"Я живой" (отредактировано и дополнено)

— Да ты хоть знаешь, фраер, на кого попер? Я Марат, мне сам Дед руку жмет, я под его... — бандит осекся. Тусклый свет, падающий из окна, не давал разглядеть лицо нападающего, но его осанка, то, как часто поднимались и опускались его плечи, то рычание, которое он издавал, дали Марату понять, что визитеру плевать на его угрозы.

Незваный гость сделал шаг вперед и склонился над главарем (и, теперь уже, единственным членом банды). От него пахло кровью.

— Шайтан... — прошептал Марат и схватился здоровой рукой за сердце. — Демон...

— Нет, — прорычал Шнырь, буравя бандита воспаленными, налитыми красным глазами. — Всего лишь должник, пришедший расплатиться.

Его перепачканное запекшейся и свежей кровью лицо было похоже на жуткую маску сумасшедшего жреца какого-то жестокого культа. Тонкая струйка вязкой розовой слюны капнула Марату на футболку, но бугор этого не заметил — он узнал в жуткой твари старого знакомого. Попрошайку, ошивавшегося у бара "Простреленная голова", никудышного, неисправимого игрока и вечного должника. И произошедшая с лохом метаморфоза никак не укладывалась в ушибленной голове раненного бугра.

Ужасный визитер вдохнул исходящий от бандита запах. Запах страха и обреченности. Новоявленный монстр начинал к нему привыкать — как наркоман к дурманящему зелью. А еще пахло смертью. Сердце старого бандита не выдержало такого стресса.

Шнырь, почти без замаха, ударил Марата в живот. Окрепшие пальцы легко пробили плоть бандита за секунду до того, как его сердце остановилось...

Серега.

Выбор есть всегда!

— Так, Сергей, займи позицию. Вон тот разбитый фургон видишь? Вот на него забирайся...

Бер проводил со мной инструктаж, разговаривая при этом, как с ребенком. Брать меня на разборки с мутантом, ясное дело, никто не собирался.

— Все понятно?

— Так точно, — ответил я на приказ Бера "прижать жопу и не геройствовать", подражая Коту и Зевсу. Хотел еще добавить "сэр", но побоялся, что командир группы может шутки не оценить.

— И еще...

Звон разбитого стекла оборвал речь командира. Я шарахнулся в сторону, одновременно задирая голову вверх.

Это был он — мутант, на которого охотились уберы, Катин похититель.

Мутант приземлился как раз там, где только что стоял я, прежде чем ушел в неуклюжий кувырок. Упал он мягко, спружинил на ногах и, без перехода, размашистым, но молниеносным боковым ударил Бера в корпус. Командира группы практически снесло с ног, но он тут же поднялся и, пошатываясь, пошел на Максима, на ходу вытаскивая из ножен ваку.

Мутант сместился в сторону, уходя от быстрого выпада Кота и пнул того в бронированный живот. Боец пролетел спиной вперед пару метров и врезался в оглушенного командира, снова повалив его на землю.

Зевс закинул руку за спину. Щелкнуло крепление но убер так и не успел воспользоваться неправдоподобно-огромной (для простого человека) штурмовой винтовкой. Мутант подбежал к придавившему командира Коту и, схватив его за ногу, почти без усилий метнул тяжеленного, закованного в броню бойца в Зевса.

Протяжное "бл..." Кота утонуло в победном реве, который издал мутант. Он склонился над Бером, прижав его грудь правым коленом, и замахнулся обеими руками, сцепив их в замок...

Все длилось секунды, мгновения... Я вскинул карабин, поймал затылок мутанта в прицел и выстрелил.

Верхняя часть головы монстра будто лопнула. Мутант начал заваливаться вперед, но командир группы рывком сбросил тело вбок.

— Твою мать! — завопил вскочивший на ноги Бер. Его заметно пошатывало, но он на это внимания не обращал — Ты что наделал?

— Он спас тебя, командир... — ответил за меня Зевс, поднимаясь на ноги сам и помогая Коту. — Да и всех нас, по ходу...

