Наверное, от меня требовалось что-то ответить, но я честно не знал что. Если не знаешь что говорить, действуй: учил меня старшина. Думаю на счёт происходящего, двух мнений быть просто не могло. Я припомнил все, что знал в теории, чему научила меня, моя первая женщина на практике и постарался сделать всё нежно и не торопясь.

Домой мы вернулись поздно. Я был доволен проведённым вечером, Неля вообще светилась от счастья как лампочка. После бара, она была слегка захмелевшая, но после всего произошедшего, хмеля почти не осталось. Расставаясь, она поцеловала меня и шепнула мне на ушко:

— Никому, о том, что произошло в отеле, не говори.

В этом тоже чувствовалась рука Дианки, которая, по её словам, задалась целью создать для девушек, инструкцию к моему использованию. Я согласно кивнул, просят не говорить, я не говорю. Так что Дианка узнала только ту часть истории, где мы посетили стрипбар. Это вызвало у неё бурю эмоций и негодования.

Но вернёмся в парк. Дианка, зная на что я способен, старалась оградить Зою, от, как она выразилась, моей возможной дурости. Я кивнул в знак того что понял.

— Дружите в приличных местах — сурово сказала она.

После истории со стрипбаром, я поинтересовался, а что есть в понимании девушки, приличные места. Она продиктовала мне целый список, а позже устроила экскурсию по "приличным местам".

Дианка поманила Зою.

— Я ему всё объяснила, но помни, о чём я тебя предупреждала. Если что сразу звони мне — словно мамочка сказала она.

— А теперь оставляю вас одних — с этими словами она удалилась домой.

Странный способ подружиться. Разве не проще было бы просто подойти и сказать: Давай дружить. И почему девчонки всё так усложняют?

Неля, после случившегося, стала раскованнее и свободнее. Такое впечатление, что она резко повзрослела, хотя не могу похвастаться, что стал понимать её лучше. За то, сейчас, если она хотела заняться сексом, она, хотя бы об этом говорила. Но появились другие странности. Она очень недоброжелательно стала относиться к другим девушкам, которые оказывались рядом со мной. Это не выражалось в открытой агрессии, скорее в её интонации и чём-то внутреннем, что я ощущал своим шестым чувством. Я рассказал Дианке о своих наблюдениях и попросил её совета.

— Она тебя ревнует — уверено заявила сестрёнка.

Ревность. Я о ней слышал, видел её проявления, но так и не смог понять, что это такое.

— И что делать? — недоумённо спросил я.

— Ничего. Тут ничего нельзя поделать. ...Но, я с ней поговорю — делово заявила сестрёнка.

Женщины, поразительным образом умеют договариваться между собой. Наверное, потому, что женщину, может понять только женщина. В любом случае, Дианке удалось повлиять на Нелю, и она стала, если не приветливее, то хотя бы спокойнее.

В конце сентября к нам в класс пришла новенькая. Это несколько необычно, потому что ребят редко переводят после начала учебного года, но здесь сделали исключение. Она, как и я в своё время, сразу привлекла всеобщее внимание. Высокая, стройная и красивая. Своей красотой, она сразу затмила Нелю. Аристократические черты лица, красивая фигура, изящные манеры. Она была вежлива, но всегда и со всеми держала дистанцию. Новенькую звали Амая. Она была из богатой, аристократической семьи. Вела себя она сдержанно и спокойно, даже немного надменно. Большинство парней запали на неё в первый же день. В тоже время, лично у меня она не вызвала ни какого интереса.

— Случись это годом раньше и битва двух красавиц за звание королевы класса, нам бы была обеспечена, но Нельке сейчас пофигу, кто первая красавица в классе. Главное для неё сейчас, это быть рядом с тобой — поясняла мне сестра.

