Толмач

— Заткнись, — обрубил откровения Вагур — история, которую я ему рассказал практически подлинная, только он, судя по всему, приходится родственником, правда очень дальним, нашей Хозяйке. А тебе известно, как она дорожит близкой кровью. От ее некогда могущественного рода, после мертвой столицы, осталось всего несколько человек и каждый для нее на вес золота. А я по твоему приказу его околдовал. Да еще и дал покопаться в своей голове черному магу. Неизвестно, что он еще записал в мою черепушку, кроме слов заклинания. И чем это мне потом обернется.

— Но-но! Не забывай, с кем ты разговариваешь! Скажи спасибо Хозяйке, за то что она за тебя заступилась! Не знал я, что ей служат такие... Все, все! Не вспыхивай. Зато мы теперь в расчете, и я сниму с тебя все обвинения. Но скажи мне, как тебя нашла Хозяйка? Что она пообещала?

-Не трогай меня. Лучше своим делом займись. — Порывистым движением наемник вскочил с кресла и отошел в угол, посадить птицу в клетку.

Юлиус рассматривал меня с эдаким брезгливым любопытством, как другой бы смотрел на невиданного жука, уже дохлого, а потому не вызывающего столь уж большого отвращения. Поддернув полы расшитого кафтана, он присел на корточки. Горячие потные пальцы коснулись висков, и требовательно потянули голову на себя. Теперь я смотрел прямо ему в глаза. Серые, холодные, жестокие, они пытались заглянуть в меня, узнать, что же там внутри. Стараясь не обращать внимания на острую боль в шее, я вовсю изображал безмозглое растение.

-Ты слышишь меня? — спросил вкрадчивый голос. Ох, не помню я, как вели себя подчиняющиеся. Могли ли они говорить, или только тупо выполняли приказы? Не помню!

-Отвечай! Слышишь?

-Да. — Мой голос звучит хрипло. Полное отсутствие эмоций. Я чурбан, я дерево, спокойно.

-Хорошо. Ты должен отвести нас в Эстобург живыми и здоровыми. Ты будешь выполнять все мои приказы, и при этом вести себя как обычно. Когда наемник хлопнет в ладоши, ты очнешься, и забудешь, что видел меня здесь. Ты будешь вести себя как обычно, но повиноваться мне. Полностью повиноваться. И если я прикажу лизать сапоги, ты будешь с радостью это делать. Ты понял? Отвечай!

-Да. — Ох, как тяжело далось мне это "Да". Главное не сорваться, и продолжать. Я дерево, дерево. Бревно бесчувственное.

Добившись нужного, Юлиус моментально утратил ко мне интерес. По пути к двери, брезгливо вытер руки о валяющийся на кровати платок.

— Завтра приходи ко мне перед обедом с этим, — небрежный кивок в мою сторону, и мужчина вышел за дверь. Вагур, все это время молчаливо стоявший в углу, невозмутимый как веник в женской бане, рванул с места, и вот теперь уже его руки фиксируют мою голову. Глаза в глаза. Тоже серые, тоже жесткие, но усталые.

— Ты не должен подчинятся Юлиусу. Отведешь нас по Дороге, а потом исчезнешь. Доверяй мне! Отведи нас в Эстобург и исчезни, пока Хозяйка не решила, что с тобой делать. Слышишь!? — торопливый шепот срывается с губ. Глаза с надеждой смотрят на меня. Понял ли я? Конечно понял, но виду не показываю. Вагур разочарованно отпускает мою голову и громко хлопает в ладоши.

Я "просыпаюсь". Испуганно таращу глаза на Вагура.

-Что со мной случилось? Почему я на полу?

-Не знаю. Ты вдруг зашатался и сполз на пол. Ты что-нибудь помнишь? — в голосе нет интереса, лишь одна усталость.

— Что?

— Нет, ничего я это так. Кстати ты надумал провести нас по старой дороге? Не переживай ты не останешься в накладе.

— Ладно, — ответил я и заметил, как в глазах Вагура промелькнуло облегчение. — Так, когда мы отправляемся?

