— Зря смеешься! Вот тебе статья — как правильно вести деловые переговоры. И здесь тоже самое — Смирнов, гуру среди продаванов, ему верить можно. У него тренинг две тысячи долларов стоит, а я тебе бесплатно все нашел.

— Ладно, оставляй. Почитаю, разберусь. Может что выучить успею.

— У тебя выпить точно ничего не найдется?

Ого, плавный переход, и мнется Серега, показное веселье куда-то исчезло, словно боится сказать о чем-то нехорошем.

— Вит, тут такое дело. Ты когда свинтил в субботу, Машка — она же не дура, хоть и в подпитии, обиделась, сообразила что к чему. Бабы — они такие.

— Ну и? У вас все сложилось, как я понял? Мне какое дело до её обид. Машка с возу — кобыле легче. Прибытка от неё никакого, кроме натурального, а бесплатно работать мне и так не особо нравится.

— Дык, это понятно. Дело не в ней. Твоя Ирина уезжает. Замуж выходит. Машуня специально проболталась, из мести — знает, что мы друзья, и до тебя обязательно дойдет.

— Вот как? — что тут ещё сказать. Удар страшный. — Значит, судьба.

— Дурак, ты. Хоть и умный. Не обижайся, но вылитый лох по жизни. Все на тебе ездят, все твоей добротой пользуются, а потом ноги об тебя вытирают и в душу плюют.

— Спасибо на добром слове. А ещё друг называется.

— Поэтому и говорю, что друг твой, надеюсь настоящий. Надо было раньше тебе по голове настучать, выбить всю глупость романтическую, да руки не доходили. Была надежда, что сам образумишься, поумнеешь, да вся вышла. Когда ты вместо того, чтобы остаться на кафедре оказался разнорабочим на строительной фирме. С красным-то дипломом!

— Так вышло. Кто же знал, что ректор откажет мне, причем в последний момент? Куда мне было идти — в городе одна единственная кафедра по моей специализации. Работы нет, за квартиру платить надо.

— Продал он твое место на кафедре — только ты один не в курсе. Могу даже сумму назвать — чуть меньше, чем военкомат за белый билет просит. Аспиранту по закону отсрочка положена — вот и весь секрет.

— Сегодня день срыва всех покровов?

— Ну тебя к лешему. Давай выпьем? Я сгоняю, пока не поздно.

— У меня завтра собеседование — не забыл. Какая может быть пьянка?

— Ты прав. Не хватало ещё завтра перегаром на комиссию дышать.

Глава 12

— Не переживай, дело-то житейское. Жизнь на этом не заканчивается, — уверенности и самообладанию соседа можно позавидовать. Нас всего двое осталось, из тех, кто ещё не прошел испытание, больше похожее на истязание. Сидим в коридоре, ждем, когда вызовут очередную жертву.

Судя по тому, какими потрепанными и изможденными выходят предыдущие кандидаты, трясут их аки пальму с кокосами в голодный год на острове Пасхи. Или на Пасхе пальмы не растут? Вроде бы извели их аборигены ещё два века тому назад.

Михаилу, а тот самый менеджер из "Очаково", похоже наплевать на результат, или он уверен в нем на сто с лишним процентов, но излучает воистину олимпийское спокойствие спортсмена уверенного в волшебной силе мельдония.

— Если бы ты знал, какая это проклятая ноша, то бежал бы отсюда сломя голову. Ни личной жизни, ни свободного времени, ни друзей — одна сплошная работа. Бесконечная гонка по карьерной лестнице: сверху на тебя давят, пытаются спихнуть обратно в болото, снизу цепляют за пятки. Одним словом, вечный радостный бесконечный серпентарий с пираньями.

— Чего сам не бежишь? — тоже мне, нашелся, философ от мерчандайзинга.

— Вход — рубль, выход — два. Обратного пути у меня давно уже нет, а вот ты что здесь делаешь? Знаешь, что тебя ждет в ближайшие десять лет? Ни выпить нормально с друзьями — в любой момент выдернуть могут, ни бабы нормальной — ни одна девка не выдержит твоего образа жизни.

