Генри, ты - Охотник!

Никогда после Генри не входил в воду без особой на то необходимости.

Капитан Бэр ожидала Смотрительницу перед библиотекой и когда та появилась — честно сообщила о том, где находится Тереза Вольна. И была вынуждена после не большого спора доставить Реджину к дому у воды. Ламорте её работница была нужна на рабочем месте, а не в каком-то убежище в котором не было смысла. Эльза сопротивлялась, но как будто спорить с закипающим василиском это вообще хорошая идея. Любой Нелюдь кем бы он ни был, знает, что василиск это котёл с алхимическими реагентами взрывоопасными, что-то вроде солярки и зажжённой спички в одном месте. Никто не знает, почему они не взрываются вообще всё время. И Эльза не была кем-то, кто имел право просто сопротивляться. Василиск сильней любого оборотня.

Они ехали в тишине, Смотрительница нечитаемым взглядом смотрела в окно и капитан не рискнула ни о чём говорить, или спрашивать. Они быстро добрались до берега, с этой стороны до материка было всего ничего расстояние и можно было видеть, что на другой стороне стоит автобус. Реджина быстрым шагом пересекла расстояние до дома, в дверях которого стояла Тереза.

Бэр услышала странный плеск воды, но не обратила на него никакого внимания, ей было не до этого. Она пыталась объяснить пани Ламорте, что увозить отсюда пани Вольна нельзя, но упорная женщина ничего не хотела слышать:

— Капитан, вы просто не понимаете. Мы в Убежище.

Эльза с недоумением смотрела в серебристые глаза с продолговатым зрачком, думала, что понимает, почему весь мир так не любит этих мутантов. Василиск смотрела пробираясь мокрыми холодными конечностями куда-то в голову и если бы не захлёбывающийся кашель где-то сбоку, у берега, то не известно чтобы произошло. Эльза обернулась, чтобы оглядеть берег внимательным взглядом. В дверях домика замерла Тереза, с широко распахнутыми глазами та смотрела куда-то в строну и, проследив за её взглядом Бэр, наконец, увидела, кто кашлял. На берегу лежал весь мокрый и задыхающийся мальчишка-полицейский. Он захлёбываясь глотал воздух, опираясь локтями в землю.

На половине пути до него стояла василиска и рассматривала его, наклонив голову к плечу. Эльза не видела, но была уверена, что Смотрительница стоит с приоткрытым ртом и принюхивается.

— Так ты Охотник, — с каким-то странным восторгом выдохнула Реджина и побежала к лежащему в песке и тине Генри Блэку. Она подхватила его под руку и вздёрнула на ноги, словно бы тот ничего не весил. Для василиска он, впрочем, и правда был лёгким, Реджина осторожно заглянула в его лицо, удерживая молодого парня под локоть, тот повис на ней, с явным трудом соображая, что происходит. Реджина подняла лицо к Терезе и, улыбнувшись, она подняла Блэка на руки, тот задушено выдохнул, щурясь и пытаясь осознать реальность. На руках не высокой девушки тонкий, но длинный парень смотрелся странно. Смотрительнице на это обстоятельство конечно было плевать. Она не спрашивая дозволения, внесла парня в дом и положила на диван. Эльза, хмурясь, молча последовала за ней. Капитан недовольным взглядом провожала рыжую, пока та суетилась вокруг полицейского. Бэр сама не до конца понимала, что является её долгом. Она капитан несуществующей полиции.

Генри пришёл в себя через полчаса, прекратил, захлёбывается паникой и смог глубоко вздохнуть и оглядеться. Он с удивлением встретился взглядом с Терезой, та испуганно ойкнула и осторожно шагнула за спину Бэр. Генри вздохнул и откинулся на подушки. У него не было сил, чтобы что-то сказать.

— Ты не человек. Мог бы просто сказать об этом.

Реджина стояла в дверях кухни, она сердито поджимала губы и сверлила Генри рассерженным взглядом. Тот покосился на неё, не понимая, о чём говорит женщина. Увидев недоумение на его лице, Реджина наклонила голову к плечу, разглядывая его, и подошла ближе, нависла над Генри и, не моргая уставилась серебристыми глазами в его зелёные.

