Неправда

— Бегом! — закричала Аня

Они выскочили в какой-то парк, потом еще куда-то, пока не оказались перед входом в какой-то храм. Оля пришла в себя как раз у дверей.

— Ты что сделала? — накинулся на нее злющий от растерянности Алексей. — Тебе кто разрешил? А если без медика останемся? Ты что себе позволяешь?

— Тихо ты... Чего как собака разгавкался! По сторонам лучше смотри. Где эти двое? — вступился за бледную еще Ольгу Мишка.

— Нету. Или не вижу, по крайней мере. Хотя нет. Вон стоят, смотри.

Черные стояли недалече, но ближе почему-то не подходили, и даже не пытались снова кинуть своим невидимым дротиком.

— Действительно, командир. Не ругайся. Она же тебя прикрыла. Черный в тебя как раз целился. Не она бы... А сомлела от напряжения, с непривычки. Тренируемся мало. — Как всегда рассудительно сказала Аня.

— А это что за церковь? — задрав голову, спросил Мишка. Стрелки его, похоже, нисколько не волновали.

— Черт его знает! — пожал плечами всегда втайне поражавшийся Мишкиным оптимизмом Лешка. — Пошли стрелков накроем!

И тут Ольга его спасла, пожалуй, уже второй раз:

— В церковь хочу, пойдемте а? — жалобным голосом, просяще, словно малый ребенок, протянула она.

— Не до церкви сейчас! — сказал, было, Лешка, но и Мишка, и Аня бурно поддержали Олю.

И когда он последним заходил в храм, не отрывая взгляда от наблюдателей, то увидел, как мимолетная тень разочарования проскочила на их лицах.

Там шла какая-то служба. Бородатые дяденьки в золотых одеждах ходили по храму, махали дымящимся кадилом и чего распевали. Лешка улавливал только отдельные знакомые слова. Смысл богослужения он не понимал и это его только раздражало. То ли на китайском, то ли еще на каком поют, бормочут чего-то... "Рцем вси от всея души, и от всего помышления нашего рцем...". Что такое рцем, куда это рцем, или как? Ходят туда сюда, кланяются как болванчики... Он не стал ходить по храму и разглядывать фрески и иконы. А демонстративно уселся на скамеечке у входа с миной неудовольствия на лице. Анька, увидев это, многозначительно постучала пальцем по лбу и подозвала к себе.

Нехотя Лешка подошел к Ане.

— Чего звала? — тихо спросил он.

— Володя же говорил, что в храме можно здорово зарядиться! Ты что не понимаешь?

— Так это Успенский?! — удивился Алексей — Такой маленький... — Он огляделся по сторонам. Храм как храм, ничего особенного.

— Пошли за мной, сейчас все поймешь. — Она взяла Лешку за руку и повела его в центр храма. Редко стоящие старушки вежливо и как-то бесшумно расступались перед ними.

— Вставай тут. — Аня словно втолкнула командира в какую-то известную ей одной точку.

И словно сноп солнечного света ударил его в самую макушку и, пронзив позвоночник, ударился вдоль ног о пол и золотым коконом обогрел его. Руки его непроизвольно стали подыматься вверх, и огромные усилия воли удерживали их. При этом сознание вовсе не оставило его, он понимал, где он находиться, что с ним происходит. В тоже время чувствовал каждой клеточкой души и тела, как напитывается он силой небесного золота.

Рядом с ним встали Ольга и Михаил, а затем и Анна взяла его за руки. И он понимал, он чувствовал, что они переживают то же самое.

Так и стояли бы они, но бабушки вдруг засуетились и выстроились в небольшую очередь. При этом студенты оказались в самом начале этой очереди.

К ним вышел священник и начал кисточкой что-то рисовать на лицах и руках подходивших. Когда подошла Лешкина очередь, он встретились со священником глазами. Тот вдруг помедлил, внимательно рассматривая студента. И, вдруг как-то по-доброму, слегка кивнул ему и маслом мазнул крест на лбу, затем на руках. А потом батюшка негромко сказал: "Христос Воскресе!". Какая-то внезапная сосредоточенность вдруг произошла в Лешкиной душе, и, выходя уже из храма, он вдруг обнаружил как те прислужники черных вдруг отшатнулись с гримасой ненависти и, бегом пятясь, пропали в чернеющей вечерней мгле окружавшего храм парка.

