| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Я уже повернулся к двери, как вдруг застыл, пронизанный леденящим ужасом. Волосы у меня на затылке зашевелились. Секунду назад я мог бы поклясться, что кроме нас с Кристианом, в комнате нет ни единой живой души. И, меж тем, я отчетливо ощутил за спиной чужое присутствие, а спустя доли секунды раздался незнакомый, молодой и растягивающий слова голос, произнесший:
— Ну вот, наконец-то и вы любезно соизволили явиться. Право слово, я уже немного притомился ждать. Не торопитесь уходить. Давайте лучше побеседуем.
— Не оборачивайся, Илэр! — повелительно сказал Кристиан.
— Но почему же?.. — отозвался незнакомец с легкой усмешкой. — Разве я чудовище? Обернись, Илэр. Я тебя не трону, а говорить со спиной очень неприятно...
Я медленно, будто под гипнозом, обернулся. И встретился взглядом с совершенно неизвестным мне человеком. Несколько секунд я пытался сообразить, откуда он появился в комнате. Он стоял у дальней стены, и у меня родилась дикая мысль, что он просто вышел из сгустившейся в углу тени.
Незнакомец широко улыбнулся. От его улыбки меня бросило в дрожь. Мне показалось, что на мгновение между растянутыми губами мелькнули сильно выступающие клыки. Впрочем, не только поэтому. Я почувствовал опасность и иного рода.
Неожиданный гость был молод и возмутительно красив. Знаю, не говорят так о мужчинах, но о нем иначе сказать было нельзя. Он был не просто красив; хуже — он был чертовски обаятелен. Я ужаснулся: если меня так накрыло от одного его взгляда, что же должно твориться с женщинами? Бледное матовое лицо с чуть запавшими щеками и высокими скулами поражало сдержанным благородством черт. Черные внимательные глаза; тонкие, ровные, словно у девушки, брови; небольшой мягкий, но отнюдь не слабый, рот с чуть вздернутой верхней губой.
И одет он был так, словно сию минуту явился с великосветского раута.
— Так-то лучше, — прокомментировал он. — Гораздо удобнее, когда видишь лицо собеседника, не находите?..
Высокомерие, бывшее его неотъемлемой чертой, читалось во всем: в том, как он приподнимал во время разговора брови и опускал взгляд, в складках губ, в движениях тонких пальцев. В ком другом подобные черты могли бы стать отталкивающими, но этот человек обладал столь сильной харизматической аурой, что все это, наоборот, притягивало. Улыбка его была мягкой и чуть усталой, она зажигала яркие блики в его глазах и заставляла собеседника улыбаться в ответ.
Поскольку мы молчали, незнакомец продолжал в непринужденном тоне:
— Присядем? — и незамедлительно последовал своему приглашению, усевшись на стул. Поднял на нас насмешливые темные глаза. — Ну что же вы?..
— Не знаю, о чем нам говорить, — холодно вымолвил Кристиан. Он подошел ко мне и остановился, положив руку мне на плечо.
— Ну, ну, не надо говорить так, будто мы не знакомы, Кристо! Сейчас ты, возможно, и обманешь мальчика, но рано или поздно, уверяю тебя, правда выплывет наружу...
— Оставь мальчика в покое. Он ничего не знает.
— Если не знает, зачем пришел? Не дури мне мозги, Кристо. Как минимум, ты сам что-то рассказал ему. Между прочим, — незнакомец перевел взгляд на меня и снова улыбнулся. — Раз уж Кристо не желает нас познакомить, Илэр, придется мне сделать это самому. Мое имя — Лючио, и мы с Кристо старые... приятели. Не скажу: "Прошу любить и жаловать" — любить меня тебе не за что.
— Разумеется, — сказал Кристиан. — Именно по его приказу убили твоего отца, Илэр.
— Не будем драматизировать, — Лючио, ничуть не смутившись, закинул ногу на ногу и покачал носком надменно остроносой туфли. — Твой отец, мальчик, сунул нос туда, куда не следовало. Я, между прочим, предупреждал его, и не раз. И давно предупреждал. Он не внял, кого же в том винить? Теперь мне остается только надеяться, что Илэр более благоразумен, чем его отец. И пойдет нам навстречу...
— Я уже сказал, что он ничего не знает!
— Пусть он сам говорит за себя! Если он вообще умеет говорить, что-то я до сих пор не слышал от него ни слова. Ну, Илэр, что скажешь? Или ты так и будешь прятаться от одного носферату за спиной другого?..
Мне показалось, что я схожу с ума. Весь дрожа, не веря своим ушам, я вскинул глаза на Кристиана, чьи пальцы с силой болезненно впились в мое плечо. Лицо его было бледно, но спокойно. Он смотрел не на меня, а на того, кто открыто назвал себя носферату. Я тоже перевел взгляд на него. Лючио, казалось, получал большое удовольствие от созерцания моей ошарашенной физиономии, потому что вдруг залился звонким, открытым смехом.
— Ах, Кристо, старый пройдоха! Так ты не сказал ему, кто ты есть? Может быть, ты и отца его держал в неведении? Мне бы твое умение водить за нос!
— Это правда?.. — выдавил я едва слышно.
Обращался я к Кристиану, но ответил Лючио.
— Ну разумеется, правда, зачем бы мне врать тебе, Илэр? Я собираюсь быть честным с тобой, ведь мне нужна твоя помощь. А вот он, — изящная рука немного театральным жестом вскинулась, указывая на Кристиана, — лгал тебе много лет. Так что подумай, кому ты можешь верить. Да, мои люди убили твоего отца, — видишь, я предельно честен, отчаянно честен, — но у меня не было другого выхода. Клянусь! Клянусь, чем захочешь. Подойди ко мне, и мы поговорим. Я все расскажу тебе — как на духу! — он снова расхохотался.
В голосе его было что-то гипнотизирующее, и ноги сами понесли меня вперед. Далеко я не ушел: Кристиан еще сильнее сжал пальцы на моем плече, словно хотел проткнуть его насквозь, и прошипел:
— Не смей! Стой, где стоишь!
Лючио перестал смеяться и посмотрел на него, как мне показалось, с любопытством.
— Хочешь попытаться противостоять мне? Брось, Кристо! У тебя ничего не выйдет. Ты настолько ослаб, что водишь дружбу с людьми, и сам стал таким же, как они! Не мешай мне, если не хочешь погибнуть. Илэру я, и впрямь, не собираюсь причинять вред; а вот тебе — могу. Понимаешь?
Кристиан вдруг с невероятной силой отшвырнул меня к двери; я не удержался на ногах и повалился на пол, больно ударившись правым боком и локтем и чудом не влетев виском в косяк. Из-за падения я пропустил момент, когда Кристиан пересек комнату и оказался рядом с ноферату. Я только увидел какое-то размытое движение, а сразу вслед за ним — короткий сдавленный вскрик, грохот падающего стула и глухой удар. Я попытался приподняться, чтобы посмотреть, что происходит, но тут меня подхватили за шкирку и потащили вниз по лестнице. Я хотел вырваться, бок пронзило болью, и я замычал и оставил свои попытки.
В мгновение ока меня вытащили из дома. Я даже не мог разобрать, кто меня ведет (или, вернее сказать, "несет"), перед глазами мельтешила какая-то черная мошкара, застилавшая свет. Потом меня запихнули на заднее сиденье автомобиля, и снова я не рассмотрел, что за автомобиль это был. Только когда мы резко тронулись с места, и я свернулся на сиденье клубочком, я понял, что на водительском месте сидит Кристиан. После всего услышанного я уже не знал, хорошо это или плохо. Мир вокруг меня опять рушился, а я еще не пришел в себя после предыдущего раза. Меня тошнило, было очень холодно и страшно. Разговор был коротким, но чертовски насыщенным. Из головы не шли слова Лючио: "Или ты так и будешь прятаться от одного носферату за спиной другого?.." Лючио, несомненно, был носферату. Кристиан, если верить его словам, тоже. Кристиан — вампир... Мы с ним вдвоем в машине, и он везет меня куда-то. Я испытал острое желание открыть дверцу и выскочить из машины на дорогу. С трудом выпрямившись на сидении — бок болел жутко, — я проглотил тошноту и страх и спросил через силу:
— Кто это был? И как он попал в мою комнату?..
