— Я их дам на месте, — Лугс порывисто встал из-за откидного столика. — Поскольку поход обещает быть сложным, считаю необходимым лично возглавить экспедицию.

Так, кого же тогда он оставит сторожить корабль? Баг ведет бронеход, Вин обещано, что она будет собирать свои образцы. Нет уж, барон... Премного благодарен за доверие, но так не пойдет! Не для того я летел, чтобы застрять на посадочной площадке!

— Динга! — услышав обращение командира, он поспешил согнать с лица возможные следы волнения. — Динга, с утра сразу займитесь 'Дикобразом'. Пойдете на нем вместе с Вин второй двойкой.

Через внешние микрофоны доносился шум ветра, на озере мелодично звенели вновь намерзающие льдинки. Внезапно Динга услышал слабый звук. Он был едва различим, почти на грани восприятия, но чуткое ухо акустика, не раз выручавшее его в подводных схватках, явно различало то, чего он меньше всего ожидал услышать на чужой планете. Снаружи, из темноты неслось противное кошачье мяуканье.

Бортинженер оглянулся. Похоже, больше никто этого не слышал. Если сказать, подумают, что у него проблемы с головой, переутомился. И впрямь, оставят еще на корабле. Впрочем, чего он волнуется, почему бы действительно на Айгоне не водиться кошкам...

— Вин, — заговорил, с недовольством слыша в голосе предательскую хрипотцу. — Здесь могут быть крупные животные?

Биолог уже укладывалась спать за отгородившей угол кубрика ширмочкой и отвечала между зевками:

— Ну, что считать крупным, и кого причислять к животным... На Плато Гридда 'Айгоноход' заснял псевдополипоидов, образовавших колонию размером с футбольный мяч... Если такое вдруг увидите, не пугайтесь. Оно не кусается.

Динга долго не мог уснуть, казалось, что его внутренности никак не находят свое место. Ребра давили, мешали дышать. Когда же он, наконец, заснул, стали одолевать кошмары. Вообще-то во время полета сны он почти не видел, разве что продолжение дневной работы. На это раз Динге приснилось, будто бы он мальчик и идет из родной деревни на маяк к отцу. Но встретивший его отец выглядел очень старым, не таким, каким был в его детстве. Отец, положив маленькому Динге на плечо тяжелую руку, подвел к каменному парапету на верхней площадке маяка. Внизу бушевали темные волны, а из-за горизонта чувствовалось приближение огромной, неведомой, грозной силы.

* * *

В отличие от бронехода, большой самоходный фургон 'Дикобраз' пребывал на корабле в разобранном виде. Его пришлось извлекать по частям, а потом собирать, вытаскивая нужные детали из громадной кучи загадочно выглядевших конструкций. Не было времени даже пообедать, только по ходу дела потягивали пюре из трубочек, не вылезая из скафандров. Рядом с округлым 'Котенком' 'Дикобраз' выглядел каким-то громоздким, квадратным, но, по-своему, и изящным. Внутри фургона, кроме жилого блока и полевой лаборатории, помещалась атомная энергостанция, дающая экспедиции полную автономность. Один бронеход не смог бы далеко уехать, не заправляясь водородом от 'Дикобраза'. В сцепке же 'Котенок' и 'Дикобраз' составляли универсальную транспортную систему. Бронеход буксировал тяжелый фургон, а тот по соединительному тросу подпитывал мощный двигатель 'Котенка' энергией своего реактора.

После выгрузки планетарного фургона, снаряжения и припасов 'Тара' казалась выпотрошенной. Оборудование корабля обесточили, люки запечатали, для надежности притянули планер к прибрежным скалам дополнительными тросами, после чего, наконец, тронулись в путь. Динга, внутренне прощаясь, бросил взгляд на сверкающую гладь вновь замерзшего озера. Потом уже было некогда смотреть по сторонам. Повторять на неповоротливом 'Дикобразе' маневры лихо прыгавшего по камням 'Котенка' — для этого требовалось постоянное внимание и немалое водительское умение.