— У меня не было выбора, — начал оправдываться я.

Вот же гад! Да если бы не я, этот "Халк" порвал бы уберов в клочья. Они для него не более, чем ходячие мясные тушки, только бронированные. Максим был быстрее их, злее, сильнее...

— Помогите мне найти её, — практически взмолился я. Группа Бера получила своего мутанта... пусть и с раскуроченным черепом. Я им больше был не нужен, тем более, командир уберов винил меня в провале миссии.

— Командир, разрешите... — неожиданно подал голос Зевс. Мое сердце забилось чаще, я позволил себе наивно поверить в чудо.

— Да делайте вы, что хотите, — махнул рукой Бер и отвернулся. Он с трудом снял поврежденный мутантом шлем и с досадой сплюнул на землю красную слюну.

Катя

...

Где я? Что происходит? Кровь... Я чувствую запах крови... Это моя кровь!

Как же мне плохо, все внутри болит. И голод, дикий голод... И трясет безбожно.

Что же произошло? Надо попытаться вспомнить.

Максим. Да, Максим притащил меня сюда, разогнал, порвал всю нежить в округе. Я пыталась бежать, но он меня остановил, а потом...

Боже, как он мог? Как он посмел? Сука! Тварь!

Как же больно... Меня сейчас стошнит.

— Катя!

Кто это? Знакомый голос. Не могу вспомнить его — мысли путаются в голове. Боль, голод, тошнота, озноб... Никогда не думала, что испытаю эти чувства сразу.

— Катя! Мы здесь! Отзовись! Мы пришли за тобой!

Они пришли за мной. Кто они? А Катя — это я? Да, я Катя... вроде бы. Боже, как больно. Я хочу умереть. Помогите мне...

— Помогите... Помогите! — мне удалось выкрикнуть это прежде чем, диафрагму сдавило очередной судорогой, а к горлу подкатила горячая желчь.

Боже, я больше не могу...

Сергей.

Я здесь...

— Помогите!

Катин крик раздался совсем близко — мы поднялись на второй этаж и блуждали по гигантскому магазину псевдо-английской одежды.

Девушка лежала на ворохе скомканного тряпья. Все сомнения, а с ними и надежды исчезли, как только я её увидел.

Катя была инфицирована. Голая, перепачканная кровью, блевотиной и еще Дьявол знает чем, девушка плакала, срываясь на крик. Я опоздал, ее не спасти.

— Я больше не могу... — ее воспаленные глаза были полны боли. Девушка балансировала на грани безумия, боль и стресс измотали ее, я даже не мог себе представить, что ей пришлось перенести — да и не хотел я представлять. Я до крови закусил губу, чтобы не разрыдаться, и утер рукавом выступившую на глазах влагу.

"Она меня даже не узнала", — подумал я, наводя на девушку карабин. Катя перестала плакать и подползла ближе и, не раздумывая, уперлась лбом в дуло и закрыла глаза.

— Нет!!! — раздался откуда-то сбоку крик Зевса, после чего облаченная в кевлар рука врезалась мне в грудь.

От тяжелого удара меня подбросило в воздух, но за секунду до этого я выстрелил. Чисто машинально. Может быть, если бы Зевс ограничился криком, я бы остановился, но этот солдафон, видимо, привык действовать прежде, чем подумает.

Достиг ли выстрел цели — я не понял, потому что протаранил головой витрину. Толстое стекло не разбилось, но я сразу же отключился...

Часть вторая.

Наконец-то...

Вертолет поднял волну пыли. Потоки воздуха, разогнанные вращением лопастей, развевали полы белого медицинского халата стоявшего на площадке человека. Высокий мужчина лет пятидесяти пяти закрыл рукой лицо, защищаясь от летящего в глаза мусора.

Он мог бы не выходить из своего кабинета, а просто дождаться, пока вертолет сядет, пока уберы доставят бесценный груз в лабораторию, но Валентин Петрович изнывал от ожидания и бездействия. Ему хотелось поскорее увидеть мутанта, который, возможно, изменит жизнь всего человечества. Точнее того, что от него осталось.