— Оооо... — покачала головой василиска, осознавая, — Ты не в курсе, да?

Блэк судорожно сглотнул, не способный оторвать взгляд и ощущая себя маленьким кроликом. Или хомячком. Реджина грустно покачала головой и отступает от Генри. Тот глубоко вздыхает и жмурится, трёт осторожно глаза, сипло произносит:

— Вы сумасшедшая.

Смотрительница удивлённо моргает на его слова. Она в изумлении поднимает бровь и тихо произносит:

— Капитан, не могли бы вы показать, что не являетесь человеком?

Бэр посмотрела на василиску, как на умалишённую и задумалась, — хватит ли ей сил, чтобы выжить в прямом столкновении с много фунтовым мутантом. Возраста Смотрительницы никто не знал, и могло так оказаться, что она — древняя. И тогда её истинные размеры могут быть поистине огромными.

Шансы на выживание стремились где-то к нулю. Эльза подумала о том, как расстроятся близнецы и тяжело вздохнула. Реджина снова наклонила голову к плечу и тихим шипением произнесла:

— Вы ведь не хотите, чтобы превращалась я?

Эльза подняла глаза и посмотрела в лицо Смотрительницы, подумала, что было бы здорово сказать:

— Я превращаться тоже не хочу, знаете ли.

Но промолчала.

Реджина с сомнением кусает губы и смотрит на Генри. Бэр тяжело вздохнув, просит всех выйти на улицу, там ей хватит места. За эту уступку она получает благодарный взгляд от Смотрительницы, который предпочитает не заметить. От благодарности тоже ужасом по спине дерёт, и шерсть дыбом стоит на всём теле. Эльза тяжело вздыхает и раздевается. Её мощное тело, освобождённое от одежды поражает замершего Блэка. Эльза Бэр напоминает медведя даже когда является человеком. У неё жёсткие волоски по телу, мягкие складки и растяжки. Она кажется мягкой и округлой, как и любой медведь. Эльза опускается в превращении, встаёт на колени. Шерсть медленно лезет из её кожи, с хрустом перестраиваются кости, и она рычит гортанно от боли. Пальцы выкручиваются, меняясь и выгибаясь. Генри замирает с широко раскрытыми глазами и забывает о том, что надо дышать. Эльза несколько раз передёргивается всем телом в процессе превращения, её выкручивает и ломает и по берегу разносится жалобный скулёж. Тереза замирает за спиной Реджины, прикрывает уши руками и лбом упирается между лопаток Смотрительницы, которая выглядит совершенно спокойно.

— И я... такое же?

Реджина переводит взгляд на Блэка, тот выглядит слегка зеленоватым и она с сомнением смотрит на сидящую перед ними двух метровую медведицу, чёрные глаза которой полны осуждения.

— Нет, это просто демонстрация. Капитан Бэр оборотень, а ты — Охотник.

— Не понимаю о чём вы, — упрямо произносит Генри и смотрит в лицо Ламорте, затаив дыхание. Та закатывает глаза и разворачивается к Бэр.

— Спасибо за представление.

Реджина уверенно идёт к машине медведицы, пока та прекращается назад. Остановившись у задней двери, Смотрительница равнодушно смотрит на Генри:

— Ты привыкнешь к тому, что ты Нелюдь.

Они едут в тишине. Генри сам не понимает, почему не пытается арестовать Терезу, почему молчит и почему покидает машину, ни о чём не спрашивая. Он поднимается в комнату отеля, которую снимал, и падает на кровать, погружаясь в сон.

Он чувствует себя сломанной куклой, в заводной механизм которой что-то попало.

========== 5. ==========

Марк привезли за собой перемены.

