По краю

— Действительно, парадокс, — проговорила Юстина.

— Я слышал об этой гипотезе, — медленно произнес Трой. — Но должность толкает меня к другому. Я верю, что Кладовка есть как место, иначе невозможно выполнять свою работу хорошо. Оставим это. В вашем плане я вижу один минус.

— Звезды будут в моих руках, — кивнул Ипатий. — О, не беспокойтесь! Темные артефакты давно уже потеряли для меня прелесть. Я ценю их не больше, чем камни на берегу.

Ипатий резко наклонился вбок и выглянул куда-то за спину Трою.

— Что такое?!

— Почудилось, будто мелькнула тень.

— Вам померещилось. Тут никого нет, — сказала Юстина, проследив за его взглядом.

— В самом деле?

— Вернемся в дом, — предложил Тибий Трой, и первым двинулся от беседки. — На исполнение вашего дела потребуется некоторое время. Мне точно известно, что на данный момент Лолий Осик в городе. Чем вы займетесь в свободные дни?

— О, тут столько развлечений! — ответил Ипатий легкомысленно. — Буду гулять по саду и у озера. Дважды в день собачиться с Гвидо Вормом. Раз пять-шесть за день сердить Юстину Зизий....

— Кажется, вы находите это забавным? — холодно поинтересовалась она.

— Что же мне делать, если вы находите меня неприятным?

Юстина сердито отвернулась от него.

Трой шагал, заложив руки за спину, и думал о чем-то. Уже у самого крыльца он остановился и произнес:

— Раз уж мы заговорили о гипотезах, то существует и такая, что Звезды Фанаин подделка.

Ипатий взглянул на него внимательно.

— Оснований полагаться на эту возможность в тысячу раз меньше, чем на то, что Кладовка недосягаема.

Глава 8

(11 дней до свадьбы Хрисы Техет.)

Туман с озера жался под самые окна дома. Небо затянули белесые облака. Казалось, Ойкумена подступила к стенам, и на душе было тоскливо и пакостно, будто Граница принялась за свои штучки. В столовой мягко горела гроздь желтоватых фотов над столом.

— Лучше задвинуть шторы, — сказала Юстина.

Ни отец, ни Фотий Коррик, приехавший недавно, не ответили. Оба сидели насупившись, точно совы белым днем. Юстина задвинула шторы. Время дня окончательно потеряло определенность, но в комнате стало уютнее.

За дверью раздались шаги Ипатия.

— Доброе утро. Сейчас встретил вашего незаметного секретаря. Он утверждает, что уже имел честь позавтракать. Интересно, сколько дней он сможет выдумывать поводы, чтобы не садится за стол вместе со мной?

— Поверишь ли, некоторые до сих пор называют тебя преступником, — мрачно напомнил Фотий Коррик, перетряхивая газету, — не всем же отшибло память...

Ипатий внимательно вгляделся в усталое лицо отца, с мешками под глазами и скорбно сжатым ртом.

— Возможно так. Но такому человеку скорее поверишь, когда он льстит.

— Почему так? — задала вопрос Юстина.

— Потому что в таком случае я бы его понимал.

— И это все?

Ипатий пожал плечами, подумал:

— Пожалуй, добавлю, чтобы не сердить вас понапрасну. Он плохой волшебник, а плохие волшебники не имеют возможности демонстрировать характер.

— По-моему, вы его дважды оговорили! — ответила девушка, со стуком поставив чашку чая перед ним.

— Благодарю, — отозвался Ипатий двусмысленно и обернулся к отцу:

— Кажется, вчера ты говорил, что с утра должен быть на службе.

— Службы больше нет, — отозвался Фотий Коррик. — Тибий Трой от имени советников предложил взять бессрочный отпуск.

— Вот в чем дело! — воскликнул Ипатий. — Трой? Странно! Я всегда считал его неглупым человеком.

Зевий Зизий плохо спал ночью и едва притронулся к завтраку. Мир вдруг перестал быть понятным и потерял логику. Поступки оборачивались в свою противоположность и происходили вещи, совершенно необъяснимые. К примеру, вчера ему запретили пользоваться городской Библиотекой. Он обратился к Тибию Трою, но тот категорично отказал в помощи. Таким растерянным и изумленным Зевий не чувствовал себя с похорон жены.