Хотя Динга был накрепко пристегнут ремнями, его так болтало в скорлупке скафандра, что уже через час он сам себе казался хорошо взбитым коктейлем. Во время остановок, когда у фургона или бронехода в очередной раз слетала гусеница, Вин спешила удалиться в окрестные скалы, чтобы собрать образцы. Несколько раз в шлемофонах уже звучал ее довольный визг, и тогда биолог возвращалась, ликующе размахивая какой-нибудь зажатой в перчатке зеленой ниточкой. Два-три раза спускался поразмяться и бортинженер. Если всё время не повторять себе, что находишься на чужой планете, как-то даже и не интересно. Обычная череда переходящих друг с другом ущелий и распадков, местами загроможденных камнями, местами присыпанных смерзшимся песком. Всего необычного, что нет ни деревца, ни даже кусочка лишайника, и над всем этим небо нереально фиолетового цвета.

По ушам вновь ударил удивленный вскрик. На этот раз это был голос Бага. Островитянин поставил двигатель на холостой ход и пошел посмотреть, в чем дело. 'Котенок' стоял на краю невероятного геологического образования — ровной полусферы десятиметрового радиуса, аккуратно вырезанной в каменистой поверхности.

— И что, опять скажете, что это вулканическая деятельность? — затараторила, подбежав следом, запыхавшаяся Вин.

— А Вы снова склонны видеть в этом следы инопланетян! — недовольно произнес Лугс, высунувшись по пояс из башенного люка бронехода. — Вам можно позавидовать. Для всякого сколько-нибудь загадочного явления у Вас уже есть готовое объяснение. Действительно, зачем мучаться, искать причину? Всё ясно — рука седьможуков! Зловещие 'конусы'!

— Во всяком случае, это явно не вулканизм! — Динга успокаивающе похлопал Вин по плечу.

— Может, ударил метеорит? — спросил Баг, вылезая из переднего люка бронехода.

— Куда тогда делась выброшенная порода? — сварливо возразила Вин.

— А если метеорит был из антивещества? — бортмеханик наклонился над идеально круглой впадиной. — Всё, что было там внутри, просто исчезло с аннигиляцией.

Динга взглянул на Бага с интересом. Не ожидал от мальчишки такой гипотезы.

— Аннигиляция оставила бы следы лучевого воздействия, — холодно отреагировал Лугс. — Я предпочитаю считать это обычным провалом. В дальнейшем при движении прошу соблюдать особую осторожность.

'Котенок', а следом и 'Дикобраз' осторожно объехали загадочную выемку. Пожалуй, Динга поторопился с выводами об обычности Айгона. Вовсе здесь не так уж просто. Надо только получше присматриваться. Вот, к примеру, та боковая расщелина будто изъедена какой-то ядовитой дрянью. Глубокие такие промоины, а со дна что-то мерцает, как спирт горит. И теплое марево ходит взад-вперед, хоть ветра никакого нет. Да, жутковатое местечко.

Динга не удержался и свернул туда. Предупредил Вин, что выйдет посмотреть, что найдется интересного. Не прошло и десяти минут, как следом в расщелину на полном ходу вкатил 'Котенок'.

— Что, не туда свернули? — поинтересовался Лугс и тут же, не повышая голоса, влепил выговор за задержку. Но Динга успел-таки набрать приличную коллекцию. Демонстрировать ее пришлось во время позднего ужина на 'Дикобразе'.

Ну, на гладкие черные камешки каплевидной формы только Вин обратила какое-то внимание, даже примерила как сережки перед черным экраном монитора. Она же сразу схватила круглый морщинистый булыжник, похожий на губку, но потом отложила с разочарованием, объяснив, что это вовсе не биологическая окаменелость, а какой-то минерал. Больше интереса вызвал другой кусок породы — типа глины, только гибкий и открывающий на изломе пузырчатую структуру. Барон даже высказал какую-то петрологическую гипотезу о его происхождении. Особенно всех заинтересовало то, что при сильном нажатии на эту 'газированную глину' у всех появлялось ощущение легкого покалывания и зудения на коже, как от статического разряда.

