— Итак, — хлопнул в ладоши Реалено код ди Миагон и этот звук в пустой аудитории прозвучал как выстрел из гномьего пистоля, — теперь можно начинать. Сначала решим организационные вопросы, если они есть. Спрашивайте.

— Если ваш предмет никому не нужен, зачем вы его ведете? — поинтересовался Эрнесто и окружающие его дружки одобрительно зашумели.

— Я разрешил всем желающим не посещать мои лекции. И это не показатель важности курса. Скорее яркая иллюстрация заинтересованности адептов в изучении магического искусства.

Эрнесто медленно осмотрел аудиторию и скучающим тоном заметил:

— У вашего предмета много почитателей.

Второй ряд сдержанно загоготал. Сидящий на кафедре маг дождался пока Эрнесто и компания угомоняться и спокойно поинтересовался:

— Еще вопросы?

Я приуныл. Похоже, крутящиеся по всей Академии слухи подтвердились. Реалено спокоен и невозмутим, хотя его только что пусть косвенно, но оскорбили. Вспомнив маленького добродушного колобка-демонолога, преподающего азы своего опасного искусства будущим магом, и его реакцию на малейшее неуважение к оному, я еще больше удивился полнейшему безразличию код ди Миагона.

— Вопросов нет, — обвел маг взглядом притихшую аудиторию, — начнем. Что такое магия? Кто может ответить?

Стало тихо. Крутящаяся неподалеку муха, видимо, тоже почуяв неладное, заткнулась. Вопрос одновременно легкий и очень сложный. Даже больше — весь первый курс просто с ума сходил от этого, казалось бы, такого невинного "что такое магия?". А на самом деле у каждого преподавателя нашелся свой личный, единственно верный, вариант ответа. И тот глупец, что на экзамене давал не ту формулировку, сразу отправлялся на пересдачу.

— И это адепты второго курса... — ехидно заметил Реалено.

— Вы нам свой вариант скажите, мы мигом запомним, — снова подал голос блондин со второго ряда.

— Вы юноша или девушка? — глядя в окно, поинтересовался маг.

По рядам прокатился смешок, а Эрнесто только через минуту молчания смог выдавить:

— Вы что себе позволяете?!

Маг посмотрел на молодого графа:

— Выходит, вариант всего один. В чем тогда сложность? Что такое магия? Отвечайте.

Эрнесто осторожно заговорил:

— Способность менять окружающий мир.

— Менять или воздействовать? — уточнил маг.

— Воздействовать.

— Способность или возможность?

— Возможность...

— Окружающий или всеобъемлющий?

— Всеобъемлющий...

— Мир или всеобщность?

— Всеобщность...

— Что получилось? — насмешливо спросил маг.

— Возможность воздействовать... на... всеобъемлющий... всеобщность, — ошеломленно выдал Эрнесто и растерянно замолчал.

— И подобную ерунду говорит лучший маг второго курса, — заключил Реалано.

По аудитории прокатился смешок, а я со своего места хорошо рассмотрел, как побагровел затылок молодого графа. Но у Эрнесто хватило самообладания сдержаться.

— Все адепты во время обучения совершают две ошибки. Первая — представление магии как предмета воздействия, а не как всеобъемлющего начала. Вторая — приверженность к самой сильной составляющей дара, что приводит к узости мышления, однобокости развития и печальной статистике. В курсе "История магических веяний" я постараюсь вам показать способ решения второй ошибки. С первой — разбирайтесь сами. Если есть желание, конечно, — Реалено отвел взгляд от окна и посмотрел на аудиторию, — вопросы?

— Печальной статистике? — удивленно спросила высокая и длинноволосая принцесса, олицетворяющая собой известную присказку "ноги от ушей". А светлому цвету волос удивляться не стоит и подавно.

— Девять из десяти магов, прошедших обучение в Академии и последующей стажировке на соискание категории, проигрывают первый же поединок на Турнире или Большой Игре.

— Это разве важно? — не менее удивленно уточнил Эрнесто.

— Прекрасный показатель реальных возможностей полноправного мага, — отрезал Реалено.

— Без всяких турниров легко добиться успеха...

— Совершенно верно. Ваш старший брат тому — яркий пример.

— Что вы имеете в виду? — раздраженно уточнил молодой граф.

— Ваш брат проиграл все три своих поединка на Турнире и навсегда лишился возможности принять в нем участие.

— Что вы себе позволяете?! — вскочил Эрнесто и заорал на всю аудиторию. — Кенториан Арнито Ломберто один из лучших боевых магов Гильдии!

— Я с вами не спорю, — спокойно ответил Реалено, никак не отреагировав на вспышку молодого графа, — этот пример яркий показатель того, как маг вне категорий, не выиграв ни одной настоящего поединка и не приняв участия ни в одном боевом столкновении, занял такое привилегированное место. Заслуга знатного рода и ничего более.

Наблюдая за побелевшим магом, подыскивающим достойный ответ, я в очередной раз подивился такому неожиданному учителю. Все вспышки взрывоопасного Эрнесто другие лекторы старались погасить тихо и мирно, но не потеряв достоинство. А Реалено похоже глубоко плевать на возможные проблемы...

— Я передам ваши слова брату и тогда... — многообещающе прошипел блондин.

— Статутом Гильдии и внутренними правилами Академии строго запрещена дуэль между учителем и любым представителем магического сословия. Так что не бросайте пустых слов... — и потеряв интерес к разговору, Реалано спокойно продолжил, — приведу простейший пример.

Маг соскочил с кафедры, неспешно обошел ее, захватив со стола стило, и несколькими уверенными движениями набросал на доске простейшую руну "ключ". Пока Реалено занимался сим нехитрым действием, приятели усадили Эрнесто, дали глотнуть из фляги и молодой адепт, похоже, успокоился.

— Вы, — кивнул Реалено на темноволосого худого юношу, скромно сидящего в углу аудитории.

— Я? — удивленно спросил адепт.

— Вы, — подтвердил маг, — что это?

— "Ключ".

— Подробней.

— Управляющая часть заклинания, необходимая для обозначения связи между магом и сотворенной им руной.

— Верно, — кивнул Реалено, и, обращаясь ко всем, задал вопрос в своей необычной манере, — сколько вариантов "ключа" существует?

— Шесть, — отозвалась принцесса.

— Уточните, — попросил маг.

— В каждом направлении свой ключ, — ответила принцесса и стала перечислять, — огонь, вода, воздух, земля, светлая и темная магии.

— Некромантия, демонология, магия природы, астральная, изначальная, магия Богов, магия шаманов Лейры... Список легко продолжить, если вспомнить, что у каждой расы, населяющей Сантей, есть не только подобие привычной классификации, но и совершенно невероятные направления... Так что возвратимся к поставленному вопросу — сколько вариантов "ключа" существует?

Хитрит Реалено. Можно подсчитать все направления магического искусства. Но, вспомнив, что даже у арахнов несколько видов своей "паучьей" магии, я загрустил. Целую седмицу можно потратить на подсчеты...

— А если сделать так, — маг провел линию, разделив руну пополам, — слева пусть у нас будут нити, скажем, огня, а справа, светлой магии. Что тогда?

— Это невозможно, — грубо рявкнул Эрнесто.

— Для вас — да, для многих других — нет, — возразил Реалено, и Эрнесто, на удивление, никак не отреагировал на явный укол.

— Тогда ответить на поставленный вопрос станет намного сложней, — подвел итог сказанному код ди Миагон, и поинтересовался:

— Кто знает, какой смысл в подобном? — кивнул на доску.

В аудитории повисла тишина, и я непроизвольно буркнул:

— Надежность, — и замер, удивившись тому, как громко прозвучало тихо сказанное слово.

Адепты повернулись, видимо, впервые заметив среди своего круга явно выделяющего из одинаково балахонистых рядов. А что? Обычная одежда гораздо удобнее... и запрета на ее ношение для меня нет!

