Лунное отражение

— Прошу, уезжай, — через силу, сказала я, самой себе.

Внезапная дрожь охватила меня, когда глаза умирающей закрылись. Внезапно холодная рука резко вцепилась в мое плечо, поворачивая к себе.

— Ты следующая, — прошептал низкий мужской голос.

Я вскочила с кровати. Липкий пот пропитал мою ночную рубашку. Отдышавшись, я встала. На улице царила ночь.

Устало присев на кровать я сложила руки на стоящий рядом стол. Мои глаза встретились с глазами девушки изображенной на книжке. Грусть, печаль, страх и еще что-то было в них... да, именно это выражение лица поразило меня во сне, когда я увидела свое умирающее тело.

— Черт! Вот и почитала книжечку! Похоже, перед сном мне нельзя даже думать про смерть, — нервно хихикнув, сказала я сама себе.

Собравшись с мыслями и вскочив с кровати, я направилась в душ, смывать остатки сна. Казалось, мое тело полностью пропиталась той атмосферой ужаса и отчаяния, и теперь в ванной, вместе с водой уходят все мои горести и страхи. Запах любимого фруктового шампуня напоминал о еде. Господи, какая я прожорливая!

Борясь с острым желанием съесть шампунь, я направилась на кухню, по дороге расчесывая мокрые волосы. Проходя мимо гостиной, мой взгляд сконцентрировался на часах. Маленькая стрелка беззаботно лежала на тройке, а большая рвалась, вперед забирая мое драгоценное время, и явно нежилая его отдавать.

Я тихонько вздохнула. Время. Вот моя больная тема. Я слишком любила жизнь, чтобы расстаться с ней, а теперь после аварии мне стало в двойне обиднее и страшнее за себя. Эгоистка во мне цвела и пахла. С одной стороны мне было жаль, что всю свою жизнь я думаю только о себе. Такова моя наглая сущность. "А ведь ты задумалась о своем эгоизме, значит не все так плохо!" — услышала я голос в своей голове. Удовлетворенно хмыкнув, я направилась к холодильнику уничтожать припасы.

— Кира, почему не спишь? — строго спросил женский хрипловатый голос.

Я вздрогнула, а когда увидела бабушку, почувствовала облегчение.

— Ночной штурм холодильника, — пояснила я, тряся пакетом с молоком, который успела вытащить.

— И как успехи? — улыбнулась бабушка, ее лицо ничуть не выглядело сонным.

— Взяла пленного, — хихикнула я, еще раз демонстрируя молоко, — а ты, почему не спишь? — взволнованно спросила я.

— Редактирую текст пьесы, — задумчиво ответила бабушка, — сокращаю его, — добавила она через некоторое время.

— Круто, — кивнула я, потянувшись за хлопьями.

Мирабелла скривила лицо, молодежный сленг раздражал ее.

— Поешь, и спать, ладно? — попросила бабушка, провожая мое каждое движение заботливым взглядом.

— Не выйдет, — вздохнула я, засыпая хлопья в тарелку с молоком.

— Что такое? — спросила бабушка слишком взволновано, листы в ее руках зашелестели.

— Бессонница. Похоже, продеться досыпать на уроках, — пожаловалась я, уплетая хлопья.

— Не вижу в этом проблемы, — усмехнулась бабушка, — просто не иди завтра, а точнее уже сегодня в школу.

Она шутит? Я внимательно всмотрелась в лицо Мирабеллы. Оно было серьезным и взволнованным.

— Ты оставляешь меня дома? — уточнила я.

— Да. Ты выглядишь нездорово, думаю тебе лучше отлежаться, — вздохнула бабушка, усаживаясь рядом со мной. Ее пристальный взгляд следил за каждым взмахом моей ложки, что немного раздражало.

— И что во мне нездорового? — поинтересовалась я, нарушив молчание.

Ну, наконец, то! Взгляд Мирабеллы оторвался от моей тарелки.

— Ты ужасно бледная, почти зеленая, глаза красные опухшие. Стоп! Кира ты плакала? — взволновалась бабушка.

— Нет, не думаю, — ответила я, доедая хлопья. Что-то быстро они закончились. Черт! Сколько можно думать о еде?