'Гвоздем' же устроенного Дингой представления стали маленькие игольчатые кристаллы. Они казались очень красивыми, отливая в электрическом свете металлической синевой и иногда вспыхивая чистыми спектральными красками — красным, желтым, зеленым.

— Может это местный светофор? — хохотал Баг.

Но самый ажиотаж возник, когда очередная 'иголка', зажатая кем-то между пальцев, вдруг стала мигать красными и зелеными вспышками. От неожиданности кристаллик тут же уронили и, конечно же, в суматохе растоптали на полу. С другими образцами такого эффекта добиться не удалось. Командир искренне поздравил бортинженера с находкой уникальных минералов и взял назад свои упреки в незапланированных задержках.

* * *

Проснувшись поутру на узкой раскладной койке, Динга услышал внизу приглушенный разговор биолога и водителя. Вин ворчала на Бага так, будто у них за плечами было, по меньшей мере, десять лет счастливой супружеской жизни.

— Всё же скажи, — говорила она сердитым шепотом, — чем тебе не нравиться Айгон?

— Небо здесь дурацкое...

— Ну не на всех же планетах должно быть зеленое небо, как на Гиганде. Наоборот, это так необычно, интересно. Где-то небо голубое, где-то желтое.

— Я бы, наверное, не смог жить с голубым небом. Это же всё равно, что под водой. Что я, рыба что ли. Да и вообще, мелко тут как-то...

— Как мелко, как мелко?! Представляешь, что говоришь! Да тут горы выше наших в два раза!

— До этих гор добраться еще надо, а издали, если не знать, меньше наших кажутся. Ничего, Вин, я привыкну. Плохо только, что я раньше на 'Айгоноходе' ездил. Он ведь маленький совсем, почти игрушечный. Если из него по телекамере смотреть всё вокруг таким огромным кажется. То есть умом знаешь, цифры видишь — что какого вокруг размера, а всё равно ведешь себя как будто ты сам внутри, и он размером с настоящую машину. А сейчас — будто все здесь ненастоящее, так, обычные камешки под ногами...

Динга шумно засопел, прежде чем спуститься с верхней койки, а потом дружелюбно поздоровался с притихшими молодыми людьми. Накануне вечером, перед самой остановкой, он обнаружил интересную аномалию, кажется, не очень далеко — за соседним невысоким горным отрогом. Бортинженер надеялся успеть сбегать туда и обратно до намеченного времени отправления. Он быстро влез в скафандр и, миновав спящего командира, потихоньку открыл дверцу шлюза.

Часть пути пришлось карабкаться по крутому склону. Перевалив острый гребень, идти стало легче. Соскальзывая вниз вместе с кучей каменного крошева, Динга не сразу обратил внимание на гудение за спиной. Он оглянулся, едва не теряя равновесие, а потом сообразил, что источник звука находится в его собственном ранце — насос системы обогрева работал с удвоенной мощностью. Тут только он почувствовал пронизывающий холод, проникающий даже через оболочку скафандра.

Путь к загадочной аномалии перегородила осыпающаяся бурая скала. Перебираясь с уступа на уступ, а иногда подтягиваясь на руках, Динга добрался до плоского карниза, откуда можно было заглянуть на другую сторону. Он осторожно высунул голову и тут же инстинктивно отпрянул назад от уставившейся прямо в лицо острой верхушки громадного черного конуса. Погодя, бортинженер справился с волнением и снова приблизился к краю карниза. Конус, расположившийся внизу, был похож на виденные ранее на фотографиях и видеосъемках. Правда, он не парил в воздухе, а стоял на камнях, заметно накренившись в сторону Динги.

