Вампир, назначенный мне

Я уставилась на вампира, как будто увидела его в первый раз.

— Да? Это когда же я успела?

— В самый первый вечер. Помнишь церемонию передачи?

— Нет, не помню, — сказала я, ошарашено уставившись на черный перстень, который мне надели на руку как раз на церемонии. Это, оказывается, не метка инициированных вампиров, а обручальное кольцо! — Обалдеть, я уже успела выйти замуж за вампира!

— Ты что, правда, ничего не помнишь?

— Нет, ничего. Мне тогда не до того было, — ответила я. — Надо же, я не помню день собственной свадьбы. Но зачем все это? Назначение, церемония, свадьба? Кажется, свадьбу по договоренности отменили еще в прошлом веке!

— Вампирам запрещено вступать в какие бы то ни было отношения с людьми, вмешиваться в их жизнь и так далее. Это утверждено совместной межрасовой конвенцией, так захотели люди. Исключение составляют только брак. Люди пошли на уступки вампирам, разрешив межрасовые браки по договоренности, только назвали почему-то назначением и церемонией. На самом деле все гораздо проще. Просто однажды один непутевый вампир взял да и влюбился в дочку председателя смешанного Комитета, пришел и объяснил ему все как есть. Тот оказался мужик нормальный, к вампирам привыкший и о нас много знающий. Познакомил он свою дочку с этим вампиром, да и выдал за него замуж. И все бы хорошо, да только девушка эта, так же как и ты, не хотела быть вампиршей, осталась человеком и вскоре умерла, оставив вампира ждать знака. После этого и был учрежден закон о межрасовых браках по договоренности, чтобы обращение человека в вампира было законным и вампиры не оставались в гордом одиночестве, после смерти людей. Вот и все.

— А что за знак? — заинтересовалась я.

— Да, вообще-то, эта история Исиндара и Менты вошла в легенды. По ней перед смертью Мента сказала, что Исиндар увидит ее снова вместе с солнцем, а, чтобы он не пропустил этот момент, ему будет послан знак.

— Какой?

— Никто не знает, — развел руками Стефан. — В легенде говорится, что знак будет сложно не увидеть и не понять, и что, когда он появится, все вампиры смогут увидеть солнце своими глазами и не сгореть. Но это только легенда.

— Ну и что, все равно интересно. И что же Исиндар?

— Ждет, — пожал плечами Стефан.

— Он все еще жив? — удивилась я.

— Конечно, жив, и я даже с ним знаком. С тех пор прошло всего двести лет.

— А, ну да, для вампира это смешной срок, — спохватилась я и задумалась.

— Дели, я надеюсь, ты с Менты пример брать не будешь? — спросил вампир, и что-то в его голосе мне не понравилось. Я перевела на него взгляд и остолбенела. Передо мной сидел абсолютно потерянный, отчаявшийся вампир, с тоской смотревший на ненавистный мир.

— Я... Стефан... но... — слова застряли где-то на уровне не оформившейся мысли.

— Дели, я люблю тебя! Я не знаю, что будет, если ты умрешь... — железная ручка со звонким звяком оторвалась от окна и смялась в руке вампира.

Какого черта я тут себе думаю? Мне предлагают стать вампиром, многие бы этого хотели, если бы знали, как дела обстоят на самом деле. Мне предлагают долгую жизнь с вампиром, который меня любит, с вампиром, который будет любить меня всегда и только меня одну. Разве такая уж большая цена — стать вампиршей?

— Я согласна, — тихо сказала я и сама испугалась своих слов.

— Что? — удивленно вскинул голову вампир.

— Стефан, я согласна стать вампиршей, — громко и четко сказала я, что бы не соблазняться отступлением.

— А... ты?.. — Стефан соскочил с подоконника и мгновенно оказался рядом со мной.

— Да, — кивнула я, отметая последний сомнения. — Завтра, когда сядет солнце.

Пути назад не было.

— Дели... — Стефан с силой прижал меня к себе, а потом принялся целовать, как безумный.

