Люди Рун

— Не каждое животное возможно приручить. Ещё меньше поддаётся одомашниванию. Для этого вид-кандидат должен обладать редким сочетанием признаков: низкой агрессивностью, легко размножаться в неволе и не предъявлять сложно удовлетворяемых запросов к содержанию. Драконодоры нарушали все три требования.

— Но у меня получилось! — воскликнул Райдо с некоторым раздражением: зачем Даг пичкает его всей этой премудростью, когда результат вот, перед глазами?

— Да, у тебя получилось, — кивнул Дагаз, направляя своего летуна вниз. — И, думаю, пришло время узнать, почему.

Но стоило им приземлиться у хижины Райдо, как стало понятно, что разговор придётся отложить. У крыльца нервно грыз удила и тряс горделиво изогнутой шеей безумно породистый раптор, на тёмно бронзовой шкуре которого не виднелось ни единого пятнышка. Равного такому красавцу и в конюшне самого басилевса не сыщешь. Наездница же оказалась ещё более примечательна, чем её скакун. Черноволосая красавица в ловко сидящем на ней мужском костюме с интересом разглядывала привязывающих летунов к рапторовязи мужчин.

— Привет, Даг, познакомишь меня со своим другом? — обнажила безупречно белые зубы гостья, посылая Райдо ослепительную улыбку.

— Райдо, знакомься, — с едва заметным вздохом произнёс Дагваз, — Это Тейваз, моя сестра.

— Давно не виделись, Райдо.

— Давно, — соглашается Кэрн. — Но ты всё такая же, Тей.

— Забытые меня побери, — пробормотал Лотвир, — ты ещё и с Пророчицей знаком?

— Забытые тебя подери? — усмехается Тейваз. — Осторожнее в пожеланиях, они подчас исполняются куда проще, чем тебе кажется.

— Мы и есть Забытые, — мрачно сообщает Кэрн другу. — Она, её братец, в чьём теле я обретаюсь почти неделю, собственно я, да дочь твоего князя. Четверо идиотов, решивших, что сумеют управлять этим миром и населяющими его людьми лучше, чем всякие царьки.

— У нас неплохо получалось, — пожимает плечами Тейваз.

— Неплохо, — тихо произносит доселе молчавшая княжна, и голос девушки полон ненависти. — До твоего предательства.

Температура "счастливой" встречи, и без того не слишком тёплая, упала на несколько градусов.

— Тащите их в катакомбы, пока не прилетели "птички" нашего гостя, — ледяным голосом проговорила Пророчица. — Повелителя Драконов расположить в достойных его апартаментах, прочих — в камеру.

— Прикажете княжну и этого вот довеска расположить в одиночных помещениях? — уточнил вожак.

— Нет. Зачем? Я ведь не хочу, чтобы моя драгоценная подруга чувствовала себя слишком несчастной и одинокой, — усмехнулась Тейваз, и только глаза её так и остались холодно-равнодушными.

Глава 11

Сложенная известняками подошва холма, на котором раскинулся город, была сплошь изъедена кротовинами ходов: мало какой домовладелец избегал искушения расширить на дармовщинку площадь своего жилища или разжиться дешёвым и в буквальном смысле валяющимся под ногами строительным материалом. Пробиваемые наугад ходы сталкивались со своими собратьями, образовав под городом настоящую паутину рукотворных пещер — истинное городское дно, где располагались притоны и лежбища воровских шаек. В своё время правители потратили немало сил, пытаясь уничтожить этот приют заразы, закладывая ходы и даже затопляя отдельные горизонты, теперь же он служил одной из них так же исправно, как и своим предыдущим обитателям.

Помещение, в которое привели Кэрна, оказалось довольно просторным — по всей видимости, прежде тут располагался храм одного из тех сомнительных божков, которых непрерывно придумывают себе люди, чтобы было к кому взывать в поисках поддержки.