Потоки света от восходящей за спиной Гиги, хлынул в расщелину, где притаился мрачный конус. Его тонкая верхушка задергалась из стороны в сторону, ловя согревающие лучи дневного светила; черная, изборожденная морщинами поверхность затрепетала, и тут только Динга сообразил, что конус — живой, он питался светом! Конус как бы дышал, пульсируя телом. Эти судорожные движения порождали образ очень старого, изможденного существа. Через минуту конус ссутулился, не в силах держать вертикально свою верхушку, которую сотрясала крупная дрожь. Динга хотел было спуститься, чтобы рассмотреть пришельца поближе, но остановился — а вдруг конус питается не только энергией? На черном боку действительно несколько раз с хлопаньем открывалась круглая пасть, способная поглотить человека. Однако едва ли конус собирался охотиться. Скорее он был на последнем издыхании, постепенно заваливаясь на бок. Вот по его поверхности в последний раз прокатилась дрожь, после чего он уже не шевелился.

Динга наконец решился приблизиться к загадочному существу, но тут мертвый конус начал стремительно меняться, быстро иссыхать, истаивать прямо на глазах. Из-под съеживающихся черных складок появился слабо светящийся мутный студень. Через пару мгновений останки конуса растворились в этой студенистой жиже. Мерцающая неживым светом масса стала растекаться, разъедая всё, что попадалось на ее пути. Она проходила через горную породу как кипяток через снег. Неожиданно опора под бортинженером пошатнулась. Похоже, пакостная жижа дошла до подножия скалы. Пора было отсюда убираться! Не успел Динга, пятясь и соскальзывая, спуститься вниз, как скала обрушилась, подняв тучи пыли. Когда она осела, взгляду открылась глубокая впадина, озаренная изнутри мертвенным сиянием. Динга вспомнил, что вчера уже видел несколько подобных каверн и даже поспорил с Вин о причинах их появления.

— Вот ведь ведьмин студень! — подумал он, заглядывая в яму с бурлящей массой и с ужасом понимая, что за участь его могла ожидать. Однако об увиденном стоило задуматься.. Раньше ему, в общем-то, не было никакого дела до всех этих конусов. Какая, в сущности, разница — физическое это явление или плоды фантазии. Однако на недавней съемки с 'Сайвы' конус показал себя реальной боевой силой. Теперь вот оказалось, что конусы — это живые существа, форма жизни, способная существовать как на планетах, так и в космосе. Едва ли они разумны, если вспомнить поведение конуса при встрече с имперским кораблем, но так даже лучше. Приручить таких животных — значит превратиться в звездных всадников, настоящих владык космоса!

Стало неожиданно тихо, обогрев скафандра перешел на обычный режим. Очевидно это черный конус, пока жил, охлаждал всё здесь вокруг. Досадно, что первый же встреченный им чужак издох, прежде чем он успел что-то предпринять. Возможно, окажи ему вовремя помощь, удалось бы расположить к себе его собратьев. Впрочем, неблагоразумно без подготовки соваться к этому порождению чужой планеты. Сначала надо собрать хоть какие-то данные, провести наблюдения, выяснить, что это вообще такое. Хорошо, если б помогла Вин, она всё же биолог, хотя биологии таких существ, конечно, ей не знакома. С другой стороны, Динга не был намерен раньше времени посвящать лишних людей в свое открытие. Вин наверняка болтлива, как и все женщины. Поэтому спешить ни с чем не следует.

Едва поднявшись на гребень, Динга услышал в шлемофоне озабоченный гул голосов и поспешил объявить о своем возвращении. Как он понял, обрушение скалы вызвало сейсмическую волну, докатившуюся до вездеходов. Его отсутствие всех встревожило, боялись, что он попал под обвал. Баг и Вин уже были готовы выходить на поиски. Динга сообщил, что с ним всё в порядке. Барон немедленно вновь объявил ему выговор и потребовал от всех впредь воздержаться от незапланированных исследований, по крайней мере, пока не будет оборудована посадочная площадка для экипажа 'Сайвы'. Тут же в эфире раздался взволнованный голос бортмеханика: