я? Свет такой яркий, что невозможно открыть глаза. Что прои... О, нет!

Я застонала от боли во всём теле. Рядом послышались смутно знакомые голоса.

— Врач утверждал, что серьёзных повреждений нет. Так почему она до сих пор не приходит в себя? Вот уже десятый день лежит.

— Вполне возможно, что девчонка отравилась... или её отравили.

— Яд? Зачем?

— Нет, не яд. Я полагаю...

С трудом разлепив губы, я чуть слышно прохрипела:

— Пить.

Меня услышали. Осторожно приподняли голову, и к губам прикоснулась холодная кружка. Я приоткрыла рот, и вода потекла тонкой струйкой. Поспешно глотнув, я закашлялась.

— Медленно, малышка. Пей медленно.

В рот вновь полилась вода, и я начала медленно проглатывать её по чуть-чуть. Вскоре кружка опустела, потом исчезло ощущение чужого присутствия совсем рядом. Кто эти люди? Я их знаю? Думать не хотелось, вспоминать тем более, заснуть не получалось. Я лежала на грани яви, покачиваясь на тихих волнах слов, смысла которых я не понимала.

Когда я вновь пришла в себя, была ночь. Вокруг тихо, как в гробу, и так же темно. Чувствовала я себя лучше, чем в прошлое пробуждение, но всё равно чертовски хреново. Пить хочется жутко: полжизни за кружку воды! Но разве получится дозваться хоть кого посреди ночи? С усилием повернув голову, отчего в затылке проснулась пульсирующая боль, я попыталась понять, где нахожусь. Ничего не видно. Хотя нет, тут совсем рядом столик или тумба. И на нем что-то стоит. Главное достать. Я приподняла руку. Возникло чувство, что она весит, по крайней мере, центнер. Нет, я не смогу. Рука упала обратно. Рядом почудилось лёгкое движение.

— Пить хочешь? — голос был тихий, с легкой хрипотцой спросонья.

— Да.

Меня вновь напоили. Голос показался знакомым, но кто это может быть?

— Кто ты?

— Молния.

Молния. Что-то знакомое. Где и когда я слышала это странное имя?

— А ты помнишь, как тебя зовут?

Меня? Я нахмурилась в тщетной попытке вспомнить.

— Это так важно?

— Да. Очень.

Я задумалась. Молния тоже молчал. Мысли как назло разбежались и попрятались подальше. Наконец, нужное слово пришло легко и незаметно. Неужто так просто?

— Лена. Меня зовут Елена.

Молния застыл. Мне на мгновение показалось, что он улыбнулся, вот только как-то зловеще.

— А что ты ещё о себе помнишь?

Разрозненные образы и отрывки воспоминаний хороводом проносились перед внутренним зрением, но хоть что-то вычленить оттуда было совершенно невозможно.

— Не помню. Ничего не помню.

— А из того, что с тобой недавно произошло?

Со мной что-то произошло?

И вновь каскад образов и картинок. Я нахмурила лоб, но всё равно ничего не могла понять.

— Я... нет, ничего.

Он продолжал стоять, слегка склонившись надо мной, и мне пришлось закрыть глаза, чтобы, не отвлекаясь, попытаться разобраться в этих картинках. Незаметно для себя я заснула. Хотя был ли это сон? Если да, то это самый страшный кошмар в моей жизни.

В следующий раз я очнулась с гудящей головой и в преужасном настроении. Что же мне снилось-то? Кровь, вино, трупы, огни пылающих зданий, азарт, эйфория, жестокая радость, убийства; красноволосый феникс, которого называли богом, и ещё двое 'богов'; битва, гулянка, девушка, красивая настолько, что дух захватывало; и вновь кровь, смерть, боль... Нет, хватит. Всё. Достаточно. Я прижала руки к вискам и открыла глаза. Какой ужасный сон. Неужели у меня настолько кошмарное воображение?