— Лючио — носферату, и этим все сказано, — на удивление спокойно ответил Кристиан. — Он глава местного клана "Цепеш". Очень опасная личность. Я сделал большую глупость, позволив тебе войти в дом...
— Что ты с ним сделал?
— Слегка оглушил. Это ненадолго, скоро оклемается. Он уже сейчас, вероятно, пришел в себя.
— Он... сказал правду про тебя?
Повисла очень долгая пауза. Я напряженно сверлил взглядом затылок Кристиана и, затаив дыхание, ожидал ответа. Тот последовал только через минуту или две.
— Да.
Сердце мое будто взорвалось. Я закричал в гневе и страхе:
— Почему ты не сказал мне сразу?!
— Не хотел пугать...
— Не хотел пугать! — я чувствовал, что слезы потекли по щекам; но не знал, от чего плачу, от злости или от испуга. — Ты обманывал меня! И как теперь тебе верить? Как мне знать, что ты не обманул и в другом? Ты — такой же, как они!
— Не такой же, Илэр, — Кристиан по-прежнему не оборачивался.
— Да? И откуда мне знать, что ты не лжешь мне сейчас? И откуда, кстати, знать, что ты не причастен к убийству отца?!
Кристиан вздрогнул, машина чуть вильнула.
— Нет! Как ты мог подумать?! Адриен был моим другом, и я ни за что на свете не мог бы... Клянусь тебе жизнью моей дочери: я не причастен к его смерти. Я виноват разве что в том, что не отговорил его оставить исследования, пока было еще не слишком поздно.
И я как-то сразу ему поверил. Убедила меня не клятва, а интонация его голоса. Но я молчал, не зная, что сказать. Да если бы и знал, ничего не вышло бы: горло сдавил спазм...
— Ты можешь мне не верить, — продолжал Кристиан тем же напряженным тоном, — но ты вспомни, делал ли я когда-нибудь за все эти годы что-то, что могло пойти тебе во зло? Я толкнул тебя сегодня, но это было необходимостью.
Я по-прежнему не отвечал, и Кристиан тоже замолчал. Так, в молчании, мы и доехали до его дома. Я глотал слезы и тщетно пытался успокоиться. Вел я себя, и впрямь, как девчонка, но, видно, потрясение оказалось слишком сильно. Никак нельзя было ожидать подобного удара, после того, как мы с Кристианом столько лет общались! Меня так и подмывало спросить, знал ли отец об его истинной природе, но все же я решил приберечь этот вопрос на потом. Когда настанет это "потом", — и настанет ли вообще, — я не имел ни малейшего представления.
"Шевроле" мягко затормозил перед домом Кристиана, но я не спешил выходить. Дверца рядом со мной распахнулась, и Кристиан, нагнувшись, протянул мне руку. Я шарахнулся от него, как от черта, забившись в противоположный угол сиденья. Получилось это чисто инстинктивно. Кристиан ничего не сказал, только взглянул на меня с пониманием и глубокой печалью и отошел в сторону.
Выбравшись из "Шевроле", я увидел, что Кристиан разговаривал с полицейскими. Я совершенно забыл о них, а теперь подумал, что они, вероятно, сильно удивились, когда увидели, как меня выносят из дома, швыряют в машину, и после эта машина уносится прочь на бешеной скорости. Теперь они хотели получить объяснения. Я слышал краем уха, как Кристиан — сама невозмутимость, — рассказывает, что мне внезапно стало плохо, и он поспешил увести меня из дома. Глядя на меня, я думаю, легко было поверить в мое нездоровье. Меня все еще тошнило, и вообще я чувствовал себя неважно, а поэтому вид, полагаю, имел бледный. Так что полицейские вполне удовлетворились объяснением Кристиана и вернулись в машину.