Когда Бер вышел на связь и сообщил, что мутант погиб, Валентин Петрович матерился так, что смог смутить бывалого вояку, но верный убер поспешил добавить, что в руках группы находится человек, являющийся носителем мутировавшего вируса. Девушка. Самое начало инкубационного периода, адаптационная фаза... Неслыханная удача.

Когда лопасти пузатого вертолета перестали вращаться, бойцы сноровисто покинули борт.

Кот и Зевс вытащили из нутра транспорта носилки, на которых лежала грязная измученная девушка. Она была в сознании и затравленно озиралась по сторонам. Руки и ноги зараженной были зафиксированы, привязаны к металлическому каркасу носилок, но она была слишком напугана, чтобы пытаться вырваться.

Последним из группы транспорт покинул Бер, мягко, словно кот на траву, спрыгнув на бетон. Командир группы и самый опытный убер, верный помощник и первоклассный исполнитель. Заметно прихрамывая, он подошел к ожидавшему его Доку (так называли Валентина Петровича подчиненные, он сам настаивал на подобном обращении).

— Здравия желаю, Док. В вертолете тело мутанта. Мы подумали, что вы захотите его разрезать и изучить, поэтому и захватили.

— Рад, что с вами все в порядке. — Ответил Валентин Петрович. — Вы правильно сделали, что взяли тело. Вы проверили? Он точно?..

— Наш проводник снес ему полчерепа из карабина: двенадцатый калибр, с близкого расстояния. — Бер устало махнул в сторону вертолета. — А вот, кстати, и он.

Из вертолета, цепляясь за дверь, выбрался потрепанный мужчина лет двадцати пяти и, пошатываясь, побрел за несущими носилки Котом и Зевсом.

— Зачем вы притащили его сюда? — Док сделал недовольное лицо. — Избавьтесь от него...

— Зевс попросил его оставить...

— Это что, бродячий пес, чтобы его оставлять? — Док поморщился. — Почему ты потакаешь его прихотям? Зевс такой же солдат, как и все.

— Парнишка спас нам жизни, — ответил Бер, уклоняясь от ответа. — Док, мы пристроим его, он не будет помехой...

Док ничего не ответил — он молча развернулся и зашагал в сторону лаборатории.

Серега.

Приживала.

С Катей мне никто увидеться не дал. Да и вообще — обращались со мной как с пустым местом. Когда я подошел к Беру, чтобы поблагодарить его за то, что взял меня с собой, а не оставил без сознания там, в торговом центре, убер сказал, чтобы я благодарил Зевса за то, что жив, что если бы не он, командир группы оставил бы меня на съедение мертвякам.

Так начался мой первый день на базе "Лаба". Зевс — единственный обитатель базы, который относился ко мне, как к живому человеку, а не как к приблудной дворняге, рассказал мне, что базу прикрывают вояки. К своим операциям они уберов не привлекают, захватить территорию не пытаются: во-первых, не факт, что получится, а во-вторых, у Дока было что предложить жителям нефтеносного "Села". Лекарства. Антибиотики, обезболивающие, наркотики. По сути, Лаба была единственным во всем Некрополе производителем и поставщиком "свежих" лекарств. То, что приносили из рейдов искатели, вроде меня, не всегда можно было использовать, ведь даже у анальгина есть срок годности.

Лекарства распространялись через дилеров, которые путешествовали от базы к базе, налаживали каналы поставок, заключали договоры. Те, кто пытались кинуть дельцов, работающих на Дока, жили недолго и, как правило, несчастливо.

О расположении базы знали немногие. Попасть в число обитателей было практически невозможно. Хорошо защищенный периметр "Лабы" представлял собой что-то среднее между гигантским исследовательским комплексом и хорошо оборудованной военной частью. Как сказал Зевс: "Здесь все по-прежнему, так база выглядела и до эпидемии".