— Не фига себе! Вот это сила! — восхищенно сказал Мишка за спиной командира.

— Вот! — назидательно и торжественно подняла палец Аня. — Я же говорила! Вернее, Володя же советовал! Здесь очень сильная энергетика!

— Ань, ты на вредную училку похожа! — засмеялся Лешка.

— А она и есть вредная училка, только в будущем, когда институт закончит. — Обняла Аню Ольга.

— Ну что поехали домой? — предложил командир. А где-то глубоко шевелилась какое-то непонимание происходящего, словно бы он смотрел фильм, в котором герои явно нелепо и неправильно себя ведут, и зритель знает это, но не может подсказать, и только разводит руками от непроходимой глупости героев. И Лешка постарался запрятать это непонимание куда-то еще дальше, чтобы потом, когда-нибудь, но только не сейчас разобраться во всем.

Всю дорогу Аня рассказывала, что древние зодчие ставили храмы на особых, энергетически чистых и мощных местах. А форма креста, один из наиболее древних эзотерических символов, способствует принятию человеком этой энергии. Далеко немногие помнят об этом. И тем паче, далеко немногие могут найти в храме точки-источники этой энергии. Да и открывается она далеко не всем. А только избранным и знающим.

Сила этой энергии ощущалась до сих пор, даже сейчас когда время уже за полночь, и все уже спят. Но она безнадежно и неумолимо тает, эта сила, и неумение ее удержать рождает отчаянное, истеричное бессилие.

Ведь не будешь же жить в церкви круглосуточно, только иногда выходя подышать, да покурить!

Как же быть, как же научиться быть сильным всегда, не зависеть ни от кого, ни от каких мест, набирать Силу из Ветра, Воды, Огня, Земли?

Конечно, кое-что уже получается и получается хорошо. Аня говорит, что такие темпы даже пугают ее. Месяцы занятий не давали почти ничего, а теперь, Мишка, практически без усилий без особой концентрации видит волны энергий вокруг них, Ольга также легко уже читает ауры людей и осторожно корректирует энергетические ранки. У Ани опыта побольше, и порой она удивляет всех глубиной ее знаний, но чаще удивляет она сама себя, ибо эти знания приходят к ней из неведомого источника.

Да и он, Лешка, развлекаясь своим невидимым мечом, уже двигает спичку, колышит огонек свечи, а сегодня, на вечерней тренировке, сдвинул взглядом тоненькую, но все же струйку воды.

Но в серьезном бою им не выдержать. Точно не выдержать. Вот если сейчас они придут, то все... Кранты... И ведь никто нас не найдет...

И с этими мыслями Лешка уснул. Навалившись на холодную стену пустой кухни.

Уснул, чтобы проснуться ранним утром от истошного Ольгиного крика.

5. Вторник 3 мая 1994 года. Электропоезд "Владимир — Москва".

Он ворвался в комнату, где Мишка растирал свое мятое, полусонное лицо, а Ольга дрожащими руками держала голову Анюты.

Та сидела у подоконника, подогнув ноги и обхватив их руками, медленно раскачиваясь из стороны в сторону. Глаза ее были широко раскрыты, но зрачков не было видно. Только слепые пятна белков, словно смотрела она внутрь себя. По щекам тянулись тягучие, как желе, слезы.

Анюта всегда была полненькой, но сейчас, сейчас... нет, тело ее осталось совершенно обычным, но казалось почему-то страшно исхудавшим — под пухлыми щеками проступали острые скулы, а сквозь мягкость ладоней резкими чертами обугливались костяшки.

Лешка растерянно стоял, хлопая глазами, и только Мишка, видимо со сна не потерявший голову, подскочил к Анюте и резко влепил ей пару пощечин.