— Завтра с утра, тебе есть, где переночевать? Если нет, могу предложить эту комнату, здесь довольно чисто.

— Нет я хочу еще прогуляться по городу, но не мог бы ты распорядиться, чтобы моего осла пристроили на конюшню да накормили овсом, так сказать как часть будущего каравана.

— Без проблем.

Я развернулся и вышел из комнаты. На улице, выдрав неуемного осла из колючего куста, я отвел его на конюшню, вновь наказав упрямой скотине стеречь мое имущество, за вознаграждение в виде меры отборного овса.

Прохлада улицы отрезвила меня, но авантюрный зуд не отпускал. Голос разума пытался пробиться сквозь пелену сумбурных мыслей, наводнивших мою голову, но ему это не удалось. Единственное чего он добился — у меня заболела голова. Да без кружки хорошего пива во всей этой заварухе, мне не разобраться. И стоило мне только поднять глаза от булыжников мостовой, где я тщетно пытался найти истину, как взгляд уперся в приветливую вывеску кабака здоровяка Мо.

Симпатичная служаночка уже выставляла за порог последних посетителей, но вымученая улыбка растопила ее каменное сердце, и мне было позволено зайти внутрь и получить желанную кружку пива.

Усевшись в пустом трактире, за один из столиков я задумался, точнее попытался систематизировать события, произошедшие со мной за сегодняшний беспокойный вечер. Служанка деловито гремела кружками, но ее призывные взгляды, били мимо цели. Проклятье, да за один такой взгляд до захода солнца я готов был бы отдать последнего осла, — а сейчас глухое беспокойство опутало мою душу. И желание девушки не пробудило ответа в моем теле.

Мо появившись в дверях, сразу оценил обстановку и прогнал девицу домой. За что я ценю этого старого болтуна, так за чувство понимания момента. Крякнув, толстяк прошел мимо меня, по пути приказывая свету потухнуть. Оглянувшись на пороге, он запер дверь, и поднялся на второй этаж в жилую часть, оставив меня в одиночестве, при свете тусклой лампы.

Итак, что я имею к сегодняшнему вечеру. Во-первых, меня околдовали, ну или попытались это сделать — что в моей ситуации выглядит равнозначно. Во— вторых, оказывается, у меня есть дальние родственники, точнее родственница, очень ценящая наличие во мне крови с определенными свойствами, а поскольку она планировала убедить меня участвовать в ее затее добровольно — очевидно она знает о моих способностях и возможностях. И нельзя сбрасывать со счетов тот факт, что мое сопротивление любой магии, именно та черта, которая свойственна этому клану, а значит, она точно поймет, что заклинание на меня не смогло подействовать. И это может разоблачить меня перед Юлиусом, который, наверняка, боясь гнева Хозяйки — предпочтет просто убить меня, чтобы она не догадалась о происшедшем. Но это произойдет только в том случае, если она сама не скрывает свои способности от окружающих. В третьих — Вагур почему— то питает ко мне дружеские чувства. В четверных история — рассказанная Вагуром очень похожа на правду и совпадает с моими отрывочными детскими воспоминаниями. А это наводит на подозрения, что Вагура и Хозяйку связывают более давние и прочные отношения, чем это видится Юлиусу. Ну а самое забавное в этой ситуации, что эта родственница очень влиятельная особа, чье слово может изменить картину мира, так как, судя по слухам, доносящимся из неофициальной столицы — Эстобурга, куда направляются мои "Наниматели", там сейчас очень не спокойно.

Получив такой расклад, любой здравомыслящий человек бежал бы в леса и затаился бы там, на время, пока все не успокоится. Но слово "здравомыслящий" никогда не относилось к характеристике мой личности. А значит, на рассвете я пойду на встречу с Вагуром и Юлиусом. Ну а старый травник некоторое время подождет за пазухой встречи с будущим владельцем, хотя не в моих правилах срывать сроки доставки.

Помедитировав еще минут десять над кружкой, я решил, что больше никаких умных мыслей в голову не придет. А потому пора укладываться спать. Да и заполночь давно. За барной стойкой находился маленький вытертый диванчик без одного подлокотника. Как раз между бочками с пивом. Мое самое любимое место во всей таверне. Я подтащил лавку, и пристроил ее в ногах. Диванчик-то маленький, а я длинненький. Скинув сапоги и укутав ноги курткой, я безмятежно вздохнул — и погасла лампа. Проблемы и до завтра подождут, а здоровый сон — это архиважно.

К сожалению не все так думали. Стоило мне задремать, как в мою голову вежливо постучали. Я ошарашено открыл глаза. Две зеленые светящиеся гляделки безотрывно смотрели на меня.

-"Свет" — осипшим голосом скомандовал я. Мой тихий приказ услышала лишь мутная лампочка на стойке. С глухим жужжанием она пару раз мигнула, и тускло засветилась. На спинке дивана, как раз над моей головой сидел Бурс. Острые когти впились в вытертую ткань. Пушистый хвост недовольно бьет по бокам. Нда, физиономия у кота кислая.

-Котяяра. Как ты здесь очутился, почему не в школе? — Пушистый конечно же не ответил на мое радостное сюсюканье. Тяжелая тушка спрыгнула со спинки дивана и бухнулась мне на грудь.

— Бурся, ну где твоя грациозность? Так прыгнуть может себе позволить только небольшого размера слон, но ни как не представитель кошачьего племени.

Кот стукнул мне по носу хвостом, мол, не забывайся. Пришлось извиниться, и начать заглаживать вину: за ушами, по спинке, под подбородком. Пальцы нащупали на шее кожаную ленту. С каких пор коты носят ошейники. Да еще с мутным красным камнем? Оппа. А такой же камешек вделан в сережку, что я сегодня нашел. И где-то еще его видел.

Рассмотреть ошейник поподробней мне не дал кот. Вдруг, ни с того ни с сего, он взвился на месте. Вылезшие когти вонзились в грудь. Шерсть дыбом. Благодушная морда оскалилась, и Бурс зашипел, плюясь во все стороны, в том числе мне в лицо. Ругаясь на чем свет стоит, я вскочил с дивана и попытался оторвать кота, но острые когти, продрав прочную рубаху впились в кожу, оставляя кровавые царапины. И только я хотел шваркнуть животное о бочку, как тельце в моих руках расслабилось и обмякло. Глаза его закатились.

От камня вделанного в ошейник полился ровный красный свет. Мутная сердцевина исчезла, и прозрачные грани приобрели четкость.

-Да что за хренатень здесь происходит!

-Мальчик мой, не смей сквернословить! — голос, раздавшийся изо рта кота, явно принадлежал Карлите.

-Карлита? Ух, извините. Вы где? — я, как дурак, заглянул в пасть Бурсу. Перевертел зверя в руках, и даже задрал хвост. Хорошо еще, что меня никто не видел.

-Перестань мучить бедное животное. Нет времени на глупости. У Ордена магов к тебе просьба. Как можно быстрей отправляйся в Эстобург. Там мы с тобой свяжемся. Мальчик мой, это очень важно. Король при смерти, а наследников не могут отыскать даже лучшие наши маги. Одного из принцев последний раз видели в Эстобурге, найди его!

Бурс вышел из оцепенения. Коротко мяфкнув он вырвался из рук. Устроившись на диванчике, начал вылизывать вздыбленную шерсть, приводя ее в относительный порядок. Будто бы что-то услышав, кот насторожился. Левое ухо дернулось, ловя звуки, и старый проныра исчез.

Я наконец-то закрыл рот. Вот это да! Интересный способ связи, но еще интересней новости. Полгода назад король отмечал свое сорокапятилетие. Я видел этого здоровяка, когда он принимал участие в соревновании метания гномьих топоров. Силища неимоверная. А по энергичности, их величество переплюнул и трех своих отроков, которые бледными накуксившимися тенями, мотались за отцом на празднике. И такой человек умирает?

Нет, не в том я сегодня состоянии, чтобы думать. С утреца да на свежую голову и поразмыслим. А пока — спать.

Ни свет, ни заря разбудил меня Мо. На цыпочках пробираясь к заветным бочкам, трактирщик совершенно забыл про дико скрипящие половицы. Пришлось открывать глаза.