И чего лезет, душу выворачивает? Пожимаю плечами в ответ — думай, что хочешь.

Наконец, выходит последний из кандидатов, зашедших ранее — теперь наша очередь. Не знаю, насколько я хороший физиономист, скорее всего — никакой, но это уже третий, кто выглядит довольным. Неужели набрали всех — именно столько свободных вакансий и было? проходит минут десять — никого больше не вызывают. Пора впадать в панику, накрываться белой простыней и медленно ползти в сторону кладбища?

— Ты не прошел отбор, — хотел послать комментатора куда подальше, но что-то насторожило в поведении моего нового знакомого. То ли взгляд снисходительный, с усмешкой, то ли расслабленность неестественная. По идее, он тоже пролетел мимо кассы, должен нервничать, дергаться, но выглядит не расстроенным, а наоборот довольным и каким-то "сытым". Как кот, обожравшийся сметаны, и поймавший в этот момент абсолютно лишнюю, ненужную мышь.

— Тебе откуда знать? — все же огрызнулся, очень уж раздражает его наглая самоуверенность.

— Тестирование закончено, всех, кого хотели проверить — просмотрели и оценили. Решение принято, все вакансии закрыты.

— Вот, значит, как? Точно? — вопрос риторический, откуда-то появляется четкое ощущение, что Миша говорит чистую правду.

— В нашей компании работают хорошие психологи, можно сказать, лучшие. И то, что ты непригоден для этой работы установили сразу, ещё в первом туре.

— Для чего тогда весь этот цирк, если вы не собирались меня брать с самого начала?

Михаил ухмыляется, но не спешит отвечать. Что-то важное было произнесено, но никак не могу понять, что.

Есть зацепка! Произнесено: "в нашей компании".

— Ты же вроде в "Очаково" работаешь?

— Официально — да. По совместительству я — региональный контролер " Моррис Крафт ЛТД". И с завтрашнего дня ты работаешь в моем отделе. Поздравляю с правильным выбором. Поверь, хороший продавец из тебя все равно не получился бы.

— Отказаться я не могу?

— Можешь, но не станешь этого делать. Психологи наши редко ошибаются, практически никогда. И они утверждают, что ты уже согласился.

Глава 13

— До конца недели закрываешь все свои неоконченные дела, получаешь расчет на предыдущем месте. С понедельника ты выходишь на работу. Запоминай адрес, повторять не буду. Улица Машерова, дом двенадцать, офис номер двести три, ООО " Желдорлогистика". Директор Артур Георгиевич, насчет тебя он в курсе.

Если бы Михаил сообщил, что я завтра вылетаю в Якутию и вступаю там в должность старшего оленевода в совхозе имени Улана Батора, я бы удивился лишь немногим меньше. Как-то не укладывается в моей голове такой неожиданный и извилистый маршрут, по которому меня только что послали. Пытаешься попасть во всемирно известную компанию со штаб-квартирой в Женеве, а оказываешься в мутной офисной конторе "железнодорожные рога и копыта"? Интересно, что я друзьям скажу о таком стремительном карьерном росте?

Михайло откровенно потешается над моей растерянностью, происходящее, похоже, его изрядно веселит. Но мне-то как реагировать? Очередной тест на стрессоустойчивость? Или здесь что-то другое? Если вспомнить, что сам Михай Семенович официально трудится в "Очаково", которое никаким образом не соотносится с "Крафт Фудс", то напрашивается вывод, что все серьезно и без шуток.

Странная у них контора, и устроено все по глупому. Кроме денег у человека должна быть и мотивация какая-то, чувство гордости, что работаешь в крупной компании с мировым именем. Здесь же, чем гордиться? Такое название вслух произнести стыдно в приличном обществе.

Впрочем, мне ли возмущаться? После предыдущего бренда "Открытые окна плюс" грех жаловаться на эстетическое несовершенство мира.