Она замычала в ответ и, мигнув несколько раз, улыбнулась, как ни в чем не бывало:

— Подъем? Уже? А я вроде бы только легла!

И тут Леха грязно, очень грязно выматерился, помянув и деда, и душу, и горизонт, естественно, мать. А Ольга заревела, словно ребенок, потерявший любимого медвежонка.

— Ребят, вы чего? — недоуменно захлопала глазами Анюта. До нее так и не дошло, что она "проснулась" сидя.

— Нет, это ты чего? Спишь сидя, глаза внутрь заворачиваешь...

— Что? Как это внутрь?

— Тихо вы! — рявкнул Мишка. — Смотрите!

И показал пальцем на руки Анюты.

Этого сначала никто не заметил, и только теперь стало видно, что в правой руке ее зажат обломок карандаша. Деревянные щепки и изломанный в порошок грифель валялись на полу, рядом с измятым клочком бумаги.

— Ты, что, калякала всю ночь? — спросил Мишка, торопливо разглаживая на колене листочек.

— Не-ет... Я спала... — Аня недоуменно переводила взгляда с хмурого Лешки, на дрожащую Ольгу. — Да что случилось-то?

— Да погодите вы! Потом разберетесь. Лучше послушайте! — И Мишка стал вслух читать записульку:

"Привет, ребята! Снова выхожу с вами на связь. Ваши способности растут, осторожнее с ними! Я вам помогаю и стараюсь держать под контролем, но все же, все же осторожнее! Анюта будет каналом связи, через нее буду контактировать с вами. Аня, расскажи им про автоматическое письмо. Тогда все поймете. А пока к делу. Я снял с вашей памяти голографические отпечатки вчерашнего дня. Те, кто атаковал вас — сатанисты. Добровольные помощники Того, Кого Не Называют По Имени. Хорошо, что вы зашли в храм. Крест для них первейший враг. А для нас не последний союзник. Но они могут устроить вам такое, что и крест не поможет. Разгром нашего полигона во Владимире, скорее всего их рук дело. Поэтому нам надо срочно с вами встретиться..."

— Ура! — закричала Оля. — Наконец-то!

— Погоди! Эмоции потом. — Остановил ее Лешка. — Миш, давай дальше...

И Мишка продолжил:

"...Для этого срочно выезжайте в Москву. На Ярославском ныряйте в метро и покатайтесь по Москве, если слежка будет, сможете легко затеряться в толпе. Затем едете к Киевскому вокзалу, и на любой калужской электричке добираетесь до Обнинска. Там сегодня начинается фестиваль авторской песни, там встретимся. Заодно и отдохнете, песенок хороших послушаете. До встречи! Удачи! Владимир. P.S. Ну как вам собор? "

— Мда... Так мы и до Австралии доберемся...

— Может не поедем? Ну их с этими разборками, а? — на этот раз жалобно спросила Оля.

— Ты была когда-нибудь в Обнинске? Нет? Тогда не ной! — моментально отреагировал Лешка.

— Лех! Я понимаю, нервы, но ты как-то полегче на поворотах. — Добродушно проворчал Миш, осторожно приобняв Ольгу. — А ты не плачь, мы же в походе, просто в необычном, правда?

Ольга молча кивнула. Слова Мишки ее ничуть не успокоили, но все же слезки на колесках пропали.

— Слушайте, а время-то сколько? — спросила Аня, тщательно растирая глаза.

— Пять утра. Вот, блин, которое утро поспать не могу, как следует. — Подосадовал Лешка, который как все истые студенты был "совой".

От дома до остановки троллейбуса было рукой подать. И только они вышли из подъезда, только отошли пару десятков метров от дома, как неслышимый, но ощутимый толчок воздуха едва не свалил их с ног.

Из окон их бывшего прибежища падали, медленно кружась в вязком воздухе осколки стекла. И вот что удивительно, ни бабушки на соседних скамейках, ни пожилой мужик, задумчиво куривший на соседнем балконе, не обратили абсолютно никакого внимания на взрыв. И даже когда черный дым свился змеей и вонзился в серое небо, никто этого не заметил. Кроме четверки ребят, которые вовсе не удивились произошедшему. А чего удивляться? Володя же предупреждал...