— Что вы имеете в виду? — заинтересованно спросил Реалено.

— Сложно развеять защитное заклинание со столь сложным "ключом". Проще пробить.

— Верно, — кивнул маг, — таким образом, такая простая уловка в построении, казалось бы, обычного, "ключа", делает ваши защитные порядки значительно более крепкими. Кто из вас подобное применяет?

В аудитории повисла тишина...

Двухчасовая лекция пролетела настолько незаметно, что, когда за окном и в коридоре привычно заорали чертовы попугаи, я от неожиданности вздрогнул. Хотя чем дальше, тем рассказ Реалено код ди Миагона становился все более непонятным, но интересным.

Собрав свои немногочисленные пожитки и заметив, что за всю лекцию не записал ни одной строчки, я спустился к кафедре и двинулся к выходу, когда неожиданно прозвучало:

— Адепт.

Я замер, повернулся и вопросительно посмотрел на облокотившегося о кафедру со скучающим видом учителя.

— Я хочу вам дать совет, — неожиданно произнес Реалено, и, подождав пока я подойду поближе, продолжил:

— В стенах нашей Академии витает одно негласное правило. Советую вам его запомнить очень хорошо, пригодится не раз.

Я кивнул, показав свою готовность, и Реалено произнес:

— Сомневайтесь...

После чего развернулся и стал собирать свои вещи.

Вот так правило...

* * *

Обратный путь до скучного короткий. Никаких блужданий по бесконечным и запутанным коридорам... будто впускать Академия толпу адептов просто не желает, а выход прямо под ноги стелется.

Выйдя на широкую террасу, с наслаждением вдохнул слегка прохладный воздух. Осень... Хорошо хоть так приевшийся дождь не накрапывает, а наоборот, решив порадовать горожан, небо очистилось. Глянув направо, заприметил Анни-Лею, усевшуюся прямо на невысокий бортик террасы и читающую книжку. Заинтересованно двинулся к девушке.

— Привет, — попытался привлечь к себе внимание. Ноль эмоций... Кашлянув, вызвал таки реакцию — девушка медленно подняла голову и взглянула на меня. Странно, как я сразу не заметил очевидную разницу между знакомой по недавним приключениям девчонкой и этой девушкой? Лет восемнадцать, светлые волосы с вкраплением темных прядей, практически черные глаза и недовольно поджатые бледные губы. Вспомнив Анни-Лею отметил поразительное сходство, но разные мелкие детали... И выглядит явно постарше. Сестра?

— Мы не знакомы, — проговорила загадочная девушка просто замечательным голосом. Такое не спутаешь!

— Ты хорошо бегаешь, — отвесил комплимент и напомнил, — давеча веселый денек был...

— Молодой человек! — девушка резко захлопнула книгу и, спрыгнув с парапета, отчеканила:

— Глаза разуйте!

После чего рванула к открытым дверям в Академию, а я обалдело проводил ее взглядом. Фигурка-то та же...

Вот те раз... Никогда не жаловался на память, а тут, похоже, умудрился спутать двух разных людей: адептку Академии второго курса и светлую эльфийку с Альтинеи. Почесав задумчиво подбородок, пришел к выводу, что пора уже и побриться, а то даже малейший намек на щетину превращает мое лицо в бандитскую рожу. Кстати, а девушка знакомую книгу читала, сегодня с утра видел точно такую. Как там было: "Жизнеописания преподобного Аугусто Аурелия, изложенные со слов бедного монаха Фиорелио в Кабресто, году двести первом семицветья".