— В этом вы, мой мальчик, сыграли свою роль, — печально выдохнул Зевий. — Советники обеспокоены, что Фотий близок к вам и знает о темных артефактах больше любого другого в городе.

— Именно, что больше. Расточительно разбрасываться такими людьми, особенно сейчас! Хотя подобные действия Совета просчитывались заранее. Ты ждал отставки, отец?

— Это все не так-то легко, сын, — сердито проговорил Фотий. — Не имеет значения, о чем я думал, к чему готовился!

— Мне жаль, что ты потерял свое место, — повысил голос Ипатий. — Твою отставку предвидеть было легко, она неизбежно следовала за моим освобождением. На другое и надеяться смешно!

— Какой вы! — всплеснула руками Юстина. — Дело же не в том, что было предвидено, а что упущено! Ваш отец говорит, что ему сложно пережить этот момент.

— Спасибо за разъяснения, — холодно проговорил Ипатий.

Фотий, отшвырнув газету, подошел к окну и отодвинул штору. Молчание нарушил Ипатий.

— Кстати, я вчера листал тот альбом с фотографиями, который ты мне привез. Вспоминал. Однажды мы с... — Ипатий сделал движение рукой в воздухе и закончил не так, как собирался, — с друзьями пробрались вечером в Ратушу и попались этому... старику-сторожу.... Как же его звали? — он задумчиво побарабанил пальцами по столу. — Как?

— Старик-сторож? — встрепенулся Зевий. — А, этот уборщик! Имя вертится на языке. Гуго? Нет, не Гуго. Фотий, ты не помнишь?

Тот сердито промолчал.

— Биба? Нет.

— Ари, — не выдержал Фотий.

— Ах, да — Ари! Старый Ари! — всплеснул руками Зевий.

— Он привязан к Ратуше, словно домовой к дому — каждое утро ходит поглядеть на нее, — сообщил Фотий. — Прохаживается туда-сюда, заложив руки за спину...

Он замолчал и опять сник. Видимо, подумалось, что он остался не у дел, и теперь превратится в грустную и нелепую фигуру, как этот старик.

— Действительно, его звали Ари, — каким-то необычайным, многозначительным тоном проговорил Ипатий.

— К чему эти вопросы? — спросила Юстина.

— Я расшифровал записки Зоила.

— Как?! — поразился Зевий. — Расшифровали записки? Какой же там был шифр? Я всегда полагал, что он придумал невероятно сложную систему кодировки...

Фотий Коррик повернулся от окна.

— Шифр? Я не шифровальщик. Я, по сути, взломал его чары.

— Можно взглянуть? — попросила Юстина.

Ипатий вынул из внутреннего кармана сложенные листы и подал ей. Юстина взяла верхний, прочла строчки, написанные изящным, будто женским почерком Зоила Зизия.

— Тут о моем деде, — сказала она, — Варфоломее Зизие.

Она передала листок отцу и взяла следующий. Фотий с любопытством приблизился к столу, забыв о неприятностях, и тоже склонился над бумагами.

— А тут о его втором сыне, Уго.

— Да, я выбрал записки, где упоминаются чьи-нибудь имена.

— И нашли?!

— Нашел. У него был слуга — Арисмий Травл.

— Возможно. Мне неизвестны подробности, — сказала Юстина, пробегая новый листок глазами.

— Я припоминаю что-то такое, — кивнул Зевий.

— Погодите-ка! — Юстина прикинула что-то в уме. — Хотите сказать, что Арисмий Травл это старый уборщик Ари из Ратуши?

— Вы очень догадливы, — кивнул Ипатий. — Вчера вы, Зевий, рассказывали, и это подтверждают записки, что Зоил Зизий со временем начал думать, как оградить себя от воздействия темных артефактов. После его смерти не нашли ни одной Звезды Фанаин. Арисмий Травл тоже пропал после смерти хозяина.

— И вы думаете, что Звезды у слуги?! — поразился Зевий.