При каждом шаге ушибленный бок отзывался болью, и я задумался, целы ли ребра? Ходьба потребовала от меня значительных усилий. Кристиан заметил это и снова протянул мне руку. Я хотел было и на этот раз отвергнуть помощь, но заглянул в его глаза и руку принял. В самом деле, пусть Кристиан хоть вампир, хоть черт из табакерки, но это обстоятельство ничуть не мешало ему быть рядом со мной пятнадцать лет. Так же как не мешало мне принимать от него советы и помощь.
— Больно? — спросил он вполголоса.
— Есть немного...
Добравшись до дивана, я с облегчением упал на него. Бок отозвался болезненным уколом, и я подумал, что будет довольно сложно освободиться от одежды. Кристиан на ходу сбросил пальто и оставил его в прихожей, затем присел рядом и принялся раздевать меня, словно маленького ребенка. Я попытался протестовать, но быстро понял, что самостоятельно даже свитер не сниму. Двигать правой рукой оказалось слишком больно.
Огромный синяк на правом боку наливался кровью и обещал в скором времени приобрести бордово-черный оттенок. "Ого", — вырвалось у Кристиана, и его ладони безжалостно надавили мне на ребра. Я взвыл.
— Спокойно, Илэр. Я хочу проверить, не сломаны ли ребра.
— Ты же не врач! — задохнулся я.
— Ничего, на это моих знаний хватит. Поднабрался опыту за столько-то лет.
Я хотел спросить, сколько именно лет ушло у него на приобретение подобного костоправного опыта, но не успел. Он вновь слегка нажал на мой бок, и этого хватило, чтобы я прикусил язык. В буквальном смысле. Вот уж не думал, что Кристиан может быть таким безжалостным и бесцеремонным. Впрочем, я много о нем не знал... как оказывается.
— Можешь не волноваться, — заявил, наконец, Кристиан. — Все ребра у тебя целы, просто ушиб. Посиди пока спокойно, я принесу мазь.
Он ушел, а я остался сидеть и думать. Я уже немного успокоился, и попытался проанализировать все, что услышал за последний час. Итак, я лицом к лицу столкнулся с одним из носферату. Который, к тому же, являлся не кем-нибудь, а главой клана. Значит, он обладает немалой силой: едва ли сообщество вампиров, таких, как описывал Кристиан, потерпело бы над собой слабака. Однако же, Кристиан сумел на некоторое время вывести этого носферату из игры. Хотя, по словам последнего же, потерял изрядную часть силы за последнее время. Получалось, что или, на самом деле, носферату все же не слишком силен, или Кристиан и в ослабленном состоянии намного превосходит его. А что могло его ослабить?.. И почему он вообще порвал со "своими"? Если, конечно, порвал... Все это были вопросы, на которые мог ответить только сам Кристиан. Я подумал, что ни за что не отстану от него, пока он не удовлетворит мое отнюдь не праздное любопытство. Кажется, предстояло еще одно откровение.
Боялся ли я Кристиана в тот момент? Нет, не боялся. Возможно потому, что привык к нему и считал родным человеком; кроме того, в его лице, знакомом и близком, не было ни единой нечеловеческой черты. Тогда как в лице Лючио, несмотря на всю его красоту, проскальзывало что-то глубоко мне чуждое. Да и не только мне, а всему человеческому роду. Я уже не говорю о том типе с кладбища, чьи мертвые глаза уж никак не могли принадлежать человеку.
Это безумие, подумал я. Сначала сказка и миф врываются в жизнь, круша стекла и трескучими автоматными очередями разрушая все, что было мне дорого, а теперь я оказываюсь затянутым в эту самую сказку по уши, а то и глубже. И ладно бы, в сказку добрую, так нет, с каждой минутой все страшнее и страшнее. Мне все еще казалось, что если я лягу и усну, то, когда проснусь, все будет по-прежнему. Мирно и обыденно. И только боль в боку напоминала, что никакой сон не спасет меня от действительности.
— Кажется, тебя так и распирает от вопросов, — осторожно проговорил Кристиан, снова присаживаясь рядом со мной. Он принялся наносить на мой бок какую-то остро пахнущую прохладную субстанцию, и аккуратно втирать ее в кожу. — Ты спрашивай, Илэр... Обещаю, что прямо отвечу на любой прямой вопрос, который ты задашь.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