Сегодня я встала рано и тут же подошла к окну. Дежавю. Так же начинался день накануне церемонии, с той лишь разницей, что теперь уже никаких вариантов быть не могло. Я сама дала согласие. Вот только вчерашнее решение теперь не казалось мне таким уж единственно верным. Однако все такие мысли я отмела прочь. Я решила, значит, так будет, и, вздохнув, я направила свой взгляд на залитую солнцем улицу, на переливающий в его лучах снег, на заснеженные деревья, на морозное утро. Солнце... сегодня, видимо, я вижу тебя действительно в последний раз, и все твои блики, яркие пятна, светотени и полутона — все это станет для меня запретным.

Я сидела на подоконнике, рассыпав по нему мелки, и выводила морозные узоры на листке. Солнце медленно садилось, окрашивая все вокруг в золотые и красные тона. Темнота уже забралась в углы комнаты. Я отложила листок и всмотрелась в эту темноту. Что же такое там могут видеть вампиры?

— Дели? — на пороге стоял Стефан

Я и не заметила, как солнце село. За окном были серые сумерки. Это теперь мое время суток. Я повернулась к Стефану и грустно улыбнулась, он подошел ко мне и встал рядом.

— Ты не передумала?

Я покачала головой, вновь пытаясь проникнуть взором в темноту.

— Но ты ведь... — вампир понурился.

— Стефан, а как это будет? — спросила я, бросив бесполезное разглядывание темных углов.

— Что? — растерялся вампир.

— Обращение. Как я стану вампиром?

— Просто постепенно изменишься. Может быть, ты уже завтра проснешься вампиршей, а, может быть, окончательно станешь ей только через неделю.

— А внешне я как-то изменюсь?

— Да, но не очень. Ты же видела Гарнса.

Я взглянула в зеркало и представила себе себя с бледной кожей и красными глазами. Н-да, зрелище на любителя.

— Дели, не бойся. В обращении нет ничего страшного, тебе не будет больно, я тебе обещаю.

— Да я не боюсь, — я покачала головой. — Просто, наверное, лучше знать заранее, хотя, с другой стороны, зачем?

Я соскочила с подоконника и встала рядом со Стефаном.

— Ты согласилась, но ведь ты этого не хочешь, — безапелляционно заявил вампир.

— Почему?

— Я чувствую, что тебе тяжело.

Я усмехнулась. Хоть раз не угадал, о чем я думаю.

— Да, тяжело. Тяжело попрощаться с солнцем, поставить крест на прежней своей жизни, но остаться человеком и жить с осознанием того, что из-за моего упрямства ты останешься один, еще тяжелее. Жизнь сложилась так, что приходится выбирать, и я выбрала, но это не значит, что мне будет легко забыть о другой возможности. Я выбрала тебя, потому что... тоже тебя люблю.

— Не бойся, — прошептал Стефан, нежно обнял меня за плечи и поцеловал. Но я и так не боялась, я полностью ему доверяла.

Он провел рукой, отводя волосы, коснулся губами шеи. Клыки едва ощутимо оцарапали кожу и в следующее мгновенье впились мне в шею. Я не вскрикнула, не вздрогнула, лишь чуть сильнее сжала плечи Стефана. Собственно, я думала, будет больнее. Стефан провел языком по свежим ранам, и боль ушла совсем, осталось только нежное прикосновение губ к коже. Я закрыла глаза, забывая обо всем на свете. Мне стало все равно, что будет, было вполне достаточно того, что Стефан рядом. Наверное, я и вправду его люблю...

Когда я проснулась, было еще темно. Нет, это просто шторы плотно задернуты, только у самой стены пробивается тонкий лучик солнца. Значит уже день. Странно, я вроде бы шторы не задергивала. Повернувшись на другой бок, я уткнулась носом в прядь черных волос. Так вот кто закрыл окна. Я поудобнее пристроилась рядом с вампиром и подскочила на месте. Так я же теперь и сама вампир!