— Значит, сегодняшний день в школе сильно утомил тебя, — предположила Мирабелла.

Я посмотрела на бабушку удивленным взглядом, пытаясь вспомнить сложности дня, но кроме Виктории, ничего не припоминалось.

— Дело не в этом, — начала я, — возможно, мой потрепанный вид из-за сна, — сказала я.

Глаза Мирабеллы сузились.

— Что тебе снилось? — спросила она.

— Думаю правильней задать вопрос, из-за чего мне что-то снилось, — хихикнула я, вспоминая книжку.

— Из-за чего? — поправилась бабушка.

— Твоя книга возвела на меня впечатления, — объяснила я.

— Ты читала романы Стивена Кинга? — ужаснулась Мирабелла.

— Нет, по-моему, книгу написала женщина, кажется Майер, — ответила я, дернув плечами.

— "Сумерки"? И чем же тебя впечатлила эта книга? Что ты успела прочитать? — улыбнулась бабушка успокоившись.

— Только пролог, — хихикнула я, — на больше меня не хватило. Но и это впечатлило меня. Кажется, речь велась о смерти, — припоминала я, хмурясь.

— Дальше читать будешь? — поинтересовалась бабушка, всматриваясь в мои глаза.

— Не думаю, — ответила я, — сегодняшнего сна мне хватило.

Мирабелла нахмурилась. Я не когда не видела бабушку настолько серьезной.

— Что тебе снилось? — строго спросила она.

Я задумалась, рассказать ли Мирабелле все до мельчайшей подробности или соврать? Второй вариант показался мне наилучшим.

— Снилось озеро, возле которого нашли мой хладный труп истекающей кровью, — ответила я, как можно спокойнее, но нотки истерики проступили в моем голосе.

Мирабелла встревожено вскочила и, подойдя ко мне, дотронулась ладонью до лба.

— Как я и думала температура, — вздохнула она, — кошмары из-за недомогания.

— У меня ни чего не болит, — уверила я Мирабеллу.

— Точно? Может горло? Голова? Ты кашляешь? Пропал аппетит? Ужасная усталость? — спросила бабушка, взволнованно теребя пальцы.

— Все в порядке, — спокойно сказала я, — а аппетит наоборот зверский.

— Ты случайно не беременна? — выдавила бабушка.

Я истерически засмеялась. Хорошего же обо мне мнения!

— Случайно нет, — хихикнула я, — тем более при беременности другие симптомы. Тошнота, например, или раздражительность.

— Прости, не подумала, — виновато улыбнувшись, извинилась бабушка.

— Просто меньше смотри телевизор, твои сериалы сбивают с реальности, — засмеялась я.

Мирабелла покраснела. Вот уж не думала, что могу ее чем-то смутить.

— Я спать, — прошептала она, целуя меня в макушку, — и ты ложись.

— Хорошо. Спокойной ночи.

— И еще, — уходя, сказала бабушка, — если температура не спадет, придется вызывать врача.

Я вздохнула, но покорно кивнула головой. Бабушка ушла, а кухня совсем опустела. Стало жутко и одиноко. Странно, что я не заметила, как стала зависеть от общества.

Одиночка, жившая во мне, тихо растворялась, оставляя лишь незаметный отпечаток в моей биографии. Все благодарности Элизабет.

Убрав за собой кружку, я поднялась в комнату. Книжка, подарившая ночной кошмар все еще лежала на столе, пугая своим видом. Хмыкнув, я забросила ее в ящик стола, засыпав тетрадями и учебниками.

— Теперь порядок, — сказала я сама себе и легла на кровать. Мои глаза устремились к окну. Еще не совсем полная луна светила мне в окно, озаряя комнату голубоватым светом. Мелочь, а приятно.

Полупрозрачная тень прошмыгнула мимо моего окна.

— Спи, — услышала я знакомый голос, но так и не смогла разобрать, кому он принадлежал.

— Я и так сплю, — сладко потягиваясь, произнесла я.

Глава шестая

ЛОГАНЫ

Человеку необходимо изведать сильные чувства, чтобы в нем развились благородные свойства, которые расширили бы круг его жизни.

БАЛЬЗАК Оноре де

Первые лучи яркого солнца разбудили меня. Щурясь, как котенок я потянулась на своей кровати, задев рукой будильник. От такой наглости будильник затрещал и мерзко затрясся. Вместо того, что бы выключить его я плотно зажала уши подушкой. Когда поняла, что это не помогает, стукнула кулаком по надоевшей, так многими нелюбимой технике. Мелкие детали рассыпались по полу, подпрыгивая.

Я медленно повернулась, немного привстав. Крошечные осколки вонзились в мою руку.

— Черт! — воскликнула я, выковыривая пластик. Мой взгляд привлек расколовшийся механизм, разбросанный по полу, а на моей кровати лежали крошки коробочки от будильника.

— Ничего себе! — удивилась я, оценивая мою раздражительность с утра. Стряхнув пластик на пол, я побежала в ванную замывать ранку.

Холодная вода приятно обожгла кожу на руке, маленькие струйки смывали кровь, от чего вода, падавшая на раковину, становилась розовой.

— Фу, — фыркнула я, внимательно осмотрев ранку.

Надеясь, что бабушка не заметит отсутствие будильника, я поспешно убрала осколки и снова легла на кровать.

Погода на улице была превосходная, солнце светило высоко и настолько ярко, что даже моя темная комната, казалась обителью ангелов. Вспомнив, что бабушка обещала вызвать врача, я поморщилось. Ведь так хотелось погулять!

Резким движением я положила руку на лоб. Спрашивается зачем? Все равно, таким образом, температуру не узнать.

Казалось, что вот так лежать и смотреть в потолок я могла вечно. Меня буквально охватило ощущение покоя и счастья.

Меланхолию прервал телефонный звонок. Поспешно схватив, сотовый я ответила.

— Кира Сотл слушает, — представилась я. Привычка досталась от моих родителей, и если честно достаточно раздражала.

— Милая привет! — услышала я знакомый голос на другой линии.

— Мама? — удивленно спросила я.

— Дома что некого нет? — озадачив меня, спросила она.

— К чему это ты? — удивилась я, задавая встречный вопрос.

На другом конце провода, послышался усталый, разочарованный вздох.

— Кажется, меня не собираются встречать? — театрально всхлипнула мама.

Я опешила, застыв в нелепом положении посреди комнаты.

— Где ты? — испуганно прошептала я.

— Солнышко, выгляни в окно, — промурлыкала мама.

Оживши, я подбежала к подоконнику, быстро открыла раму, и чуть свесилась вниз. Прямо под окном стояла мама, ее волосы были заплетены в замысловатую прическу.

— Дорогая, привет! — крикнула она, отключая сотовый.

— Привет, — хрипло ответила я.

— Впустишь мать на порог родного дома? — хихикнула она.

— Жди, — неохотно произнесла я.

Широко распахнув дверь, я утонула в объятиях мамы. От нее пахло дешевыми духами, шампунем и пивом. Прежний букет запахов остался при ней.

— Ого! — воскликнула мама, — ты похорошела.

— Чего не могу сказать про тебя, — буркнула я, отстраняясь.

— Почему ты не в школе? — спросила мама, разуваясь и снимая куртку.

Я тем временем улизнула на кухню и включила чайник.

— Тебя же должен кто-то встречать! — мрачно отозвалась я.

— Так сильно скучала, что не пошла в школу? — хихикнула мама, обнимая меня за плечи.

— Типа того, — ответила я, намазывая булку джемом.

— Надеюсь, ты соскучилась настолько сильно, что вернешься в Бостон, — веселым тоном сказала мама. Похоже, ее настроение было безоблачным.

Я растерялась. Бутерброд выпал из моих рук, запачкав стол.

— А как же проблемы, — заикаясь, произнесла я.

— Какие? — спросила мама, надувая губы.

— С твоим алкоголизмом и безработицей, — сквозь зубы прошипела я.

— Все разрешимо, — оживилась мама, — дай нам с папой немного времени.

Я хмыкнула и подала матери чашку с чаем.

— Нет ничего крепче? — уставившись на напиток, произнесла она.

— Нет, — мрачно ответила я.

К горлу подошел комок, желудок подозрительно сжался. Меня словно головой окунули в прежнюю жизнь.

— Ничего, — тихо произнесла она, шаря в сумке.

Ее глаза подозрительно сузились, на лбу залегла морщинка. Немного погодя мама вынула фляжку с подозрительной жидкостью.

— Ты же лечишься от алкоголизма! — воскликнула я.

— Капелька некогда не помешает... — выдохнула она, осушая фляжку.

От волнения у меня начала кружиться голова, а перед глазами плавали разноцветные круги.

— Появился мальчик в Шорлайне? — отпрянув от заветной жидкости, спросила она.

— Ты про парней? — чуть слышно спросила я, — да, точно, у меня здесь есть человек, которого я люблю, — нервно кидая кусочек сахара в чай, закивала я.

Мамины глаза расширились, а на лице появилась широкая улыбка.

— О-о-о... — потянула она, — теперь все ясно. И кто же этот счастливчик?

— Кто? — растерянно переспросила я.

— Это я и хочу узнать у тебя, — хихикнула мама.

Лихорадочно я начала вспоминать, тех, кто свободен и не проболтается о моем обмане.

— Кэрри Логан, — судорожно улыбнувшись, произнесла я.

А что, в полнее нормальный вариант. Он существует. Вся молодежь Шорлайна в курсе этого дела. Но ничего точного о нем некто не знает. Тем более Кэрри редко ходит в школу, что устраняет проблему сплетен. Черт, зачем я это ляпнула! Господи, пусть Элиз меня не убьет!

— Расскажи о нем, — потребовала мама.

— Это единственный человек, которого я люблю, — выпалила я.

— Как же я, — задорно произнесла мама.

Прикрыв глаза, я замолчала.

— Значит, остаешься в Шорлайне? — возбужденно спросила она, после недолгого затишья.

— Да, — твердо произнесла я, думая о том, как Элизабет будет медленно меня душить.

— У тебя скоро день рождения, — к чему-то напомнила мне мама.

— И? — удивилась я.

— Я не смогу приехать, — сказала Долорес, грустно склонив голову вниз.

— Это не обязательно, — сказала я, дернув плечами.

— Ты точно не в обиде? — спросила Долорес.

— Угу, — мрачно согласилась я, допивая чай.

— Как я люблю тебя, моя малышка, — улыбнувшись, произнесла она, и еще раз поднесла фляжку к губам.

Мое терпение иссякло.

— Пора признать, что ты давно променяла меня на пойло! — вскрикнула я и вскочила со стола.

Слезы лились по моим щекам, но самое обидное было то, что Долорес продолжала сидеть за столом, довольно потягивая спиртное.

После нашей милой беседы, мама пошла, спать в мою, а точнее свою комнату, преградив мне тем самым свободный доступ к компьютеру.

Грустно присев на кухне, и подперев руками голову, я смотрела в окно. Ужасно хотелось, чтобы день прошел быстро и без приключений.

Тихо вытащив домашнее задание по математике из комнаты, я спустилась в гостиную. Домашней работы оказалось мало, и в итоге за час я сделала все задания на завтра.

От нечего делать я включила телевизор. Хаотичные картинки запрыгали по экрану, что-то беспорядочно пища. Мультики — какое-то издевательство над личностью. Раздраженная я выключила телевизор и улеглась на софу.

Кажется, я заснула, потому, что робкий стук в дверь разбудил меня. Упав на пол от неожиданности, я почти ползком поспешила открыть дверь.

На пороге стояла Элизабет и лучезарно улыбалась. Я посмотрела за ее спину, машины не было поблизости. Она, что пришла пешком?

— Привет, — радостно воскликнула она, — можно пройти?

— Конечно, — улыбнулась я, указывая на гостиную, — есть хочешь?

— Спасибо, нет, — сказала она, по-хозяйски пройдя в комнату.

— Что случилось? — взволнованно спросила она, повернувшись ко мне.

— А что должно случиться? — растерялась я, вспомнив о том, как соврала маме, используя при этом братика лучшей подруги.

— Тебя не было в школе, — пояснила Элиз.