Новенькая, в своём поведении, была прямой противоположностью мне. Я себя не навязывал, но всегда старался со всеми наладить хорошие отношения. Амая, сразу же отгородилась от всех стеной отчуждения и высокомерия. Девчонки, которые попытались с ней подружиться, получили вежливый опор. Это им не понравилось и женское сообщество всего нашего класса, объявило ей бойкот. Девчонки стали её игнорировать. Видимо Амаю это устраивало, потому что она, игнорировала их в ответ. Впрочем, одна она не осталась. Её всегда окружали парни и она, с ними, была более приветливой, чем с девушками. Вот тогда я увидел, что значить кокетничать и флиртовать.

— Смотри, опять хвостом перед парнями вертит — недовольно комментировала действия Амаи, моя сестрёнка.

— Это плохо? — поинтересовался я.

— Конечно! Ради этой чувырлы, уже трое парней бросили своих девушек — злобно зашипела Дианка — Она у нас допрыгается.

Я не совсем понимал, что плохого в поведении Амаи. Если она, по мнению парня лучше девушки что у него была, то почему он должен довольствоваться худшим? Если мне предлагают оружие, я выберу то, которое по параметрам считаю лучшим. Это логично. Если девушка хочет вернуть себе парня, то кто мешает ей стать лучше, той к которой он ушёл?

— Дурак ты — прокомментировала мои соображения Дианка, а затем, задумавшись, сказала — Это как верность присяге и своему взводу.

О! Это я понял. Теперь картина предстала мне в новом свете. Тогда понятно, чего девчата на неё так обижены.

Наступила осень и тренироваться на улице стало холодно. Холодом меня не испугаешь, но если есть возможность тренироваться в тепле, я предпочту последнее. Договорится с физруком пускать меня вечерами в зал, было проще пареной репы. Учителя, благодаря моей тёте, да и мне самому, уже знали, что во многом на меня можно положиться. Так что, физрук просто вручил мне дубликат ключа от спортзала. Частенько я брал с собой Дианку и Нелю, которая тоже пожелала обучиться борьбе, ...а может она просто хотела быть рядом? Тренировались мы вечерами, после того, как там отзанимаются все секции и зал станет свободным.

В этот день я был один. У Нели были не "самые лучшие дни", а Дианка удрала на свидание. Пользовалась тем, что среди парней у меня было много друзей и арканила их одного за другим. Кажется, это был толи второй, толи третий вариант. Она ещё не выбрала на ком остановить свой выбор.

Я отзанимался и направился в душ. К моему разочарованию в мужском душе с водой возникли проблемы. Холодной воды не было совсем, а мыться в кипятке я не умел. Будь всё на оборот, меня бы это не смутило, а так нужно было искать выход. Идти домой потным не хотелось. Но рядом была женская раздевалка. Зал был закрыт, все давно ушли, что мешает мне воспользоваться их душем? Я знал, где физрук держит запасные ключи от раздевалок. Ключ был на месте. Дверь приветливо распахнулась и я услышал тихий плачь. Неужели кого-то здесь заперли? Я обернул полотенце вокруг бёдер, знаю я этих девчонок без царя в голове, уже проходили, и пошёл на звук. В самом дальнем углу, на скамейке, совершенно голая сидела Амая и тихо поскуливала. Она даже не плакала, видимо уже просто не было сил. На моё появление она отреагировала только тогда, когда я подошёл вплотную. Она взглянула на меня заплаканными, полными ужаса и горя, глазами.

— Ты чего здесь делаешь? — спросил я, опускаясь пред ней на корточки.

— Меня заперли ...девчонки ...одежду забрали ...за чтоооо? — взвыла она.

Мне задали вопрос. Я припомнил, что говорила моя сестрёнка. Похоже девчата всерьёз на неё разозлились, раз дошли до такого.

— Наверное, за то, что ты флиртовала с их парнями — предположил я — Ладно, посиди тут. Пойду, раздобуду тебе одежду.

Но стоило мне встать, как в мою руку вцепились мёртвой хваткой.

— Не уходи — еле слышно прошептала Амая.