— Не ссы, Серег, — сказал мне убер, когда мы пришли в казарму. Мне выделили огромную для обычного человека верхнюю койку над местом угрюмого убера Васи. — Док с виду такой бездушный, но, глубоко в душе, он добрый... где-то очень и очень глубоко... Думаю, быть тебе дилером...

— А если я не хочу? — задал я тупой вопрос.

— Ну тогда не будешь... никем. — Ответил Зевс, чем вызвал улыбку на лице Василия. Недобрую такую ухмылочку.

Шнырь.

Люди не любят чудовищ.

Они все-таки нашли тела. Шнырь ведь подумывал пробраться на псарню и перебить всех шавок... Ан нет, все откладывал.

Именно один из этих мешков с блохами и учуял запах смерти. Натасканный на смрад мертвецов здоровенный кобель привел чистильщика к логову Шныря. Видимо, сучий сын почуял дух бойни, стоящий в берлоге бывшего попрошайки.

Когда чистильщик начал ломать дверь, Шнырь попытался затащить его внутрь, но проклятая псина вцепилась в мощное запястье чудовища, схватившего хозяина.

Собаку он убил, сдавив горло, и отодрал от руки вместе с куском собственной плоти — кобель, даже умирая, не расцепил мощных челюстей, но чистильщика нагнал слишком поздно: тот успел выстрелить в Шныря прежде, чем тот чудовищным ударом перебил человеку шейные позвонки.

Стрельба средь бела дня привлекла внимание. Его увидели. О нем узнали.

Травля началась в тот же день: озверевшие чистильщики заглядывали в каждую щель, поднимались на крыши, обходили все заброшенные здания.

И они его нашли. В офисе Марата. Чистильщики начали палить из всех стволов — но Шнырь не был тормознутым мертвяком. Нет, его сердце билось сильнее, чем у любого из дрожащих от страха загонщиков. Бывший попрошайка, а ныне дикий, ловкий, умный монстр чувствовал: его боятся. Чувствовал запах страха, что исходил от орущих во все горло стрелков.

Дрожащие руки — не лучший фактор для прицеливания. Улепетывающий Шнырь схлопотал пару шальных пуль — в бедро и предплечье, но это можно было назвать счастливым исходом...

"Они не успокоятся, пока не достанут меня", — думал Шнырь уходя от погони.

Бывший попрошайка разбежался, на ходу отшвырнув вылетевшего навстречу чистильщика, отчего бедолага врезался в ржавую "Газель" со спущенными колесами и затих. Шнырь оттолкнулся от земли и невероятно высоко подпрыгнул. У него получилось — крепкими пальцами он вцепился в самый край стены...

Когда мутант приземлился по ту сторону базы, перепуганные преследователи еще несколько секунд продолжали палить.

"Я вернусь", — зло подумал беглец, зигзагами убегая в сторону ближайших построек. С вышек продолжали стрелять, но в Шныря чистильщики так и не попали.

Дима и Арсен. Искатели.

Умереть на коленях или жить как зверь...

Косой не соврал. Он, в принципе никогда не врал, потому что торговцам информации верят до первой лжи. В лучшем случае, у них просто перестают покупать инфу, в худшем — линчуют.

Перевернутый полицейский микроавтобус искатели нашли под мостом, в мертвых зарослях высохшего камыша, как и говорил Косой. Внутри два плохо сохранившихся мертвяка, переломанные так, что даже встать не могут — мычат только да дергаются, похрустывая изувеченными костями. Водительское место пусто — видимо зараженный выполз через разбитое лобовое стекло. Арсен споро добил "инвалидов", пока Дима занимался обыском. Оба парня не снимали респираторов — в замкнутом пространстве "аромат" разложения чувствовался особенно сильно.

— Три штуки! — молодой искатель не мог сдержать восторга. — Бл..., три "огрызка", а в каждом по "склейке"!

— У этих еще, — Арсен закончил обыскивать добитых мертвяков и показал Диме добычу. — По рожку, две кожаные кобуры — одна пустая, в другой "Макар".