..."Колбасная" электричка до Москвы была полна, несмотря на то, что сегодня был последний день первых майских праздников. Наверное возвращались в Москву студенты или работающие там провинциалы, ездившие навещать родителей, чтобы выполнить обязательную трудовую повинность на садово-огородных участках.

Тем не менее, два места для девчонок найти удалось. Парни же расположились на рюкзаках, втиснутых кое-как к окнам.

— Слышь, Анют, а что такое письмо автоматическое? — спросил подругу Лешка.

— Да ничего особенного. Старый способ творчества. Считается, что таким образом, можно установить контакт с подсознанием. Берешь ручку, листок бумаги. При этом листок желательно закрепить, что бы рука не сдвинула его. Садишься, расслабляешься, и задаешь себе вопрос.

— Какой вопрос? Любой?

— Вопрос, на который не можешь сознанием получить ответа. Главное — не думать, не искать ответа на вопрос. Необходимо очистить свое сознание так, что бы просто воспринимать мир, а не оценивать его.

— Как в медитации?

— Да, только не отключаться совсем. И когда сможешь расслабиться так, как необходимо — рука дернется и начнет писать. Причем писать сама по себе. Для этого есть ряд тренингов. Например, берешь в обе руки по карандашу и на двух листах бумаги левой и правой начинаешь писать абсолютно разные тексты. Лучше, конечно, духовного содержания. Через несколько минут сознание само очиститься от критической оценки происходящего. И тогда польется новый текст. Иногда это стихи, иногда — сплошной, без пробелов и знаков препинания текст. Иногда совершенно другой почерк. Смотрите. — Аня достала смятую записку. — Я так не смогу писать сама. Не умею. И ничего удивительного. Иногда текст получается зеркальный.

— Это как? — удивился Мишка.

— Ну прочитать его можно только если поднесешь листок к зеркалу.

— Забавно! Но я же не умею так писать!

— Это твое сознание не умеет. А подсознание умеет. И еще как. И не только это. — Аня стала похожа на какого-то тибетского мудреца. — Я только не знала, что таким образом, можно выходить на контакт с жителями других измерений.

— С кем, кем? — переспросила Оля.

— Ну с Володей же... А как его мне называть? Духом, что ли? — хихикнула Аня.

— Действительно. "Дух" как-то по-армейски звучит. На ангела он тоже что-то не похож. — Лешка почесал проклевывающуюся на подбородке щетину. — Как же его называть? Ань, ты можешь с ним связаться?

— Сейчас? Нет, конечно... — Аня недовольно мотнула челкой. — Ты посмотри сколько народа! Ты чего, хочешь чтобы электричку остановили и скорую мне вызвали?

— Ну да, ну да... — задумался Лешка. — Да, впрочем, вечером же должны увидеться? — полувопросительно, полуутверждающе обвел он взглядом друзей будучи совсем не уверенным в этом.

И тут Мишка вдруг беспокойно заерзал, пытаясь то ли оглянуться, то ли стряхнуть что-то со спины:

— Что за черт...

Лешка прикрыл на мгновение глаза и легко, даже и уже привычно скользнул в расщелину меж двух миров.

Забавное это состояние — смотреть и видеть то, что не видно другим. Вот сейчас, например, сидят люди в электричке, кто-то спит, кто-то читает "СПИД-Инфо", кто-то жует домашние пирожки в сухомятку. А кто-то, такой же как ты, сквозь закрытые веки рассматривает черным взглядом попутчиков и выбирает — кто повкуснее. И вытягивает узкий как клинок хоботок и присасывается к человеку, надеясь всласть полакомится кусочком чужой жизни. Только ты не на того напал сегодня!

— Ах ты вампиреныш недобитый! — ругнулся про себя Лешка и тут же прикусил язык. Но вампир уже услышал неслышимый в реальности голос мыслей и резко втянул свое орудие насыщения. И зашипел что-то на своем нечеловеческом языке.