Боги настоящие жили в раскинувшемся на вершине холма дворце, не требовали ни величественных святилищ, ни кровавых жертвоприношений, но были слишком материальны и осязаемы, чтобы вызывать трепет, и недостаточно таинственны, чтобы наделить их той степенью всемогущества, что сумела бы удержать груз человеческих чаяний. Умудрённый Дагаз настоял на том, чтобы держать подданных в уверенности, что их повелители не более чем особенно одарённые маги, и оказался прав: в глазах толпы им и так приходилось нести ответственность за любую обрушивающуюся на страну напасть, так что же было бы, обрети они статус божеств? Тейваз в таких спорах неизменно скалила белые зубы и кровожадно заявляла, что пусть приписывают хоть каждый вскочивший на заднице прыщ, лишь бы боялись. Йера же грустно вздыхала и укоризненно качала головой, искренне убеждённая, что каждый человек — это отдельный мир, прекрасный и удивительный, а жадность, глупость и жестокость, присущие этому "прекрасному миру" — явления случайные и вызванные лишь неудачными обстоятельствами. Райдо искренне восхищался стремлением возлюбленной всех обогреть и утешить, но сам смертными не интересовался — ему нужно было небо и только небо, довольно и того, что он терпеливо выполняет поручения друга...

Осознав, что потерялся в воспоминаниях, Кэрн тряхнул головой, возвращаясь к действительности. От стылой сырости немедленно начали ныть кости, а усилий двух уныло чадящих факелов явно недоставало, чтобы разогнать давящий мрак. Подземелье наваливалось на оказавшуюся в её утробе жертву, стискивало в своих каменных объятиях, заставляя привыкшего к ветру и свободе воину хмуриться и стискивать рукоять так и оставшегося в его распоряжении меча.

Задуматься о том, почему культисты не потрудились его разоружить, Кэрн не успел. Ржавые от сырости петли надсадно заскрипели, впуская внутрь Пророчицу.

— Гадаешь, зачем ты здесь? — с усмешкой поинтересовалась бывшая соратница, боевая подруга, сестра друга, соправитель, любовница.

— Нет, — спокойно качнул головой Кэрн, снова чувствуя знакомое напряжение в висках, предвещающее очередной приступ воспоминаний. — Я знаю, зачем я здесь — забрать у тебя свою любимую женщину. Вопрос в другом: зачем здесь ты?

— Ну заберёшь ты её, и что? — дёрнула плечом Тейваз, делая шаг вперёд, впиваясь взглядом своих непроницаемо-чёрных, хищных, страстных глаз в Кэрна. — Что ты будешь делать дальше? Вернёшь Дагу? О да, он будет благодарен до конца своих дней. И даже назовёт в твою честь пару-тройку городов. Тебя это утешит?

— Тебе-то какое дело до того, что меня утешит или нет? — раздражённо спросил воин. — И ты не ответила на мой вопрос: какого Забытого ты всё это устроила? Как вообще вырвалась из плена, если Дагаз погиб?

Взгляд женщины стал озадаченным. Некоторое время она молча вглядывалась в его лицо, словно пыталась понять, не шутит ли он.

— Сейчас это не важно, — произнесла Тейваз в конце концов. — И если тебе нужна девчонка — забирай. Свою службу она мне уже сослужила.

— Что ты заставила её сделать?! — рявкнул Кэрн, хватая женщину за плечи и встряхивая её.

— Шшш... тише, солнышко, — рассмеялась Тейваз, даже не пытаясь вырваться. Напротив, женщина придвинулась ещё ближе, внезапно оказавшись совсем рядом, так, что мужчина мог ощущать тепло её тела, едва уловимый запах ароматного мыла, исходящий от её волос, и жаркое дыхание на своей коже. — Не беспокойся за свою подружку, из-за одного снегопада от неё не убудет.

— Зачем тебе понадобился этот снегопад? Для чего вся эта ерунда с Культом, пророчествами и "Повелителем Драконов"? Почему ты похитила Йеру? — упрямо принялся перечислять Кэрн накопившиеся у него вопросы.

— Ты не слишком торопишься? Я соскучилась — мы так давно не виделись...

Бархатистый шёпот завораживал, утягивал за собой, маня невысказанным обещанием чего-то жаркого, томительного, мучительно-сладостного...

— Тейваз! — оборвал наваждение воин, отодвигая женщину от себя. — Прекрати. Ты знаешь, что я люблю Йеру.

— Да люби себе на здоровье, кто тебе мешает, — фыркнула Тейваз, недовольно встряхиваясь, словно кошка, которая по неосторожности или чьему-то недоброму умыслу свалилась в фонтан. — Только она всё равно не будет твоей. Никогда.

— Тебя это не касается, — зло отрезал Кэрн.

— Пф! Раньше ты был более вежлив.

— Раньше я был молод и глуп.

Кэрн отвернулся, чувствуя раздражение из-за того, что оказался не настолько равнодушным к чарам этой женщины, насколько бы хотел. К тому же бывшая любовница настойчиво наносила удары по самому больному. Он знал, он и так прекрасно знал, что Йера никогда не забудет Дага.

Отступив на несколько шагов, чтобы восстановить безопасную дистанцию, воин устроился на ступеньке алтаря — тут чья-то заботливая рука оставила циновку, чтобы пленник невзначай не подхватил костяную сухотку.

— Боишься меня? — рассмеялась Тейваз, оставшись стоять в центре залы.

От прикреплённого к стене факела на полу маслянисто колыхалось пятно света, и в нём фигурка вернувшейся из прошлого женщины казалась зыбкой и почти нереальной. Может быть, всё это сон, лихорадочный бред умирающего? Может, на самом деле он так и не выбрался из Пустоши, и валяется сейчас на каменных плитах среди водной хляби, а Лотвир сидит рядом у костра, с тревогой глядя на мечущегося в беспамятстве больного? А может, он и вовсе не воскресал, и это всё — украденная княжна, бесконечный марш через болото, встреча с давно потерянной возлюбленной, возвращение в развалины своего города — лишь причудливый сон несчастного, обречённого на вечное страдание посреди огня и расплавленного камня?

— Тей, что ты от меня хочешь? Не ври, что любишь, я знаю, что ты не умеешь любить. Тебе что-то нужно от меня. Так что?

— А ты изменился, Райдо, — выдохнула Пророчица, вглядываясь в лицо воина так пристально, словно видела его в первый раз. — Ты изменился... Что ж. Нет, я не люблю тебя и никогда не любила. Но ты ошибаешься, считая меня равнодушной. Ты мне нравишься. Всегда нравился. И мне жаль, что твои чувства к Йере заставили тебя... прекратить наши отношения. Но это неважно. Ты прав, меня никогда не интересовал кто-то настолько, чтобы забыть покой и сон, и на твою золотоволосую грезу я не сержусь. Совсем-совсем не сержусь...

Тихий смех прозвучал чуть грустно, а глаза женщины стали задумчивыми, обращёнными внутрь себя, в невидимую, но отчётливо ощущаемую бездну прошлых лет и воспоминаний.

— Ты видел наш город. От творения наших рук остались только камни и память, Райдо. Люди снова скатились в варварство, забыв и об Империи, и о тех, кто её создал. Жалкие остатки прежде великого народа на протяжении столетий ютились в маленькой долине, пока сжалившийся Даг не освободил им ещё парочку. Устроил извержение, ха... Братец в своём духе. Если бы ещё выбить из его упрямых мозгов засевшие туда бредни! Ладно, это его дело, на что тратить своё время и силы. Но и он пусть не лезет в мои дела. Я могу и сама решить, что мне делать, без его умных советов. Что за толк оберегать этих недотёп от всех бед, позволяя им "искать свой путь в этом мире". Райдо, мы ведь можем больше, много-много больше! В нашей власти создать нечто и в самом деле великое, полное силы и могущества!

Воин молча смотрел на Пророчицу, на её сверкающие какой-то странной, весёлой яростью глаза, тёмные, как обсидиан, и полные огня, словно подземные глубины. Тейваз была особенно красива сейчас, разгорячённая и исполненная воодушевления, когда делилась мечтами со старым другом.

"Знал ли ты, о чём грезит твоя соратница, подруга и женщина, с которой ты делил свою постель? — спросил себя Кэрн. — Бессменный генерал государства, с которым давно никто не рисковал вести войны. Чем она жила все те годы, что Даг был занят своими законами и разработкой человеческой магии, Йера — тем, чтобы дожди орошали её сады и поля своевременно, а он сам придумывал новый способ покорить небо? Что было делать той, чья стихия — схватка, в мире, не знавшем битв?"

— Ты должна была быть счастлива, когда варвары вторглись в наши пределы, — пробормотал Кэрн, встречаясь с Тейваз взглядом. Та вздрогнула и осеклась. — Но почему ты не справилась? Он оказался настолько силён?

Боль в висках стала невыносимой, мир перед глазами поплыл, слепляясь в вязкий комок, словно глина под пальцами гончара, а в следующее мгновение Кэрн уже падал в бездонную пропасть воспоминаний.

Некоторые события человеческий разум отказывается осознавать. Мысли растворяются в гулкой пустоте, на тело наваливается мёртвое оцепенение, и ты стоишь, тупо уставясь на опустевшую террасу и отстранённо замечая, что ветер осторожно шевелит изысканные занавеси из тончайшего шёлка.

Откуда-то издалека доносятся крики и шум боя, но Райдо не в силах даже пошевелить пальцами, не то что придти на помощь сражающимся войскам. Зачем шевелиться, если жизнь потеряла смысл?

Галерея наполняется гулким топотом сапог, дверь с грохотом распахивается и Райдо с удивлением встречает взгляд Тейваз.

— Тей? Откуда... что ты тут делаешь? — вырывается недоумённый вопрос, но замутнённый разум не в силах вычленить, почему спутники чудом вернувшейся соратницы кажутся неуловимо неправильными.

— Где Йера? — вместо ответа интересуется Тейваз, быстро проходя вперёд, мимо Райдо, резким движением срывает занавеси, открывая вид на горящий город. Вернувшемуся генералу нужно оценить обстановку в осаждённой столице. Обстановку, о которой следовало думать и ему, вместо того, чтобы стоять каменным истуканом, но сил шевелиться по-прежнему нет. Райдо всё равно, что происходит там, внизу, когда его жизнь в одночасье потеряла всякий смысл. — О, Руны! — вздрагивает Тейваз, уставившись на распластанную внизу фигурку.

В голосе женщины звучит растерянность, а Райдо наконец-то понимает, что ему не нравилось в свите соратницы — под знакомой формой и знаками отличия гвардии скрыты желтоглазые варвары.

— Не дёргайся, Райдо, — предостерегает Тейваз, когда воин хватается за рукоять меча.

— Что это значит, Тей?! — рычит Райдо, бросаясь к женщине.

Та встречает его чуточку грустным взглядом, даже не попытавшись защититься. Даже тогда, когда воин приставляет к её горлу меч.

— Убийца!

— Я... Нет! — слышит Райдо её вскрик, и тут в спину вонзается боль. Воин падает на колени, с удивлением чувствуя, как по телу расползается странный холод, а глаза застилает непроницаемый туман. — Прости... — ещё успевает услышать он прежде, чем наступает темнота.

— Так это была ты...

— Вспомнил, наконец? — Губы Тейваз кривит невесёлая ухмылка. — Что ж, так даже лучше — не будет лишних недомолвок. Эй! Только без глупостей!

Только после окрика Кэрн понял, что снова стоит, сжимая в руке обнажённый меч.

— Райдо, послушай! Давай забудем, что было. Мы оба натворили ошибок в прошлом, но в наших силах всё исправить. С моими людьми мы с лёгкостью заберём власть над княжеством. Дружина князя не представит никакой серьёзной угрозы, а люди, увидев исполнение пророчеств, сами присягнут Повелителю Драконов и Пророчице. К камайнам глупые предрассудки Дага, пусть люди знают нашу мощь и трепещут перед нашей силой. Они всё равно будут строить храмы, так пусть строят их нам!