-А так ты уже не спишь? — обрадовался Мо. -Давай-ка наярим для бодрости по кружечке.

От пива я отказался. Мо, налив полную кружку, опустошил ее за три глотка. Одобрительно крякнув, и утерев пену с губ, он потопал вверх по лестнице, жестом велев идти следом.

Комната со дня моего первого визита совершенно не изменилась. Все такая же свалка барахла по углам, и идеальная чистота вокруг кровати. Отодвинув с дороги седло, Мо подобрался к комоду. В нижнем ящике, среди подштанников в цветочек, непарных носков, серебряных ложек и вилок лежал небольшой предмет, завернутый в тряпицу.

-О! Гляди. Это я тебе и хотел показать.

В больших руках трактирщика оказалась красная металлическая пластина, размером с мой палец. На одной из сторон виднелись мелкие камешки, образующие причудливый узор. Причем камешки, отчетливо напоминали минерал из подобранной сережки и ошейника Бурса.

Да, эти совпадения наводят на определенные размышления — уж не одна ли из забытых тайн вновь всплывает на поверхность, что бы замутить картину мироздания. И как всегда в самые шаловливые руки. И потом только ленивый не будет склонять мое имя на перекрестках империи. Погрузившись в созерцание странного узора, а пропустил некоторую часть истории этого предмета, которую Мо увлеченно мне рассказывал. А вернуло меня на землю небольшое лезвие, которое Мо достал из пластины, аккуратно поддев ногтем незаметную выемку. Я протянул руку и проверил пальцем лезвие — необычная заточка, сталь неправдоподобно гладкая и похожа на темный жемчуг .

-Хе, ты еще это не видел. — Отобрав у меня нож, Мо подцепил пальцем очередную зазубрину, и с другой стороны появился металлический крючок.

— И заметь, никакой магии при изготовлении! Ни гномьей, ни человечьей. Я специально бегал проверять в магистратуру! — усмехнулся Мо, довольный произведенным эффектом. — Бери, пока дарю.

— А камни?

— Что камни? — не понял Мо.

— Ну что сказали в магистратуре об этих камнях?

— Каких камнях! — возмутился Мо.

Я взял нож, и повернул его гранью с камнями к робкому лучику солнца, пробивавшемуся сквозь закрытые ставни. Камешки вспыхнули и сразу же погасли, снова став безликими, совершенно не выделяясь на красном фоне рукоятки.

— Ну, ты глазастый, — восхищенно протянул трактирщик, — он у меня уже четыре декады, а я в первый раз заметил эти камешки. А еще этот странный узор, который они образуют. Где-то я его уже видел. Кстати, — спохватился он, — в магистратуре их тоже не заметили. Ну, по крайней мере, мне там о них ничего не сказали. Но ты бери, не бойся, ножик проверили — он безопасен.

Я ничего не стал говорить Мо о безопасности этих камней. Ведь не далее как сегодняшней ночью, я видел один такой же при очень странных обстоятельствах. Но не огорчать же друга из-за каких-то подозрений, да и ножик мне понравился, особенно его функциональность. Сунув новое приобретение в карман, я торопливо попрощался с Мо, поблагодарив его за теплое гостеприимство. Мне пора было отправляться на встречу с одним из моих "повелителей", который по странному капризу хотел получить мое доверие, а не полное подчинение. Но решение этого вопроса я решил отложить на будущее, сделав, конечно же, зарубку на память, чтобы не потерять этот факт во множестве других.

Пока ноги вели меня к постоялому двору, я судорожно вспоминал полученные накануне инструкции. Наверняка этот злыдень Юлиус захочет проверить, как действует заклинание. Однако после я получил тоже недвусмысленные указания Вагура. Значит так, веду себя как обычно, не слушаюсь указаний Юлиуса, и сопровождаю караван в Эстобург. Пусть Вагур сам разбирается с Юлиусом. Если пошел на него в открытую, значит, на его стороне есть сила, недоступная Юлиусу. Пусть ребятки выясняют отношения между собой, считая меня безопасной марионеткой. Своих козырей не стоит раскрывать до конца партии.