Она была уже в таком состоянии, что её даже не смущала собственная нагота. Видимо она просидела здесь не один час, раздумывая над тем, что будет завтра. Хотя стоп. Сегодня пятница. Она могла просидеть здесь аж до понедельника. Для неё это страшно. Но ещё страшнее, была мысль о том, в КАКОМ виде её найдут. Для девушки её положения, это сильный удар.

— Пожалуйста ...не оставляй меня одну — умоляла она прижимаясь к моей руке.

Боже, да она вся замёрзла. Раздевалки отапливают, но не настолько что бы здесь можно было долго сидеть голым. Она даже не догадалась отогреваться в душе. Я высвободил свою руку, взял её за плечи и поднял на ноги. Она еле держалась на ногах. Крайнее нервное истощение. Знакомая фишка. Я повёл её в душ и засунул под тёплую воду. Надо её отогреть. Если она сейчас заработает переохлаждение, последствия могу быть печальными. У человека в таком состоянии, просто нет сил, бороться за свою жизнь. Из него словно ушла вся воля. Добавьте к этому холод и органы могут начать отказывать один за другим. Я видел, как здоровее люди просто ложились и умирали. Только потому, что не хотели больше жить.

Я поддерживал её, что бы она не упала. А она просто прижалась ко мне, словно я был её последней надеждой в этой жизни и ничего другого у неё больше не осталось. Минут через десять она стала оживать. Но стресс ещё не прошёл. Я вытер её и отвёл в мужскую раздевалку. Там я накинул не неё свою рубашку, обернул вокруг талии кофту и уложил на лавку. Теперь очередь за помощью. С трудом я добился, что бы она назвала телефон своих родителей. Но прежде чем звонить и всё долго объяснять, нужно было оказать ей медицинскую помощь. Аптечка всегда была со мной, и если была возможность, я таскал её полный вариант. Противошоковое средство, ещё пара препаратов, что бы вернуть её к жизни и избежать негативных последствий. Теперь звонок. Как я и предполагал, объяснять пришлось долго. Всё дело в том, что после окончания занятий с её мобильника пришло сообщение, что она допоздна задержится у подруги, теперь звоню я, неизвестно кто такой и откуда взялся, и сообщаю ТАКОЕ. Эти чёртовы параноики, сказали, что сейчас всё уточнят и мне перезвонят. А пофигу. Звоню тёте и всё объясняю. Понятное дело, что она в ужасе от произошедшего.

Всё это время Амая держит мою руку и не отпускает её не на минуту. Предоставляю тёте разбираться со всем произошедшим. Тем временем, убедив, что я никуда не исчезну и не убегу, я отвоевал свободу для своей руки и оделся в остатки своей одежды.

— Ты только не уходи. Не оставляй меня одну — как молитву, шепотом твердит Амая.

— Всё будет хорошо. Я тебя не брошу. ...Спецназ раненых не бросает — с улыбкой ответил я, обычной в нашем отряде поговоркой.

Странно, но моё упоминание о спецназе произвело неожиданный эффект. Она присмотрелась к моему лицу и облегчённо вздохнула.

— Это ты, ...я знала, ...чувствовала, ...что ты меня найдёшь — шепотом сказала она.

Не совсем понял, к чему это. Спишем на шок. Люди в таком состоянии иногда принимают чужих за родных и наоборот. Всякое бывает.

Первой примчалась моя Тётя. Я её сразу предупредил, что бы она прихватила как минимум одеяло. Я снял с Амаи свою кофту, рубашку она отдавать отказалась, и завернул её в одеяло. Надел шерстяные носки, прихваченные тоже по моей просьбе. Тётя никак не прокомментировала что и как я делаю с голой девушкой, видимо осознавая, что моё отношение к ней сейчас, отличается от отношения простого подростка. Всё это время я следил за её состоянием и видел, что Амая всё больше приходит в себя.

— Кто это сделал? — спросила тётя, желая первой разобраться во всей ситуации.

Амая снова завладевшая моей рукой печально на неё взглянула.

— Я не знаю. Кода я вышла из душа, в раздевалке никого не было. Вещей тоже не было, а дверь была заперта. Я стучала, звала, но никто не приходил — тихим голосом ответила Амая.