Дело было не только в том, что они выкупили одно из старых зданий и занялись его реконструкцией и реставрацией. И даже не в том, что теперь в городе снова будет ресторан, пусть и не большой. И на самом деле дело было и не в маленькой сети кондитерских. Хотя стоит заметить, что "лунная соната" это прекрасное место. Чарльз гордился своим детищем и тем, что все его работники были вампирами и эльфами. Это было частью имиджа.

Нет. Речь не о таких, внешних, переменах. Близнецы Марк возили за собой яркие краски, не обычные события и бурю эмоций. Где бы они ни были. Ещё за ними любила наблюдать Смерть.

И если говорить о привезённых, в огромных чемоданах, переменах, то стоит просто упомянуть, что яркие близнецы были вампирами. Или нет, начинать стоит не с этого.

Чарльз Марк, официально старший из близнецов, присутствует сегодня на открытии новой кондитерской. Набережная с высоким пирсом не была самым популярным местом для прогулок, но всё же Чарли решил, что в этом месте обязательно должна быть кондитерская. И обязательно с открытой террасой. Ему пришлось продать собственный, написанный с два века назад, портрет, чтобы в итоге хватило денег на то, чтобы убрать часть внешней стены и поменять её на колонны, и сделать стеклянную площадку перед зданием.

И так. Сегодня — открытие главной "Лунной сонаты", на берегу лагуны, неподалёку видно маяк. Чарльз стоит, улыбаясь перед входом, рядом с ним какие-то журналисты из местной газеты, будущие работники и яркое солнце. Последнее, впрочем, скорее раздражает. Чарльз, как и все вампиры — ненавидит солнце. Он был в застёгнутом на две сотни пуговиц малиновом камзоле, который идеально сочетался с цветом глаз. Кипельно белое кружевное жабо придавало лицу немного больше цвета. И вместо брюк на нём были джинсы, подранные на коленках. Чарльз замер с ножницами в руке, немного удивлённо глядя на сиреневую ленточку. Тяжело вздохнув, он закатил глаза и перерезал её:

— Открыто!

Бодрый голос Чарльза разнёсся по улице. Сунув руки, в кружевных митенках, в карманы он разворачивается на каблуках и широко улыбается, отступает в сторону и взмахивает руками, поднимает их вверх. С его рук супятся блёстки, которые он вынул из карманов. Двери распахиваются за его спиной, и он шагает назад себя, продолжает улыбаться.

Он мешкает внутри и, развернувшись, проходит за стойку кондитерской.

Чарльз собирается сам принять первый заказ, он широко улыбается и блестит глазами на посетителей. Из кармана его джинс слышит лёгкая птичья трель, и слегка нахмурившись Чарли, достаёт телефон и открывает пришедшее сообщение. Он сглатывает, на секунду прикрывает глаза. Улыбка спадает с его лица, когда он читает послание:

Гончая вышла на след.

Чарльз поднимает голову, растягивает губы в очередной счастливой улыбке, кивает своим работникам, чтобы начинали и быстро ускользает в подсобку, через кухню.

Через пять минут через заднюю дверь выходит Шарлотта Марк, одетая в лёгкое короткое платье и такие же драные джинсы, что были на её брате. Но конечно точно не те же. Она покидает открытие, на ходу набирая послание для Эльзы Бэр.

Когда Блэк, пошатываясь, скрывается за белой двустворчатой дверью отеля, Реджина едва заметно хмурит брови. Хочет она того или нет, но по условиям Игры она теперь отвечает за него. Если не найдёт кого-то, кто согласится взять это на себя. Поэтому она хмуро смотрит в след охотнику и когда поворачивается, к сидящей позади, Терезе улыбается настолько фальшиво, что не искренность видит даже насквозь не довольная Бэр. Хотя ей вообще плевать, что там чувствует Смотрительница.

— Ты в порядке?

Тереза ёрзает на заднем сидении, вертит головой, словно не видела Суойя раньше. Но она реагирует незамедлительно, молча кивает, слабо улыбается и они едут дальше молча. В Суойя множество узких улочек и поворотов. Она маленькая, но улицы, по которым может проехать автомобиль Бэр, образуют настоящий петляющий лабиринт. И на некоторых из них одностороннее движение.