Чисто машинальным жестом я провела по шее и, вскочив с кровати, подбежала к зеркалу. Вспыхнул свет, и я, пытливо взглянув в его глубины, так и не нашла ни одного отличия от привычной картины. Даже вчерашние укусы, и те как-то успели уже зажить. Интересно, это вампирья регенерация или укус вампира сам по себе недолговечная рана? Я в растрепанных чувствах уселась на кровать. Мне что, правда, неделю ждать, когда клыки отрастут?

— Доброе утро, — Стефан коснулся моей руки.

— Доброе утро, — кивнула я, оборачиваясь. Стефан осмотрел меня так же внимательно как я до того зеркало. — На твой взгляд разницы тоже нет?

— Да, честно говоря, действительно нет, — озадаченно ответил вампир.

— А возможно такое, что я не стану вампиром? — спросила я.

— Нет, это исключено, — покачал головой Стефан. — Всякое может быть, но чтобы укус вообще никак не сказался, такого быть не может.

— Ну, значит надо подождать, — вздохнула я.

И подождала. Я честно ждала целый день, перебарывая в себе желания отдернуть шторы, но так ничего и не изменилось. Только ближе к вечеру, я почувствовала хоть какие-то изменения в себе. У меня почему-то стала ныть шея. Я задумчиво потерла шею, наконец, подходя к окну и отдергивая шторы. И зачем я ждала заката? Ничего не изменилось, лучше бы сразу проверила, есть ли ожоги от солнца или нет.

Я услышала щелчок двери. Это вернулся Стефан. Ну вот, я овампирилась — завтракаю вечером, сплю днем, а он очеловечился — на работу днем ходит, ест как человек. Я подождала минутку и почувствовала привычный запах Вель-саяжа.

— Привет, — сказала я, чувствуя знакомые руки на талии. — Сбежал с работы?

— Да ну их. Убежал я оттуда, как только этот суд кончился, — ответил Стефан, прижимая меня к себе.

— Лафишь, значит, потихоньку, — усмехнулась я. — Вот они там, наверное, удивились.

— Они в курсе, что я женился, — как всегда спокойно и точно ответил вампир.

— Бедные, наверное, до сих пор в недоумении, — хихикнула я и повернулась к нему.

Тот неожиданно отстранился и удивленно посмотрел на меня.

— Что?

Стефан молча подвел меня к зеркалу, где я увидела до боли знакомую физиономию, только сильно побледневшую и с ярко-алыми глазами.

— Вот это да, — поразилась я. — А что, мне идет! Я думала, будет хуже, — я развернулась к Стефану. — Ну, вот вам и вампирша, как заказывали.

— Дели, да перестань. Ты для меня всегда будешь самой лучшей, кем бы ты ни была, — заверил меня Стефан. — Ну, что ты вправду?

— Да, я не о том, — я покачала головой и улыбнулась. — Наоборот, радуюсь, что ждать теперь не надо. А кто-то мне что-то про ночное зрение говорил!

— А ты заметь, что свет-то не горит.

— И вправду.

Я обвела комнату взглядом. Свет не горел, но видела я все прекрасно. Нет, не прекрасно, как-то по-другому... Я прекрасно осознавала, что в комнате по-прежнему темно, изменившиеся глаза не прибавляли света, но он был и не нужен. Я видела все предметы отчетливо. Цвета были яркими, как днем, но вот никакой тени или блика я не видела. Не было у предметов ни светлой стороны, ни темной. Я просто видела их, как есть, как будто свет лился со всех сторон и ни откуда. Очень странное ощущение, как будто на глаза надели какие-то мудреные очки, только очков не было, да и мир не изменился. Просто я стала видеть по-другому.

— Надо же, как интересно, — я обошла всю комнату, выглянула в окно. — Нужно обязательно попробовать нарисовать! С таким видением можно смело рисовать и ночные картины, не боясь заполнить весь лист черным цветом. Здорово!

Стефан все это время наблюдал за мной, с какой-то умиротворенной улыбкой сумасшедшего.

— Я рад, что тебе нравится, — сказал он.

— Интересно, а что со светом?