— Да, обязательно подумай, что ты скажешь своим знакомым о новом месте работы. Наверняка заинтересуются, каким образом ты здесь оказался.

Он что мысли мои читает? Впрочем, по моему убитому виду, нетрудно догадаться о чем думаю.

— Скажу, что не прошел отбор. Но зато встретился и познакомился с таким же неудачником, он и пригласил меня к себе. Пообещал зарплату в тысячу долларов, — закинул удочку, проверить исполнение предвыборных обещаний.

— Тысяча — слишком много для такой захудалой конторы. Официально зарплата у тебя — примерно шестьсот долларов в пересчете, ещё полторы тысячи будешь получать ежемесячно на карточку. Карту получишь в бухгалтерии.

Фффух! Хоть одна хорошая новость за сегодня, достали уже все эти неожиданности и сюрпризы.

Но радовался рано.

— Предупреждаю. Траты должны соответствовать официальной зарплате, — сразил наповал мой будущий руководитель, садист и кровопивец по совместительству. — На Дошираке сидеть не обязательно, но без излишеств.

— АААА! — мало того, что я официально пролетел с трудоустройством, так и жить должен в соответствии, с легендой. А если в следующий раз ради карьерного роста и блага компании мне бомжа изображать придется? Продам квартиру и пойду ночевать под мостом, греясь мыслями о кредитке со множеством нулей?

Может, ну его, нафиг, пока не поздно? Это не просто странные порядки, а нечто за гранью человеческой адекватности. С другой стороны, жутко интересно — во что я вляпался? И чем эта контора занимается?

— Помнишь наш последний разговор? Нормальной жизни больше не будет. Лучше привыкай сразу.

— Да, пошел ты к черту! — мысленно взбунтовался я, но две с хвостиком тысячи зеленых уе все же перевесили революционный порыв.

Первое испытание не заставило себя ждать. только добрался до дома, как звонок в дверь. Армен и Серега — двое с ларца, одинаковых с лица, с бутылкой коньяка и пакетом мандаринов.

— Ну что, будущий Стив Джоб? Можно поздравить с трудоустройством? Не стали ждать вечера, решили прямо сейчас нагрянуть, раздавить бутылочку амброзии.

— с чего такая уверенность?

— Сам вчера сказал, что трудовую забираешь из "окон"! А это значит только одно — тебя взяли на работу! Мы-то Виталика хорошо знаем, он просто так увольняться не будет! — торжествующе провозгласил Серега, но тут осекся, сообразив, что моя унылая физиономия не очень соответствует праздничности момента.

— Так, ты ...это... чего?

— Все нормально. Взяли меня на работу. но к сожалению не туда, куда я рассчитывал.

Пришлось выложить легенду, похоронив имидж везунчика и счастливчика. Хотя, о чем это я? Все и так давно уже пофиксено, сейчас лишь очередное подтверждение.

— М-да. Давай жахнем. С горя. Зря что ли ехали?

— Вах, может ко мне на заправку? — попытался бросить спасательный круг второй друг, но без особой надежды.

Что нам с того литра? Конечно не хватило, пришлось бежать ещё. Душевно посидели, в общем, хоть и без усердия. Вышел проводить, усадил друзей в такси, только собрался зайти в подъезд, как меня окликнули.

— Виталий Александрович!

— Да?

Окидываю взглядом незнакомца — раньше не встречал точно. Лет тридцати, рост выше среднего, подтянутый, но не накачанный, лицо открытое, славянского типа, но какое-то невзрачное, не запоминающееся, обычное. И глаза — глаза странные, бледные, словно выцветшие. Серые брюки, рубашка без рукавов, туфли черные.

— Можно на пару слов?

— Мы знакомы? — странный прохожий, непонятный. Что-то в нем неприятное. Только не пойму, что.

И глаза у него не бесцветные, а серо-голубые, холодные и внимательные.

— Федеральная служба безопасности. Капитан Новиков Александр Алексеевич.

В горле неожиданно пересыхает.