Сплюнув прямо на куст многолетней магнолии, спугнул метким попаданием ярко-желтого попугая, который, перебравшись на парапет, недовольно на меня зыркнул. Показав наглой птице кулак, я сбежал по ступенькам с террасы и потопал к смутно виднеющемуся одноэтажному зданию в мрачно-готическом стиле. Библиотека все-таки, последнее пристанище плодов умов множества сгинувших во тьме веков магов, и мающимся от безнадеги хмурым адептам, денно и нощно штурмующих бесконечные ряды рукописных знаний. Поразительно, но даже сейчас, когда гномы готовы печатать на своих машинах все что угодно в любых разумных и не очень количествах, маги по старинке все записывают вручную. Видимо, поэтому и пяток книг из Академии или Гильдии на продажу приносит полный десяток гвардии с магом во главе, а гномы на простой телеге привозят в обычных коробах целую библиотеку.

Медленно распахнув мерзко скрипнувшую дверь, попал в мрачное царство знаний: за узкими неудобными столами в огромной, уходящей, по-видимому, в бесконечность, полутемной зале, сидит с десяток адептов. С такими рожами, будто их насильно кормят помоями... Один бедняга, рослый плечистый парень, с обреченным видом перевернул очередную страницу огромного фолианта, и, макнув перо в чернильницу, принялся споро карябать.

— Что вас интересует, молодой человек? — тихий голос незаметно подошедшего местного архивариуса вернул меня к реальности. Я повернулся к невысокому существу, практически точной копии человека-пигмея, с тем лишь различием, что кожа больше похожа на змеиную, а зрачки растянуты вертикально практически на весь красный глаз.

— Небольшая консультация, Хранитель.

— Следуйте за мной, — кивнуло существо и споро рвануло к большому широкому столу, рядом с которым умостились два глубоких и удобных кресла. Вот такая местная несправедливость: пока просишь книгу ты желанный гость, а как выпросил — так противный посетитель. Место которого за узкой и неудобной партой, сколоченной, судя по габаритам, для детского сада, а не для адептов Академии.

— Слушаю, — растянул губы в подобии улыбки Хранитель, утонувший в кресле.

— На каком языке это написано? — достал из кармана вчетверо сложенный лист бумаги с парой строчек, выписанных из книги Смотрителя, и протянул маленькому архивариусу, который с жадностью цапнул из моей руки белый аккуратный квадратик.

Хранитель внимательно просмотрел написанное и смутился:

— Не знаю.

Я нахмурился:

— Где это можно узнать?

— Адепт, я не знаю этого языка, а, значит, никаких записей и книг в нашей Библиотеке на подобном наречии не существует. Могу только предположить...

— Что? — я заинтересованно подался к столу.

— Шифр. Если желаете, оставьте, на досуге попробую раскусить. Но, без ключа, скорее всего, ничего не получится.

Вот так подстава... А Смотритель — хитрая нежить. Должен был же знать, что книгу прочитать невозможно!

Заметив мою реакцию, Хранитель улыбнулся и произнес:

— В этом нет ничего удивительного, молодой адепт. Большинство магов потому свои записи и делают вручную, обычным пером, не стилом. Написанное путем нехитрой магии легко превратить в такую ерунду, что никто и никогда не сможет понять содержание. Могу вас обнадежить: память подводит даже великих магов, поэтому к такой книге должен быть ключ. Постарайтесь его найти.

Архивариус осторожно сложил бумагу и спрятал в стол. Подняв на меня взгляд, уточнил:

— Еще что-то?

— Что означает: "Кабресто, год двести первый семицветья"?

— Общий язык в интерпретации братства "Фамилист". Кабресто — Лит-Ку-Аден, дата приблизительно восемьсот лет назад.

— Литкуден? — ошеломленно переспросил.

— Лит-Ку-Аден, — четко, по буквам, отчеканил маленький представитель самой малочисленной расы Сантея, что интересно, не имеющей никакого широко известного названия, — город, известный нынче как Руины.

Вот оно как... Город, стертый с лика Руана почти тысячу лет назад, и до сих пор посещаемый толпами жаждущих несметных богатств и признания. Но встречающих только нелепую смерть от лап девларов, зубов неупокоенных или стрел и мечей таких же искателей сокровищ. Неужели бредовая "древняя летопись" на самом деле заслуживает внимания?