— Не обязательно, но он живой свидетель тех событий, и записи позволяют предположить, что Зоил доверял ему.

— Он живет у всех на виду! Едва ли себе это смог бы позволить человек, бывший приближенным темного волшебника! — воскликнула Юстина.

— У нас короткая память. Мы усердно стараемся забыть темных чародеев, и все, с ними связанное — политика, не приносящая нам ничего, но завещанная праотцами. Некоторое время Ари Травл, действительно, скрывался на Окраинах, а затем вернулся в город, где его уже толком никто не помнил. Вернулся и устроился служить под самым носом у дознавателей и стражей...

— В Ратуше, — закончила Юстина.

— Именно так!

— Браво, мой мальчик! — хлопнул в ладоши Зевий Зизий. — Но как вы догадались?

— Помогли случайности: альбом с фотографиями, записки Зоила, ваши семейные скелеты в шкафу. Я предполагал, что кому-то из окружения, Зоил должен был довериться. Иногда короткая фраза, написанная в сердцах, проливают свет на глубинные отношения. Об Арисмии Травле Зоил писал с приязнью и глубоким уважением. Если он доверил секрет человеку — то ему. Едемте, Юстина, навестим его.

— Минутку, я возьму плащ.

Еще с лестницы второго этажа Юстина увидела Ипатия. Он стоял посреди прихожей, одетый в серый двубортный сюртук. В руке белел только что полученный листок молнии, и дым еще не рассеялся.

— Я задержалась, — проговорила девушка, подходя к нему. — Простите!

— Спустился за минуту до вас. Телеграмма от Троя. Он просит быть дома, потому что дело не терпит отлагательств.

Он показал ей листок. Юстина прочла две короткие строчки.

— Придется немного отсрочить нашу поездку.

Ипатий прошел в кабинет Зевия и, расстегнув сюртук, уселся в кресло. Юстина присела на краешек диванчика. Они молчали, изредка поглядывая на часы. Через две четверти часа в кабинет заглянул Фотий Коррик.

— Вы здесь?! — удивился он.

— Ждем Тибия Троя. Он прислал телеграмму.

Фотий, взяв книгу, которую читал, ушел. Через пятнадцать минут Ипатий встал и подошел к окну. К полудню ветер принялся за молочный туман, рвал его на клочья и растаскивал в разные стороны, но солнце все равно светило тускло через бледную пелену, окутывающую небосвод.

— Мы достаточно подождали, — сказал Ипатий, когда миновали следующие четверть часа. — Едемте. Если встретим дознавателя по дороге — возьмем с собой. В противном случае, он дождется нас.

Но им не суждено было выбраться из дома. В холле они столкнулись с Гвидо Вормом. За его плечами стояли стражи.

— Ага! — крикнул он от порога. — Вот вы где!

— Чем обязаны вашему визиту? — холодно спросила Юстина.

— Проезжал мимо, подумал, дай загляну на чаек! — ухмыльнулся Гвидо, но тут же сменил тон:

— Где он?!

— Кто?!

— Порфирий. Уже спрятали?

Неожиданность предположения сбила Юстину с толку, и она сделала паузу, прежде чем ответить:

— Какая чушь!

Привлеченные голосами, из комнат вышли Фотий Коррик, Зевий Зизий.

— Что здесь происходит, Гвидо? — поинтересовался Фотий. В руках он держал книгу, заложив страницы пальцем.

— Мне сообщили, что возле дома снова видели Порфирия. Поэтому никому не выходить за порог, всем собраться в... — он огляделся и ткнул пальцем, — вон, в там. Там кабинет, кажется. Идите туда. Есть еще кто-нибудь в доме?

— Что за глупая идея?! — пожал плечами Фотий, впрочем, не обеспокоившись. Он развернулся и первым прошел в кабинет.

— Мой секретарь, — ответил Зевий. — Но, по-моему, он выходил из дома.

Юстина хотела возмутиться, но Ипатий потянул ее за руку.

— Идемте. Проще переждать, пока они закончат. Спор затянется еще на три часа.

— Глупость какая-то! — шепотом воскликнула она. — Как будто все сговорились нарочно нас задержать!