— Выясним и накажем — сурово сказал тётя.

Амая грустно посмотрела на неё, немного покраснев, сказала:

— Не надо ни кого наказывать, я сама в этом виновата.

Опля. Мои слова дошли до неё?! Я даже зауважал её за это. Нужно иметь большую силу воли, что бы признать свою ошибку и отказаться от мести.

Раздался шум голосов и в раздевалку вошли пятеро мужчин. Четверо были охранники, а пятый...

Он окинул всё картину оценивающим взглядом.

— Как Амая? — спросил он слегка встревожено.

— В порядке и обойдётся без последствий. Всё что сейчас ей нужно это покой и забота — сказал я.

— Ты всегда оказываешься в нужном месте, в нужное время?! — полу спросил, полу утвердил он.

— Мой отец говорил мне тоже самое и поэтому посылал меня на самые невыполнимые задания — ответил я.

Он подошел и протянул мне руку.

— Вначале моя жизнь, теперь честь моей дочери. Я рад, что судьба свела нас вместе.

— Пап, так это ОН тебя спас? — всё ещё слабым голосом, удивлённо спросила Амая.

Мужчина утвердительно кивнул. Один из охранников подошёл к Амае и взял её на руки, но моей руки она не отпустила.

— Я хочу быть рядом с ним — прошептала она — Я, наконец, нашла его...

— Хорошо дочка, он поедет с нами, мне всё равно надо с ним поговорить — сказал её отец.

Только после этого мою руку отпустили.

— Надеюсь, ты не откажешься? — поинтересовался он у меня.

Вежливость. Он и сам прекрасно знал, что я не откажусь. Дело хоть и было бытовым, но в нем оказались замешаны весьма не простые люди.

— С вами я переговорю, когда мне будут ясны все детали произошедшего — сказал отец Амаи, обращаясь к моей тёте.

Что ей оставалось. Только ждать.

Мы сели в машину. Даже здесь, по требованию Амаи я сел рядом с ней. Её отец устроился на сидении возле водителя. Машина плавно взяла с места и, проехав по школьным дорожкам, выехала на дорогу. Они явно проигнорировали знак запрещения въезда на территорию школы, что бы подъехать к самым дверям спортзала. Мы выехали из нашего района и вскоре оказались в районе дорогих вилл. Завернули в один из дворов, размером со всю нашу школу, и подъехали к красивому двухэтажному зданию. Машина заехала в подземный гараж и остановилась.

Амаю перенесли в её комнату и уложили на кровать. Всё это время она требовала, что бы был рядом.

— Доча, мне надо поговорить с Алексеем, а пока за тобой присмотрят другие — сказал её отец.

— А где были эти другие, когда они были мне так нужны? — возмущённо выпалила она — Я нашла его, ...я его не опущу ... — добавила она еле слышно.

Её отец вздохнул. Он понял, что пока она полностью не придёт в норму, спорить с ней бесполезно.

— Хорошо, мы поговорим здесь — согласился её отец.

Мы устроились в углу комнаты. Там стояло два кресла и чайный столик. Я сел так, что бы быть в поле зрения девушки. Пришёл врач и осмотрел её. Я рассказал, что я сделал и какие препараты ей дал. Он одобрил мои действия и фактически повторил мои слова, покой и забота, вот что ей сейчас необходимо. Свет в комнате притушили. Лишние люди ушли, мы остались втроём.

— Я извиняюсь, что раньше не представился — сказал Амаин отец — Денис Давыдович.

— Алексей — представился я в ответ, хотя знал, что он знает обо мне гораздо больше, чем я о нём.

Он явно занимал не самую последнюю должность в разведке, в чине не ниже полковника. Всё это предположения, но думаю, они достаточно близки к истине. Почему он не назвал мне своё звание? Скорее для того, что бы пока это не мешало нашему разговору, делая его слишком официальным. Одно дело, когда ты общаешься с отцом пострадавшей, и совсем другое, когда общаешься с офицером разведки.