Через какое-то время Тереза снова поворачивается к Реджине, когда они выезжают на площадь. Нервно кусает губы и, улыбаясь, спрашивает:

— Теперь он тоже будет под твоей опекой?

Ламорте внимательно разглядывает, полуобернувшись, лицо Терезы и молчит. Она не отвечает, разворачивается вперёд, краем глаза видит внимательный взгляд капитана Бэр и молчит дальше.

Эльза останавливается у библиотеки, ждёт, когда они покинут её машину и уезжает, ничего не говоря. Ламорте догадывается, что дело в том, что женщине пришлось оборачиваться при ком-то. Как будто она не могла отказаться. Или как будто было много вариантов. Реджине было всё равно, права ли она или нет, и как к ней теперь будет относиться глава полиции. Для Нелюдей это было номинальным. Был только один закон — Тайной Игры — если коротко, то он звучал просто: прав сильнейший. Никто не способен это изменить, хотя возможно многие были бы не против перемен.

Ламорте развернулась к своей помощнице и воспитаннице и вздохнула:

— Я буду его наставником только временно. Я не хочу, чтобы он угрожал тебе своим присутствием или чтобы он искал способ избавиться от меня. Он Охотник, в Суойя есть те, кто справится с его обучением лучше меня. И я найду их.

Тереза кивнула, кусая губу, и Реджина поднялась в библиотеку, не оглядываясь. Вольна какое-то время смотрела вслед капитану Бэр, как будто ту ещё можно было увидеть, потом развернулась и догнала Смотрительницу уже внутри. Смотрительница бросила в её сторону взгляд, качнула головой:

— Надеюсь, что у тебя не будет проблем с выполнением своих обязанностей больше.

Тереза наклонила голову к плечу, слабо улыбнулась и не стала отвечать. Они вместе прошли по ковровой дорожке в зале, потом разошлись в разных направлениях. У каждой свои обязанности есть.

Расстояние от набережной до полицейского участка самое длинное в городе. Шарлотта даже не догадывалась об этом. Тут нет ни одного прямого пути, всё перегорожено домами и переулками, по которым не проехать на машине. Там и пройти можно не везде. По всему городу Тропы и сверни не туда — выедешь где-нибудь в Бангладеше. И попробуй потом разберись куда надо, чтобы вернуться. Не все Тропы двусторонние. И некоторые из Троп ещё и меняют своё место. А ещё маленькие улочки не предназначались даже для самых не больших автомобилей. Из-за этого Шарлотта потратила на дорогу почти столько же времени, как если бы шла пешком. А если бы побежала по теням, то оказалась бы на месте быстрей, если бы не обратилась в пыль и пепел по дороге. Шарлотта не любительница рисковать. И её маленькая машинка, созданная ещё в прошлом веке, моргала круглыми фарами и тихо урчала. Затемнённые окна скрывали Марк от солнечного света.

Шарлотта аккуратно захлопнула дверцу машины, снова забыв закрыть окно. Она быстро вбежала по широким ступенькам полицейского участка и с силой распахнула дверь с матовым стеклом. Марк замерла в дверях, окинула взглядом коридор, вспоминая, куда ей дальше и уверенно шагнула вперёд. Часть помещений были пустыми, кое-где сквозь стеклянные стены было видно пыльную мебель. Полицейский участок функционировал в лучшем случае в пол силы.

Шарлотта простучала высокими каблуками по деревянному полу. Она замера ненадолго перед дверью в конце коридора и, широко беззаботно улыбнувшись, толкнула дверь. Эльза сидела за своим столом. Кроме неё в кабинете никого не было, и Шарлотта уверенно прошла вперёд. Она остановилась рядом с Бэр, немного помедлив, Марк, приземлилась пышными бёдрами на край стола, пододвинулась ближе. Эльза удивлённо моргнула и слабо улыбнулась. Они немного помолчали, Эльза погладила подругу по ноге, чтобы успокоить. Шарлотта вздрогнула и тяжело устало выдохнула:

— В городе Гончая.