Возжелав экспериментов, я щелкнула выключателем и тут же прищурилась. Ничего себе, как неудобно со светом. Это я Стефана заставляла все это терпеть! Да я, оказывается, скрытая садистка. Я сменила верхний свет на ночник. Вот так вполне терпимо. Я осмотрела комнату и пришла к выводу, что при свете вампирье ночное зрение становится очень похожим на человеческое в темноте. Там, где на предметы падал свет, они теряли четкость, цвет и сливались в одно сплошное светлое пятно. Ну, что ж, раньше я рисовала темные стороны, теперь, похоже, буду рисовать то же самое только светлыми красками. Если люди не видят тени, то вампиры блики. Надо же! Раньше я не видела в темноте, а теперь в "светлоте". Я выключила ночник и снова увидела мир в лунном свете. Он и впрямь какой-то фиолетовый, как и говорил Стефан.

Чуть позже я поняла, каким образом вампиры перемещаются так быстро. Я успела поймать книгу в пяти сантиметрах от пола! Нет, я, конечно, не могла перемещаться так быстро как Стефан, он все-таки потомственный вампир, к тому же воин, но и того было вполне достаточно. Потом у меня прорезалось вампирское чутье. Теперь мне и зрение не особенно было нужно, я каким-то местом чувствовала окружающее меня пространство. Я точно знала, что, где и как лежит. К своему немалому удивлению, я совершенно точно чувствовала и Стефана, только не так как остальные предметы, скорее как нечто нематериальное, эмоции, колыхания ауры. Так вот как он угадывал мои мысли!

Регенерацию проверить мне так и не довелось, так что пришлось ограничиться заверением Стефана, что регенерация — это самое первое, что появляется у человека, поэтому и укус исчезает к утру. А вот клыки у меня так и не появились, сколько я не проверяла ровность зубов языком. Ну, не все же сразу. Утешало одно, пока нет клыков и кровь пить нет нужды. Может, они и не появятся? Но мечтать не вредно...

Спать мы улеглись только ближе к утру. Вампирам не нужен полноценный ночной, то есть дневной отдых, так что, став вампиршей, мне тоже стало вполне достаточно трех-четырех часов сна. А вот засыпала я, хоть и в объятьях любимого вампира, но все же с содроганием. Это в какое же страшилище я превращусь, когда усну?

Утро пришло очень быстро, но я хорошо выспалась и была готова к новому трудовому дню, точнее, к половине дня и полной ночи. Я повернулась и поцеловала мужа. Ну да, теперь уж он мне точно муж...

— Эх, это мне теперь тоже дома полдня сидеть, — вздохнула я, улегшись Стефану на плечо.

— Не обязательно. Надень плащ и можешь идти на улицу, — возразил он, — но это, конечно, опасно.

— Да ерунда это, в плаще на улице разгуливать. Толку-то с того? — вздохнула я и, поднявшись, отправилась умываться.

Я уже полностью оделась и допричесывалась, когда мой взгляд, наконец, упал на зеркало. До того, я старалась в его сторону даже не смотреть. Все равно красные глаза на месте желто-зеленых и аристократическая бледность вместо смуглой кожи были мне, мягко говоря, не привычны. Однако теперь я жалела, что не посмотрела в зеркало, сразу же, как встала. Когда и почему все вернулось на свои места? Почему я снова выгляжу как человек, да и чувствую себя как человек?

— Стефан! — позвала я, озабоченно прощупывая комнату, и осознавая, что все вернулось на свои места, будто ночи и не было.

— Знаешь, Дели, все-таки странно, что мы с тобой живем в разных комнатах, — сказал Стефан, заходя ко мне. Он был еще не до конца одет и с распущенными волосами. — Эта комната, конечно, так и останется твоей, но все-таки лучше, тем более что для тебя теперь тоже солнечный свет небезопасен, если ты...

— Да, конечно, — кивнула я, не дослушав до конца. Я и так поняла, к чему он клонит. — Только ты посмотри на меня! — Я стремительно обернулась к нему. — У меня не глюки на нервной почве? Я что, снова человек?

По вытянувшемуся лицу Стефана я поняла, что глюками тут и не пахнет. Но что же тогда? Быстрый взгляд в зеркало и меня пронзила догадка. А что если?.. Я бросилась к окну и застыла перед шторами.