— Возможно, вы правы, — согласился Ипатий, — но это как стихийное бедствие — наберемся мужества и перетерпим.

И он легонько подтолкнул ее к кабинету.

Обыск затянулся на два часа. Стражи не поленись перевернуть все вверх дном, как будто искали иголку, а не человека. Собравшиеся в кабинете молчали. Юстина прохаживалась по комнате, безуспешно пытаясь справиться с раздражением. Ее больше задевало, что Гвидо Ворм затеял в доме унизительный обыск, чем странное его появление так некстати. Зевий отказался от поисков причинно-следственных связей между событиями и махнул на все рукой. Он попытался снова завязать с Ипатием разговор о Зоиле, но не встретил понимания. Ипатий хмуро молчал. Фотий уткнулся в книгу, переворачивая страницы раз в десять минут — мысли его витали далеко.

— Мы ничего не нашли, — сообщил Гвидо, появляясь в кабинете.

— Как и следовало ожидать! — резко бросила Юстина.

Ипатий мрачно думал, что, пожалуй, удачно сравнил Гвидо со стихийным бедствием. Брезжили догадки, что и последствия будут одинаково разрушительными. Он не сомневался: эта проволочка устроена неспроста. Тот, кто сообщил начальнику стражи о появлении Порфирия в доме, рассчитал очень точно. Он знал, что Гвидо задержится здесь так долго, как это только возможно. Следовало держать в уме и телеграмму от Троя. Что это случайность? Или Трой и Ворм связаны между собой теснее, чем стараются показать?

— Очень хотелось бы узнать: от кого поступили сведения? — спросил Ипатий.

— Это вас не касается, — уверил его Гвидо насмешливо.

— Может и так, однако раз вы ничего не нашли, значит, этот человек либо ошибся, либо намеренно ввел вас в заблуждение. И если второе верно, то стоит задуматься: с какой целью?

Гвидо пробурчал что-то нечленораздельное, но явно не благодарность за совет.

— Послушайте, Ворм, мне нужно имя, — продолжил Ипатий, не обратив внимания на бурчание начальника стражи. — Как бы то ни было, советники доверились мне.... Если вам необходим прямой приказ Мило Марвелла, то вы его получите.

Начальник стражи на минуту задумался, вытянул внутреннего кармана черного блестящего макинтоша фляжку, отхлебнул из нее.

— Обойдусь и без приказов, — решил он. — Мне прилетела молния, подписанная 'Доброжелатель'.

— Этого я и опасался, — пробормотал Ипатий.

— Что это значит? — встревожился Зевий.

— Что с нами затеяли хитрую игру.

Гвидо пробыл еще около часа возле дома Зизиев. Только после того, как он уехал, Ипатий и Юстина тронулись в путь.

Глава 9

(Тот же день.)

На дороге было оживленно. Им навстречу катилось десятка два экипажей, столько же ехало в город. Иногда встречались и пешеходы, жмущиеся к обочинам — за городом часто лихачили и мало следили за дорогой. Ипатий не отрывал задумчивого взгляда от пейзажей за окном. Юстине хотелось обсудить происшествия, но она не поддавалась искушению, памятуя о своей и его роли. Приблизились предместья, и девушка обернулась к Ипатию.

— Куда теперь?

Он бросил взгляд по сторонам:

— В Восточную часть. Оставим экипаж у Второго Кольца и прогуляемся пешком.

И предупредил вопрос:

— Я скажу — где.

И Юстина повела экипаж к Восточным кварталам, не торопясь приближаться ко Второй Кольцевой — там ближайшие улицы загромождали десятки экипажей. Пересекли предместья, застроенные живописными домами в разброс. Но чем ближе ко Второй Кольцевой, тем плотнее выстраивались дома, теряя в живописности, но не оставляя причудливости. Предместья затронула новая мода — дома из раковин, однако в консервативном старом городе, начинающемся от Второй Кольцевой, предпочитали по старинке жить в домах, возведенных семейной магией. Планировку жилищ создавали белые маги, а члены семьи наполняли призрачные конструкции вещественностью.

Наконец, на углу попался указатель: 'Восточные кварталы'.