— Мож...жно посмотреть ваши документы? — не знаю из какого фильма фраза, но ничего больше на ум не приходит.

— Можно. Но лучше это делать не на виду у всех. В машине нам будет удобнее. Присаживайтесь на пассажирское сиденье.

Можно было бы ожидать что-то типа черного "воронка", или тонированной "Волги" на худой конец, но нет — всего лишь обычный "Хюндай", бюджетный притом.

Ознакомившись с удостоверением, которое капитан так и не выпустил из рук, только развернул и дал прочитать, ещё раз поинтересовался, чем вызван интерес к моей персоне.

— Не буду ходить вокруг, да около. На интересует компания " Крафт Моррис Фудс". Вы должны понимать, что интересы государства и крупнейших транснациональный корпораций не всегда могут совпадать. И в наших силах снизить вероятность таких противоречий.

— Допустим. Но я здесь причем?

— Нам нужен свой надежный и порядочный человек в этой компании. Никаких секретов выведывать не надо, никаких отчетов и донесений не требуется. Нам нужно, чтобы там работал человек, которому мы доверяем, и в случае необходимости через него можно выйти на контакт с руководством фирмы.

— Вы ошибаетесь. Меня не взяли на работу в "Крафт Фудс", не прошел конкурс.

Александр Алексеевич улыбнулся, точнее изобразил нечто похожее на улыбку, или, скорее, на ухмылку.

— Зачем же так? Вы официально приняты в штат. В отдел регионального контроля, где и будете трудиться под руководством прекрасного специалиста и замечательного человека — Михаила Семеновича Аграновского. Хотя праздник железнодорожника вам никто праздновать не запрещает. В этом году вы немного опоздали, он уже прошел пятого августа, но на следующий год — обязательно отметите.

— Вы считаете это порядочным? Доносить на людей, которые тебе платят зарплату?

— Боже упаси! Опять древние замшелые стереотипы. Не нужны нам доносчики и стукачи. неужели вы думаете, что нас могут интересовать коммерческие секреты о поставках какао или бобов сои. Никаких обязательств и расписок от вас никтонепросит. Речь исключительно и только о возможности когда-нибудь обратиться к вам, как к посреднику, при решении каких либо проблем.

— И никаких отчетов?

— Абсолютно никаких! Но если вы, вдруг, когда-нибудь, через полгода, год или полтора, захотите встретиться лично со мной, посоветоваться о чем-либо, попросить помощи или просто поговорить за жизнь — то всегда, пожалуйста. Помочь хорошему человеку мы всегда рады.

— Можно мне подумать?

— Разве можно запретить думать? Что за странный вопрос. Тем более, что отвечать согласием не надо. Просто запомните номер телефона, и если будет нужно — позвоните. Или не позвоните — на ваше усмотрение.

— До свидания, Виталий Александрович, — что интересно, руку на прощание мне не протянул. Умный и хороший психолог.

Как поступить? Вопрос непростой. Строго говоря, от меня ровным счетом ничего не требовали и ничего не предлагали. Просто милый разговор по душам, ни к чему никого не обязывающий.

Но странное чувство, что просто так его забыть не получится — и надо принять решение, причем прямо сейчас. Промедление тоже о многом может сказать, даже лучше, чем прямой ответ.

Набираю номер.

— Михаил, добрый вечер. Надо срочно переговорить.

— Виталик, выйдешь на работу, там и поговорим. Потерпи до понедельника.

— Нет, это действительно срочно.

На том конце провода громко демонстративно зевают.

— Ладно, говори. Только коротко и по существу.

— Это не телефонный разговор. Нужно встретится.

— Я сейчас не в городе. Что там у тебя случилось? Никак не может подождать пару дней?

— Нет. Нужно встретится и прямо сегодня.

— Если ты хочешь поговорить о милейшем Александре Алексеевиче, то это точно не к спеху.

Челюсть моя под действием гравитации отпала, словно мне только что сообщили, что президент Беларуси — это мой двоюродный дедушка.